— уточнил он.
— Да, — ответил Тристан, разглаживая уголок древней карты, которая пыталась свернуться в трубочку. — Земли болгов.
— Милорд?
В глазах Стюарда загорелся нетерпеливый огонек.
— Ну чего вы не понимаете, Маквикерс? Я связался со Стивеном Наварном и попросил доставить из его музея карты внутренних туннелей и переходов, построенных во времена намерьенов. Сомневаюсь, что болги внесли серьезные изменения в их планировку. Скорее они восстановили внешние оборонительные укрепления, аванпосты, туннели, прорытые в полях, которые они называют брустверами.
— Я… не понимаю, милорд, — заикаясь, проговорил Маквикерс, до которого наконец начало доходить, сколь грандиозную кампанию задумал принц. — Вы же не… вы не намерены атаковать… земли болгов, верно?
Безумие в глазах Стюарда полыхало ярче утреннего света за окнами библиотеки. Слепая ярость кипела в нем с того самого момента, когда так несвоевременно умер Патриарх и начавшаяся паника помешала ему переговорить с королевой лиринов наедине — событие, которого он ждал с нетерпением. Ему пришлось спешно покинуть Тириан вместе с Благословенными и другими правителями мелких провинций, чтобы отправиться на похороны в Сепульварту. Рапсодия на них не присутствовала. Она уже попрощалась с Патриархом.
Но теперь она заперта в Тириане.
И находится далеко от земель болгов.
И от беды.
— Да, Маквикерс, — мрачно заявил он. — Да, намерен. Сейчас это всего лишь пустая оболочка. Какая-то болезнь уничтожила их армию и большую часть населения. Мы должны позаботиться о том, чтобы оставшиеся в живых болги не принесли болезнь в Роланд. Соберите своих генералов и начинайте подготовку. Я хочу двинуться в наступление, как только все провинции пришлют нам своих солдат, то есть когда, самое позднее, через два месяца прибудут последние армии из Ярима.
Маквикерс кивнул, чувствуя себя палачом.
— Слушаюсь, милорд.
Лиантаар, базилика Звезды, Сепульварта
Огромные размеры собора, его массивный свод, венчающий удивительной красоты внутреннее помещение, по размерам не уступающее дворцу какого-нибудь герцога, привели Акмеда в замешательство.
Своим заявлением о намерении остаться в базилике Звезды еще на несколько минут после того, как ее покинут все Благословенные и скорбящие прихожане, пришедшие попрощаться с Патриархом, он потряс Грунтора до такой степени, что великан лишился дара речи. Ланакан, пропустивший саму службу, чтобы остаться в доме Патриарха и утешить убитых горем слуг и настоятеля собора, уже уехал домой, в Бет-Корбэр. Его кортеж направился на север, в сторону перекрестка на старой орланданской дороге, построенной во времена намерьенов и прорезавшей Роланд от побережья до границы Зубов. Акмед решил, что они легко его догонят.
— Знаешь, почему он остался в доме Патриарха? — спросил Акмед.
— Чтобы подчинить себе побольше людей?
— Это тоже, но главное — он не может войти в базилику. Там же священная земля.
Сержант, так и не справившийся с изумлением, остановился у задней двери, ведущей в темный вестибюль рядом со входом в неф, самую обширную часть базилики, где во время службы обычно стояли или сидели верующие. Он задумчиво пинал мусор, оставшийся после похорон: разбросанные тут и там перья, затоптанные ногами тысяч людей, пришедших проводить Патриарха, чтобы помочь его душе быстрее вознестись к Свету, лепестки цветов, оплывшие свечи. Грунтор рассеянно размышлял о том, остался ли пепел Патриарха на алтаре, где пылает огонь, или часть его осела на мозаичный пол у него под ногами.
Акмед уже в тысячный раз оглянулся через плечо, желая убедиться в том, что остался один в огромном соборе, затем медленно прошел по главному проходу святилища к длинной широкой лестнице, где на верхней площадке возвышался погребальный костер, разведенный прямо на алтаре. Кафедральные колокола на высокой башне, известной под названием Шпиль, пели погребальную песнь в честь покинувшего этот мир Патриарха. Добравшись до подножия лестницы, Акмед остановился, затем смущенно откашлялся — базилику окутывал дым, и ему было трудно дышать.
— Терпеть не могу священников, — громко сказал он, не сводя глаз с дымящихся углей, залитых святой водой. — Я пришел сказать… мне жаль, что так все вышло, — прошептал он. — Будь у меня выбор, ничего бы этого не случилось.
Собор не ответил ему, лишь на улице монотонно звонили колокола.
— Ваша смерть спасла ей жизнь. И хотя мы с вами не встречались, я уверен, что, знай вы, как обстоят дела, вы бы меня поняли.
Неожиданно Акмед у стало не по себе, он быстро повернулся и промчался по проходу к вестибюлю. Уже у самой двери он еще раз обернулся, чтобы взглянуть на алтарь, окутанный тенями.
