– Как же я могу это забыть?– Вероятно, на этот раз будет полегче, – дружески усмехнулась Джез.– Ну конечно, Джез! Спасибо.– Было бы неправильно не предупредить тебя... А мы ведь пережили этот ураган. И сделали фотографии. Лично я не могу дождаться, когда я увижу лица сестер. Послушай, они не посмеют злобствовать открыто на виду у отца. И обещаю, честное слово, что не оставлю тебя наедине с ними. Я куплю тебе комплект свитеров с лиловым атласным пиджаком в стиле «Лэйкерз». Ты будешь носить их все время, и я надену свой комплект. Выйдет отличная «Банда Двух»!– Благодарю... но мне страшно подумать, что Майк окажется в неловком положении. Ты же знаешь, как он привязан к семье.– Действительно, хотя сестры этого не заслуживают. Но они так редко появляются здесь, максимум дважды в год, на очень короткое время, с обязательным визитом. Так что, если ты будешь вести себя правильно и заведешь ребенка, то они, надеюсь, объявят бойкот и совсем не будут появляться на ранчо какое-то время.– Что?– То, что слышала.– Ты хочешь, чтобы у меня был ребенок? – с удивлением спросила Рэд.– Я буду обожать его. У тебя ведь никогда не было детей – разве тебе не хочется хоть одного? – спросила Джез. Как ни крути, а Рэд исполнился сорок один год, и ей пора сосредоточиться на воспроизводстве в самое ближайшее время. Если только ведущий социолог телепрограммы «Если вам за тридцать» был прав и об этом действительно мечтают все женщины этого возраста...– Я... не уверена, честно говоря. Мне бы хотелось никогда не расставаться с Майком, быть с ним все время, всегда. Где бы он ни был, что бы он ни делал. Я буду чем-нибудь заниматься и ждать, более или менее терпеливо, его возвращения. Это единственное, на что я сейчас способна. Почему он должен захотеть ребенка, ведь это будет только отвлекать меня от него? И захочу ли я делить свое время между ними двумя? – Рэд выглядела озадаченной. Должна ли она хотеть ребенка? И разве у нее не было бы уже ребенка, если бы только она хотела его иметь?– Попридержи эти мысли, телевизионные информационные источники сообщают, что у тебя еще есть три или четыре года на размышление. Ну, а теперь пора направиться в Данхилл. И так как тебе практически нечего покупать, ты можешь помочь мне своим советом.Женщины вошли в магазин с тем сосредоточенным, почти радиолокационным взглядом, отличающим опытного покупателя, взглядом, который удерживает опытных же продавцов от того, чтобы сделать шаг навстречу. Такие женщины, как эти, желают – и это знал продавец Данхилла, наблюдающий за ними, – чтобы им не мешали, пока они сами не найдут то, что им понравится, и тогда, и только тогда они захотят, чтобы их обслужили немедленно. Даже одна такая покупательница представляла большие трудности, две вместе – это сущий ад, потому что убедить надо обеих. Они были того типа, догадался продавец, исходя из серьезно-критического выражения на их лицах, кто верил, что хороший совет слишком ценная вещь, чтобы им можно было пренебречь. И более того, судя по тому, как они одеты, в простого покроя, свободно болтающиеся, до предела потертые штаны, жилеты и пиджаки, в которых сразу угадывался чистейшей воды Армани, они будут покупать только самое лучшее.– Джез... что скажешь?Рэд держала в руках клетчатый кашемировый кардиган приглушенных тонов.– Он никогда не наденет его. Слишком деловой стиль.– Я тоже так подумала. А как это?Она взяла плотный синий кашемировый пуловер, связанный витой «веревочкой».– А этот хорош, – одобрила Джез.– Вам помочь? – спросил продавец, поняв, что его время настало.– У вас есть такой сорок второго размера?– Конечно, мадам.– Прекрасно. Я беру его. Джез, а как насчет этих клетчатых кашемировых шарфов? – спросила Рэд.– Отец не любит шарфы.– Но посмотри, какие красивые! Они мне так нравятся.– Я знаю. Мужская одежда часто намного привлекательнее женской. Я бы взяла один для Пита, но он слишком элегантен для него. Пит одевается так, будто собирается отчалить в экспедицию куда-нибудь на край света, даже когда идет на танцы. Особенно если идет на танцы! Слушай, а если ты подаришь мне этот, а я тебе подарю тот, мы сразу покончим с подарками друг для друга, если тебе это не кажется слишком несентиментальным.– Ты предложила именно то, что надо! – Рэд была в восторге, встретив женщину, понимающую, что единственный подарок для подруги, которую ты любишь, это тот, который она сама отчаянно хочет купить. Она вручила два великолепных кашемировых шарфа продавцу, и тот был вынужден немного изменить свое первоначальное мнение об этих леди.– Джез, посмотри, какого прекрасного цвета эта деревянная коробка! – Рэд повернулась к продавцу. – Что это такое?