— Вы, наверное, не были бы столь категоричны, если бы видели некоторых дамочек, с которыми нам приходится иногда иметь дело, — усмехнулся полицейский. — В наши дни понятие «слабый пол» давно уже устарело.
Алан глубоко вздохнул:
— Послушайте, а не составит для вас труда перенести эти дела на завтрашнее утро? Понимаете, я ужасно устал, да и плечо чертовски болит.
Полицейские переглянулись.
— Не вижу причин отказать вам, — пожал плечами тот, который все это время стоял. — В больнице, как я понял, достаточно безопасно, и к тому же, имея столь неопределенное описание преступника, мы все равно мало что сможем сделать этой ночью. Завтра к вам придет один из наших сотрудников. А вы до тех пор, сэр, составьте список людей, с которыми встречались сегодня, а также тех мест, где успели побывать. — Он вежливо кивнул. — Мне кажется разумным предположение, что человек, возвращавшийся в больницу за полночь, скорее всего, врач, а не пациент или посетитель. Отсюда логично сделать вывод, что ваша теория относительно наркотиков наиболее вероятна.
* * *
По дороге к себе Алан остановился у комнаты для отдыха медсестер и сиделок:
— Все в порядке? — поинтересовался он.
В комнате оказалась только Вероника Гордон, которая тут же озабоченно оглядела его окровавленное лицо.
— Вы, по-видимому, решили стать мучеником, — кивнула женщина. — Иначе как можно объяснить тот факт, что вы упорно не разрешаете мне обработать вам эти ссадины и порезы?
— У вас очень тяжелая рука, — заворчал доктор. — Я сам ими займусь попозже, и сделаю это медленно, аккуратно и нежно. Были какие-нибудь происшествия?
— Бог миловал, — отозвалась Вероника довольно грубым тоном. — Что у нас может произойти, когда в здании, напичканном неуравновешенными алкоголиками и наркоманами, среди ночи всех будит шум от шарахающихся по двору полицейских и охранников, которые, к тому же, не слишком церемонятся, когда приходится светить фонарями прямо в окна пациентов. К вашему сведению, мы с Эми просто с ног сбились. Кстати, сейчас она отправилась в палаты. Ее вызвали сразу три пациента незадолго до вашего прихода. — На контрольном пульте, расположенном на столе дежурного, как бы в подтверждение ее слов, тревожно замигала красная лампочка. — Вот видите, еще кому-то неймется. Они у нас такие любопытные! Пойди объясни всем, что тут произошло и отчего поднялась суматоха.
— Как насчет Джинкс Кингсли? Вы проводите получасовые проверки?
Вероника повернула к нему журнал дежурного:
— Крепко спит и видит сны с десяти часов. Между прочим, она — единственный человек, который не доставил нам никаких хлопот. Эми заходила к ней в палату как раз перед тем, как вы начали сигналить. Правда, это посещение еще не отмечено в журнале: мы просто не успели в такой горячке. После этого я еще разок заглядывала к ней, но мисс Кингсли по-прежнему спала. Вы хотите продолжать эти проверки?
— Да, — задумчиво произнес Протероу. — На всякий случай. Мне как-то спокойнее на душе, если я знаю, где находится Джинкс.
Только после ухода доктора Вероника вдруг поняла, что в его словах прозвучали некоторые несоответствия. Она хотела рассказать о своих подозрениях Эми Стэнтон, но тут же позабыла обо всем, так как рванулась по коридору к палате, где, судя по мигавшей на столе лампочке, срочно требовалась помощь медсестры. Если бы этого не произошло, и более того, если бы сама Эми отважилась рассказать Веронике о том, что Джинкс оказалась полностью одетой, миссис Гордон бы не пришлось впоследствии поражаться тому, как круто могли измениться события. Впрочем, эти же мысли не давали покоя и сержанту Фрейзеру.
* * *
Желтоватые щеки Джинкс моментально приобрели мертвенно-бледный оттенок, когда она увидела на следующее утро доктора, заглянувшего к ней в палату. Левая рука Протероу висела на перевязи, а все лицо покрывали порезы и царапины.
— Неужели это сделал Адам? — задохнулась она.
Доктор был буквально ошарашен таким предположением. Алан приготовился к любой реакции мисс Кингсли, но только не к такой.
— С какой стати ваш отец стал бы разбивать ветровое стекло моего автомобиля?
— Конечно, он бы так не поступил, — быстро поправила себя Джинкс. — Забудьте о том, что я только что сказала. Глупость какая-то. Так вот в чем дело! Это из-за вас ночью приезжала полиция?
Алан улыбнулся:
— Ну, вот, а мне из достоверных источников стало известно, что вы проспали все на свете и ничего не слышали!
— Правильно.
— Откуда же вы тогда узнали о приезде полицейских?
— Мэтью сообщил. Он заходил ко мне полчаса назад.
Ох уж этот вездесущий всезнайка Мэтью! Похоже, в этой палате он проводил даже больше времени, чем в своей собственной.