— Прощайте, святой отец, — шепнул он.
63
Тириан
Все утро Рапсодия занималась отвратительно скучными и утомительными делами и с радостью отправилась в ванну. В спальню она вернулась довольная и отдохнувшая, завернувшись в простой, но изумительно красивый халат, сшитый специально для нее лиринскими мастерицами. Легкая, под цвет ее глаз ткань ласкала кожу и не стесняла движений.
Глубоко вздохнув, Рапсодия улеглась на кровать, глядя на служившие столбиками изящные стволы золотянки, чьи зеленые ветви переплетались у нее над головой, а листья, залитые солнцем, отбрасывали кружевные тени на постель. В очаге весело трещал огонь, прогоняя из комнаты холод и согревая деревья, — в спальне царило вечное лето, даже сейчас, зимой.
Внизу во дворе послышался какой-то шум, и Рапсодия, подойдя к окну, протерла его рукой, собираясь посмотреть, что там случилось. Вдалеке, у ворот, она разглядела довольно большую кавалькаду в окружении лиринских стражников: всадники, выстроившись в неровную линию, направлялись в сторону дворца. К ним присоединялись все новые и новые люди, слышался смех и радостные крики, перемежавшиеся короткими перебранками.
Рапсодия накинула поверх халата мягкий плащ, надела сапоги и вышла из спальни в надежде отыскать Риала, своего главного советника и вице-короля. За то короткое время, что она правила лиринами, Рапсодия привыкла полагаться на него во всех вопросах, касающихся дворцовой жизни, обычаев и государственных дел. Рапсодия не сомневалась, что Риал знает, в чем дело.
Она обнаружила его возле стены, окружавшей дворец. Риал с, мрачным видом наблюдал за стражниками и слугами, переписывавшими имена посетителей и предметы, которые те привезли с собой. Тронув его за рукав, Рапсодия спросила:
— Риал, что ради всех святых здесь происходит?
Риал повернулся и, быстро схватив ее за руку, потащил подальше от толпы. Он остановился, только когда они завернули за угол сторожевой башни, склонился к ее руке и поцеловал изящные пальцы.
— Доброе утро, миледи. — Он улыбнулся Рапсодии, и на его изборожденном морщинами лице появилось ласковое выражение, к которому она уже успела привыкнуть. — Я думал, вы на площадке для упражнений с мечом. — Вокруг его губ резвились маленькие облачка пара.
— Я там была, но мне довольно быстро надоело. Кажется, сегодня Хиледрейт и Келстром сговорились вытряхнуть из меня душу. Я сдалась. А что здесь происходит? Кто эти люди?
— Претенденты, ваше величество, — вздохнув, ответил Риал.
— Претенденты? В каком смысле? Мне казалось, что у лиринов не существует брачной лотереи и женщины сами выбирают себе супругов.
— Так и есть, ваше величество. Эти люди претендуют на вашу руку или являются послами лордов, мечтающих назвать вас своей женой.
Рапсодия подошла к углу и осторожно выглянула из-за него. Толпа стала еще больше, и радостные вопли заполнили двор оглушительным шумом.
— Вы шутите? — спросила она, глядя на толпу. — Их тут несколько десятков.
— Скорее, сотен. Мне очень жаль, миледи. Я рассчитывал оградить вас от этого зрелища.
— Я не понимаю, Риал, — с долей недоверия проговорила Рапсодия. — Зачем они сюда явились, да еще в такой холод? Я же не объявляла, что ищу себе спутника жизни.
Риал предложил ей руку, и они направились во дворец.
— Нет, не объявляли, Рапсодия, они и нас всех потрясли до глубины души. Мы предполагали, что кто-нибудь из них явится в течение первого года после коронации, пожелав объединить свои владения с Тирианом посредством брачных уз. Как правило, первыми прибывают главы старейших лиринских домов, поскольку они раньше узнают о коронации новой королевы. Так было с королевой Терелл. Мой отец в то время служил пажом и часто рассказывал о том, как все происходило. После коронации около дюжины соискателей простояли у дворцовой стены всю ночь. А во дворце несколько дней царил самый настоящий переполох. Но происходящее сейчас не идет ни в какое сравнение с тем, что было тогда. Многие из тех, кто сюда явился, не лирины. Это регенты других земель, среди них даже есть представитель Хинтервольда. Без сомнения, они хотят объединить свои королевства с вашим. Но если вы мне позволите сделать предположение, я скажу, что политические мотивы стоят у них на последнем месте. Мне кажется, дело в вас самой, а не в желании править Тирианом.
— О чем это вы? Никто из них меня не знает, по крайней мере, я никого из них никогда не видела.
Риал фыркнул. Он уже привык к тому, как Рапсодия относится к самой себе, и не удивлялся.
