!
Мать Таны, совсем молоденькая женщина, не говорила ничего, только плакала.
– Был бы жив мой Йом, он не потерпел бы этого! Он и один пошел бы за сыном, если остальные трусы! Морт! Ты сказал мне…
– ЗАМОЛЧИ, ЖЕНЩИНА!
Арго редко повышал голос. Знал: крик – удел слабака , пытающегося скрыть свою слабость. Но иногда…
Когда наступила тишина, он продолжил уже спокойно, глядя прямо в обезумевшие от горя глаза:
– Замолчи! Не оскорбляй тех, кому завтра, быть может, вступать на ледяную тропу . С одним из них ты делишь постель и кров! Мы все скорбим об Ойми и Тане. Была бы надежда, пошли бы! Но нет надежды! Пойми, – он взглянул на звезды, – дети уже мертвы! Выступим сейчас, – разгоним лашии , погубим себя, погубим всех! И – никого не спасем!
Помолчав немного, он добавил:
– Если бы и был жив твой Йом, никуда бы не пошел он сегодня! Арго, вождь детей Мамонта, сказал!
Вождь ошибался. В то время, когда он говорил свои горькие слова, дети были еще живы. Во всяком случае Ойми.
Он лежал на снегу обнаженный: одежду с детей с визгом сорвали сразу, как только рыжеволосые чудовища швырнули их на кучу колких веток, под общие смешки и улюлюканье. Их тыкали – палками, пальцами. Их пинали. На них плевали. На них по очереди опорожнились (а после, под вечер, по знаку какой-то бабы, принялись валять в снегу и оттирать снегом). Но все это время он верил: вот-вот придет Дрого, бесстрашный Дрого, и разгонит, и перебьет всю эту нечисть, и потом…
А потом появился ОН … И Ойми понял: конец!
Он смотрел на этих… ползунчиков и все его существо содрогалось от злобы.
«ТВАРИ!!! И ведь знал!..
Всё подготовил! Обо всем сказал! Не с кем… Эта…
ПОДАЛА ДОБЫЧУ!! ЖЕРТВУ!!! ХА!! ПАДАЛЬ!! ДА ТЫ ЖЕ ВСЕ РАЗРУШИЛА…»
Он смотрел, как подобострастно извивается у его ног голая лашии. И ненависть сотрясала его тело и то, что заменяло ему душу.
– СИЛЬНЫЙ велел принести в жертву детей длиннотелых? Завет СИЛЬНОГО исполнен!
(«Дура! Проклятая дура! Жабье дерьмо! Того ли Я ждал! Я мог бы получить свое, а они – все остальное».) (НО ОН ХОЛОДНЕЕ ВЕЛИКОГО ЛЬДА!)
– Ты, тварь, принесла НЕ ТЕХ! Ты, тварь, ПРЕДАЛА МЕНЯ ДЛИННОТЕЛЫМ!!!
– НЕТ! Сильный, НЕЕЕЕТ!!!
(Он впитывал в себя весь ее ужас… Слишком мало!)
– Знай же: МНЕ НУЖНО НЕ ТО, ЧТО ТЫ ДАЛА! ТЫ ПОСПЕШИЛА!
– Сильный! – Она пресмыкалась, извивалась у его ног – Сильный!..
– Хорошо…
Он вглядывался в лица жертв. Свежая кровь… Нет! Гавваг важнее! Гавваг лучше насытит.
– ВОЗЬМИТЕ ИХ СЕБЕ!
Вой. Мелькание отталкивающих друг друга волосатых лап. А потом, отбрасывая их всех, к Ойми протянулись ДВЕ ГОЛЫЕ РУКИ («Мама! Спасут?!») – и безволосое, голодное лицо приблизилось, и зубы впились и рванули…
– А-а-а-а-а!
Что делать, наметили еще с ночи. Решили: выступят почти все сыновья Мамонта. Поведет вождь. Тропу укажет Анго.
Сомневались: вождь может выступить только против другого вождя! Это закон! Арго сказал: «Это не поединок, это война. Вождь должен вести своих людей. Это – закон!»
