— настаивал Алазариан. — Я имею в виду — он знал, что он имеет «дар небес»? Он был в этом уверен?
— Тарн утверждал, что он проклят. Да, у него был «дар небес». В этом у него сомнений не было. Он был дролом, полностью. Но вы спросили, знал ли он, кто он такой? — Дьяна покачала головой. — Не знал. Тарн был тайной даже для самого себя. Даже когда он умирал, он не понимал себя.
Этот ответ погасил в Алазариане последнюю искру надежды. Если уж Тарн не знал, кто он...
— Это невозможно! — воскликнул он. — Он же правил Люсел-Лором! Он должен был знать.
— А он не знал. Он применил свой дар для того, чтобы лишать жизни, и боги наказали его за это. Этого он так и не смог понять. Он всю свою жизнь посвятил Лоррису и Прис, а они его искалечили. После этого он прожил совсем недолго. Но он постоянно пытался себя понять. Это я знаю точно.
— Тогда я действительно зря потратил время, — сказал Алазариан. — Я приехал в поисках ответов, но их не существует. Я так и не узнаю, кто я и почему я владею магией.
— Молчи, — приказала Дьяна, — и слушай меня. Ты же еще мальчик, Алазариан. Почему тебе должны быть известны ответы на все вопросы? Тебе ведь не больше семнадцати.
— Мне шестнадцать.
— Шестнадцать? И ты хочешь знать, в чем предназначение твоей жизни? Эта загадка не так проста, как тебе кажется, Алазариан. Жизнь не дает простых ответов. — Дьяна снова потянулась к нему, и на этот раз он не отстранился. Она успокаивающе сжала ему запястье. — Не трать свою жизнь на поиски легенд. Ты одарен небом — пользуйся своим даром. Твори добро. Но не пытайся его анализировать.
— Но...
— Живи. Просто живи! — настаивала она. — Не пытайся раньше времени заглянуть в конец книги.
— Но, леди Дьяна, я хочу знать ответы! — взмолился Алазариан.
— Их нет, Алазариан. Для тебя, их пока не существует.
— Тогда что же мне делать? Дьяна тепло улыбнулась.
— Ты не слушал. Ты сам усложняешь себе жизнь, Алазариан. — Она немного отодвинулась и задумалась. — Ты пришел ко мне узнать, кто такой был Тарн. Но сам Тарн этого не знал, а он был человеком мудрым. Может быть, проживи он дольше, он получил бы ответ.
— Так вы хотите сказать, что я недостаточно взрослый, чтобы знать?
— Да, и с этим надо примириться. Сможешь?
— Не знаю, — ответил Алазариан.
Он был разочарован и раздосадован, но неожиданно Шани обхватила ручонкой его большой палец. Ее прикосновение мгновенно его успокоило.
— Мне страшно, — прошептал он.
— Это нормально, — заверила его Дьяна. — Даже Тарну было страшно.
— Правда?
— Ты даже себе представить не можешь, насколько страшно. И все-таки он добился победы в двух войнах с Наром. Неплохо для человека, не знающего ответов?
— Да, — согласился Алазариан, внезапно поняв, что она хотела ему сказать. — Да, очень неплохо. — Он встал и улыбнулся женщине и ребенку. Его переполняло чувство умиротворения. — Спасибо вам, миледи. Теперь мне надо идти. Скоро вернется ваш муж.
— У тебя больше нет вопросов?
— О, у меня десятки вопросов, миледи, — ответил Алазариан, направляясь к двери. — Но я думаю, у меня есть время, чтобы найти ответы самому.
Дьяна улыбнулась.
— До свидания, Алазариан Лет.
— До свидания, сударыня. И спасибо вам. Когда я увижусь с Фалгером, я передам ему ваш привет.