— Так он рассказал вам о том, что конкретно произошло? — поинтересовался Алан.
Джинкс отрицательно покачала головой:
— Нет, но он сейчас старается разнюхать, кому что известно.
Джинкс — великая лгунья. Теперь она прекрасно понимала, как важно для нее казаться искренней и правдивой.
— Ясно. — Доктор присел на краешек кровати. — А вы сами ничем не могли ему помочь, поскольку пребывали в полном неведении.
Джинкс некоторое время смотрела доктору в глаза, но потом отвернулась:
— Совершенно верно.
— Полиция полагает, что во всем виноват неизвестный, охотящийся за наркотиками. — Доктор внимательно изучал усталое, измученное лицо Джинкс. — Между прочим, по вашему внешнему виду я не сказал бы, что вы прекрасно спали всю ночь напролет.
Женщина напряженно улыбнулась:
— Вам это кажется из-за того, что у меня бритая голова. Она не добавляет мне привлекательности, а, напротив, делает похожей на обыкновенного заключенного. Правда, волосы и всякие прически — это еще не самое главное в женщине, верно? Так, второстепенная деталь, облицовка, если можно так выразиться.
— Вы замерзли? — вдруг насторожился доктор. — Вы же вся дрожите.
— Это нервы.
— Почему вы нервничаете в моем присутствии, Джинкс?
— Это вовсе не из-за вас.
— Тогда какова причина вашего волнения?
— Не знаю, — спокойно ответила женщина. — Я не помню.
Протероу не мог не рассмеяться:
— Прошлой ночью мне приснился очень смешной и необычный сон про вас, — начал он. — Мне снилось, как будто я стою у самого края утеса, и вдруг какая-то рука аккуратно берет меня за кончик носа, и пытается подвести к обрыву. И вот когда я уже начал падать, то поднял голову и увидел, что это ваша рука, и вы сами при этом добродушно улыбаетесь.
Джинкс нахмурилась:
— Этот сон что-нибудь означает?
Доктор поднялся с кровати:
— Только то, что вы водили меня за нос.
* * *
Вместо ночных полицейских к доктору явился детектив Хадден из участка Уилтшира. Это был грубовато-добродушный человек средних лет, который сразу же начал довольно неискренние словесные излияния по поводу полицейской рутины, отчего сразу же стало ясно, что детектив не имеет никакого намерения далее расследовать ночное преступление. К еще большему раздражению Алана, полицейский прихватил с собой свежий номер газеты, содержавший, как верно предположил доктор, подтверждение всему тому, что сообщил ему ранее по телефону Саймон Харрис.
— Честно говоря, сэр, — признался детектив Хадден, опуская свое грузное тело на удобный кожаный диван, — я склонен придерживаться версии о наркомане. Если, конечно, вы за эту ночь не вспомнили чего-нибудь такого, что могло в корне изменить мое мнение. Я надеюсь, вы понимаете, с какой дилеммой приходится иметь дело. Нам было бы проще найти иголку в стоге сена, чем, рыская по всей округе, пытаться поймать человека по данному вами описанию. Как было бы легко работать, если бы вы назвали его имя или если бы он украл что-нибудь. Тогда можно было бы попробовать разыскать его по украденным вещам. Но то, что мы имеем, сэр, равносильно, как я уже говорил, поискам иголки в стогу сена. Надеюсь, вы понимаете меня.
— Значит, когда я составлял список людей, с которыми встречался в течение дня, то просто тратил время впустую? — с раздражением рявкнул Алан. — Я мог бы лишних полчаса полежать в кровати. Это принесло бы мне больше пользы, чем пытаться помочь полиции в расследовании, которое их даже не интересует. — Он схватил лист бумаги с журнального столика и приготовился смять его в комок.
— Я этого не говорил, сэр, — встрепенулся Хадден, протягивая руку за списком. — Разумеется, мы с огромным вниманием отнесемся ко всей предоставленной вами информации. Однако, насколько я понимаю, вы сами не считаете, что нападавший подстерегал именно вас. Выходит, вы теперь придерживаетесь иного мнения?
Алан покачал головой:
— Я только сказал, что не могу себе представить, кому было нужно нападать на меня. Однако я обратил внимание ваших коллег на то, что преступник нанес второй удар тогда, когда я уже заперся в автомобиле. Если бы ему нужны были только наркотики, почему он так быстро сдался и убежал?
Хадден просмотрел список, переданный ему доктором:
— Да все потому, сэр, что такие типы, как правило, действуют крайне нелогично. Надеюсь, вам это хорошо известно. Его мысли были направлены на то, чтобы завладеть тем, что находится у вас в машине, поэтому он разбил ветровое стекло. Между прочим, больницы теряют еженедельно значительную часть своего имущества, оцениваемого в тысячи фунтов. Поэтому рано или поздно должен был появиться такой псих, который посчитал, что вашу клинику тоже можно попробовать ограбить. — Он провел пальцем по какой-то строчке из списка. — «Мистер Кеннеди, адвокат мистера Адама Кингсли», — медленно прочитал Хадден. — Это тот самый председатель компании «Франчайз Холдингз»?