Сомневались: почти все уйдут, – кому женщин и детей беречь? Что, если не вернется никто? Арго сказал: «Мы их или они нас! Не перебьем лашии – все равно никому не жить!»
Сомневались: может, в ночь идти, а напасть утром? Арго сказал: «Ночью Враг нас издали учует. Лашии даст знать. И людей потеряем, и лашии не перебьем».
Сомневались: как одолеть Врага? Крылана? Нежить? Арго молчал. И Колдун молчал. А после сказал: «Враг силен, да не всесилен, умен, да не всеведущ. Впереди ночь, предки помогут, подскажут».
Решили: выступать так, чтобы к ночи к логовищу лашии прийти, когда все лашии там будут. И Крылан. Убить – всех. Или лечь самим!
Арго приказал: «Всем спать! Кроме стражи». Но не все в эту ночь могли легко заснуть. Не спал Колдун: вновь и вновь пытался призвать на помощь духов и предков, хоть и знал, что это безнадежно. Просыпались матери от тревожных снов и тихо, чтобы не разбудить мужей, искали руками: здесь ли дети? В жилище Морта безмятежно посапывала только Аймила; муж и жена, прижавшись друг к другу, лишь притворялись спящими и оба это знали. Долго не мог заснуть Анго: снова и снова представлял будущий путь, вспоминал подходы к той поляне, где угнездились лашии , прикидывал, кто сильнее, кто опаснее… И ворочался на своей одинокой лежанке молодой Донго: думал о своем.
А поутру – еще и не рассвело – Донго поспешил к жилищу Колдуна. Старый не спал, – похоже, за всю ночь глаз не сомкнул. Увидев молодого охотника, удивился, к очагу не позвал, но и гнать не стал. Спросил только:
– Зачем?
И Донго рассказал о том, что не давало ему ночью покоя.
– Великий Колдун! Скажи: чем опасна нежить в будущем бою? Силой?
– От ее силы защитят обереги. Но Враг связал лашии своим даром . Они все будут действовать, как… как его пальцы. А это значит: каждый во много раз опаснее и сильнее. Каждый! И все они будут защищать нежить , и то, что страшно нежити , им не помеха.
– Так что, мы обречены?
– Мы обречены, если промедлим! Враг и силен, и хитер, и осторожен. Теперь я понимаю: он силы накапливал! Как долго, не знаю; как только среди лашии оказался. Хотел, когда будут готовы, их на нас повести: им-то Огненный круг не помеха! И ему бы тропу проложили! Внезапно бы напали – и все, и конец всем нам!.. Да не вышло: лашии безголовые силу почувствовали, ну и… поспешили. Вчера, с рассветом-то у него над лашии нет власти! Вот и получается: сегодня все решиться должно!
– Великий Колдун! Правильно ли я понял: если с нежитью сразу сладить, с лашии все проще обойдется?
– Правильно-то правильно, да вот только – как?
– Ну а если ее как-нибудь на лету подбить, отогнать хотя бы? Анго же сказал: Сильный каждый раз прилетает из одного и того же места. И… мудрый Колдун! Я сегодня почти всю ночь не спал, думал…
Услышав предложение Донго, Колдун помолчал, что-то соображая, затем удивленно хмыкнул:
– Должно получиться! Пойдем-ка подкрепимся, да еще раз все обмозгуем как следует… Так кто, говоришь, лучше всех короткие дротики в птиц пускал?
– Конечно Вуул!
Арго был немало удивлен, выслушав Колдуна, а Вуул просто-напросто возмущен.
– Великий вождь! Неужели я, мужчина, должен буду, как ползунчик , забавляться луком и короткими дротиками , пока мои братья сражаются насмерть?! – заговорил он срывающимся голосом, не глядя ни на Колдуна, ни на Донго.
Но Арго никогда не торопился с решениями.
– Подожди, Вуул. Пусть мудрый Колдун объяснит все подробно.
– Вуул, ты хотя и молод, но опытен и храбр, – строго заговорил старик. – Никто не усомнится в твоей храбрости. И то, о чем я говорю, – не детская забава, нет! Тебе все умение твое понадобится, все мужество! Враг, против которого будет стоять Вуул, сильнее всех лашии , вместе взятых!..