— Мне представляется, что вы обладаете некоторыми качествами, благодаря которым новости о вас распространяются быстрее, чем это можно даже представить.
Рапсодию передернуло.
— А что они такое несут? Выкуп за невесту?
— Не совсем. Это подарки, вроде тех, что вам преподносили во время коронации, только гораздо более ценные. По традиции, когда вы выберете себе супруга, его дар будет выставлен в Главном зале, это будет знак, что решение принято. Остальные подарки достанутся вам и Тириану. Надеюсь, теперь вы понимаете, что претенденты пытаются перещеголять друг друга и произвести на вас неизгладимое впечатление. Подарок должен вас потрясти и стать демонстрацией богатства и вкуса соискателя.
Рапсодия помрачнела.
— Верните подарки, Риал, и отошлите претендентов. В настоящий момент я не намерена никого из них принимать.
Когда они вошли во дворцовую ротонду, Риал остановился и, взяв руки Рапсодии в свои, с самым серьезным видом заглянул ей в лицо.
— Я бы вам этого не советовал, ваше величество, — сказал он, стараясь не огорчить свою королеву. — Такое поведение будет расценено как страшное оскорбление. Лучше принять подарки и записать имена соискателей, что и делают сейчас наши писари. Эти люди разъедутся по домам и будут ждать, когда вы пригласите того, кого посчитаете наиболее достойным. Таким образом, будет выполнено ваше желание, а нашей армии придется иметь дело лишь с некоторыми, самыми нетерпеливыми.
Даже в тусклом свете, который отбрасывали языки пламени в огромном камине, Риал видел, как побледнела Рапсодия .
— Вы хотите сказать, что кто-нибудь из них может напасть на Тириан, если я не приму его предложения?
Риал остановил пробегавшую мимо служанку.
— Принеси ее величеству сидра, пожалуйста, — попросил он.
Девушка кивнула и умчалась выполнять приказ, а Риал подвел Рапсодию к камину и усадил на широкую скамью у самого огня.
— Такая возможность существует. Пока вы не сделаете выбор и не отпадет возможность других союзов, кое-кто из регентов может попытаться проверить вашу стойкость, применив силу. Не волнуйтесь, миледи. Это маловероятно, по крайней мере пока. Кроме того, наша армия после объединения всех кланов стала очень сильной и вполне может справиться с любым врагом. Вы завоевали не только верность солдат, но и их сердца, и они будут с радостью защищать ваше право выбрать подходящее время для бракосочетания и того, кто станет вашим супругом. Тех, кто решится войти в Тириан с намерением продемонстрировать силу, ждет мало хорошего, и их потери значительно превзойдут наши. Так что вам не о чем беспокоиться. Не спешите. Это важное решение, и я намерен приложить все свои силы, чтобы вы приняли его спокойно и без помех.
Вернулась служанка с тяжелым кубком, наполненным сидром для Рапсодии, и та взяла его с задумчивым видом.
Риал вежливым жестом отослал девушку и заглянул в лицо своей королевы. Он видел, как постепенно из ее глаз исчезает гнев, уступая место жесткой решимости. Рапсодия поднесла кубок к губам и сделала глоток.
— Я, разумеется, сделаю так, как вы считаете нужным, Риал, — спокойно проговорила она. — Когда у вас будет возможность, пришлите ко мне посыльного. Я хочу отправить несколько сообщений.
— Какой чудесный обед, — с довольным видом заявил Анборн, допив вино и поставив бокал на стол.
Он окинул взглядом балкон, потом посмотрел на голые ветви деревьев, поднимавшихся над перилами, украшенными искусной резьбой. День выдался морозный, но обед на балконе оказался приятным разнообразием в его частых привалах у дымных костров.
Он был рад тому, что, не теряя времени, приехал по приглашению Рапсодии. Как правило, он заставлял тех, кто обращался к нему с подобными просьбами, подождать — просто чтобы немного подразнить. Однако Анборн обрадовался представившейся возможности встретиться с ней наедине и собственными глазами убедиться, что она здорова и спокойна, учитывая события, происшедшие на коронации. Рапсодия выглядела совсем неплохо после всего, что ей довелось пережить в зимнем лесу Сорболда, но не следовало забывать, что она побывала у Роуэнов, где провела значительно больше времени, чем прошло в остальном мире.
Рапсодия приветствовала его в королевской диадеме, и Анборн с восхищением смотрел, как корона парит у нее над головой, — сияющий нимб из крошечных блистающих камней, словно лучащихся волшебным светом. Уединившись с Анборном, Рапсодия сняла корону, и сейчас ее голову украшали лишь искусно заплетенные руками лиринских мастериц золотые волосы. Анборн чувствовал себя прекрасно в ее обществе, она развлекала его забавными историями и весело смеялась грубым шуткам. Впрочем, он не мог не заметить, что в ней произошли какие-то изменения, словно она потеряла частичку своей души.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107