Карты Массива-5 сами по себе бесполезны… Итак, мы достигнем границы системы через… – Мика взглянула на экран компьютера, – девять часов восемнадцать минут. Первые пятнадцать – двадцать часов полета мне казалось, что Энгус сошел с ума, раз ползет как черепаха.
Но теперь я вижу по крайней мере одно преимущество. Если закрыть глаза на несколько сотен неучтенных астероидов и даже на одну или две сингулярности, девять часов – именно тот срок, через который мы можем относительно безопасно войти в систему. Не придется с места в карьер увертываться от гравитационных ловушек и обломков астероидов. Но дальше… – Мика пожала плечами, – что будет дальше, предсказать трудно.
Мику слушали все, кроме Вектора и Ника. Нет, она не говорила ничего нового, но ее слова, казалось, воодушевляли и развеивали страхи.
– Массив-5 – бинарная система, – уверенно продолжала Мика. – Ее звездная масса удерживает вблизи себя огромное количество каменной породы. Система состоит из двенадцати главных планет, каждая из которых вращается вдоль собственной орбиты. Одни планеты движутся с головокружительной скоростью, закручивая петли вокруг обеих звезд; другие описывают круги только вокруг одного из светил. Пара планет вращается вокруг общего центра масс. У всех планет есть естественные спутники, у некоторых их количество доходит до тридцати, а у четырех есть кольца. Кроме того, во всех направлениях, словно шрапнель, носятся тучи астероидов. В системе около ста планетоидов. Некоторые из них имеют собственные весьма замысловатые орбиты вокруг звезд и ряда планет. В этой системе нам известно о девяти кометах. Отдельные экземпляры достигают значительной величины. Наконец, повсюду можно встретить космический мусор, начиная от камней размером с кулак, несущихся со скоростью шестьдесят – девяносто километров в секунду, и заканчивая дрейфующими остовами разбитых кораблей.
Мика замолчала. Слышно было только ворчание Энгуса, очевидно понимавшего, с какими трудностями ему придется столкнуться. Нет, он не слишком переживал по поводу маневрирования. Кто может справиться с этим лучше него? Но ему сильно не нравилась перспектива тащиться по каменному лабиринту с минимальной скоростью.
– Так или иначе, – продолжала Мика, – система бросает нам вызов. На данный момент в ней обнаружено пять гравитационных сингулярностей. Мало того, что их орбиты неустойчивы, они еще влияют на поведение соседних объектов, собранная нами информация о которых, таким образом, может оказаться устаревшей… Другим словами, это не система, а сплошной кошмар.
Мика знала, о чем говорит. Она и Сиро родились на «Вэлдор Индастриал».
– С другой стороны, – Мика вновь пожала плечами, – система – просто находка для нас. Станция «Вэлдор Индастриал» была построена здесь недаром. Природные ресурсы Массива-5 поистине неисчерпаемы. Но даже не в этом дело. «Вэлдор Индастриал» стала основной станцией в ближнем космосе, изучающей сингулярности и пытающейся найти способ обуздать всю эту мощь… По тем же причинам, – голос Мики посуровел, – в системе больше пиратов и подпольных лабораторий, чем в остальном ближнем космосе.
Нажав несколько клавиш, Мика вывела на дисплей трехмерную схему системы Массив-5.
– Мы следуем сюда, – продолжала она. Желтые точки на схеме отмечали траекторию «Трубы». – Как видите, пункт назначения находится довольно далеко от места нашего вхождения в систему… Перед вами астероидный рой. Лет через двадцать он упадет на Малый Массив, если какая-нибудь сингулярность не оттянет его в сторону. В середине этого роя в окружении нескольких сотен каменных обломков находится сравнительно большой астероид. На нем и расположена лаборатория, являющаяся конечной целью нашего полета.
Дэйвис напряженно слушал, но его поведение отличалось от поведения Морн. Она сосредоточила свой взгляд на Мике, а Дэйвис поглядывал то на Ника, то на Энгуса, интересуясь его реакцией. Энгус подозревал, что с момента появления на корабле Дэйвис почти не сомкнул глаз: он был слишком возбужден, чтобы отдыхать. Кроме того, у него находится пульт управления зонным имплантатом Морн, с помощью которого он усыплял ее во время каждого гиперпространственного перехода. Но что он делал в остальное время? Энгус не мог заставить себя не задавать этот вопрос. Что бы он сам делал на месте сына, обладай он такой властью?
От одной этой мысли Энгусу стало плохо. Его переполняло желание. Желание и страх. Он уже убедился, что не может причинить Морн вреда. Все его усилия унизить и подчинить ее оказались всего лишь неудачными попытками вылезти из «колыбели». В подобной борьбе прошла вся его жизнь, но он так и не смог обрести свободу.
Энгус едва услышал, как Дэйвис спросил Мику:
– А что вам известно о лаборатории?
Мика покачала головой.
