Настоятельно советую тебе, маг, не трогать его. Пусть топает своей дорогой.
Мэт заинтересовался:
— Ты заметил в нем что-то необычное? Давай поглядим поближе.
— Ты можешь так напугать его, что он лишится дара речи, — предупредил его дракон.
— Но ведь ты, похоже, как раз этого и хочешь?
Стегоман пару секунд подумал и ответил:
— Угу.
Он описал в воздухе круг и пошёл на снижение. Пролетев над одиноким странником на меньшей высоте, он снова заложил вираж и на этот раз проплыл всего футах в пятидесяти над головой незнакомца. Перед Мэтом предстал путник в балахоне с колпаком, с посохом в руке. Человек остановился, поднял голову… и ни капельки не испугался. Мэту это не очень понравилось, но он подумал: «Мало ли? Может, он шибко храбрый, но у него не слишком хорошо со здравомыслием?»
— Что-то я не заметил в нем ничего необычного, Стегоман, — признался Мэт. — В чем дело-то?
— Рыбак рыбака, как говорится, видит издалека, — буркнул дракон. — Уж больно он хладнокровный.
— Как, интересно, ты можешь определить температуру его крови с такой высоты? — фыркнул Мэт. — Ну да ладно. Прятаться смысла не имеет, поскольку он, похоже, нас нисколечко не боится. Так что ты приземлись ярдах в десяти от него, ладушки?
— Я сделаю это с превеликой неохотой, — проворчал дракон и по спирали пошёл на посадку. Снизившись, он немного пробежался по земле навстречу путнику, но тот и глазом не моргнул, когда дракон остановился всего футах в тридцати от него. Мэт спешился и пошёл к путнику. Он обратил внимание на то, как низко надвинут на глаза капюшон у незнакомца. Даже оказавшись на одном уровне с ним, на земле, Мэт не мог разглядеть его лица.
— Прошу прощения, не видели ли вы, случайно…
Странник откинул капюшон. Под ним оказалась… голова змеи.
На миг Мэт остолбенел от ужаса, но сразу очнулся, когда змей оскалился и обнажил клыки, с которых стекала слюна. А в следующее мгновение змей бросился на него.
Глава 12
Мэт отпрыгнул в сторону, и злобная рептилия ткнулась мордой в землю у него за спиной. Мэт согнул ноги в коленях, принял боевую стойку, обнажил меч и проговорил нараспев:
Зима! Волшебник, торжествуя,
Свой меч родимый обнажает,
И всю пустынную округу
Морозный иней покрывает.
И в этот зимний день холодный
Змей коченеет подколодный!
Мэт очень надеялся на то, что автор, чей стишок он столь вольно интерпретировал, возражать не станет.
Поверхность торчавшей поблизости скалы подёрнулась инеем, щеки Мэта обдало порывом морозного ветра. Надо сказать, в жаркий полдень посреди пустыни это было очень приятно. Рептилия замерла на месте, не успев развернуться, и это дало Мэту время сделать выпад и уколоть врага мечом. Однако змее-человек, как выяснилось, оказался крепче, чем ожидал Мэт, и острие меча всего лишь, скользя, проехало по чешуйкам. Змей повернул голову. Мэт был готов поклясться, что услышал, как его противник трещит, что называется, по всем швам. И все же его тело напряглось, напружинилось. Враг готовился к очередному броску.
А вот Стегоман, являвшийся обладателем собственного источника тепла, вовсе не испытал на себе действия заклинания. Он рванулся к змею и изрыгнул язык пламени длиной футов в десять. От жара змеечеловек оттаял, и его бросок застиг Мэта врасплох. Маг опрокинулся навзничь, но успел инстинктивно согнуть ноги в коленях и упереться в брюхо врага. В это мгновение одежды змеечеловека распахнулись, и стало видно, что туловище у него человеческое, покрытое чешуями. Мэту бросилась в глаза худоба странного создания и отсутствие каких-либо половых признаков. На шее у змеечеловека на цепочке болтался медальон с выгравированным знаком — головой кобры. Правду сказать, времени для научных наблюдений у Мэта не было, и потому он ухватил врага за покрытую чешуёй руку, напрягся и изо всех сил ударил обеими ступнями. В результате рептилия кувыркнулась через голову и шлёпнулась наземь футах в десяти от Мэта. Мэт вскочил на ноги и побежал. Он услышал позади грохот и шипение гигантского факела, а через секунду почувствовал запах горелого мяса. Мэт поморщился — запах был премерзкий — и обернулся, догадываясь, какая картина предстанет перед его глазами.
Он не ошибся. Стегоман заглотнул поджаренного змеечеловека целиком. Рядом на земле валялась кучка горелой ткани, посреди которой что-то блестело. Мэт вернулся обратно на ватных ногах, наклонился и пригляделся. Конечно же, посреди обугленного тряпья лежал медальон с головой кобры.
