Милости же и добро, которыми она оделяла обездоленных, пр
ивлекая для этой цели одного своего старого друга, она творила в большой
тайне.
Устроившись довольно высоко на толстой ветке, чтоб наблюдать поверх кам
енной ограды, Мелани видела анфиладу гостиных, освещенных сотнями свече
й, так как хозяйка дома считала, что электрический свет представляет лиц
а в весьма нелестном освещении. А слабое пламя свечей заставляло таинств
енно сверкать люстры и хрустальные жирондоли, так же как и бриллианты пр
иглашенных красавиц. Огромное количество бледных роз наполовину прикр
ывали зеленую обшивку стен, сделанную под старину из дерева, и красивую м
ебель, обтянутую сатиновым броше. Верная в своих туалетах моде своего вр
емени, миссис Юг-Алле в отношении декораций и меблировки своей виллы раз
деляла вкусы графа Бонифация де Кастиллана. Оба ценили изысканность XVIII в
ека, его изящную грацию, теперь навсегда утраченную.
Со своего насеста Мелани с удовольствием наблюдала за хозяйкой виллы, си
дящей справа в очень глубоком кресле, одетой в нарядное платье из сатина
перламутрового цвета с розовым отблеском, украшенное большим количест
вом великолепных жемчужин. Колье-ошейник обхватил ее шею, а длинные масс
ивные цепочки спускались на ее плечи. Жемчуга обхватывали ее руки в очен
ь высоких перчатках. Прочие жемчуга грушевидной формы составляли диаде
му, которая была скрыта под наколкой из розового муслина.
Группа молодых леди в платьях из легкого муслина, длинные юбки которых б
ыли похожи на венчики цветка и подчеркивали красоту тонких талий, перетя
нутых лентами, окружала хозяйку виллы, как цветник, в то время как высоког
о роста слуга в напудренном парике, стоя у входа в салон, громовым голосом
выкрикивал высокородные и знаменитые имена приглашенных: Ц Госпожа пр
инцесса де Фосиньи-Люсенж… Его королевское высочество принц Луи д'Орлеа
н-Браганс… Господин Жером Таро… Госпожа Жюдит Готье… Ее светлость госпо
жа герцогиня Мальборо… Лорд и леди Каулей…
Эта процессия приглашенных, медленно движущихся, улыбающихся и в высшей
степени элегантно одетых людей, проходила мимо старой дамы, приветствуя
ее (хозяйка виллы сидела, так как ее почтенный возраст освобождал ее от то
чного следования этикету: стоять у входа в салон, как того требовал прото
кол). Этот бесконечный поток, переливающийся разными цветами, оттеняемым
и черными фраками мужчин, сверкал бриллиантами, изумрудами, рубинами, са
пфирами и жемчугами, похожими на экзотических бабочек сказочной окраск
и, которые опустились на белоснежные полуобнаженные плечи дам. Мелани во
все глаза смотрела на это захватывающее зрелище, ожидая фейерверка, кот
орый вот-вот должен был вспыхнуть.
Она себя считала слишком юной, чтоб принимать участие в таких праздниках
. Она даже не мечтала о том первом бале, который должен будет, вероятно, сос
тояться осенью по случаю ее шестнадцатилетия, потому что была уверена, ч
то он будет скучным. Не будет ни освещенного парка, ни сверкающего фейерв
ерка, а всего лишь декорированные гостиные на улице Сен-Доминик, а поскол
ьку это будет конец октября, то невозможно будет даже открыть окна, выход
ящие в маленький сад. К тому же и мечтать нечего о том, чтобы танцевать с те
м, кто понравится, а лишь исключительно с теми редкими кавалерами, которы
е получат разрешение, чтоб ангажировать ее на танец. То есть они все будут
тщательно просеяны, как сквозь сито, ее матерью, и особенно дедом, этим ужа
сным стариком, который после смерти своего сына, отца Мелани, занялся рья
но маклерскими и другими семейными делами.
Думая о своем деде Тимоти Депре-Мартеле, Мелани не могла понять, внушал ли
он ей чувство любви. Возможно, потому, что он ей внушал трепетный страх… Ч
аще всего его не было видно, так как когда он не занимался своими делами ил
и не отправлялся на море, он предпочитал сидеть дома, закрывшись в кабине
те с книгами и коллекцией картин; правда, все-таки бывали дни, когда его не
возможно было не встретить. Например, в первый день Нового года.
По этому случаю дядя Юбер приезжал за Мелани и ее матерью на своем электр
ическом автомобиле, управляемом шофером, одетым в меховое пальто, и прив
озил их обедать в старинный особняк на Елисейских полях. Расстояние было
небольшим, но так как всегда было холодно, дамы садились в автомобиль, уку
тавшись в дорогие меха. Альбина ненавидела этот способ передвижения, от
которого ее деверь был в восторге, а Мелани считала, что это было единстве
нным утешением этого дня, поскольку остававшееся послеполуденное врем
я было убийственно скучным.