38
Касрин уселся в лодке поудобнее, любуясь, как солнце играет в воде пролива. Его тело покачивалось в такт движениям гребцов, а соленый запах моря наполнял радостью. Рядом с ним сидела Джелена, распущенные волосы падали ей на плечи золотой волной. В ее глазах сверкали озорные искорки, похожие на солнечные зайчики, а лукавая улыбка, игравшая у нее на губах, подсказывала Касрину, что задавать лишних вопросов не следует. В лодке они были одни, не считая гребцов, однако оба молчали. Касрин не стал — обнимать королеву за плечи, что сделал бы, не будь здесь свидетелей. Однако он ощущал аромат ее духов — и ему отчаянно хотелось побыть с ней, хотя бы еще один раз перед разлукой.
Этот день поздней весны был удивительно погожим, и Касрин был счастлив. Впервые на его памяти все шло хорошо. Встречи с Джеленой были похожи на сон. Ее общество рассеяло его мрачное настроение, вытащило из депрессии. Касрин больше не был человеческим обломком, который прибило к берегу пролива Змея. Он снова ощущал себя капитаном Черного флота.
Лодка продвигалась все дальше в глубину Лисса. Плавание длилось уже несколько часов, и Каралон остался далеко позади. Касрин впервые получил возможность любоваться каналами и проливами чарующей родины Джелены. Как и обещала королева, Лисс внушил Касрину чувство благоговейного трепета. Во время долгой войны, которую вел Нар, он видел Лисс только с борта своего корабля и приближался к берегу, только чтобы засыпать его снарядами. Но ему никогда раньше не приходилось видеть внутренние воды Сотни Островов и наслаждаться их прославленной красотой. Сегодня он уступил настояниям Джелены — и Лисс ослепил его.
Лодка прошла под голубовато-серым мостом, выложенным разноцветным камнем. Проплывая под ним, Касрин задрал голову, восхищаясь цветущими лианами, перекипавшими через перила. Он встал, опасно раскачав лодку, и вытянул руку, чтобы сорвать цветок. Гребцы раздраженно нахмурились, но Касрин не обратил на это внимания. Снова сев на место, он преподнес свою добычу Джелене.
— Это тебе, — сказал он. — Можешь вплести себе в волосы.
Джелена с улыбкой приняла цветок.
— А я все равно не скажу тебе, куда мы направляемся.
— Как ты могла подумать такое! — возмутился Касрин, притворяясь обиженным. — Это не взятка. Но раз уж мы заговорили об этом...
— Это будет сюрприз, — ответила королева. — Сядь и успокойся.
И Касрин расслабился, демонстративно вздохнув. Прогулка по воде была ему приятна, но скрытность Джелены его раздосадовала. Королева сказала ему, что он слишком много работал и что теперь, когда «Владыка» уже почти отремонтирован, ему пора сделать перерыв. Через два дня он отправится в Талистан. Джелена высказала сожаление, что из всей ее родины он видел только пустынный Каралон. И она настояла, чтобы этот день Касрин подарил ей.
— Красота! — сказал Касрин.
По обеим сторонам канала высились странные и захватывающие строения Лисса — башни, сверкающие мосты и чудесные спиральные акведуки. Однако, несмотря на все эти поразительные картины, мысли Касрина то и дело возвращались на Каралон. «Владыка ужаса» был почти готов к плаванию. Инженеры Джелены восстановили поврежденный корпус корабля, закрепили на реях крепкие новые паруса, и хотя корабль нес на себе следы боя с «Бесстрашным», он снова стал крепким и гордым с виду. Корабль будет готов отправиться в плавание вовремя, теперь в этом можно было не сомневаться. Но будет ли готов отправиться в плавание его капитан?
— Джелена, скажи мне, куда мы плывем. Хватит играть со мной! Куда ты меня везешь?
— Я же тебе сказала, — ответила королева. — Мне просто хотелось, чтобы ты перед отъездом увидел хотя бы часть Лисса.