Пошевелив чёрные лохмотья мыском сапога, Мэт рассеянно и даже немного смущённо проговорил:
— Может быть, это всего лишь совпадение…
— Ты о чем? — плотоядно облизнувшись, осведомился Стегоман. — Чтобы у змеечеловека на шее болтался амулет с головой кобры? Вряд ли тут можно вести речь о совпадении.
Мэт снова поморщился и помахал рукой, пытаясь прогнать запах барбекю.
— Наверняка совпадение, — возразил он, — потому что имя той центральноазиатской богини, про которую нам говорил колдун, переводится как «чёрная змея». Вот и скажи мне теперь: мною овладела паранойя или все же резонно предположить, что в этом что-то есть? Мы разыскиваем принцессу, которую мечтала похитить эта треклятая богиня, и вдруг как бы случайно встречаемся со змеечеловеком, на котором — медальон с изображением головы кобры.
— Не исключено, что тут дело нечисто, — пробормотал Сте-гоман. Глаза его накрылись прозрачными перепонками, и вид у дракона из-за этого стал задумчивый. — Будь так добр, Мэтью, растолкуй мне логику мышления параноика. Если я тебя правильно понимаю, ты хочешь сказать, что эта тварь не случайно попалась на нашем пути?
— Если это не случайное совпадение, — сказал Мэт, — то получается, что некто, каким-то образом связанный с культом богини-змеи, знает, куда мы направляемся, и натравил на нас это страшилище, дабы оно остановило нас.
— Небезынтересный вывод, — откликнулся Стегоман и поглядел в сторону горизонта. — Кто же, хотелось бы знать, может повелевать подобными пакостниками?
— Не исключено, что сама Кала Нага, — предположил Мэт. — Но скорее всего — кто-то из верховных жрецов этого культа. В языческих идолов я верю маловато.
— Вероятно, это не слишком благоразумно в здешних краях, — заметил дракон.
— Пожалуй, — согласился Мэт. — Если на то пошло, то примитивные народы запросто могли счесть божеством какое-то сверхъестественное существо. И все же более реальным мне представляется другой вариант: кто-то, какой-то хитроумный злодей решил воскресить Кала Нагу, и он же отправил по нашим следам это чудовище.
Стегоман нахмурился:
— Сдаётся мне, что-то у тебя ещё есть на уме — чувствую по голосу.
Мэт вздохнул и сказал всю правду:
— В общем, так: если Кала Нага действительно существует и если до сих пор она понятия не имела о том, где мы с тобой находимся, то теперь она это знает.
— Весьма трезвые рассуждения, — согласился Стегоман и стеснительно отвернулся, дабы рыгнуть. В результате из его пасти вылетел пятифутовый фонтан пламени.
Мэт глянул на друга:
— Ну и каков оказался наш бывший враг на вкус?
— На курицу похоже, — отозвался Стегоман. — На большую-пребольшую курицу.
Ближе к вечеру народ в крепости пробудился. От кухонь потянулись аппетитные запахи, в огромную трапезную стали стекаться люди. Они брали с полок миски и подходили к поварам, а те наполняли миски кашей со странным, но приятным ароматом, а в кружки наливали какую-то густую тёмную, терпко пахнущую жидкость. Балкис и Антоний встали в очередь, получили свои порции, уселись за стол и принялись за еду. Каша и питьё им пришлись во вкусу, вот только от еды то и дело приходилось отвлекаться, поскольку соседи по трапезе непрерывно засыпали их вопросами.
Когда солнце повисло над самым краем горизонта, в крепости закипела работа. Балкис и Антоний, забравшись на укрепления, видели, как люди выводят из стойл, пристроенных к стенам, десятки верблюдов и слонов и ведут их к воротам. Повсюду собирались местные жители. Одни из них были вооружены мотыгами, а другие несли корзины.
— Днём-то они спят, а по ночам, похоже, трудятся так же упорно, как муравьи, — заметила Балкис.
— Но какие у них замечательные животные! — воскликнул Антоний. — Неужели ту же работу не могли бы сделать быки?
— Верблюды ходят в караванах, — задумчиво проговорила Балкис. — Разве быки могли бы пересечь пустыню?
— Быки далеко не пройдут, — согласился Антоний. — Но и слоны тоже — если только одних не нагрузить водой для других.
— Думаю, скоро мы поймём, в чем тут дело, — сказала Бал-кис и указала на запад. — Солнце вот-вот зайдёт.
К ним с улыбкой подошёл тот самый стражник, что утром впустил их в крепость. Он поклонился, коснувшись лба, губ и груди, и представился:
— Меня зовут Джабар. Нынче ночью я свободен от трудов и могу стать для вас проводником, дорогие гости.
— О, как это мило с вашей стороны! — воскликнула Балкис. — Но право, вам не стоило так беспокоиться. Ведь нам нужно только идти вперёд, следуя течению реки.
— Дорогу вы, конечно, найдёте, — не стал спорить Джабар, — но ваш путь получится более быстрым и коротким, если я проведу вас самой безопасной дорогой. По ночам в долине слишком много народа, и все трудятся не покладая рук.
