Всего три попытки, подумал Питер.
Но сделать их было необходимо, потому что шахта Саут Маунтин могла самос
тоятельно произвести пуск ракеты. Может быть, объект захвачен специальн
о подготовленным подразделением по захвату ракетных шахт? ЦРУ сообщало,
что русские создают подобные подразделения. А может, это Каддафи прислал
команду смертников? А может быть, Ц нет, это уж слишком! Ц правые из числ
а американских военных захватили шахту, чтобы нанести упреждающий удар
по «красным»? И во всех этих сценариях, как и предсказывалось в его книге о
сценарии Джона Брауна, главным были дверь и хранилище для ключей, а не слу
жба охраны и система радаров.
Смехотворность ситуации состояла в том, что Питер боролся против себя же
.
Его неверная жена снабдила Джона Брауна, Агрессора-1 или как там его, всем
Ц идеями, секретами, теоретическими расчетами. Он знает абсолютно все, ч
то знаю я, подумал Питер. Ужасно, но он Ц это я. Меня подменили. У меня появи
лся близнец, поглотивший мою личность.
Питер вернулся к документам, подобранным экспертами-психиатрами на «Дж
она Брауна». Читая психологические выкладки, Питер видел, что они примен
имы к нему самому. Ужасно. Это означает, что все началось с него самого, или
с его книги, или, возможно, с его знаменитого эссе. А потом уже Джон Брауна р
азработал свой план, не вкладывая столько труда в Саут Маунтин, сколько е
го вложил Питер Тиокол.
По телу Питера пробежал озноб, становилось холодно. Он посмотрел на часы,
цифры торопливо перескакивали на циферблате:
6:34.32
6:34.33
6:34.35
Оставалось менее шести часов.
«Джон Браун. Джон Браун, ты и твоя дверь. Всего три попытки».
Он начал машинально писать в блокноте:

Питер Тиокол Ц Джон Браун Ц
12 Ц 9 Ц 12 Ц 9?

Проклятье, был бы какой-то смысл, если бы в имени Джон Браун было двенадца
ть букв… как, например, в имени Питер Тиокол (В английском написании 12 букв.)



Большее время генерал говорил по телефону с находившимся наверху Алекс
ом, спокойно выслушивая его доклады. Или стоял позади Джека Хаммела, набл
юдая, как тот резал титановый блок, отделявший генерала от второго ключа,
необходимого для запуска ракеты.
Джек к этому времени уже значительно продвинулся в своей работе, но чем г
лубже он проникал в титановый блок, тем сложнее это давалось. Болели руки,
по лицу струился пот и, Господи, ему хотелось есть.
Ц Мистер Хаммел, как, на ваш взгляд, продвигается работа?
Ц Можете сами посмотреть. Я уже врезался довольно глубоко.
Джек почувствовал, как генерал заглядывает через его плечо, рассматрива
я похожую на рану щель в металле.
Ц Вы режете по прямой?
Ц Совершенно верно. Режу прямо в центре, и если эта камера, или как там вы е
е называете, находится в центре, то я как раз попаду в нее.
Ц Долго еще?
Ц Не могу знать. Вы говорите, что диаметр у блока двести сорок сантиметро
в, а я углубился примерно на треть. Так что уже близко. Еще два или три часа.
Посмотрим.
Джек следил за пламенем, с завидным аппетитом пожиравшим титан. Даже скв
озь плотные затемненные очки он чувствовал его необычайную мощь. Ничто н
а земле не могло противостоять ему, все плавилось, испарялось и отступал
о перед напором его температуры.
Он попытался представить себе это маленькое пламя, выросшее в миллион ра
з, гигантcкое, пожирающее все пламя, движущееся по земле. Словно огромная г
орелка, оно терзало земной шар, города и деревни, превращая мужчин, женщин
и детей в пепел. Он попытался представить всех мертвыми, мертвую планету.
Мир превратится в пустыню, если не остановить это пламя.
В его голове возникали картины, словно из кинофильмов: грибовидное облак
о, разрушенные города, горы трупов, выжившие мутанты, кучки голодных люде
й-крыс, рыскающих в руинах… а теперь наша реклама: «Жидкая слоновая кость
для истинно гладких рук».
Я не могу видеть, как все это будет, подумал Джек. Просто не могу. Он постара
лся отогнать от себя мысль о том, что увиденная картина является прямым с
ледствием его собственных действий.
Это не моя вина, сказал себе Джек. Что мне оставалось делать, позволить им
убить моих детей? Конечно, можно сказать, что судьба детей менее важна, чем
судьба всего мира, но это легко говорить любому, кроме отца этих детей.
Возможно, это и было бы по плечу какому-нибудь необычному человеку.
Но я самый обычный человек. Бомба, не бомба, война, не война Ц это мои дети!

