От этого места холл растекался лабиринтом унылых зеленых коридоров. Она пошла одним из них, свернула в другой и нашла наконец пустую телефонную будку.Оглянувшись назад, нырнула туда.Телефонная книга здесь была, но верхний светильник оказался разбитым. Прищурившись в полутьме, Терри нашла страницу под рубрикой "Правительство Соединенных Штатов" и наконец заголовок "Почтовое ведомство"."А как, по-вашему, я оплатила пересылку?" – спросила Мария.Под заголовком был столбик телефонных номеров длиной во всю страницу – региональные почтовые учреждения, экспресс-почта, бюро приема жалоб и заявлений, служба контроля. А вот и то единственное, что вселяло надежду, – "Отдел "мертвых" писем", отдел писем, которым не суждено ни найти адресата, ни вернуться к отправителю."Я не так глупа, – сказала Мария, – чтобы отправить бандероль по своему адресу".Да, это было бы глупо, подумала Терри. Разговор с Марией все время не шел у нее из головы – упражнения той в логике могли быть либо бездумной и бессердечной игрой, либо попыткой выведать, насколько мысли Терри близки к истине.Не очень близки, знала Терри. Но была уверена: ее исходная посылка та же самая, что и у Марни Шарп, – когда Марк Ренсом умирал, кассеты были у него.Терри сняла телефонную трубку и набрала номер.– Отдел "мертвых" писем, – ответил женский голос.Терри представила себе ее: негритянка, полная, средних лет, флегматична по причине однообразия справочной службы.– У меня вопрос.– Для этого мы здесь и находимся, мэм.– Я хотела узнать, что будет, если отправить посылку, не написав полный адрес. Или совсем не написав адреса.– Это зависит… – Женщина закашлялась. – Извините, не проходит чертова простуда. Не обойтись, видимо, без лекарств. Это зависит от того, насколько ценной она нам покажется.– А как вы это определяете?– Вскрываем. Если там просто письмо и нельзя понять, кому оно предназначено, выбрасываем. Если что-то более или менее ценное, какое-то время храним.– Как долго?– Обычно три месяца.Терри вспомнила, что прошло около пяти недель с тех пор, как Мария Карелли застрелила Ренсома.– А что потом?Она услышала подавляемый звук чиханья.– Потом продаем на аукционе, – ответила женщина. – Если никто не покупает, отдаем кому-нибудь или просто выбрасываем. А в чем дело, что вы потеряли?Терри не отвечала – пыталась представить себе судьбу кассет Марии на аукционе.– Кассеты, – произнесла она наконец. – Такие, как от автомобильного стерео.– Ага, такие мы храним.По голосу чувствовалось, что разговор прискучил и уже был в тягость ей. Мгновение подумав, Терри спросила:– Если я вам их опишу, вы не посмотрите?Ответом было молчание.– Вы уже звонили о кассетах? – поинтересовалась наконец женщина. – Несколько недель назад?Терри была удивлена:– Нет, это не я была. Я никогда прежде не звонила.– Так здесь не бюро находок, мэм. Вам надо – идите на почту и смотрите сами. Вы почтовый индекс места отправления знаете?– Знаю, что это из Ноб-Хилла. Снова молчание, потом приступ кашля.– Я думаю, это отделение О, – прохрипела женщина. – Ван-Несс-авеню. Смотрите там.
Свидетель был круглолиц, в очках с толстыми стеклами, с белокурыми волосами, спадающими на лоб челкой. Лицо его было довольно умным, но добродушным, говорил он басовито, неторопливо, внушительно, с едва заметным южным акцентом. В нем ощущалась какая-то особая мягкость.– Кто такой доктор Джордж Бэс? – спросила шепотом Терри.Пэйджит настороженно смотрел на доктора.– Не знаю.– Итак, вы психиатр, – уточнила Шарп, – имеющий лицензию в штате Флорида?Бэс кивнул:– Верно.Пэйджит почувствовал нервное прикосновение Марии к своей руке.– Что это значит?– Давай послушаем, – резко ответил он. – Если этот парень – психиатр Ренсома, буду протестовать.Шарп вышла вперед.– И Марк Ренсом был одним из ваших пациентов?– Да, он бывал у меня всякий раз, когда приезжал в Ки-Уэст. Посещал меня года четыре, последний его визит был примерно три месяца назад.– Когда он впервые пришел к вам, какова была причина?У Бэса был слегка огорченный вид.– Собственно, особой причины сам он не назвал. Было больше разговоров вокруг да около.– И в чем же было дело?– В женщинах и в его отношении к ним. – Бэс нахмурился. – Мне пришлось потратить немало времени, чтобы узнать, в чем суть дела.– И что же выяснилось?Бэс помедлил.– Все дело в импотенции. Марк Ренсом больше не мог совершать половые акты с женщиной.