Но, несмотря ни на какие доводы, Вуул упорно отказывался «навсегда себя опозорить». Он даже принялся убеждать, что вовсе не был в детстве лучшим стрелком из лука, что тот же Донго пускал короткие дротики ничуть не хуже… Время уходило впустую, а впереди предстоял неблизкий путь. Наконец Арго, уверившись в том, что Колдун прав, произнес непреклонно:
– Вуул! Я, твой вождь, приказываю тебе! Ты сейчас же пойдешь делать лук – больше и сильнее, чем тот, что был в руках у Лоу-мальчишки . И в этот лук ты вложишь все свое умение. И короткий дротик сделаешь. Один, больше не успеть. Еще один подготовит мой сын, еще один – Донго или кого ты назовешь. Колдун их заговорит. Мы с места не тронемся, пока все не будет готово! И ты будешь стоять, куда тебя поставят, и ждать Крылана… Иначе – оставайся здесь! С женщинами!
Больше говорить было не о чем. Вуул подавил вздох и сказал спокойно, словно и не было никаких споров:
– Вуул сделает все, что может. А короткие дротики пусть мастерит Дрого. У него получится лучше.
Отряд остановился в неглубоком овраге. Логовище лашии, по словам Анго, находилось совсем близко: вон тот густой кустарник – его граница. Солнце оранжевым шаром нависло над самой кромкой дальнего леса, и здесь, в овражке, уже сгустился полумрак. Людям требовался отдых: сюда пришли скорым шагом, почти без задержек. А впереди бой. И еще нужно было разведать подходы к проклятому становищу. Времени осталось совсем мало: скроется солнце – и придет час Крылана. К этому моменту все должно быть готово.
В разведку пошли четверо: сам вождь, Дрого и Вуул, вел Анго. С отрядом за старшего остался Гор.
– Подготовьте факелы! – сказал на прощание Арго. – Огонь – он против любой нечисти хорош!
Лазутчики подобрались со стороны кустарника. Воняло нестерпимо: казалось, сам снег насквозь пропитался здесь уже знакомым, ненавистным запахом лашии . Кустарник, и сам по себе достаточно густой, был еще привален кучами сухих веток, между которых в изобилии встречались полусгнившие куски шкур. Арго послюнил палец и поднял его вверх. Точно! Это был примитивный ветровой заслон; даже сейчас слабый ветерок идет со спины, прямо на этот сухой кустарник и всю ту дрянь, которой его привалили. Это хорошо!
По знаку Анго, осторожно, пригибаясь и ползком, обогнув кустарник, приблизились к одинокий сосне и залегли у ее корней.
Ого! Об этом никто и не подозревал! Оказывается, здесь край крутого обрыва с обледенелыми склонами! Корни сосны частично нависли уже над пропастью. Здесь гуляет настоящий пронизывающий ветер. Дрого заглянул вниз – и вытянул трубочкой губы, изображая свист. Анго дернул его за рукав, показывая влево.
Вот оно, становище лашии! Чашеобразная поляна – зажатая с западной стороны краем обрыва, с севера, откуда они подошли, – кустарником и «ветровым заслоном», с юга – непролазной чащей она открывалась на восток, в редколесье. Видимо, здесь-то и был основной вход в их лагерь, прикрытый, впрочем, упавшей сосной.
Дрого вглядывался в темные силуэты, копошащиеся в центре поляны, надеясь на безнадежное – высмотреть среди них похищенных детей. По-видимому, делили убитого оленя. Впрочем, «делили» – не совсем верное слово: его жрали трое (среди них – женщина?! Иди нет? Не разобрать!), остальные сидели на корточках, протянув вперед лапы и что-то скуля. Кто-то что-то жевал. Драки вспыхивали, чтобы тут же прекратиться, побитый уползал. Дальше всех копошились самки с детенышами… Нет, человеческих детей среди них не видно. Нечего надеяться впустую! Дрого почувствовал, как его осторожно тянут за рукав. Отец.
– Отходим!
Вуул обдумывал то, что показал Анго. Крылан должен появиться не совсем из чащи – сбоку, от границы с редколесьем. Значит, если встать у поваленной сосны, его будет видно на фоне неба… И ветер подходящий! А если промажет, будет возможность послать еще один или два коротких дротика, пока эта тварь делает полукруг… Но мазать нельзя: это не глухарь и не утка!