Он снова посмотрел на пламя, которое жадно лизало металл, стремясь навст
речу полуночи.


Ц Но я же говорила вам, Ц пыталась втолковать Меган Трем Тупицам. Ц Ско
лько раз надо повторять? Они сказали, что они израильтяне. Клянусь вам, я д
умала, они израильтяне. Евреи, просто евреи. Может, кто-нибудь из вас еврей?

Трое Тупиц покачали головами.
Ц В ФБР нет евреев? Ц недоверчиво спросила Меган. Ц Даже в наше время в
ФБР нет евреев?
Ц Вы отвлеклись, миссис Тиокол, Ц оборвал ее самый грубый из агентов. Ц
У нас очень мало времени. Давайте вернемся к нашему разговору. Вы рассказ
али о том, как вас завербовали, рассказали о своем душевном состоянии, поя
снили характер переданной информации, описали Ари Готтлейба и загадочн
ого офицера разведки из израильского консульства.
Ц Это все, что я знаю. Я рассказала вам все. Пожалуйста, спрашивайте, но я в
се рассказала.
На улице уже было темно, Меган видела сквозь окна огни в соседних домах.
Ц Кто-нибудь хочет кофе? Ц предложила она. Ответа не последовало.
Ц Ну а для себя я могу сварить кофе?
Ц Разумеется.
Она подошла к шкафчику, где хранилась кофеварка, вытащила ее, вставила фи
льтры, насыпала кофе, налила воды и включила. Когда готовый напиток начал
капать в чашку, загорелась лампочка.
Один из агентов вышел поговорить по телефону, затем вернулся.
Ц Миссис Тиокол, я дал указание отделу контрразведки доставить сюда фо
тографии. Есть у нас и несколько фотографий из Пентагона, на которые вам н
адо будет посмотреть. Мы хотим, чтобы вы попытались опознать завербовавш
его вас человека и того, с кем разговаривали в консульстве. Хорошо?
Ц У меня ужасно плохая память на лица.
Ц Желательно, чтобы вы очень постарались. Как я уже говорил, у нас очень м
ало времени.
Ц А что происходит?
Ц Сейчас мне трудно вам это объяснить, миссис Тиокол.
Ц Но что-то случилось, да? И это случилось из-за того, что я сообщила этим л
юдям, верно? Наверняка это связано с Саут Маунтин, не так ли?
Наступила пауза. Трое Тупиц смотрели друг на друга, потом, наконец, старши
й произнес:
Ц Да, это так.
Ц Кого-нибудь убили?
Ц Боюсь, что так.
Меган уставилась на кофеварку. Ты должна испытывать какие-то чувства, ск
азала она себе. На твоих руках кровь, значит, ты должна чувствовать это, ве
дь так? Но она чувствовала только усталость. Только усталость.
Ц А Питер, он ведь там, да? Он ведь нужен вам там, правда?
Ц Гм, да, я думаю, доктор Тиокол находится там, на позициях.
