Какой же идиот этот Хэши! Неужели он не понимал, к чему может привести сделка с таким человеком, как Саккорсо?
Текст сообщения Энгуса продолжал появляться на экране монитора.
«Срочно. Дэйвис Хайленд – сын Морн Хайленд. Он подвергся принудительному развитию на Станции Всех Свобод. Амнионцы считают его носителем знаний, необходимых им для достижения полного внешнего сходства с людьми.
Срочно. Амнион проводит испытания усовершенствованного тахионного двигателя с целью достижения их военными кораблями околосветовых скоростей. Ник Саккорсо и его люди являются непосредственными свидетелями этих испытаний. Жду ввода новой программы. Конец сообщения. Исаак».
– Директор, – вдруг раздался резкий голос Долфа. – Каковы ваши дальнейшие распоряжения. «Пикник» не может ждать бесконечно? А тут еще неустановленное судно, двигающееся в нашем направлении из запретного пространства. И «Труба», будь она неладна, послала приводной сигнал, – Юбикви ехидно улыбнулся, – за которым мы должны следовать. Надо на что-то решаться.
Мин едва ли обратила внимание на Долфа. Морн Хай-ленд с имплантатом в голове все-таки выжила благодаря Уордену Диосу и сумела дать жизнь сыну. Их преследует Амнион. Велика вероятность, что корабль в запретном пространстве и есть амнионский преследователь. А Морн – на борту корабля разведчика с двумя людьми, опасаться которых у нее есть самые веские основания.
Наступил час Мин показать, на что она способна. Час доказать: Уорден не ошибся, выбрав ее и отправив в этот сектор космоса. Движением руки она заставила Долфа замолчать и в упор посмотрела на оператора связи.
– Сколько у вас осталось посыльных катеров? – спросила она.
Крей не нужно было проверять. Она знала свою работу.
– Три, мэм.
– Задействуйте один, – приказала Мин. – Дело срочной важности. Отправьте шифрованное донесение в Департамент полиции. Лично директору Диосу. В донесение должна войти копия сообщения с «Трубы» и информация обо всем, что произошло с тех пор, как мы появились в этом секторе. Он разберется. Включите также данные, полученные от приводного сигнала: скорость, направление, гиперпространственные параметры «Трубы», а также остальную информацию, которая может поступить вплоть до запуска посыльного катера. Сообщите Диосу, – Мин взглянула на Долфа, с удивлением смотревшего на нее, – мы следуем за Исааком. Выполняйте немедленно.
Крей машинально посмотрела на капитана Юбикви для получения подтверждения. Желваки на лице Долфа напряглись, в глазах угадывалось желание возразить. Тем не менее он ответил коротким кивком, и Крей принялась за работу.
– Давайте расставим точки над «i», – громогласно обратился Долф к Мин. – Итак, мы отправляемся вслед за этим таинственным Исааком. Вы хотите, чтобы я закрыл глаза на возможное вторжение Амниона в ближний космос, которое можно рассматривать как военную провокацию. Кроме того, вы хотите, чтобы я пренебрег своими служебными обязанностями и забыл о «Пикнике» и его сомнительном контракте с первым исполнительным директором Клитусом Фейном, выступающим от лица Концерна. По вашему мнению, сейчас важнее какой-то корабль-разведчик класса «Игла», члены экипажа которого либо сошли с ума, либо просто идиоты, если не могут держаться на безопасном расстоянии от Астероидного пояса. Я прав?
– Нет, – презрительно ответила Мин, хотя разочарование, постигшее капитана Юбикви, заботившегося в первую очередь о своей безопасности и безопасности экипажа, ей было вполне понятно. – Корабль оказался в опасной близости с Поясом, – сквозь зубы процедила она, – потому что связь с постом наблюдения была важнее собственной безопасности экипажа.
– Ну да, понятно. – Повернув голову в сторону пульта управления системой внешнего обеспечения, Долф поинтересовался: – Порсон, откуда появилась «Труба»?
– Откуда-то из запретного пространства, сэр. – Голос Порсона звучал вполне уверенно. – Но если вы спрашиваете, летит ли она из района Малого Танатоса, то ответ отрицательный. Траектория весьма странная.
– Что ж, ладно, – Долф поднял руки, словно сдаваясь. – Покуда такая неразбериха, я умываю руки… Ты слышал приказ директора, – обратился он к рулевому. – Лечь на курс преследования и придать крейсеру максимально безопасное ускорение… Директор Доннер, – сурово закончил он, – вам лучше найти место, где пристегнуться. Предстоит не очень приятное испытание. Чтобы достичь скорости «Трубы», нам необходимо хорошенько разогнаться.
Мин коротко кивнула. Ее сердце обливалось кровью, но ни капитан Юбикви, ни «Каратель» не были тому причиной. Морн – ее человек. Ее насиловали и пытали; в нее насильно внедрили зонный имплантат; в течение нескольких месяцев над ней издевались двое убийц; она даже побывала в руках Амниона. И всему этому причиной – Департамент полиции, организация, на которую работает Мин и которая продала Морн в тот момент, когда та больше всего нуждалась в помощи. Теперь Уорден хочет ее вернуть. Но разве с нее не достаточно? Сколько еще, по его мнению, может выдержать Морн?
– Я буду у себя в каюте, – ответила Мин Долфу. – Мне нужны постоянные доклады. Если вдруг усну, разбудите меня. Я хочу быть в курсе событий.
Капитан Юбикви хотел было возразить, но что-то в выражении лица Мин остановило его.
– Есть, мэм, – лишь пробормотал он и перевел взгляд на экраны мониторов.
Рулевой уже включил внутреннее оповещение.
– Внимание! – объявил он. – Приготовиться к перегрузкам! Включаем маршевый двигатель. Вахтенным доложить о готовности.
С этими словами рулевой включил сигнал оповещения, разнесшийся по всему кораблю. Когда Мин покинула мостик, казалось, весь корабль гудел, как разворошенный улей.

