В июле 1913 года Ленин вновь обсуждал эту проблему с Малиновским и своими главными помощниками Львом Каменевым и Григорием Зиновьевым. В результате они пришли к выводу, который мог бы показаться странным кому угодно, только не председателю фракции большевиков Малиновскому, что «рядом» с шестью депутатами Думы действует агент «охранки». Малиновскому были даны инструкции «тщательно соблюдать конспирацию», с тем чтобы снизить опасность внедрения полицейских агентов. С.П. Белецкий, директор полицейского департамента, называл Малиновского «гордостью „охранки“. Однако Малиновский не смог выдержать напряжения двойной жизни, которую он вел. Даже Ленина, его самого горячего сторонника, начала беспокоить его растущая страсть к спиртному.
В мае 1914 года новый министр внутренних дел В.Ф. Джунковский решил избавиться от Малиновского. Вероятно, учитывая сумасбродство Малиновского, он опасался скандала, который мог бы разразиться, если бы стало известно, что он является агентом «охранки» в Думе. Малиновский ушел в отставку и бежал из Санкт-Петербурга, захватив с собой 6.000 рублей, которые дала ему «охранка», для того чтобы он начал новую жизнь за границей. После этого поползли слухи, что он был агентом «охранки». Юлий Мартов, лидер меньшевиков, писал в июне: «Мы все убеждены, без всякого сомнения, что он провокатор.., другое дело, сможем ли мы Доказать это.» Хотя Ленин и был согласен с тем, что Малиновский совершил «политическое самоубийство», он отвергал все обвинения против него. Когда Малиновский объявился в немецком лагере для военнопленных, где он распространял большевистские идеи среди своих соотечественников, Ленин возобновил переписку с ним, по-прежнему защищая его от обвинений в сотрудничестве с «охранкой». В январе 1917 года Ленин вновь заявил, что все эти обвинения «абсолютный нонсенс». Когда после Февральской революции в архивах «охранки» была обнаружена правда о Малиновском, Ленин вначале отказывался в нее поверить. Жизнь Малиновского трагически оборвалась полтора года спустя. В октябре 1918 года он вернулся в Россию, заявив, что «он не может жить вне революции». По-видимому, он надеялся, что ему дадут возможность искупить свою вину. Но его судил революционный трибунал, приговоривший его к расстрелу. 6 ноября 1918 года приговор был приведен в исполнение во внутреннем дворе Кремля.
Почему Малиновскому так долго удавалось обманывать Ленина? Главным образом потому, что Ленин, как и многие другие революционеры – выходцы из привилегированных классов, испытывал чувство вины за свое происхождение. Ленин считал, что главным достоинством Малиновского было его пролетарское происхождение. Он был образцом рабочего организатора и оратора, которых так не хватало в рядах большевиков. По мнению Ленина, преступное прошлое Малиновского и его необузданный характер лишь подтверждали его истинную пролетарскую сущность. Первоначальная привязанность Ленина к Сталину, о которой ему впоследствии пришлось пожалеть, имела те же самые корни. Невысокое происхождение Сталина и его грубые манеры, в которых отсутствовал всякий намек на буржуазную утонченность, опять же вызывали у Ленина чувство вины за свое непролетарское происхождение.
Как ни парадоксально, проникновение царских агентов в ряды большевистской партии было, в некотором смысле, выгодно Ленину. Белецкий, директор полицейского департамента в предвоенный период, рассказывал, что «главной целью» его политики до войны было предотвращение любой ценой объединения русских социалистов. Он говорил: «Я действовал по принципу: разделяй и властвуй.» Ленин, в отличие от многих большевиков, выступавших за союз с меньшевиками, твердо стоял против объединения всех русских социалистов. Белецкий, в некотором смысле, помогал Ленину, арестовывая как ярых противников Ленина среди меньшевиков, так и тех большевиков, которые активно выступали за объединение Российской социал-демократической рабочей партии. В отличие от «охранки», которая была убеждена в том, что, разобщив партию, она сможет ослабить социалистическое движение, Ленин считал, что существование независимой партии большевиков является ключом к победе. Только дисциплинированная, идеологически чистая, «монолитная» элита, стоящая во главе сотен революционеров, могла повести русский народ в светлое будущее.