Ц На позициях? Вы сказали, на позициях? То есть он там, где стреляют? Знаете
, он ведь ужасный трус. От него не будет никакой пользы в такой обстановке.
Лучше всего Питер может проявить себя в кабинете, заставленном книгами.
Вот это он любит, читать и размышлять в одиночестве. Он такой нервный. Но в
едь его не пустят туда, где стреляют, да?
Ц Послушайте, миссис Тиокол, мы не знаем, как на самом деле обстоят дела. О
перацией руководят другие люди. Не знаем, где он, там, где стреляют, или в бе
зопасном месте. Но если понадобится, ему придется находиться там, где иде
т бой. Уверен, что, понимая всю важность происходящего, он не струсит.
Ц Наверное, этого я и хотела. Может быть, я на самом деле хотела, чтобы его
убили.
Ц Об этом вы поговорите со своим психиатром, миссис Тиокол. Фред, позвони
еще раз контрразведчикам, эти чертовы альбомы должны быть здесь немедле
нно.
Ц Да я только что звонил им, Лео.
Ц Еще раз позвони, делай что-нибудь, не сиди здесь.
Ц Хорошо.
Ц Кофе готов, Ц объявила Меган. Ц Может быть, кто-нибудь все-таки хочет
кофе?
Ц Я бы выпил, если можно, Ц попросил один из Тупиц.
Она налила ему кофе.
Ц Миссис Тиокол, давайте поговорим вот о чем. Как вы связывались с вашими
друзьями и как передавали им документы? Через Ари?
Ц Через него только один раз, несколько недель назад. А так главным образ
ом в Нью-Йорке… вам действительно надо это знать? Я имею в виду всякие дет
али, понимаете, мне это казалось таким странным и глупым.
Ц Расскажите, пожалуйста.
Меган отхлебнула кофе.
Ц Ну, все было глупо и сложно. Мне все тщательно объяснили. Я просматрива
ла «Санди Пост», находила рекламное объявление универмага, где имелся бы
книжный отдел. Потом помещала в «Пост» объявление, платя при этом наличн
ыми. Они велели мне всегда платить наличными. В объявлении я кодом сообща
ла название универмага. Потом брала напрокат машину, ох, вспомнила, всегд
а надо было иметь при себе что-то клетчатое. Потом в назначенный день шла
в универмаг Ц обычно где-нибудь в районе Белтвей, Ц писала на листочке
бумаги цифры и клала его на страницу 300 «Унесенных ветром». Я очень любила
эту книгу в юности, а в продаже она всегда имеется. А потом…
Ц А кто забирал ваше сообщение? Вы знаете?
Ц Ну-у, однажды я решила проверить, из любопытства. Толстый нервный мужч
ина средних лет. На вид довольно недалекий. Он…
Открылась дверь и в комнату вошли несколько агентов, нагруженные папкам
и.
Это прибыли фотоальбомы.