Дополнительная информация

Посыльные катера

Посыльные катера были по-своему замечательным изобретением. Они осуществляли перевозку информационного груза – новостей, донесений, сообщений, контрактов, финансовых сделок, корпоративных мнений, запросов, идентификаторов и призывов о помощи – из одной части ближнего космоса в другую за считанные часы, иногда – за сутки. Учитывая, что расстояние, которое приходилось преодолевать посыльным катерам, составляло десятки, а то и сотни световых лет, столь короткий срок доставки был удивительным достижением.
Двигатели и топливные элементы составляли основную массу посыльного катера. Миниатюрные передатчик и приемник вкупе с кристаллами памяти на кремние-алмазных полупроводниках, содержавшими навигационные и другие данные, а также саму передаваемую информацию, почти ничего не весили. Таким образом, посыльный катер мог ускоряться быстрее, развивать большую скорость, а также находиться в гиперпространстве дольше, чем пилотируемое судно.
На самом деле посыльные катера могли бы перемещаться из одной точки космоса в другую даже за считанные минуты, если бы им не приходилось маневрировать в физическом пространстве – ускоряться и тормозить, обходить препятствия или менять курс, если вдруг выход из гиперпространства происходил не в расчетной точке.
Обычно посыльный катер никогда не входил в физический контакт с обслуживаемыми им приемопередатчиками. При выходе из гиперпространства вблизи того или иного приемопередатчика катер «выстреливал» имеющуюся у него информацию в микроволновом диапазоне и немедленно начинал торможение. К тому времени, когда катер был готов взять обратный курс, он уже получал от приемопередатчика новый информационный груз. Таким образом, катер мог курсировать между приемопередатчиками, не теряя времени даром. Он останавливался только тогда, когда ему требовался ремонт или перезарядка топливных элементов.
Посыльные катера были достаточно обычным явлением для человечества, осваивающего межзвездное пространство. Лишь большая стоимость этих катеров препятствовала их повсеместному распространению. Зачастую, если позволяли обстоятельства, отдельные лица, корпорации и даже правительственные структуры отправляли информацию с пилотируемыми судами, следовавшими в нужном направлении. Неэффективность такого способа связи компенсировалась его относительной дешевизной. Да и неэффективность была относительной: торговые суда обычно доставляли информационный груз получателю в течение нескольких дней, максимум, недели. Из этих соображений частные лица, корпорации и правительственные структуры предпочитали жертвовать небольшим количеством времени, нежели вкладывать огромные средства в посыльные катера.
По этой причине самым крупным пользователем посыльных катеров являлась полиция. Впрочем, Концерн рудных компаний, Руководящий Совет Земли и Космоса, а также удаленные станции ближнего космоса держали катера на случай непредвиденных обстоятельств. Что касается полиции, то она использовала посыльные катера для обслуживания постов наблюдения за эфиром, располагавшихся вблизи границы с Амнионом.
И все же посыльные катера – так же как и тахионный двигатель – прочно вошли в сознание человечества. Считалось, что они работают повсеместно, помогая Руководящему Совету управлять, а полиции защищать осваиваемое межзвездное пространство. Таким образом, уже не в первый раз человечество стало жертвой самообмана. На этот раз оно считало, будто огромный космос может быть ему подвластен.