Хотя светлое будущее так и не наступило, хаос и развал, которые последовали за свержением царизма в феврале 1917 года, подтвердили правильность ленинской стратегии революционной борьбы. В результате Февральской революции большевики оказались в меньшинстве, по сравнению со своими главными соперниками – меньшевиками и эсерами. Но именно большевики пришли к власти в октябре 1917 года. Так крупная тактическая победа «охранки», обеспеченная успешным внедрением полицейских агентов в ряды большевиков, обернулась стратегическим поражением и, в конечном итоге, полным крахом.
Февральская революция (8–12 марта 1917 года по новому стилю) застала большинство революционеров врасплох. За полтора месяца до этих событий сорокашестилетний Ленин, находившийся в эмиграции в Швейцарии, говорил: «Мы, старики, вряд ли доживем до решающего сражения приближающейся революции.» В отличие от подавляющего большинства революционных организаций, «охранка» более чутко отреагировала на настроения в Петрограде (Санкт-Петербург был переименован в Петроград накануне войны). За несколько дней до начала революции один из ее агентов сообщал: «Подпольные революционные партии готовят революцию, но если революция состоится, она будет носить стихийный характер, подобно голодному бунту.» По его словам, самые сильные революционные настроения были распространены среди многодетных матерей, которые, «устав от бесконечного стояния в огромных очередях и более не в силах смотреть на своих больных и полуголодных детей, являют собой огромную массу горючего вещества, готовую воспламениться от одной-единственной искры».
Революция началась после того, как стоящие в очередях за хлебом женщины вышли на демонстрацию 8 марта. Два дня спустя уже весь Петроград был охвачен забастовкой. Решающую роль на этом этапе сыграл петроградский гарнизон. В 1905 году революция была подавлена армией. В марте 1917 года армия выступила на стороне революции. И вновь «охранка» точно определила, в какую сторону подул ветер. Хотя политическая стачка рабочих была подавлена казаками 27 февраля, в докладе «охранки» говорилось: «В целом сложилось впечатление, что казаки были на стороне рабочих.» 12 марта часть Петроградского гарнизона подняла мятеж, обеспечив тем самым успех революции. Три дня спустя царь Николай II отрекся от престола в пользу своего брата Великого князя Михаила. На следующий день, 16 марта, Михаил отказался от престола, положив конец трехсотлетнему правлению династии Романовых. Власть в стране перешла в руки Временного правительства, состоявшего, главным образом, из либералов, которые странным образом сосуществовали с Петроградским советом рабочих и солдатских депутатов, ставшим моделью и, до определенной степени, рупором местных Советов по всей России.
По выражению Троцкого, вместе с царизмом «на свалку истории» отправилась и политическая полиция. 12 марта толпа ворвалась в главное здание «охранки». Возмущенный начальник полиции А.Т. Васильев рассказывал: «Все архивы Специального отдела расследований, содержавшие отпечатки пальцев, фотографии и другие данные на воров, фальшивомонетчиков и убийц, были вынесены во двор и торжественно сожжены. Кроме того, ворвавшиеся вскрыли ящики моего стола и забрали 25.000 рублей общественных денег, которые были у меня на хранении.» Несмотря на утверждения Васильева, что он «не может припомнить ни одного незаконного действия», совершенного им, он вскоре оказался в Петропавловской крепости, где был вынужден спать на «соломенном матраце и набитых куриными перьями подушках», есть «ужасный, отвратительно пахнущий суп и не менее отвратную мешанину из всяких отбросов» и где ему позволяли мыться только один раз в две недели в ледяной, «насквозь продуваемой сквозняками» душевой. Заключение в тюрьму начальника «охранки» и низвержение царя Николая II, Императора Всея Руси, до уровня простого гражданина Романова, по-видимому, символизировало окончательную победу над деспотизмом и рождение нового демократического порядка. После победы революции и Временное правительство, и Петроградский совет были уверены в том, что в России больше никогда не будет политической полиции.

Глава II
ЧК, контрреволюция и «заговор Локкарта» (1917–1921)

ЧК, предшественник сегодняшнего КГБ, была основана 20 декабря 1917 года. Созданный в 1954 году Комитет государственной безопасности принял эмблему ЧК, на которой были изображены щит и меч. Щит символизировал защиту революции, а меч – борьбу с ее врагами. К тому времени, когда Гордиевский бежал в 1985 году, на его удостоверении КГБ осталось лишь изображение щита. Всячески стараясь исправить мрачную репутацию КГБ, ее руководители решили убрать меч с эмблемы Комитета. Тем не менее и сегодня офицеры КГБ все еще называют себя «чекистами» и получают зарплату по двадцатым числам каждого месяца («День чекиста»), тем самым как бы отмечая каждый месяц день рождения ЧК.