Алан кивнул.
Переход от полного безразличия к возбужденному интересу показался почти шокирующим:
— Могу ли я спросить вас, сэр, зачем он приходил к вам?
— Дочь мистера Кингсли находится в этой клинике.
— Понятно. — Детектив нахмурился. — Но зачем ему понадобилось присылать адвоката? У вас с ним какие-то разногласия?
— Если и да, то мне это неведомо.
— Тогда о чем вы беседовали? И вообще, ваш разговор можно было охарактеризовать, как теплый и дружеский?
— Абсолютно. Мы говорили исключительно о процессе выздоровления мисс Кингсли.
— Но разве это нормально, сэр? Обсуждать состояние здоровья пациентки с адвокатом ее отца?
— Если вам нужно мое мнение, то, разумеется, нет. Но, видите ли, мистер Кингсли — чрезвычайно занятой человек. Возможно, он доверяет своему адвокату, считая, что полученная тем конфиденциальная информация таковой и останется.
Детектив нахмурился так, что брови его соприкоснулись. Все это казалось ему, как, впрочем, и самому доктору, чем-то непостижимым:
— Скажите, а вы встречались с самим мистером Кингсли?
— Нет. Нам приходится поддерживать связь посредством телефонных звонков и факсовых сообщений.
— Значит, вы не можете рассказать мне, что это за человек. В вашем списке есть Фергус Кингсли. Он тоже из этой семьи?
— Младший сын. Единокровный брат мисс Кингсли по отцу.
— Вчерашнее общение с ним также можно назвать доброжелательным?
Алану сразу же вспомнилось, как Фергус крепко ухватил его за руку. Этот эпизод вызывал раздражение, но не более.
— Да, все прошло спокойно.
Детектив Хадден сложил листок и убрал его в карман:
— Вы говорили, что у нападавшего в руке находилась кувалда. Вы уверены в этом?
— Конечно.
— Хорошо. — Хадден поднялся с дивана. — Посмотрим, что мы сможем сделать, сэр.
Алан удивленно приподнял бровь:
— Почему же вы так внезапно изменили свое отношение к расследованию? Еще пару минут назад вы думали о том, как бы побыстрее закрыть его, а теперь рветесь в бой. И какое отношение ко всему этому происшествию имеет семья Кингсли?
Детектив безразлично пожал плечами:
— Видимо, мой внешний вид и манеры просто ввели вас в заблуждение, сэр. Полиция Уилтшира очень серьезно относится ко всем нападениям на людей. Если нам понадобится еще раз побеседовать, мы можем быть уверены, что сумеем связаться с вами? Вы никуда не собираетесь отъезжать в ближайшие несколько дней?
— Нет.
— Благодарю вас за помощь. А теперь мне пора.
Алан проводил его взглядом до двери, и когда Хадден ушел, развернул газету. Статья о Лео и Мег находилась на второй странице. Когда Алан внимательно прочитал ее, ему сразу стало понятно, почему упоминание кувалды и фамилии Кингсли так заинтересовало детектива и побудило его к активности.
Полицейский участок Ромсей-роуд, Винчестер.
10 часов утра.
Через час, в двадцати милях от клиники, в Винчестере, Фрэнк Чивер выслушивал по телефону своего коллегу из Солсбери и улыбался впервые за последние двенадцать часов. Вечер и ночь выдались сумасшедшие. Все началось со звонка из «Таймс». Какой-то рьяный репортер настаивал на том, чтобы старший детектив подтвердил факт опознания тел. После этого телефон уже трезвонил не умолкая. Бесконечные журналисты засыпали полицейского вопросами. Им не терпелось узнать, имеет ли подтекст заметки в «Таймс» реальную основу. Казалось, что сэр Энтони Уолладер весьма ясно дал понять, что обвиняет в преступлении мистера Кингсли и его дочь. Все другие газеты, конечно, не были столь глупы, чтобы повторить ошибку «Таймс» и процитировать ее слово в слово. Тем не менее, они также намекали и на использование кувалды, вспоминая о трагической смерти Лэнди. Не удалось и самому Чиверу остаться непричастным. Его размытые обтекаемые фразы явно можно было объяснить нежеланием старшего детектива сотрудничать с прессой. Некоторые репортеры по-своему трактовали еще одно обвинение Энтони Уолладера, который якобы утверждал, что Кингсли активно использует свои связи с тем, чтобы всячески сдерживать или полностью остановить расследование убийства в своем родном графстве Гемпшир. Таким образом, читателям только оставалось выискивать между строк некий тайный смысл.
У Фрэнка до сих пор пылали уши от выговора, который ему пришлось выслушать от собственного начальника. Шеф полиции критиковал своего подчиненного за то, что тот не сумел своевременно довести всю необходимую информацию до сведения сэра Энтони и миссис Харрис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61