И вот, проехав через высокие ворота, выкрашенные темно-зеленым лаком, пос
тоянно обновляемым, и оказавшись во дворе, вымощенном булыжником, где бы
ли конюшни, вы попадали в какой-то другой мир, напоминающий леденящие душ
у зловещие декорации к драмам Виктора Гюго «Мария Тюдор» или «Бургграфы
». Высокие, потемневшие панели из дерева, похожие на деревянную обшивку х
ор или, по крайней мере, на скамьи в церкви, окаймляли окна с красными и гол
убыми витражами, которые, когда тяжелые из тисненного бархата занавески
с помпонами позволяли им это, освещали кровавыми или мертвенно-бледными
пятнами множество причудливо разукрашенных сундуков, готических стул
ьев и семейных портретов, на которых даже дамы считали своим долгом напу
скать на себя суровый вид. Тут, на ковре с трудноразличимым рисунком, стоя
л рояль из черного дерева, хвост инструмента был наполовину прикрыт епис
копской мантией, удерживаемой тремя толстыми книгами в красных перепле
тах, щедро окаймленных золотом, большое количество кресел с полинявшей о
бивкой, большой застекленный шкаф, в котором хранилась коллекция дороги
х старинных вееров, представлявших ценность для его «дорогой жены», кото
рую он потерял, столы, покрытые скатертью, с расставленными коробочками,
флаконами, статуэтками, а в углу поставленный на готическую колонну и пр
икрываемый гигантской аспидистрой бюст какого-то римского императора,
глядевшего на все эти вещи пустыми глазницами, наводившими страх на Мела
ни.
Обед, всегда изысканный, потому что «дорогой дедушка» любил хорошо поест
ь и держал очень искусного повара, представлял собой трудное испытание.
Обедали за огромным монастырским столом, с четырех сторон которого стоя
ли четыре лакея в черных фраках; в одном из концов стола восседал, как на т
роне, дед, похожий на гиганта с огненно-красной бородой, пересыпанной сед
иной. Напротив него такое же кресло, но задрапированное траурным крепом,
оставалось пустым: это было место его покойной супруги; все это не делало
ужин веселым, несмотря на усилия, прилагаемые к этому дядюшкой Юбером. Дя
дюшка Юбер предпочитал вести веселую жизнь, а дела его нисколько не инте
ресовали. Поэтому все его попытки были направлены на то, чтобы оживить ат
мосферу; но тщетно. Его отец смотрел на него строгим взглядом и говорил не
довольным тоном, что незачем забивать голову Мелани вздором, лишенным вс
якого интереса.
Ц Я хочу, Ц отчеканил он, Ц чтобы она стала женщиной, выполняющей свой д
олг, каковой была твоя мать. Поскольку ты неспособен это делать, надо буде
т, чтобы она вышла замуж за человека, который смог бы мне наследовать и взя
ть на себя управление моей деловой империей.
Ц Отец, Ц жеманно произнесла Альбина, Ц отковыривая маленькой ложкой
из позолоченного серебра кусочек шоколадного мороженого, Ц вы единств
енный в своем роде. Как же вы хотите, чтобы мы нашли такого, как вы?
Ц Когда подойдет время, будьте уверены, дочь моя, что я отыщу его, где бы он
ни был.
Когда обед закончился, мужчины пошли курить сигары в биллиардный зал, по
хожий на некрополь, охраняемый рыцарскими доспехами, а в это время Мелан
и и ее мать умирали от скуки в зимнем саду, где среди апельсиновых деревье
в в кадках и тропических растений, на содержание которых тратились больш
ие деньги, грызли шоколадки в ожидании кофе, подаваемого традиционно Сом
сом, старым слугой англичанином на плетеный стол, покрытый белой дамасск
ой скатертью, стоящий около большого декоративно расписанного окна, где
были нарисованы камыши, и белые кувшинки, и резвящиеся воздушные юные со
здания в греческих туниках, босиком, с развевающимися волосами под дунов
ением воображаемого бриза. В детстве Мелани думала, что здесь так сильно
топили, чтобы они не простудились, это была единственная комната во всем
доме, где в разгар зимы поддерживалась приятная температура и где ее баб
ушка любила находиться, когда покидала свою комнату, хотя она не очень од
обряла легкомысленный наряд молодых девушек, изображенных на витраже. В
о всех остальных комнатах особняка царила чисто британская прохлада и г
уляли бодрящие сквозняки. «Дорогой дедушка», воспитанный иезуитами в су
ровых правилах, не выносил жары. Когда наступал летний каникулярный зной
, он отправлялся на своей яхте в сторону Северного полюса, на Гебридские о
строва, к островам Ферое или в другие края, которые лежали ближе к Арктиче
скому кругу, чем к экватору… Кофе пили из изысканных севрского голубого
фарфора чашек, и только после соблюдения этого ритуала «дорогой дедушка
», не произнося ни слова, переходил к церемонии вручения новогодних пода
рков Мелани. Он требовал подвести к себе внучку, затем, вытащив из жилетно
го кармана золотую монету в 20 франков, вручал ей ее и старательно сжимал е
е пальчики в кулачок, чтоб они как можно сильнее зажали монетку. После чег
о, как обычно, он рекомендовал не тратить ее, а положить в копилку, чтоб так
им образом составить себе небольшой капитал, который в дальнейшем можно
будет заставить приносить доход. Мелани тут же лепетала слова благодарн
ости, а ее мать, как обычно, восклицала:
Ц Вы слишком добры, отец! Вы, действительно, слишком балуете этого ребенк
а…
И тут же все расходились. Ровно в три часа «дорогой дедушка», как будто бы
у него в голове был вмонтирован хронометр, доставал из жилетного кармана
большие золотые часы и отпускал свое семейство, которое только этого и ж
дало. Большие покрытые лаком ворота вновь закрывались до следующего сем
ейного события (дня рождения или именин), дядя Юбер торопился отвезти мат
ь и дочь на улицу Сен-Доминик прежде, чем отправиться в свой клуб или к как
ой-нибудь из своих подружек-красавиц, где он находил более сердечную атм
осферу.