Касрин ей не поверил. Может быть, из-за того, что в уголках ее губ затаилась улыбка, с которой Джелене не удалось справиться.
— Мы уже давно плывем, — заметил он. — Становится поздно.
— Еще нет и полудня. А теперь молчи.
Суденышко продолжало двигаться вперед. Весла мерно опускались и поднимались. Мимо них по каналу проплывали другие лодки. На более узких каналах между зданиями и по узким протокам сновали джарлы, в которых лиссцы направлялись по своим повседневным делам. Большинство приостанавливались поглазеть на свою королеву и ее странного спутника нарца. Но в отличие от Нара, где перед императором преклонялись, лиссцы не выказывали особого благоговения, так что Касрину все происходящее казалось удивительно странным. Он все больше убеждался в том, что Лисс совершенно не такой, каким он его себе представлял.
— Что это за место? — спросил он.
Высокие здания были построены из белого и розового мрамора, отражавшего солнце. На переходах и мостах толпились сотни людей.
— Мы приближаемся к деревне Чалдрис, — ответила королева. — Этот канал называется Баларо. Самый крупный пролив в этой части Лисса.
— Чалдрис, — повторил Касрин, словно пробуя название на вкус. — Это слово что-то значит?
— Это — древнелисское слово. Оно было именем морского бога, если ты это имел в виду. Но это место имеет особое значение. Чалдрис был домом Пракны.
— Пракна жил здесь?
— Да, неподалеку отсюда. — Джелена указала на ряд зданий, соединенных узкими переходами и покрытых лишайниками и водорослями. — Вон там, в тех апартаментах. Он прожил в Чалдрисе почти всю свою жизнь, до самой смерти.
На секунду Касрин ощутил близость с Пракной. Лисский адмирал погиб с бою с «Бесстрашным».
— Ты его хорошо знала? — спросил он.
— Очень хорошо. Это был выдающийся человек, и я его любила. Рядом с ним я никогда не чувствовала себя маленькой девочкой. При нем я всегда ощущала себя королевой. Вряд ли будет еще когда-нибудь такой герой.
— А семья у него была? Остались дети, носящие его имя? Взгляд Джелены задержался на доме, в котором жил Пракна.
— У него было два сына. Оба погибли в бою с Никабаром. Вот почему Пракна так сильно ненавидел Никабара. — Она взглянула на Касрина. — Мне кажется, тебе Пракна понравился бы.
— Мне нравится память, которую он оставил, — сказал Касрин. — Я помню, как Никабар отзывался о Пракне. Он называл Пракну злым духом.
— Ну, эту несправедливость мы все-таки исправили. Но без Пракны Лисс уже никогда не будет прежним. С его смертью умерла и какая-то часть нашей нации. — Дже-лена снова указала на высокий жилой дом. — Даже его жена покончила с собой. Она бросилась вниз с балкона.
— Боже, какой ужас! Видно, душа ее опустела, когда она потеряла всех своих близких.
— Пракна как-то признался мне, что после гибели сыновей она превратилась в тень. Он сказал, что она уже никогда не была прежней. И Пракна тоже изменился. Он стал замкнутым, мрачным.
— Война творит такое со многими, — сказал Касрин.
Ему вдруг расхотелось поддерживать этот разговор. Он отвел взгляд от Джелены и стал смотреть, как скользит Чалдрис мимо бортов.
— Здесь поблизости мавзолей, — спустя несколько секунд добавила Джелена. — Это памятник всем лиссцам, погибшим во время войны. До него совсем близко.
Касрин побледнел.
— Джелена, мне не следует туда ходить.
— Тимрин сказал то же самое! — рассмеялась королева. — Я сказала ему, что хочу отвести тебя туда, а он заявил, что это было бы неуместно. У мавзолея бывает множество народа. Людям может быть неприятно, увидеть у своего памятника нарца.
