Воздух был напоен дыханием Тихого океана. Юсеф, Бруно и Кало ехали на «Престон-Таккере» дяди Джорджа, построенном в Чикаго на заводе, выпускавшем двигатели для штурмовой авиации. Несмотря на горькое расставание с отцом, Бруно чувствовал себя счастливым. Перед ним была вся жизнь, в голове теснилось множество смутных планов, которые рано или поздно предстояло осуществить. Сенатор не стал ни критиковать, ни поддерживать его решение, он просто принял его к сведению, верный своему принципу, согласно которому каждый волен выбирать свою дорогу.– Чувствуешь запах дома? – вопрос был обращен к Кало.– Апельсины – они везде апельсины, – ответил великан, – но таких, как на Сицилии, нигде нет.Они пересекали Орандж-кантри, красивый и радостный край апельсиновых рощ.Мощный автомобиль уверенно держал путь на Беркли. За рулем сидел Бруно. Юсефу пейзаж казался неотразимо прекрасным: он никогда не видел Сицилии, этой жемчужины Средиземноморья, и ему не с чем было сравнивать, кроме как с морем золотого песка Аравийской пустыни. Вспомнив о ней, он ощутил тоску по дому и с радостью подумал о скором возвращении в Абу-Даби. Потом его красивое и серьезное лицо омрачилось. Ему было жаль, что друг так и не сумел прийти к соглашению с отцом.К обсуждению главной темы, о которой молчали всю дорогу, друзья приступили, вернувшись в квартиру Бруно.– Ты хоть знаешь, с чего начать? – по-американски, прямо в лоб, без предварительной подготовки спросил Юсеф.– Нет, – ответил Бруно с напускным равнодушием.– Ты выбрал самый трудный путь, – заметил арабский юноша.Кало налил виски для Бруно и апельсинового сока для Юсефа.– Я тоже так думаю, – согласился Барон, кивнув головой, – но я верю в древний лозунг моих предков: «Каждый сам кузнец своего счастья». Я должен сам знать, чего я стою.– От скромности ты не умрешь, – усмехнулся Юсеф. – Будем надеяться, что судьба проявит к тебе благосклонность.– Многие начинают, имея за душой гораздо меньше, и добиваются успеха.Бруно знал, что может рассчитывать на безоговорочную поддержку дяди Джорджа, у него был диплом по экономике, а на Сицилии – состояние, способное обеспечить ему приличный доход.– Да сохранит тебя Аллах, – торжественно провозгласил Юсеф. Он говорил грустно, словно прощаясь. Друзьям действительно предстояла разлука после стольких лет, проведенных вместе. Адмад Юсеф должен был вернуться в Абу-Даби, Бруно с помощью Кало уже паковал чемоданы, чтобы ехать на Сицилию. Он заслужил короткий отпуск, хотя и отказался от сказочного путешествия через семь морей, предложенного ему Филипом.– Мне жаль, что ты поссорился с отцом. – В голосе Юсефа слышалась особая горечь.– У него это пройдет. – За окнами сгущался мягкий теплый сумрак. – Я люблю его. Я его очень уважаю, – поправился Бруно.– Но я хотел бы, чтобы ваша размолвка не зашла так далеко.Сквозь легкие занавески проникал океанский бриз.– Брось ты эти арабские штучки! – воскликнул Барон. – Если тебе есть что сказать, говори, и дело с концом.– Я рассчитывал на твою помощь для решения одной проблемы, – он колебался между смущением и досадой.– Ты рассчитывал на меня или на моего отца? – Бруно прижал его к канатам.– На обоих. – Юсеф отпил глоток свежего апельсинового сока. – Но ты уже сделал решающий шаг. – Прекрасно зная Бруно, он понимал, что его друг никогда не изменит своего решения.– Честно говоря, ты меня разочаровал, – проговорил Бруно с обидой. – Неужели ты думаешь, что я сам, без помощи отца, не смогу тебе помочь? О чем речь? – Его любопытство было задето.Юсеф виновато улыбнулся в ответ.– Добрый совет ценится на вес золота, – сказал он, решив посвятить друга в свою тайну. – Моему отцу требуется оборудование, чтобы пробурить и запустить пятьдесят нефтяных скважин.Барон воззрился на него в изумлении, словно его попросили составить план экспедиции на Марс.– Все, что я знаю о нефти, – честно признался он, – так это то, что она служит горючим для автомобилей, а еще, что на ней зарабатывают миллиарды те, у кого она есть. Но в любом случае, чтобы поднять ее на поверхность, если она вообще имеется, нужны капиталы, которых у меня нет.– Тебе не требуется особых знаний, – объяснил Адмад Юсеф, – но мне-то уж следует знать о нефти все, что полагается. Если то, что утверждают эксперты, – правда, «черное золото» может изменить лицо моей страны. Но, чтобы узнать, верны ли их оценки, необходимо пробурить пятьдесят скважин.– И ты хотел, чтобы я в этом тебе помог? – Бруно почувствовал, как в душе нарастает волнение решающей минуты.