– Это коробка для игр, мадам. Сюда можно положить фишки, карты, кости – все, что нужно для любой игры, а коробка сделана из капа оливкового дерева.– Не находка ли это для долгих зимних вечеров? – спросила Рэд.Джез кивнула с энтузиазмом, представляя себе, как Рэд и Майк играют в карты перед пылающим камином.– Мы будем играть в покер. На гасиенду обязательно надо приглашать гостей.Она отдала понравившуюся большую коробку продавцу, чтобы он положил ее к вещам, которые она уже отобрала.– Разрешите показать вам кожаные куртки, мадам?Джез и Рэд обе посмотрели на него с изумлением. Ни одна из них не взяла бы на себя смелость купить Майку Килкуллену кожаную куртку. У него уже была кожаная куртка, защищавшая его в любую непогоду, которую он носил, казалось, всю свою жизнь, и если бы он вдруг решил, что ему нужна новая, что представлялось маловероятным, он, конечно, выбрал бы ее сам. Кто же знает, какой должна быть кожаная куртка для мужчины, живущего в седле? Такую покупку надо делать только самому.– Ты купила подарок мне, я купила подарок тебе, и ты купила отцу два подарка. Но я пока с места не сдвинулась, – жалобно сказала Джез.– Почему бы тебе не взять еще один такой шарф для Кейси? – предложила Рэд. – Он так хорошо одевается.– Не пойдет. Ты разве не видела, какая цена стоит на ценнике?– Конечно – двести девяносто пять долларов, – ответила Рэд.– Я не могу столько потратить на него... он это не так поймет, а мое правило – не создавать непонятных ситуаций с Кейси. – Джез решительно покачала головой.– Деликатная проблема, – раздумывала вслух Рэд, – тратить деньги на мужчину, если ты с ним не обручена и если он не твой муж. Тратя слишком много, ты выглядишь, будто уже взяла его на абордаж, а слишком мало – будто он тебе безразличен и выглядишь ужасной дешевкой. Я так рада, что Майк согласился на то, чтобы я потратила на него сколько захочу... Но если бы наша помолвка состоялась после Рождества, то я осмелилась бы подарить ему только записную книжку. О, может быть, две книжки, огромные, дорогие, размером с кофейный столик.Они быстро продвигались по лабиринтам Саут-Коуст-Плаза. Горы мрамора трех оттенков бежевого цвета покрывали стены; мрамор от светло-серого до серого лежал под ногами. Леса пальм с веерообразными листьями, эдаких пятнадцатиметровых гигантов, поднимались ввысь с нижнего уровня до самого верхнего этажа, так что, пока они переходили из магазина в магазин, им казалось, что они в мгновение ока перелетели на Гавайи. Везде стояли округлые искусственные деревья со сверкающими золотом ветвями, утыканные маленькими рождественскими огоньками. Круг сверкающих смоковниц очерчивал Бриллиантовый дворик, где широкая сеть мраморных дорожек сходилась под куполом из цветного стекла.В магазине Вуиттона Рэд нашла удивительно простую золотую авторучку, созданную итальянским архитектором Гэ Оленти, спроектировавшей в Париже Музей д'Орсэ. Джез сразу признала ее достойной отца, но единственное, что она действительно хотела купить, – это мягкую сумку из воловьей кожи, типа рюкзака, что заставило бы Кейси позабыть о привычке пользоваться жестким чемоданом, купленным в том же Вуиттоне. Однако сумка слишком дорого стоила. Но Джез подумала, что могла бы купить ее отцу. У него не было приличной сумки для багажа.– Куда вы собираетесь в медовый месяц? – спросила она у Рэд.– О, Джез, не знаю. Я была абсолютно везде по пять раз, не меньше, и мне все равно, поверь, увижу ли я эти места снова или нет. – Рэд застенчиво повернула к Джез свое милое лицо. – Мне бы хотелось лучше брать уроки верховой езды – я выросла в Хьюстоне, но никогда не сидела на лошади, я хочу научиться управлять парусной лодкой, чтобы помогать, когда Майк выбирается на лодке, и очень хочу начать работу по саду – это единственное, что я почти умею. Теоретически все техасские девушки могут отличить цветок от сорняка. Не думаю, что выдержу второе свадебное путешествие. Достаточно одного на всю жизнь. Это ужасно, что я так думаю? Но я еще конкретно ничего не говорила Майку. Мы о многом еще не говорили, да и не могли, потому что не знали, собираемся ли соединить свои судьбы. Что, ты думаешь, он скажет на это?– Он будет прыгать от радости, – сказала Джез, кладя сумку обратно на прилавок. Отец не захочет взять ненавистные каникулы, которые он никогда не брал, подумала она. И если нужны были дополнительные доказательства того, что Рэд была идеальной женщиной для него, – а она в них не нуждалась, – то это и было одним из них.– А почему вы так долго не решались пожениться? – спросила Джез с любопытством.– Подозреваю, Майк думал, что слишком стар для меня. Между нами разница в двадцать шесть лет.– В двадцать четыре, мне кажется.