– Все, что я знаю, не простирается дальше слухов и сплетен, распространяемых пиратами. Ник говорит, что был в ней один раз, но детали мне не известны.
Ник неопределенно махнул рукой, но никто не обратил на него внимания.
– Я даже не знаю ее названия, – продолжала Мика, – хотя люди называют ее просто лабораторией. Но она больше похожа на исследовательский центр… Не знаю, известно ли о ней полиции. Думаю, да. Лаборатория ведь существует уже двадцать пять лет! Но ее никогда не пытались закрыть. Да это и невозможно, учитывая, сколько камней вокруг нее вертится. Приходится подлетать к ней медленно, но тогда становишься хорошей мишенью для автоматических орудий, масс-пушек, установленных на некоторых соседних астероидах… Нет, трогать лабораторию не имеет смысла. С Амнионом она не связана и больше похожа на одну из земных медицинских лабораторий, потакающих прихотям богатых людей и экспериментирующих на редких животных, например человеке… Да, в этой лаборатории ведутся медицинские исследования, в частности изучаются зонные имплантаты, создаются киборги. Именно здесь были изобретены альтернативные методы хирургии. Однако медицина – лишь побочный профиль лаборатории, помогающий финансировать основные исследования.
«Создаются киборги»… Энгус почувствовал отвращение. Ярость прибывала в нем с каждым часом, и теперь для нее уже не оставалось места. Неудивительно, что копы до сих пор не закрыли лабораторию. Вероятнее всего, они используют ее в собственных интересах.
– Человека, который построил лабораторию и управляет ею, зовут Динер Бекман, – продолжала Мика, все больше мрачнея. – Его нельзя назвать пиратом. Скорее, он борец за свободу, а точнее, анархист. Он не приемлет законов, запрещающих ему заниматься определенной исследовательской деятельностью. А интересует его – ни много, ни мало – мутация биологической ткани под воздействием гравитации. Он хочет создать ген, отвечающий за выживание живых организмов в условиях агрессивной гравитационной среды. Конечная его цель – дать человеку возможность работать и исследовать сингулярности в непосредственной близости от них.
– Зачем? – удивленно спросил Сиро.
– Бекман считает, – ответила Мика, – что будущее человечества лежит внутри сингулярностей. Должно же куда-то деваться поглощенное черными дырами. Но люди не могут в них проникнуть, поскольку не выдерживают высокого давления. И вот, – Мика сардонически хмыкнула, – Бекман, очевидно, решил изменить положение дел.
– К его сожалению, – вмешалась Морн, словно лишний раз пытаясь предупредить Энгуса, – подобного рода исследования незаконны, точно так же, как и несанкционированное использование зонных имплантатов.
Дэйвис в знак согласия кивнул. Ник, паря по мостику, саркастически расхохотался.
– Говорят, – продолжала Мика, грозно взглянув на Ника, – Бекман получил дотацию от Холта Фэснера, благодаря чему и появилась его лаборатория. Но он солгал относительно цели и местоположения будущих исследований. С тех пор Бекман обосновался в центре этого роя астероидов. Впрочем, он рад видеть всех, кто приезжает поработать вместе с ним.
– Звучит обнадеживающе, – пробормотал Вектор, не поднимая головы. – У него есть все, что мне нужно.
– Подумайте, куда вы стремитесь попасть! – воскликнул Сиб Макерн, словно его вот-вот вырвет. – Туда, где процветают методы альтернативной хирурги и делают киборгов?! – Страх исказил его лицо. – Чем же это место отличается от Амниона?
– Амнион не оставляет выбора, – резко ответила Мика, проведя рукой по голове, словно ощутив, как зонный имплантат мог бы быть использован против нее.
– Не беспокойся, – сказал Вектор, обращаясь к Сибу. – Генетика – моя стихия. – На его лице появилась улыбка. – Кроме того, я всегда хотел спасти человечество. И мне наплевать, в каком месте я это сделаю.
– «Спасти человечество», – Ник деланно ухмыльнулся. – Мне это нравится. Даже если ты и получишь в распоряжение лабораторию, тебе не спасти и самой последней твари. От тебя толк только тогда, – тут ухмылка Ника превратилась в оскал, – когда ты трусишь.
– Ты заткнешь его или нет? – в ярости воскликнула Мика, резко повернувшись к Энгусу. – Может быть, это сделать мне?
Энгус лишь молча сверкнул глазами. Он не мог противостоять программе, которая, казалось, вязала его по рукам и ногам.
– Пусть говорит, Мика, – тихо сказал Вектор. – Ник просто притворяется, что все еще жив, глумясь над тем, что ему уже никогда не будет доступно.
– К черту! – рявкнула Мика. – Я отдала ему слишком много лет. Пусть заткнется.