Подобно подоходному налогу, введенному в Великобритании в 1799 году, создание ЧК представлялось временно необходимой мерой. Ленин и не думал, что ЧК очень быстро вырастет в самую большую политическую полицию и самую сильную внешнюю разведывательную службу в мире. До революции большевиков в октябре 1917 года (7 ноября по новому стилю) Ленин даже не думал, что когда-либо появится необходимость в создании политической полиции, или внешней разведки. Вернувшись в Петроград (ныне Ленинград) через два месяца после Февральской революции, свергнувшей царизм, Ленин принялся с надеждой ожидать прихода мировой революции. Большевики искренне полагали, что их революция положит начало международному революционному движению, которое в конце концов победит капитализм во всем мире. Они полагали, что в новом международном порядке не будет места ни простым дипломатам, ни тем более шпионам. После Октябрьской революции Лев Троцкий заявил, выступая по случаю своего назначения на пост народного комиссара иностранных дел: «Я выпущу несколько революционных прокламаций к народам мира, а потом закрою эту лавочку». Он приказал опубликовать секретные договоры, подписанные царским правительством со своими союзниками, и заявил, что «отказ от секретной дипломатии является: главным условием проведения честной, народной, подлинно демократической внешней политики».
Дореволюционное представление Ленина о жизни в большевистской России было не чем иным, как утопией. В работе «Государство и революция», написанной летом 1917 года, он утверждал, что в будущем не будет места ни полиции, ни тем более секретной полиции. Вместе с тем он признавал, что в переходный период от капитализма к коммунизму будет необходимо организовать «подавление меньшинства эксплуататоров большинством вчерашних трудовых рабов». Однако он считал, что подобное подавление будет «сравнительно простым» делом. Ленин писал:
«Совершенно естественно, что эксплуататоры не в состоянии подавлять народ без чрезвычайно сложной машины для осуществления этой задачи, но народ может подавить эксплуататоров даже при помощи примитивной машины, практически без всякой машины, без специального аппарата, путем простой организации вооруженного народа…»
Народ, считал Ленин, будет сам вершить классовый суд на улицах по мере возникновения необходимости. Однако Октябрьская революция привела к созданию системы, совершенно отличной от той утопии, о которой говорилось в работе «Государство и революция». Основополагающим элементом Советского государства, рожденного революцией, явился коммунистический миф о том, что, будучи авангардом пролетариата, большевики возглавили народное восстание, которое выражало волю не только самих большевиков, но и всего русского народа. В действительности же Октябрьская революция была не чем иным, как государственным переворотом, совершенным революционным меньшинством, свергнувшим умирающее Временное правительство, которое пришло на смену царскому режиму. Ни Ленин, ни его последователи так и не смогли признать этой реальности. Выступая сначала в оппозиции, а затем свергнув правительство, которое с каждым днем теряло доверие народа, большевики, тем не менее, так и не смогли добиться поддержки подавляющего большинства. На выборах в Учредительное собрание, проведенных сразу после революции, их основными левыми противниками были социалисты-революционеры (эсеры), которые добились абсолютного большинства голосов, в то время как большевики смогли заручиться поддержкой менее четверти всех проголосовавших. Даже в союзе с левыми эсерами они оставались в меньшинстве. Они же и распустили Учредительное собрание, созванное в январе 1918 года.
Ленин и не предполагал, что новое большевистское правительство (Совет народных комиссаров) столкнется с такой огромной проблемой, как внутренняя и внешняя оппозиции. Очень скоро он приходит к необходимости создать «специальный аппарат» для решения этой проблемы. Убежденные в уникальности и исключительной правильности марксистского учения, большевистские лидеры рассматривали любую оппозицию независимо от ее социальных корней, как контрреволюцию. 4 декабря Военно-революционный комитет, под руководством которого была совершена Октябрьская революция, создал Всероссийскую Чрезвычайную Комиссию по борьбе с контрреволюцией и саботажем, во главе которой был поставлен Феликс Дзержинский. 19 декабря стало известно о надвигающейся всеобщей забастовке госслужащих. Это известие заставило Совнарком и его председателя Ленина предпринять более радикальные меры. Дзержинский получил указание «создать специальную комиссию для выяснения возможности борьбы с подобной забастовкой при помощи самых энергичных революционных мер».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123