Арбатов без всякой цели ехал по шоссе №1 к Белтвей и уже почти доехал, но в п
оследний момент развернулся и очень обрадовался, что поступил именно та
к, потому что заметил впереди громадную дорожную пробку; все машины стоя
ли на месте, освещая фарами шоссе.
Ох уж эти американцы, пьяно хихикнул Григорий. Они наделали больше всех в
мире машин, а теперь загоняют их в жуткие дорожные пробки. Но еще более чок
нутые, чем американцы, русские, у них нет дорожных пробок, потому что нет м
ашин.
Он подумал, что надо бы еще раз позвонить Молли. Проехав вперед, он останов
ился в небольшом местечке в Колледж Парк. Там Григорий зашел в точно тако
й же бар, из которого недавно ушел. Да, здесь было ничуть не лучше, такой же з
абитый людьми убогий бар, полно дыма и одиноких пьяниц. Но, правда, в этом б
аре Григорий увидел танцовщицу, толстую женщину вроде тех, по которым он
и специализировался. Она была похожа на женщину-водителя грузовика. Сто
я на маленькой сцене, танцовщица трясла телесами под жуткую рок-музыку с
тупым выражением на бычьем лице. Но самое ужасное заключалось в том, что о
на была немного похожа на Молли Шройер.
Григорий разыскал телефон-автомат и набрал номер. Послышался гудок, вто
рой, третий, четвертый… проклятье! Да где же она? Ведь не может же она до сих
пор торчать на работе! Что происходит?
Он почувствовал, что удача ускользает от него. А если Молли вообще не смог
ла ничего выяснить? Эта мысль ввергла Григория в панику, рушились все его
радужные планы.
И все же он надеялся, что Молли отыщет для него отличную секретную информ
ацию, и завтра он пойдет к этой маленькой обезьяне Климову, швырнет ему на
стол документы и скажет: «Вот тебе, поросенок, посмотри, что откопал Григо
рий Арбатов. Великий Григорий Арбатов проник в самое сердце военной маши
ны капитализма, он добыл очень важные документы о происшествии в Мэрилен
де. А ты думаешь, что он просто плаксивый болван. Что ж, щенок, это тебе скоро
придется плакать, тебе и твоему всесильному дядюшке Аркадию Пашину, кот
орый ничем не сможет помочь тебе. И именно тебя отправят на Родину, а не ве
ликого Григория Арбатова».
Картина была настолько привлекательной, что ужасно не хотелось, чтобы он
а исчезала из сознания, но в этот момент Григория толкнул какой-то подвып
ивший американец, которому тоже надо было позвонить. И до Григория дошло,
что он стоит в прокуренном баре в Колледж Парке, американская шлюха тряс
ет грудями, похожими на коровье вымя, а он стоит и вдыхает табачный дым, вц
епившись в трубку телефона, но ему никто не отвечает.


Уоллс был мертв и начал уже разлагаться. Запах гнили и грязи достиг его ме
ртвых ноздрей, и, даже будучи в могиле, Уоллс непроизвольно дернул рукой, ч
тобы зажать нос и не чувствовать этого запаха. К его великому изумлению, р
ука двигалась, хотя и была завалена грязью. Зловоние было настолько силь
ным, что просто могло свести человека с ума. Уоллс натужно закашлялся, по т
елу пробежала дрожь, его затрясло, что позволило стряхнуть тонкий слой п
окрывавшей его угольной пыли.
Живой!
Уоллс заморгал.
Боже, но что за ужасный запах!
Он с трудом поднялся. Голова болела, одна рука онемела, ушибленные колени
дрожали, ужасно хотелось пить. В воздухе было полно пыли, язык, губы, зубы
Ц все было покрыто ею. Уоллс попытался шагнуть вперед, но что-то держало
его, не пускало. Он обернулся и обнаружил, что это чертов обрез, ремень кот
орого был намотан на руку. Хмыкнув, Уоллс вытащил из кучи земли обрез и одн
овременно пошарил на ремне в поисках фонарика. Фонарик оказался на месте
.
У-ух, а идти-то некуда, ни туда, ни сюда. Тоннель обвалился, чуть не похорони
в его под камнями, и теперь оказался закупоренным с двух сторон.
Блуждавший по обломкам луч фонаря нащупывал лишь новую блестящую стену
угля и грязи. Уоллс понял, что погребен.
Мертвый, подумал он, мертвый, мертвый, я мертвый.
Он обернулся, осматривая свой маленький саркофаг, но в свете фонаря глаз
а натыкались только на стены. Вот такую стену они и обнаружили перед тем, к
ак начался бой. Она напомнила Уоллсу дверь его камеры. «Трахай ниггеров».

Он засмеялся.
Ц Ты умрешь медленно, а не быстро, Ц сказал себе Уоллс. Ц Будем считать,
что белые мальчики все-таки добрались до твоей черной задницы.
Но откуда этот жуткий запах? Он вздрогнул, моментально узнав этот запах г
ниения, ему так часто приходилось сталкиваться с ним во Вьетнаме, когда в
ьетконговцы не могли вытащить своих мертвых из катакомб и оставляли их в
стенных нишах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57