VadikV


50
Жюльетта Бенцони: «Ново
брачная»


Жюльетта Бенцони
Новобрачная

Женщины средиземноморско
го экспресса Ц 1


OCR Валерия
«Новобрачная»: Дрофа; Москва; 1993
ISBN 5-7107-0183-1

Аннотация

Однажды прелестной летней ноч
ью пятнадцатилетняя Мелани вышла в сад в ночной сорочке и, забравшись на
дерево, стала любоваться балом, который устраивала ее соседка-аристокра
тка. Упав с дерева, она попала в руки красавца-мужчины. Мелани не просто по
двернула лодыжку: увидев тонкие усики и насмешливый взгляд обольстител
ьного маркиза де Варенна, она потеряла сердце. Но любовь зла… и Мелани еще
не дано знать, какие опасности ее подстерегают в ближайшем будущем. Все н
ачнется с купе Средиземноморского экспресса, где ожидаемый ею любовный
роман неожиданно обернется крутой детективной историей, надежными пар
тнерами в которой ей станут художник-шпион Антуан Лоран и проводник экс
пресса Пьер Бо. А между тем были ее триумф в платье от Ланвен в ложе оперы и
интерес, проявленный к ее красоте королем…

Жюльетта Бенцони
Новобрачная

Пролог

Париж , 5 августа 1914 года…
Раздается свисток, и большой черный паровоз трогается, увлекая за собой
шумные вагоны, переполненные людьми, кричащими, горланящими песни и держ
ащими в руках букеты цветов…
По призыву Раймона Пуанкаре, президента Республики, и Рене Вивиани, прем
ьер-министра, миллионы людей вот ухе в течение трех дней оставляют свои п
оля Ц и это в разгар урожая! Ц заводы, мастерские, лавки, конторы, и грузят
ся в сотни поездов, которые уносят их в сторону границы. Они даже не замеча
ют, что часто это товарные поезда мало приспособленные для перевозки люд
ей, в которых на полу просто насыпана солома: это их вагоны, они завладели
ими, написав снаружи большими белыми буквами «На Берлин!», бросая вызов и
выражая всю свою надежду в надписях: «Победа будет за нами!» Ни секунды не
думая о том, что с другой стороны Рейна уже им навстречу движутся поезда, н
а которых с такой же уверенностью начертано «На Париж!» или «С нами Бог!»

Поезд, который отходит в эту минуту с Восточного вокзала, составлен из ва
гонов третьего класса, забитых людьми, прибывшими с разных концов страны
. Их военная форма Ц черные доломаны и красные штаны Ц стерла различия м
ежду ними и сделала похожими друг на друга. Пока это забавляет самих «рез
ервистов», одетых в толстое сукно, слегка пахнущее нафталином. Это их мол
одит, и они полны оптимизма и решительности. К тому же все хорошо знают, чт
о «это не надолго!»
В углу, около окна, сидит человек, скрестив руки на груди и надвинув кепи н
а глаза. Он один не чувствует себя скованным в военной форме. Может быть, п
отому, что в течение долгих лет носил одежду, которая не очень отличалась
от военной формы. Его зовут Пьер Бо, и еще вчера он был проводником в спаль
ных вагонах поездов дальнего следования, пересекающих из конца в конец Ф
ранцию: сначала в Средиземноморском экспрессе, а потом в экспрессе Кале
Ц Средиземное море.
Ему больше сорока, и он мог бы остаться работать на железной дороге, «укры
ться там», как говорят, но он захотел отправиться с другими, уехать, как вс
е. Конечно же, из патриотизма, но также и из-за разочарования в жизни, и этот
жалкий вагон стал символом его душевного состояния. Здесь нет отделки и
з светлого тикового или красного дерева, нет мягких, толстых ковров, тисн
еного бархата, ни полок для сидения из белого дерева, на которых шелушитс
я лак. Его мир состоял из элегантных мужчин и особенно женщин, умеющих сде
лать при помощи безделушек свою внешность неподражаемо прекрасной; это
т мир теперь исчез, как во сне (может быть, надолго!), унес с собой редкие мех
а, шелковые ткани, дорогие перья, а также духи, изготовленные в лучших лабо
раториях фирм «Герлен», «Пивер», «Коти»… И даже запах табака изменился! Г
рубый запах, которым набивают трубку или из которого вертят «самокрутки
», заменил аромат Табаков из Гаваны и Латтакли…
Впрочем, это неважно, поскольку люди, окружающие Пьера Бо, так симпатичны!
Так сердечны и так веселы, как будто они едут в «увеселительном поезде», а
не в эшелоне, везущем их навстречу неизвестной судьбе, судьбе, которая дл
я некоторых будет трагичной. Но они даже не думают о смерти, может быть, по
тому, что все было прекрасно здесь, на привокзальной площади: эта толпа, со
стоящая из родственников, друзей и даже незнакомцев, которые их нежно об
нимали и выкрикивали ободряющие ласковые слова. Конечно, здесь было мног
о женщин! На них были светлые платья, они дарили поцелуи и цветы, теперь эт
и цветы безжизненно свисали из петлиц и стволов ружей.
Пьеру они казались красивыми: глаза их блестели от сдерживаемых слез, и о
ни ласково улыбались. Одна из них даже подарила ему розу, ему, которого ник
то не провожал, и она даже его поцеловала… Он хотел бы их всех обнять и ска
зать им, что и старые, и некрасивые среди них ему казались такими же прекра
сными, как те эфемерные создания, которые в течение двенадцати лет напол
няли его каждодневную жизнь, и ни одна из них никогда ему не сказала: «я те
бя люблю». Они только проходили мимо, а он в течение нескольких часов след
ил за тем, чтоб им было удобно, исполнял их капризы и оберегал их сон. Даже и
ногда их жизнь.
Он никогда не забудет особенно тех троих, потому что они предоставили ем
у и его поезду случай сыграть роль провидения в их судьбах, где ни ему, ни е
го поезду не нужно было ничего особенного совершать. По крайней мере, так
казалось на первый взгляд. Рядом с этими женщинами были мужчины, и больше
других Пьер запомнил одного из них, которым он восхищается и поныне, пото
му что он смог, сам того не желая, изменить жизнь этих женщин.
Трех женщин, в равной степени очаровательных и привлекательных, несмотр
я на их непохожесть, которые прошли перед его глазами с интервалом в один
год: юная маркиза шестнадцати лет, только что вышедшая замуж, красивая ам
ериканка, уверенная в себе самой и в своих чарах, и прелестная маньчжурск
ая принцесса, которая была хрупкой, как нефрит белого цвета, но таила в душ
е своей твердость, подобную металлу, выкованному в адском огне…
Мало-помалу в купе установилась тишина. Мужчины мечтают или спят, а может
, делают одновременно то и другое. Пьер Бо тоже закрывает глаза, и привычны
й ритм поезда убаюкивает его. Он знает, что не уснет, так как он никогда не з
асыпал на своем посту, расположенном в конце длинного коридора, обитого
красным деревом. Он просто-напросто отдастся во власть своих воспоминан
ий, особенно о тех трех женщинах, по-прежнему для него дорогих.