Послышался гул изумления. Пэйджит резко встал.– Протестую, – выкрикнул он. – Свидетель говорит с чужих слов. Требую прекратить дачу показаний.– Ваша Честь, – заявила Шарп, – мисс Карелли обвиняет в попытке изнасилования человека, который, как нам только что сказал доктор Бэс, был импотентом. Защита не имеет оснований утверждать, что мистер Ренсом лгал об этом доктору Бэсу.– Я не могу это знать наверняка, – ответил Пэйджит. – Но и доктор Бэс тоже. Он не должен давать показания.Кэролайн Мастерс подалась вперед:– Может быть, это покажется парадоксальным, но признано удивительным, что представляется свидетельством, достойным внимания. Доктор Бэс может пролить свет на состояние умственных способностей мистера Ренсома, да и вопрос его сексуальной потенции тоже очень важен. Протест отклоняется.Сев, Пэйджит увидел страх в глазах Марии: Бэс мог стать важным свидетелем, и предполагаемая импотенция Марка Ренсома разрушала версию защиты.– Неудивительно, – пробормотала Терри, – что Джонни не смог найти ни одной женщины.Пэйджит молчал, размышляя о том, как долго Шарп могла знать все это. До показаний Мелиссы Раппапорт, решил он, а возможно, и до своей обвинительной речи. Это в корне меняло его представление о состоянии дела.Шарп придвинулась к свидетелю вплотную.– Была ли импотенция мистера Ренсома следствием какого-нибудь физического недостатка?– Мистер Ренсом говорил мне, что эрекция у него бывает, но всякий раз, когда он пытается совершить половой акт, она исчезает. Ренсом чувствовал, что по совершенно непонятной причине он становился как бы другим человеком.– И это расстраивало его?– Это слишком мягко сказано. Ему нравилось представлять себя воплощением мужества. Мы несколько раз встречались с ним, прежде чем он решился сознаться в этом, даже мне, врачу.– А чем вы объясняете импотенцию мистера Ренсома?– С его слов или на основании моего анализа?– Вашего анализа, доктор.– На первый взгляд казалось, что мистер Ренсом испытывает к женщинам неприязнь. Но эта неприязнь, эта враждебность лишь порождали у него чувство вины, дезориентировали его. И относительно его самого, и относительно его сексуальности. – Бэс помолчал, поправляя очки, – у Марка Ренсома была потребность подчинять и даже унижать женщин. Но он сознавал, что должен сдерживать себя. В результате все закончилось импотенцией. Это можно рассматривать как появление своего рода сенсуального стража в его сознании.Терри наклонилась к Пэйджиту:– Кажется, от нас ждут, что мы отнесемся к нему с сочувствием?Пэйджит медленно кивнул.– По крайней мере, как к человеку со свойственными всякому человеку слабостями, – пробормотал он. – А Марси Линтон обидела их, настроив против него если не Кэролайн, то, по крайней мере, публику. Шарп намерена обернуть теперь все это против нас.– Чем вы объясняете враждебность мистера Ренсома к женщинам? – спрашивала Шарп.– Частично влиянием Шивон Ренсом, его покойной матери. Это была властная женщина, он воспринимал ее как воплощение решительности, агрессивности – она была очень независимой, страстной феминисткой. Мать, как он знал, была способна только подавлять его, осуждать или просто думать о нем плохо. Марк Ренсом был боязливым и ранимым человеком.Пэйджит чувствовал, как нарастает раздражение в душе сидящей слева от него Марии. Упоминание об импотенции сильно повлияло на ее способность к самоконтролю, она смотрела на Бэса с едва сдерживаемой яростью. И снова Пэйджит невольно подумал, что же на самом деле могло произойти в номере Марка Ренсома.Сохраняй сосредоточенность, приказал он себе. Следи за направлением атаки.– Как вы думаете, – продолжала Шарп, – насколько серьезной была сексуальная проблема мистера Ренсома?Во взгляде врача читалась печаль:– Проблема была очень серьезной, очень глубокой. К тому времени, когда он последний раз посетил меня, он уже около четырех лет не был способен к половому акту.Пэйджит увидел, как расширились глаза судьи Мастерс. Шарп выдержала паузу.– А мистер Ренсом говорил вам, – спокойно спросила она, – когда в последний раз половой акт у него был удачным?– Это был тот случай, который он и считает причиной своей импотенции. – Бэс обернулся к судье: – Изнасилование молодой женщины, которую вы видели вчера, – Марси Линтон. После того случая Марк Ренсом стал импотентом.Зал молчал. Шарп тихо обронила:– Вопросов больше нет.