Уорден

Никогда в жизни Уорден Диос не испытывал столь сильный испуг, хотя заранее и готовился к подобному эмоциональному потрясению. И вот, свершилось. Теперь необходимо найти выход из сложившейся ситуации. В противном случае…
Уордену хотелось схватиться за голову и закричать. К сожалению, он не мог этого сделать. Донесение Мин Доннер с борта «Карателя» только что поступило – на экране компьютера появился текст. Но Уорден не мог его изучить, поскольку напротив него за столом сидела Койна Хэнниш, новый директор Протокольного отдела, и излагала проблемы, навалившиеся на нее с момента нового назначения. Чтобы заняться донесением, Уорден должен был прервать Хэнниш и удалить ее из кабинета.
Ужас у Диоса вызвало то обстоятельство, что Мин не использовала его личные коды, а отправила донесение по обычным полицейским каналам. Нет, никто из Отдела связи Департамента полиции прочитать донесение не мог. Но «обычные полицейские каналы» означали, что о донесении стало известно как в Отделе связи, так и в Центре. Другими словами, факт поступления донесения уже стал частью информационного массива, циркулирующего между Департаментом полиции и штаб-квартирой Холта Фэснера. Вскоре Дракон узнает о донесении Мин, если уже не узнал.
Такой поворот событий следовало ожидать. Он отвечает духу Мин Доннер и духу отношений между Департаментом полиции и Фэснером. И во всем этом замешан Уорден. А ведь донесение может привести к таким последствиям, которые он окажется не в состоянии не то что контролировать, но даже представить.
Теперь разногласия между Уорденом и его хозяином становились куда более серьезными, чем прежде. Отныне у директора Департамента полиции не будет возможности для саботирования принятия «правильных» решений или для проведения своей линии, идущей вразрез с представлениями Дракона. Все, чего Уорден добился до сих пор, ставилось под угрозу.
И все же необходимо знать, что в донесении. Но причем здесь Койна? Не из-за нее проблемы возникли, не ей их решать. Уорден должен пенять только на самого себя. Это он не предупредил Мин Доннер о необходимости соблюдения секретности, не подчеркнул особую важность возложенной на «Карателя» операции, предоставив Мин свободу в выборе способа связи с ним, и это неминуемо привело к утечке информации.
Усилием воли Уорден заставил себя держаться перед директором Протокольного отдела спокойно. Годы размышлений и попыток реабилитировать свою скомпрометированную личность, по крайней мере, научили его самоотречению.
Койна обратила на Уордена взгляд своих ясных и спокойных глаз, ожидая, пока тот наконец отвлечется от компьютера. Если бы у нее был прибор видения в инфракрасном спектре, подобный искусственному глазу ее шефа, она бы смогла заметить его смятение. Но, разумеется, она не была отягощена никакими артефактами или природной сверхчувствительностью. Не было в ней и наигранного чувства преданности, погубившего Годсена Фрика. С первого взгляда Уордену было ясно: к нему в кабинет она не принесла ничего, кроме добросовестного отношения к работе.
И все же какое-то напряжение в Койне присутствовало, о чем свидетельствовал специфический цвет ее ауры. Если она и была откровенной с шефом, то не до конца.
– У меня срочная работа, – объявил Уорден, убедившись, что текст донесения выведен на экран его компьютера полностью. – Мне необходимо заняться документами. У вас ко мне что-то еще?
В силу легендарной неуловимости Уордена его было так трудно найти, что к тому времени, когда он дал Койне согласие на аудиенцию, список проблем, которые она хотела с ним обсудить, оказался у нее весьма обширным. Впрочем, обсуждение и так коснулось достаточного количества этих проблем. По большей части оно свелось к тому, что Уорден просто заверил Койну в необходимости выполнять свои обязанности так, как считает нужным. Он еще раз подчеркнул важность ничего не утаивать от Руководящего Совета Земли и Космоса, хотя и не предложил ей выкладывать все до последней детали.
И все же во время разговора сердце Уордена болело, и болело оно уже несколько последних дней. Господи! Почему он должен объяснять элементарные вещи? Неужели он так себя скомпрометировал, что его подчиненные уже не знают, где правда, а где ложь?
Итак, есть ли выход? Что в его сложных и завуалированных планах дало сбой?
– Лишь один момент, – вдруг напрягшись, ответила Койна. – Сначала я обратилась к директору Лебуолу, поскольку, честно говоря, не знала, что делать. Но он отправил меня к вам, хотя я пришла бы сама.
«Опять Хэши», – подумал Уорден. Сначала Лебуол получает информацию о событиях на Малом Танатосе из неизвестных директору целого Департамента источников – информацию провокационного характера, зловещую информацию, – а потом Уорден узнает, что Хэши действует как наперсник и консультант Протокольного отдела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95