Глава I
На древо взгромоздясь…

Гроза, которая разразилась после обеда, ближе к вечеру, что обычно бывает
после долгой летней жары, нанесла некоторый ущерб городу Динару. Вилла «
Морган» и сад пострадали не очень сильно: одна упавшая сосна, побитые гра
дом грядки гортензии, одно разбитое стекло в оранжерее и превращенные в
бесформенные просеки, изрытые канавками песчаные аллеи. С наступлением
темноты стало почти холодно, и ослабевший к вечеру ветер превращал кажду
ю самую маленькую ветку в настоящий фонтан.
Мелани совершенно вымокла: на нее вылилась вся вода, скопившаяся в кроне
магнолии. Хорошо еще, что, пробегая через кухню, она схватила большую черн
ую шаль, которую Роза обычно надевала, когда отправлялась на рынок, если б
ыло ветрено. Этой шалью она обернулась полностью, почти спрятав под ней н
очную сорочку, единственную одежду, остававшуюся на ней в столь поздний
час.
Каждый вечер, укладывая свою воспитанницу в постель, Фройлейн отдавала в
сю одежду, которую Мелани снимала, горничной и просила повесить ее в шкаф
или положить в «грязное». Она не оставляла для Мелани даже халата или ком
натных туфель, которые она считала баловством, совершенно не совместимы
м со спартанским воспитанием, как его понимали, по крайней мере, в ее родно
й Германии. Всю одежду приносили утром, когда Мелани вставала с постели, п
оскольку ей не позволялось вылезать из-под одеяла до предписанного часа
, какова бы ни была насущная потребность в ночное время ее мочевого пузыр
я. В случае же крайней необходимости все нужное для этого находилось в ту
мбочке, стоящей у изголовья кровати.
Таким образом, следуя этим жизненным правилам, достойным солдата Фридри
ха великого, единственная наследница рода Депре-Мартелей была доведена
до того, чтоб мчаться галопом босиком по мокрой траве, что, впрочем, нискол
ько ее не смущало: в пятнадцать лет, да еще летом на свои ноги не жалуются. М
елани пошла бы и на другие жертвы ради удовольствия увидеть бал, который
вот-вот должен был начаться на соседней вилле.
И лишь пробежав большую лужайку, она обернулась, чтоб удостовериться, чт
о не происходит ничего необычного: действительно, на белой вилле, прикры
той черепичной крышей, словно зонтиком, по-прежнему ставни-глазницы был
и закрыты: света в окнах не было. Это было естественно, ведь уже поздно, но б
ал никогда не начинался раньше десяти часов вечера, и цыганское пение мо
жно будет услышать только через полчаса.
Эти полчаса Мелани провела в большой тревоге: она не могла найти ключ от к
ухни, который ее друг Конан, сын садовника и заклятый враг Фройлейн, сдела
л специально для нее тайком. Она сначала подумала, что забыла его в карман
е своего платья из белого пике, которое теперь должно было лежать в праче
чной, ей понадобилось добрых десять минут, чтобы, напрягая память, вспомн
ить то место, куда она его спрятала: это была коробка с цветными карандаша
ми.
Удостоверившись в том, что за ней никто не идет, юная особа продолжала сво
й путь. До нее доносились теперь нежные, соблазнительные, все заглушающи
е звуки вальса Уже можно было расслышать громкий голос слуги, которому п
оручили объявлять имена приглашенных, и в это время над темной массой де
ревьев засверкали звезды. Наконец Мелани вздохнула с чувством облегчен
ия, так как подошла к каменной ограде и остановилась у подножья большого
кедра, сквозь ветви которого можно было хорошо видеть не только освещенн
ый парк, все же выстоявший в буре, но также и ярко освещенные гостиные. Кон