— И я их не виню, — заявил Касрин. — Не уверен, что сам смог бы вынести такое зрелище. — Он закрыл глаза. Через пространство лет на него смотрела маленькая девочка, погибшая под выстрелами «Владыки». Он надеялся, что избавится от нее, убив Никабара, однако она осталась. — Я совершал вещи, за которые мне стыдно, Джелена. Есть вещи, о которых я хотел бы тебе рассказать...
— Не надо мне ничего рассказывать, — мягко проговорила Джелена. — Я уже все знаю.
— Нет, не знаешь. Тебе надо понять, что я собой представляю, Джелена, прежде чем ты снова будешь меня любить.
Королева Лисса осторожно положила ладонь ему на бедро.
— Я знаю, что ты собой представляешь, Блэр Касрин. А ты знаешь?
— Что?
— Ты считаешь себя кровавым убийцей? Или человеком, который восстал против Никабара?
Касрин слабо улыбнулся.
— Иногда мне кажется, что я и то, и другое.
— Для меня это не так. Для меня ты как Пракна.
— Я не герой, Джелена.
— Может быть, пока не герой. — Королева шутливо похлопала его по колену. — Но дай время... А теперь хватит разговоров. — Она устроилась удобнее и стала смотреть на расширяющийся канал. — Давай просто получать удовольствие от прогулки. Мы уже почти на месте.
— На каком месте?
Королева снова лукаво заулыбалась.
— Увидишь.
— Только не мавзолей, Джелена. Пожалуйста! Я же сказал тебе...
— Мы не пойдем к мавзолею, — успокоила она его. — А теперь помолчи. И наберись немного терпения, ладно?
Касрин откинулся на спинку сиденья и стал смотреть на постепенно расширяющийся канал Баларо. Деревня Пракны осталась за кормой. Лодка держалась левого берега, огибая остров. Вскоре впереди возникли очертания нового острова, гораздо более крупного. От остальных его отделяло огромное озеро. За зеркально-гладким пространством воды Касрин увидел причалы — громадные настилы, выступающие далеко в воду. Лодка шла к острову, и все четче становились его очертания. Уже хорошо видна была гавань, кристально-синяя, усеянная кораблями. Некоторые были небольшими, как их лодка, другие — громадными, с кремовыми парусами и бронзовыми носовыми фигурами. Сверкающие корпуса были оснащены шиповатыми таранами.
— Шхуны! — прошептал Касрин, потрясенный этим зрелищем. На солнце они казались живыми, словно золотистые морские создания, всплывшие из глубин покачаться на волнах. Касрин встал в лодке, не заметив, как она закачалась, и всмотрелся в яркий горизонт, чтобы лучше разглядеть лисские корабли. — Боже всемогущий! Они прекрасны!
— Они твои.
Касрин почти не слушал ее.
— Я подобных шхун не видел с того... — Тут он неожиданно замолчал и посмотрел на нее. — Что?!
— Они твои, Блэр, — повторила Джелена. — Они вернулись от Кроута. Они поплывут с тобой и «Монархом» в Талистан. И я тоже.
— О нет! — воскликнул Касрин. — Ты никуда не поплывешь. Это не твоя война.
— Может, и нет, но я все равно намерена в ней участвовать, — упрямо заявила Джелена. — Сейчас эти шхуны готовятся уйти в плавание. — Она указала в сторону своего флота. — Смотри.
Касрин уже заметил, что на кораблях и вокруг них кипит работа. Ялики и джарлы сновали по гавани, подвозя к шхунам припасы.
— Я привезла тебя сюда, чтобы показать тебе их, — сказала Джелена. — Мне хотелось бы, чтобы ты проинспектировал их перед отплытием. И мне хотелось бы, чтобы команды с тобой познакомились.
— Но зачем? Джелена, я не понимаю. Это не имеет смысла!
— Гребцы! — крикнула королева своим слугам. — Отвезите нас к кораблям.
— Джелена...
— Подвезете нас к «Молоту», — распорядилась королева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95