Вставая из-за стола защиты, Пэйджит вдруг увидел написанное на лице Марии поражение. Сидевший за ней Карло рассматривал свои туфли. Пэйджит ощущал их реакцию, как свою собственную. Своим последним вопросом Шарп – к его полнейшему изумлению – обернула показания Марси Линтон против Марии Карелли.Он медленно направился к Бэсу.– Вы упомянули Шивон Ренсом как некий образец властности и агрессивности, – начал Пэйджит. – А не было ли у Ренсома антиобразца? Я имею в виду конкретную женщину, которая воплощала бы привлекательные для него качества. Мгновение врач смотрел на него.– Да. Такая женщина была – актриса Лаура Чейз.Пэйджит увидел проблеск надежды.– То есть он упоминал ее во время сеансов психоанализа?– Часто.– Какую роль в душе Ренсома играла мисс Чейз?Бэс вновь неторопливо протер очки.– Если говорить кратко, она, на его взгляд, воплощала спокойствие и идеал любовницы. Образ Лауры Чейз, который он создал в своем сознании, представлялся ему неким источником наслаждения. Она могла, как он полагал, не только удовлетворить его чувственную страсть, но, что не менее важно, восхищаться им.Пэйджит с любопытством посмотрел на него:– Не ассоциировалась ли у него Лаура Чейз с успехом в сексе?– Да. – Голос Бэса стал грустным. – Он был убежден, что с Лаурой Чейз проявил бы себя таким мужчиной, каким мечтал быть. Он видел в ней нечто таинственное и в то же время доступное, женщину, которая играет особую, экзотическую роль и в то же время вполне может быть ему партнершей.– Можно ли назвать эту озабоченность Лаурой Чейз фетишизмом?– В некотором смысле. Это не редкость, мистер Пэйджит, что мужчины, у которых есть проблемы с сексом, ищут выход в создании фетиша, в применении ритуала. Не хочется быть циничным, но должен отметить, что случай с мисс Линтон нанес ему душевную травму. Глубоко в душе у него затаился страх перед неудачей.У Пэйджита появилось ощущение, что его движение на пути к успеху замедлилось.– А привлекала его мысль об изнасиловании?– Да. Это было частью его страстного желания подчинять себе женщин.– Будет ли правильным сказать, что изнасилование скорее связано с жестокостью, чем со страстью? И не доказывает ли это удар в лицо, который он нанес мисс Линтон?– Я согласен с вами.– И правда ли, что мистер Ренсом, нанося женщинам физическое оскорбление, добивался тем самым собственной сексуальной стимуляции? И не доказывает ли это случай с мисс Линтон?– Это возможно. По крайней мере, это соответствует его психологии.Пэйджит подошел к свидетелю ближе, взглянул на Кэролайн Мастерс:– Если это возможно, то не следует ли из этого, что, нанося женщине удары по лицу, он тем самым достигал эрекции или поддерживал ее?– Да. Это тоже соответствует.– Итак, мы выявили два фактора, которые помогали мистеру Ренсому достичь эрекции: избиение женщины и фетишизм. Это верно?Бэс посмотрел на него задумчивым взглядом:– В качестве факторов они могут выступать.Кажется, представился шанс, подумал Пэйджит.– Вы знали о том, что мистер Ренсом приобрел кассеты с записью беседы Лауры Чейз с ее психиатром доктором Стайнгардтом?– Да. – Бэс перешел к обороне. – Но такие вещи я не одобряю. Я здесь потому, что убили моего пациента, и потому, что мисс Шарп проявила настойчивость. И это довольно странно, что я оказался здесь и обсуждаю секреты мистера Ренсома.– Понимаю. Но, чтобы добиться справедливости к мисс Карелли, и я вынужден проявлять настойчивость. В частности, мне необходимо знать, не упоминал ли мистер Ренсом, что он приобрел одну кассету, о которой уже говорила здесь мисс Карелли, – на ней Лаура Чейз рассказывает о половом акте с двумя мужчинами?Врач кивнул с несчастным видом:– Да. Он был в восторге от этого.– Верил мистер Ренсом, что эта кассета может восстановить его потенцию?– Протестую, – воскликнула Шарп. – Вопрос задан доктору Бэсу со спекулятивной целью.Кэролайн Мастерс бросила на нее насмешливый взгляд:– Мисс Шарп, это тот случай, когда в чужом глазу соринку замечают, а в своем и бревна не видят. Продолжайте, мистер Пэйджит.– Может быть, это и спекулятивный вопрос. – Бэс помедлил. – Тем не менее – да, я думаю, это верно. Как только у мистера Ренсома появилась та кассета, он перестал посещать меня.Внезапно Пэйджит понял, откуда у психиатра этот печальный тон: Марк Ренсом выбрал Лауру Чейз как замену его лечению, вступил, по его мнению, на ужасный и бесплодный путь.– Но после этого, доктор, он встретился с мисс Карелли. Давайте снова повторим кратко ваши показания. Пощечины женщинам помогали мистеру Ренсому сохранять возбуждение, правильно?– Кажется, так.– Лаура Чейз в качестве фетиша тоже помогала Марку Ренсому сохранять возбуждение?– Да, это был важнейший стимул.– А не представляется ли довольно вероятным, что, возбуждая себя кассетой Лауры Чейз и пощечиной, нанесенной мисс Карелли, Марк Ренсом мог попытаться изнасиловать последнюю?– Да, это возможно. Но после мисс Линтон эта попытка могла бы закончиться для Марка Ренсома большим конфузом. – Бэс помолчал, взглянул на Марию. – Трудно представить, что он рискнул бы проделать это с такой женщиной, как мисс Карелли.– А не были ли женщины, такие, "как мисс Карелли" – независимые, достигшие успеха в жизни, – как раз женщинами того рода, которых Марк Ренсом больше всего ненавидел и которых страстно желал унизить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79