ечно, забираться босыми ногами на мокрое дерево было не особенно приятно
, но зато она получила возможность насладиться восхитительным зрелищем
праздника у той, которую звали королевой Динара.
Королева, у которой никто и не помышлял оспаривать ее титул, хотя летом 1902 г
ода на Изумрудном побережье собрались все те, кто в Европе Ц и особенно в
Соединенном Королевстве! Ц считался очень богатым и носил громкие титу
лы.
У миссис Юг-Алле не было ни самого громкого титула, ни красоты, ни молодос
ти, зато она представляла собой что-то вроде живого чуда, личность, парящу
ю вне времени, чрезмерное богатство и необыкновенные связи которой заст
авляли всех ею восхищаться.
Она родилась в Луизиане и была некогда чрезвычайно красива, следы этой к
расоты четко просматривались и в ее преклонные лета (ей было девяносто л
ет). Те, кто ей был представлен, никогда не подумали бы, что она так стара, Ц
настолько она заботилась о своей внешности. На ее свежем и розовом, умело
накрашенном лице было самое любезное выражение. Будучи владелицей коло
ссального состояния в Америке, она получала большое удовольствие, оказы
вая благодеяния своим друзьям, вокруг нее можно было увидеть аристократ
ов, принадлежащих к королевским домам, и больших вельмож, и экзотические
личности из американских миллиардеров и восхитительных английских лед
и, которые сошли, казалось, с полотен Лоуренса, Гейнсборо или Данте Габриэ
ля Россетти; чтобы быть принятым в доме Юг-Алле, надо было принадлежать к
очень высокому дворянскому роду, быть блестящим человеком, обладать вес
ьма незаурядным умом или необыкновенной красотой. Действительно, деньг
и играли самую незначительную роль в жизни этой дамы из другого века, кот
орая в разгар дикарского сезона каждый вечер давала обед на тридцать пер
сон и каждую неделю устраивала бал для трехсот приглашенных в своей вели
колепной вилле Мулине.
Этот динарский сезон продлился всего лишь один месяц (с 1 августа по 8 сент
ября), и этот бал был последним, но на нем должны были услышать знаменитого
Карузо, личного друга хозяйки дома и завсегдатая Изумрудного побережья
. Миссис Юг-Алле так очаровала Мелани, что она дала ей прозвище Сиреневая
фея, потому что из всех пастельных цветов, которые она предпочитала для с
воих нарядов, любимым был сиреневый. Будучи всегда одетой по моде восьми
десятых годов прошлого века, она любила больше всего туалеты из легкого
шелка, отливающего всеми цветами радуги; каждое вечернее платье всегда б
ыло с легким турнюром и с длинным шлейфом, который она грациозно подбира
ла рукой, когда выходила из виллы. На ней были также всегда маленькие шляп
ки, украшенные цветами или веточками с фруктами, завязывались они бархат
ной лентой, в тон платью, под подбородком. Часто шляпку украшали веточки с
ирени, которые в сочетании с длинными муслиновыми воздушными шарфами пр
идавали этой особе несколько фантастический вид. И Мелани ждала всегда т
ого момента, когда эта дама вот-вот вытащит волшебную палочку и преврати
т этих людей, не умеющих смеяться, а умеющих лишь улыбаться, в крыс или жаб
… Она же любила веселье, молодость и умела развлекаться сама и развлекат
ь других.
На последний праздник цветов она приехала в маленьком автомобиле, полно
стью заваленном сиреневыми и желтыми иммортелями, над которыми возвыша
лась прикрепленная королевская корона, сделанная из тех же цветов. Все в
месте с ней очень весело смеялись над этой шуткой. Но это была лишь видима
я часть ее жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42