Энгус ненавидел всех. Больше, чем кому-либо, ему хотелось выйти из себя, получить некий толчок, который бы освободил его из психологического заточения. Он бы с радостью убил Ника голыми руками, изнасиловал Морн прямо на месте или разбил бы себе голову только для того, чтобы доказать, что он способен на это. Но все это было невозможно. Он не мог даже объяснить, как Морн и Вектор убедили его лететь к Массиву-5.
– Тогда убирайся с мостика, – приказал Энгус Мике. – Тебя предали. Нас всех предали. Ты думаешь, мне нравится, когда несут всякий вздор? Уходи и не возвращайся, пока мы не войдем в систему.
Ник подплыл к переборке и остановился, уцепившись за поручень. Его ухмылка была настолько омерзительной, что Энгус в глубине души взвыл.
– Надо что-то с ним делать, – сказал Сиб, кивая в сторону Ника. На этот раз его тон был на удивление решителен. – Если мы его хотя бы не запрем, он всех нас сведет с ума.
– Энгус, – вторил ему Дэйвис, – Сиб прав. Дело не в Мике, а в Саккорсо.
Энгус не ответил. У него самого сердце разрывалось, но программа запрещала ему запирать агента полиции.
Мика сосредоточенно посмотрела на Энгуса. Убедившись, что он больше не заговорит, она прикусила губу и пожала плечами.
– Мне все равно надо отдохнуть, – сказала она, обращаясь к Морн. – Ведь позже Энгусу понадобится моя помощь, если, конечно, он не решит заменить меня Ником. Тогда мне здесь делать нечего.
С этими словами Мика отстегнула ремень безопасности, оттолкнулась от кресла и поплыла к трапу, через секунду исчезнув из виду.
– Проклятье! – Дэйвис в сердцах ударил кулаком по командному пульту, удерживая себя другой рукой за его край. – Я думал, мы можем тебе доверять, Энгус. Я думал, ты изменился.
– Он изменился, – уверенно проговорила Морн. – Он ненавидит Ника.
С видимым усилием Морн заставила себя приблизиться к Энгусу. Оказавшись напротив него, она подняла глаза, – глубоко ввалившиеся и окруженные черными разводами, – однако в них отражалось нечто непреодолимое, словно Морн могла выдержать любые испытания.
– Энгус, что-то не так. Мы должны знать, что случилось. Я должна знать.
«И я имею право спрашивать», – хотела добавить она.
– Тем хуже, – ответил Энгус, словно насмехаясь над ней. – Отправляйся к себе в каюту. Мы войдем в гиперпространство через пять минут.
– Но ты ведь сказал… – Морн словно оцепенела.
– Я передумал.
Если бы не зонные имплантаты, Энгус никогда бы не выиграл у Морн дуэль глаз и только расплакался бы, как ребенок. Но его имплантаты были более хитроумными, и, кроме того, они были включены. Энгус устремил на Морн тяжелый взгляд, пока она не опустила глаза и не отвернулась.
– Пойдем, – пробормотала она Дэйвису. – Это его корабль. Он здесь хозяин.
Дэйвис находился в отчаянии, казалось сдерживая себя из последних сил. Сжав зубы и напрягшись, он последовал за Морн к трапу. Энгус даже не посмотрел им вслед. Не отреагировал он и на тревожный взгляд Сиба, и на юношеское возмущение Сиро. Оставил без внимания и вопросительное выражение Вектора. Не взглянул и на Ника. Энгус никому не хотел давать повода приблизиться. Если бы кто-то все-таки приблизился, то заметил бы электронную отметку на экране его монитора.
Корабль… Расстояние приличное: задержка почти восемь минут. Но судно вышло из гиперпространства прямо позади «Трубы», словно следуя с ней одним курсом. Погоня.
Никто не двигался. Один Ник отпустил поручень и приблизился к Энгусу, в последний момент остановившись у края командного пульта управления и злобно посмотрев в лицо своему врагу.
– Знаешь, в чем твоя проблема? – небрежно поинтересовался он. – Ты сам себя ненавидишь. Тебе не нужны друзья. Да и союзники, впрочем, тоже. Ты знаешь, что недостоин их… Ты хорошо отделал эту суку. Ее выродок прекрасно помнит, как все было. Тем не менее оба хотят перейти на твою сторону. Что касается Мики, то она ревнует и пойдет в союзники даже к змее, если этот союз окажется против меня… Они все хотят тебе помочь.
Энгус смотрел Нику прямо в глаза, боковым зрением изучая показания на дисплее. Корабль явно шел тем же курсом, что и «Труба», да и двигался быстрее – примерно со скоростью девяносто тысяч километров в секунду. Ситуация не требовала принятия немедленного решения, и тем не менее сердце Энгуса сжалось.
Что это за корабль?
– Но тебе не получить их помощи, – продолжал Ник. – Ты слишком себя ненавидишь. Ты на дух не выносишь тех, кто не обращается с тобой как с последним сукиным сыном во всей вселенной.
Опасность. Преследователь на хвосте. Значит, есть по крайней мере один враг, который знает тебя слишком хорошо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95