Когда вернулись в овражек, солнце уже почти закатилось. Арго в нескольких словах рассказал о виденном.
– Обойдем полукругом – вон от того кустарника. Там – трое метальщиков. Лучших. Еще, – подумав, он показал растопыренную ладонь и палец на другой руке, – развернутся там, у бора. Им – запас дротиков, и чтобы ни один лашии в чащу не ушел! Остальных поведу я. От поваленной сосны; там увидите. Пойдут самые сильные, с копьями и дубинами. По дротику метнем – и вперед! Ты, Вуул?
– У сосны. Буду ждать.
– Хорошо. Для тебя главное – Крылан . В бой не ввязываться, даже если покажется, что свалил его.
– Когда метальщики выйдут к бору, – продолжил Арго, – дадут сигнал: тройной крик совы. По этому сигналу зажигать факелы – и вперед! Вы, – он обернулся к Донго и еще двум молодым охотникам, – поджигаете кустарник (загорится, да еще как!) и из-за пламени мечете дротики. Помните Большие охоты? Когда мы с лашии смешаемся, останетесь на месте, чтобы никто не прорвался. Из тех, кто будет у леса, трое могут присоединиться к нам. Трое, не больше!
– Ты, Дрого, – обратился он к сыну, – хороший метальщик. Возглавишь тех, кто у леса…
– Отец… Великий вождь! – перебил Дрого. – Я – с копьем. За Ойми…
– Отгоните дротиками тех, кто в чащу бросится, – и за копье! Вместе с Мортом и Ауном. Нам помощь будет кстати.
Дрого закусил губу и молча принялся пополнять свой колчан чужими дротиками. Их отдавали те, кто пойдет в атаку вместе с отцом… В первый раз Дрого пожалел о меткости и силе своего броска!
Оленя добыл Клыкастый. Но ОНА велела: жрут ОНА, Клыкастый и Одноухий! Остальным, как всегда, оглодки и кто что урвет. Клыкастый уже сыт и весел. Урчит, пяткой по снегу молотит. Мослы бросать начал. Тут не зевай! А ОНА будто не видит, Одноухого за шерсть дернет, и в оскал – мяса кус!.. «Вот придет Темный, не до того тебе будет! Может, и нам кус перепадет? Потом – с бабой! Или отобьют? Хрипун точно отобьет… Эй, Вонючка, куда? Я тя и одноухим, и одноглазым сделаю!..»
Наверное, так примерно звучали бы в переводе на человеческий язык выкрики, ворчание, хныканье этих существ, занятых сейчас главным: ЖРАТВА! А еще – похоть и злоба. Сейчас – друг на друга: и на того, кто вволю жрет, и на того, кому удалось урвать свой кус, и на того, кто пытается это сделать, и на того, кто, не надеясь, хнычет… Занятые своим , только своим , они не видели и не слышали происходящего вокруг. И когда подступившая ночь внезапно озарилась огнями, разразилась криком «Хай-я-я-я-я!», и отовсюду посыпались глубоко впивающиеся в тело острые палки – все это явилось для лашии полной неожиданностью.
Часть метнулась к лесу, но там огни, крики, оттуда одна за другой снова летят острые палки, сбивают с ног, да так, что иному и не встать. Метнулись к кустарнику, но там уже сплошное пламя, мечущее смерть, и вот уже воют, корчатся на снегу тела, и горящая шерсть трещит и воняет паленым… А спереди – ОНИ! Ненавистные длиннотелые со своими страшными палками: одна жжет, вторая колет…
– Хай-я-я-я-я!
И вдруг – прежняя злоба забыта, они единое целое, сплоченное общей ненавистью, перед которой отступает и страх.
АРР-ХА!
Новая, темная сила вливается в лашии , ее несет на своих крыльях их страшный друг…
Вуул, сжимая лук, изо всех сил вглядывался в темноту древесных крон, в клочок еще не совсем потемневшего неба. Больше всего он боялся пропустить свою «дичь», ошибиться и подстрелить не то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83