– Нужны деньги, Бруно, – уныло вздохнул Юсеф. – А чтобы получить деньги, необходимо доверие. Предприятия, производящие оборудование для нефтедобычи, не примут в качестве гарантии кусок пустыни со стадами коз. Они требуют доллары, доли в будущих прибылях, но главное, им нужно ручательство человека, пользующегося доверием и авторитетом.– Мой отец был бы как раз таким человеком, – с горечью признал Барон. Сам он теперь, совершив свой решительный шаг, не получил бы в кредит даже гамбургера в университетской столовой.– Да, мистер Филип Брайан был бы идеальным человеком для этой цели. – Юсеф примирился с потерей и решил прекратить разговор, безнадежно махнув рукой.Кало перестал возиться с чемоданом, никак не желавшим закрываться. Он не упустил ни слова из разговора друзей.– Дружба с влиятельными людьми ценится дороже золота, – вмешался он. – А мистер Филип Брайан не единственный влиятельный человек среди тех, кого мы знаем.Великан понятия не имел о законах экономики и таинствах заключения сделок. В нем говорила житейская мудрость сицилийца, кроме того, он знал, что с крестным можно обсудить вопросы, о которых трудно говорить с отцом.Барон поймал мысль на лету.– Ты можешь отложить отъезд на пару дней? – В его серо-стальных глазах впервые засветилась уверенность.– Если ожидание поможет достигнуть цели, я отвечу «да». – Юсеф смотрел на друга с недоверчивой улыбкой.– Этого я не могу тебе гарантировать, – ответил Бруно. – Обещаю только сделать все, что в моих силах. Дай мне два дня сроку. Сорок восемь часов.– Помни, денег у нас нет, – предупредил Юсеф, стремясь быть до конца честным с другом. – У нас нет ни цента.– Да, но нефть-то есть? – спросил Барон.– Если бы я мог знать наверняка, мне бы не нужны были гарантии. – Его логика была безукоризненной.– Но ты уверен, что она там есть, – настаивал Бруно.– Не будь я уверен, я бы не обратился за помощью к другу. – Он широко улыбнулся. – Все, что я могу предложить тебе в виде гарантии, – это мое личное убеждение, а оно, поверь, взялось не из воздуха, мою долю земли в пустыне, мои стада. Одним словом, все, что у меня есть.Они пропустили ужин и провели остаток вечера за составлением протокола о намерениях, в котором были скрупулезно перечислены все данные относительно проведенных исследований, переданные Юсефу его отцом.Сорок восемь часов спустя Бруно и Адмад бен Юсеф встретились в аэропорту Сан-Франциско. Барон передал Юсефу готовые контракты, которые тот, используя доверенность, выданную ему отцом, подписал в присутствии адвоката Паоло Бранкати, прилетевшего из Италии, чтобы помочь Бруно заключить его первую сделку.– Как тебе удалось все провернуть за такой короткий срок? – удивленно спросил Юсеф.– Таких вопросов не задают, – коротко отрезал Бруно. – Ты этого хотел, и я это сделал. Бумаги в порядке. Через полгода у тебя будет пятьдесят действующих скважин.Он все поставил на кон: рискнул своим именем и авторитетом дяди-сенатора, отдал в залог два палаццо на Сицилии и дом в Милане, поместье в Пьяцца-Армерине и фамильные драгоценности, но добился гарантированной поставки оборудования.– А твоя доля? – спросил Юсеф, внимательно прочитав контракты. – Здесь ничего об этом не сказано.– Определи ее сам, если хочешь. – На лице Бруно было написано торжество великой победы. – В случае успеха меня ждет вознаграждение от «Текс Ойл энтерпрайз».К концу года, через два месяца после пуска в эксплуатацию нефтяных колодцев в пустыне Абу-Даби, Бруно Брайан получил свой первый гонорар: миллион долларов. Закладные были выкуплены, а «Текс-Ойл» предоставила ему кредитную линию.Его первым шагом стал заказ на постройку яхты под названием «Трилистник». Исполнилась великая мечта, лелеемая с десятилетнего возраста, когда принцесса Изгро привезла ему из Парижа игрушечный кораблик.Никто, кроме Кало, так и не узнал, сколько мужества и выдержки ему понадобилось, чтобы завершить эту нефтяную сделку. Месяцами он жил в невероятном нервном напряжении: ведь если бы что-нибудь сорвалось, он не только потерял бы все, но и поставил бы под удар доброе имя Сайевы и Брайана. А его отец смог бы с полным основанием утверждать, что его худшие опасения оправдались.За два года, прошедшие после нефтяной сделки, Бруно убедился, что первого успеха мало, чтобы удержаться на гребне волны. Напротив, как все начинающие игроки, он понял, что сорвать первый куш не так уж трудно, гораздо сложнее другое: научиться плавать в автономном режиме на дальние расстояния. Работа посредника, которой он занялся случайно, наудачу, была одной из самых трудных и опасных на свете.