– О, наверно, так. Двадцать четыре. Вот что значит старые друзья, они знают твой возраст до минуты. Но, мое солнышко, единственная мудрость, которую я хотела бы тебе передать, это то, что возраст как относителен, так и безотносителен, особенно в случае с Майком.– Я даже не знаю, когда свадьба, – спохватилась Джез. – Ну, об этом-то вы все же поговорили, надеюсь?– Наверное, после Рождества, когда уедут твои сестры с детьми, чтобы гостей было поменьше, только мы, ты, Кейси и судья, конечно.– Кейси?– Майк хочет, чтобы он был его шафером, а я, естественно, хочу, чтобы ты была моей подружкой, вот и все... Потом мы поедем в ресторан «Ласточки», где выпьем чего-нибудь, а потом – в «Эль Адоби» пообедать. Без суеты.Джез нахмурилась. Как же это, чтобы настоящее бракосочетание было без традиционного торжества, без хлопот, без волнений?– Это именно то, чего я хочу, – сказала Рэд, угадывая ее мысли. – Поверь, я уже прошла через все это, и это ужасно. Все низкое и недостойное в людях обнажается во время таких событий, как свадьба. Вся скрытая и глубоко запрятанная неприязнь вдруг выливается в ссоры из-за таких мелочей, как цвет скатерти или какой заказать свадебный пирог. А что касается того, что надеть, – это давнишняя война, как в «Крестном отце», только в применении к женщинам.– Я собираюсь делать фотографии на бракосочетании у Мэла... и запомню твои слова. Похоже на фрейдизм: внутреннее враждебное содержание в свадебной церемонии.– О, Джез, не надо!– Я шучу. Я просто буду знать, чего избегать. Делать снимки на свадьбе у Мэла для меня будет истинным удовольствием, потому что на них будут люди, которых я люблю. Пойдем, Рэд, я еще не окончила покупки.Джез и Рэд спустились по эскалатору на один этаж к ювелирному магазину Тиффани, витрины которого сверкали до такой степени, что они даже не пошли в него. Напротив ювелирного они увидели заманчиво оформленный магазин в духе маленькой старой английской гостиницы, окрашенный в темно-зеленый цвет. Это был магазин для мужчин Розенталя Труитта. Джез внимательно изучила товар, выставленный в витрине.– Вот то, что нужно! – воскликнула она, увидев пару плетеных подтяжек из кожи.Войдя в магазин, она купила подтяжки для Пита, ремень из такой же кожи на случай, если он решит снять их, и три прочные фланелевые рубашки в клетку. Она подумала, не купить ли растяжки для башмаков, сделанные из латуни и букового дерева, для Сэма, и взяла целых четыре пары.– Как раз такое количество, чтобы было удобно. Подарок сугубо нейтральный, но очень полезный, – провозгласила Джез. – Это как раз то, что надо. К тому же ты слышала, чтобы кто-нибудь из мужчин покупал себе растяжки для обуви? Или даже кто-нибудь из женщин?– Почему бы не купить такие же Кейси? – спросила Рэд. – Они ведь незнакомы друг с другом.– Нет, как-то... они не для Кейси. Вот что можно купить для Кейси, – сказала Джез, беря мягкий замшевый жилет спокойного цвета, с пуговицами из рога. Сзади была шелковая вставка, на которой был отпечатан фазан на фоне темно-зеленой и красной осенней листвы, как гобелен.Рэд вздохом выразила восхищение элегантностью жилета, очень спокойного спереди, но чрезмерно яркого сзади.– Он будет великолепен в нем. Но посмотри – триста девяносто пять долларов – это слишком дорого, по твоему же собственному правилу.– А-а, я знаю, Рэд, дорогая, но этот бедный увалень должен иметь что-нибудь особенное, чтобы надеть в день твоей свадьбы, и, кроме того, он никогда не догадается о цене. Я сейчас же уберу ценник, а ты никогда-никогда не скажешь, обещай. И как я могла пройти мимо него! Я уже так устала от хождений по магазинам, что сделаю это для своего же блага – у меня просто отваливаются ноги. Посмотри, и это тоже я подарю ему. – Джез держала в руках маленькую книжечку, озаглавленную: «Гардероб мужчины, или Хорошая одежда открывает все двери». – Взгляни, это обращает покупку в шутку. Он не воспримет подарок как слишком серьезный, если я подарю в придачу еще и эту книжечку.– Поняла, – произнесла Рэд. – Но смутно.– Остаются еще отец и Мэл, – сверкнула глазами Джез. – Самую трудную часть закупок я уже сделала. Пойдем, заглянем к Георгу Йенсену.Даже светская Рэд была удивлена дороговизной известного датского серебра ручной работы.– Давай уйдем отсюда, – предложила она Джез.– Не любишь серебро?– Посмотри на цены! – воскликнула Рэд.– Я хочу подарить Мэлу вот тот чайный сервиз.– Ты сошла с ума?!– Это свадебный подарок ему и Шэрон, не только к Рождеству. Мэл предложил мне первую работу, и я никогда этого не забуду. Просто не смотри на ценник.– Я и не думала смотреть.– Но он тебе нравится, правда? И он должен понравиться Мэлу и Шэрон, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77