Возвратившись домой, Альбина Депре-Мартель каждый раз отправлялась в св
ою комнату отдохнуть, где горел очень сильный огонь, очень громко оповещ
ая всех, что продрогла до мозга костей и что, конечно, нужно было бы позват
ь рано утром доктора Го, семейного врача, чтоб он помог ей удержаться на эт
ом берегу, на который никогда не возвращаются, однажды покинув его. А Мела
ни, так как было слишком поздно, чтобы пойти с Фройлейн в Тюильри или в кук
ольный театр на Елисейских полях, имела право делать все, что хотела, до уж
ина. В общем, это было очень хорошо, хотя слушать музыку ей не разрешалось,
дабы у ее матери не разыгралась ее обычная «ужасная мигрень». В детстве о
на бегала играть в сад, чтоб размять ноги, но с тех пор как повзрослела, пре
дпочитала, лежа на животе перед камином, читать какой-нибудь роман графи
ни де Сегюр или Фенимора Купера. Его она читала в подлиннике, так как научи
лась говорить на английском и немецком почти в то же время, что и на родном
французском. Кроме произведений классиков и учебников, которые выдавал
ись ей в фешенебельной школе мадемуазель Аделины Дезир, находившейся на
улице Жакоб и в которую она ходила с восьмилетнего возраста, лишь книги э
тих авторов ей было позволено читать. Именно «дорогой дедушка» категори
чески воспротивился тому, чтобы она была отправлена в пансион монахинь о
рдена Вознесения или в монастырь Птичек божьих, как того желала ее мать.

Ц Моя внучка должна выйти замуж, Ц завершил он разговор, стукнув по сто
лу кулаком. Ц Не может быть и речи, чтоб ей забивали голову идеями постри
жения в монастырь и отречения. Ей нужно либо нанять частную учительницу,
либо посещать несколько раз в неделю хорошую школу! К тому же я не уверен,
что в этом есть большая необходимость. Надо, чтобы она умела содержать до
м, управляться со слугами и вращаться в салонах, и этого для ее воспитания
будет абсолютно достаточно.
Альбина должна была все это принять независимо от собственного желания,
держать подальше от себя, и как можно дольше, свою дочь, которая, взрослея,
мешала ей внушать многочисленным вздыхателям, что ей по-прежнему двадца
ть пять лет. Мелани, которую вовсе не прельщала жизнь в пансионе, была очен
ь признательна за это своему деду. Атмосфера, которая царила у мадемуазе
ль Дезир, была, может быть, наполнена некоторой чванливостью, и здесь боль
шое место уделялось религиозному воспитанию, но, по крайней мере, не нужн
о было жить постоянно бок о бок с девицами не очень развитыми в интеллект
уальном отношении, любящими, например, лепить песочные пирожки или играт
ь, надев на себя платья с английской вышивкой и шляпку из такой же ткани, в
крокет, в серсо или диаболо. И при этом они надевали еще черные чулки и лак
ированные ботинки. Мелани глубоко презирала эти пустые игры с тех пор, ка
к дорогой дядя Юбер научил ее плавать, ездить верхом и даже Ц божественн
ое удовольствие среди всех прочих! Ц управлять маленьким парусником. И
менно он тайно включил в ее детскую, невинную библиотеку такие книги, как
«Три мушкетера» и даже Ц что было верхом смелости! Ц «Королеву Марго». Ф
енимор Купер был ее последней находкой, и Мелани зачитывалась им, в то вре
мя как Фройлейн, закрывшись в своей комнате, посвящала свободное время в
ажной переписке, которую вела со своей семьей, проживающей в Майнце, и осо
бенно со своим женихом, блестящим «приват-доцентом» Хайдельбергского у
ниверситета, чью фотографию, где он был представлен весьма бравым молоды
м человеком, она тайком показала своей ученице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42