— Если так, то мы будем только рады, если ты пойдёшь с нами, — сказал Антоний и отвесил Джабару поклон, старательно повторив все жесты.
Тут на надвратных башнях пропели трубы. Балкис испуганно оглянулась:
— Неужто крепость в осаде?
— Вовсе нет, — успокоил её Джабар. — Это всего лишь означает, что муравьи ушли под землю и теперь мы можем без опасений покинуть крепость. Глядите! Солнце закатилось!
Балкис и Антоний посмотрели на запад и увидели, как последняя полоса закатного багрянца уходит за линию горизонта, оставив после себя розоватые и сиреневые отсветы. С башен других крепостей тоже донеслось пение труб и рогов. Вскоре вся долина огласилась музыкой. А когда трубы отзвучали и эхо их пения стало стихать вдали, во всех крепостях отворились ворота, и люди хлынули наружу, дабы приняться за ночные труды. За теми, что шли пешком, последовали всадники на верблюдах. Последними вывели слонов. Люди погоняли их, сидя верхом на их могучих шеях.
— Зачем вам нужны эти гигантские животные? — поинтересовался Антоний.
— На них будет нагружено золото, — ответил Джабар и рассмеялся, заметив, как округлились глаза у его подопечных. — Да нет, вы не подумайте, что мы набираем огромные корзины золотых самородков. Просто золото само по себе очень тяжёлое. У осла, к примеру, спина бы не выдержала даже небольшой корзины, наполненной золотом.
Балкис, не мигая, проводила взглядом процессию слонов, исчезавшую в темноте.
— Но все равно… Наверное, золота очень много! Где же вы столько находите?
— У всех — своя работа, — пояснил Джафар. — Одни собирают то золото, что выкопали из-под земли муравьи, другие уводят нагруженных золотом верблюдов и слонов в дальние края, в царства наших царей, и там оно ложится в их сокровищницы. Из этого золота они и платят дань пресвитеру Иоанну.
Балкис подумала о том, что эти цари оставляли себе намного больше золота, чем посылали в Мараканду, но промолчала — не время и не место было говорить об этом.
— Не желаете взглянуть на то, как мы работаем? — спросил Джабар. — Наш путь будет пролегать мимо тех мест, где добывается золото.
— Очень хотим, — в унисон ответили Балкис с Антонием и, взглянув друг на друга, немного смущённо улыбнулись.
Джабар ничего не сказал, но его глаза весело сверкнули.
— Пойдёмте! Приятно прогуляться, покуда царит ночная прохлада!
Он первым спустился по лестнице и вывел юношу и девушку за ворота. Ночь выдалась тихая, дул лёгкий, бархатный ветерок, воздух был напоён ароматом луговых цветов. Балкис поймала на себе взгляд Антония и посмотрела на него. Она улыбнулась, смутилась и, покраснев, отвела взгляд.
— Луна восходит, — восторженно выдохнул Антоний. — И какая же она огромная!
Балкис взглянула на небо и увидела, как над краем речной котловины появилась золотая чаша луны в третьей четверти. И верно: она казалась громадной, редко в пустыне доводилось увидеть такую большую луну. Скорее всего луна казалась такой огромной из-за влажности воздуха поблизости от реки. Балкис восхищённо вздохнула, хотела было взять Антония за руку, но передумала. В конце концов, пока он был для неё всего лишь товарищем по странствиям.
У подножия склона путники разглядели высокие конусы муравьиных куч. Горки земли находились на неравных расстояниях одна от другой. Возле земляных конусов были видны пятнышки света, другие пятнышки сновали по долине, а третьи виднелись вдалеке и казались звёздами, упавшими на землю. Балкис догадалась, что это факелы.
Как только Балкис и Антоний оказались рядом с первой муравьиной кучей, они поняли, зачем людям нужны факелы. Факелы были прикреплены к шестам, воткнутым в землю, и в их свете мужчины и женщины раскапывали землю лопатами и мотыгами, а потом насыпали её в сита. Когда они вытряхивали сита, земля просыпалась сквозь дырочки, а золотые самородки оставались, и люди укладывали их в корзины.
Балкис вытаращила глаза.
— Когда я слушала, я нисколько не сомневалась, но до этого мгновения не могла поверить, что все так и есть!
— Верно, — подхватил Антоний и спросил у Джабара: — А зачем муравьи выкапывают из земли золото?
Джабар пожал плечами:
— По привычке, наверное. Почему муравьи вообще роют землю и выбрасывают её на поверхность? Да потому, что прорывают в земле извилистые ходы.
— Но почему же тогда они столь яростно гоняются за теми, кто возьмёт у них золото? — недоуменно поинтересовался Антоний.
— Потому что оно принадлежит им, — ответил Джабар. — Они с той же страстью преследовали бы тех, кто взял бы пластиночки слюды или кристаллики кварца из их куч.
— Почему же тогда они не пойдут войной на ваши крепости?
Джабар был готов ответить, но тут из темноты послышался голос:
— Поберегись! Дорогу!
Проводник схватил девушку и юношу за руки и поспешно отвёл в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57