В первой сделке у него не было конкурентов, к тому же он воспользовался удачным стечением обстоятельств, сыгравших ему на руку, но в дальнейшем ему пришлось столкнуться с настоящими акулами бизнеса, избороздившими вдоль и поперек бурные и коварные воды свободного предпринимательства. Это были прожженные, циничные до мозга костей дельцы, прошедшие огонь и воду, видавшие всякие виды и готовые шагать по трупам, люди, ворочавшие огромными капиталами и имевшие неограниченный кредит, а главное, знавшие, где подмазать скрипучий и громоздкий механизм заключения сделок, чтобы сделать его ход более плавным.Посредничество требовало не сорока восьми часов, а многих недель, месяцев, порой долгих лет кропотливого труда, включавшего в себя изматывающие переговоры, тайное соучастие, значительные капиталовложения. Даже когда все складывалось наилучшим образом, нелегко было прийти первым к финишному столбу. КЛОДИН Клодин запечатлела на губах Бруно, сидевшего со стаканом джина в белом садовом кресле, целомудренный поцелуй и направилась к бассейну. Ее силуэт вспыхнул золотом на фоне солнечного летнего дня. Она была невысокого роста, но хорошо сложена, молода, соблазнительна, с великолепной грудью и длинными вьющимися черными волосами.– Не хочешь окунуться? – спросила она, снимая лифчик и вытягиваясь на надувном матрасе.Барон оставил свой джин с тоником и подошел к девушке.– С тобой за компанию, – сказал он с намеком. Вид округлой и крепкой груди приводил его в восторг. Вот и сейчас увеличивающийся бугорок под плавками выдал его возбуждение.– Сядь, а то все видно, – сурово одернула его Клодин.Бруно опустился на колени рядом с ней, поцеловал глаза и губы, протянул руку и погладил грудь. Клодин вздрогнула от удовольствия.– Прекрати! – Она оттолкнула его. – Кто-нибудь может увидеть.Барон знал, что на публике она настолько же чопорна и верна своему строгому воспитанию, насколько разнузданна наедине с ним. У этой неприступной на вид брюнетки был поистине вулканический темперамент, соизмеримый разве что с ее гипертрофированным эгоизмом. Будучи единственным ребенком в очень богатой семье, она была донельзя капризна и избалованна.– Тогда пойдем в дом, – предложил Барон, кивнув в сторону великолепной виллы, окруженной парком, выстроенной в начале века на западном берегу Женевского озера отцом Альфонса де Мартиньи, президента одноименного банка, одного из солиднейших кредитных учреждений Европы.– И не подумаю, – фыркнула она в ответ. – Если хочешь остудить свой пыл, пойди искупайся.Вот уже несколько месяцев длился их роман, а Бруно все никак не мог понять, любит она его по-настоящему или только похваляется им как очередным трофеем. Они часто ссорились: она была страшной собственницей и даже не пыталась обуздать свою завистливую натуру. Молодой человек нырнул в прозрачную воду бассейна, и она принесла ему облегчение. Энергичный заплыв предотвратил новую ссору.Величественная фигура Венсана Поли, дворецкого банкира де Мартиньи, показалась на гравиевой дорожке. Он нес в руке телефонный аппарат. Клодин проворно натянула лифчик от купальника, хотя безупречный дворецкий тактично отвел глаза в сторону.Венсан вставил вилку аппарата в розетку и протянул трубку Клодин.– Хозяин желает говорить с вами, – сказал он.Бруно перестал мерить бассейн кролем и принялся наблюдать за девушкой, словно видел ее впервые: ее нельзя было назвать красивейшей из женщин, у нее было множество недостатков, она изводила его своей детской ревностью, и все же невозможно было отрицать, что она наделена определенным очарованием, которым, правда, в немалой степени была обязана стоявшим за ней миллиардам франков.Он приветственно взмахнул рукой, и она помахала в ответ, продолжая говорить по телефону. Бруно нырнул, поплыл под водой, вновь вынырнул у лесенки и вылез из бассейна. Его мускулистое загорелое тело было сильным и стройным, красивое, мужественное лицо сияло неотразимым обаянием.Клодин прикрыла трубку ладонью:– Хочешь провести выходные в Бурхване?Бруно буквально свалился с облаков.– А где это? – В его географических познаниях зиял пробел: о такой стране он слышал впервые.– Южная Африка, – уточнила Клодин, – если я правильно поняла.– Надо подумать, – он решил потянуть время.– Барону требуется время на размышление, – насмешливо промурлыкала Клодин отцу, слушавшему на другом конце провода. – Но я постараюсь его убедить, – добавила она.Бруно криво усмехнулся без особого энтузиазма.Клодин повесила трубку и, подойдя к Барону, растянулась на солнце рядом с ним.– Почему бы нам не съездить вместе с отцом? – Она приступила к выполнению данного обещания.– Потому что я даже не знаю, где это, – сухо возразил он. – Не знаю цели путешествия. Не вижу ни одного разумного довода в его пользу.– А если я тебе скажу, поедешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62