Оказавшись внутри, Энни потихоньку отделилась от группы и направилась к административному зданию, в котором два года назад заполняла все необходимые анкеты для злополучной пробы на роль в фильме «Трое в одном». Здесь все было по-прежнему, дом был таким же безликим, как и любая другая контора в любом американском городе, разве только каждое имя в справочнике означало миллионы долларов и было известно всей стране. Но самая большая ирония заключалась в том, что именно отсюда Хармон Керт правил не только «Интернешнл Пикчерз», но и почти всем Голливудом.
И вот теперь, прямо у него под носом, Энни намеревалась переиграть великого и могущественного Хармона Керта.
Найдя в справочнике номер офиса Дэймона Риса, Энни вошла в лифт. Ковровая дорожка на шестом этаже была ярко-оранжевой, в коридоре пусто, двери орехового дерева плотно закрыты. Ни одного окна. Очевидно, продюсеры, режиссеры, сценаристы и администраторы превыше всего ценили уединение.
Офис, который она искала, оказался в конце коридора. На двери скромная табличка:
ДЭЙМОН РИС
Энни повернула ручку. В приемной стояли небольшой диван, заваленный журналами стол, большой шкаф и письменный стол, за которым сидела занятая телефонным разговором секретарша.
– Жаль, что решение задерживается, – сказала она в трубку, спокойно оглядывая Энни, – но уверена, что сегодня он сможет это устроить. Если не трудно, позвоните около четырех. Думаю, к этому времени что-то прояснится. Прекрасно. До свидания.
Повесив трубку, женщина снова взглянула на Энни с привычной настороженностью. Девушка улыбнулась с заранее продуманным выражением доверчивого ожидания.
– Чем могу помочь? – спросила секретарша.
– Я немного опоздала. Ужасные пробки на дороге. Надеюсь, мистер Рис не забыл меня.
Секретарша явно насторожилась.
– Простите, мисс… не расслышала как вас зовут.
– Энни Хэвиленд. Как я уже сказала, все из-за этого движения.
– Мистер Рис назначил вам встречу?
Секретарша с деланной неуверенностью перевернула страницу регистрационной книги.
– Ну да, конечно! – с весьма убедительным удивлением воскликнула Энни. – Разве… то есть я хочу сказать, вы не записали время?
– Честно говоря, нет.
Искушенная в подобных уловках секретарша, похоже, видела Энни насквозь.
– Ну… право, не знаю, что сказать, – пролепетала Энни. – В прошлый четверг вечером мистер Рис просил меня прийти сегодня. Он был… как это сказать… не совсем уверен…
Секретарша подняла брови.
– Конечно, – трагически прошептала Энни, – если записи нет, значит, должно быть, произошла ошибка. Дело в том, что мы были на вечеринке. Может, он посчитал, что говорит неофициально.
Мгновенно промелькнувшая в глазах женщины искорка подсказала Энни, что она взяла правильный тон. Секретарша поняла, что Рис, скорее всего, был пьян до бесчувствия, когда пригласил эту молодую привлекательную девушку в офис. Он, возможно, и вправду ничего не помнит. И вот теперь ошеломленная посетительница стоит здесь, очевидно, насмерть обиженная таким пренебрежением, но достаточно хорошо воспитанная, чтобы объяснять секретарше, в каком состоянии был хозяин, когда пригласил сюда незнакомку.
– Может быть, – растерянно пробормотала Энни, – я оставлю у вас записку для него… и когда-нибудь в другой раз, если он захочет, конечно… Но я хотела бы дать ему знать, что приходила.
Секретарша вздохнула.
– Почему бы вам не присесть, мисс Хэвиленд? Я поговорю с мистером Рисом и узнаю, как все произошло. По какому делу вы пришли?
– Ну, – с удивлением сказала Энни, словно ответ подразумевался сам собой, – конечно, насчет «Полночного часа».
– Прекрасно. Секретарша встала.
– Подождите, пожалуйста.
Она исчезла в кабинете шефа, закрыв за собой дверь. До Энни донесся ворчливый мужской голос. Она сразу узнала этот необычный тембр. Должно быть, Рис с кем-то разговаривает по телефону.
В приемной было тихо, но Энни казалось, что стук ее сердца эхом отзывается в комнате. Она не знала, что делать дальше.
Энни встала и огляделась. На столе секретарши ничего не было, кроме письменного прибора и регистрационной книги. Тогда она с отчаянной решимостью метнулась в угол и открыла шкаф, молясь, чтобы секретарша задержалась в кабинете хоть на минуту, пока Рис кончит разговор.
Энни сразу увидела то, что ей было нужно. В шкафу лежало несколько стопок с экземплярами сценариев, которые присылают обычно продюсеры или агенты в надежде заинтересовать Риса и получить его поддержку.
Словно порыв вдохновения нашел на девушку, и она быстро перебрала папки, пытаясь найти папки одинакового формата и толщины. И действительно, на нижней полке лежало несколько таких папок. В них были копии сценария, явно сделанные с одного оригинала. Энни лихорадочно открыла верхнюю папку и сразу увидела заголовок: «Полночный час»… Копии, видимо, предназначались для коллег Риса или агентов тех актеров, которые будут пробоваться на роли.
Энни схватила сценарий, успела произнесли про себя слова благодарности Богу или судьбе, сунула папку в большую сумку, которую предусмотрительно захватила, и метнулась к дивану. Время ползло невыносимо медленно. Энни старалась прийти в себя и успокоиться.
Наконец возвратилась секретарша.
– Мне очень жаль, мисс Хэвиленд. Мистер Рис действительно не помнит о разговоре с вами. Оставьте записку или позвоните.
Энни с сокрушенным видом встала, продолжая играть роль обиженной невинности…
– Н-ничего, все в порядке. Это я виновата. Нужно было позвонить вчера или позавчера. Я знаю, как он занят. Должно быть, даже не помнит, кто я такая. Простите, что побеспокоила вас.
Девушка говорила настолько искренне, что секретарша взглянула на нее с неподдельным сочувствием.
– Не извиняйтесь, такое постоянно случается, – со стоическим смирением добавила она. – Пожалуйста, звоните в любое время.
– Обязательно, – храбро улыбнулась Энни, хотя прекрасно знала, что к Рису ей не пробиться и через сто лет.
– До свидания и спасибо вам.
– До свидания, мисс Хэвиленд.
Только в лифте Энни смогла вздохнуть с облегчением.
Она раздобыла сценарий «Полночного часа»!
Девушка не знала, что собирается делать с ним, хотя, по крайней мере, теперь его можно будет прочитать. По пути домой она улыбалась, вспоминая свой отчаянный маневр, хотя сама до конца не понимала, что ее толкнуло на это мелодраматическое представление. Но Энни скоро забыла о пережитом потрясении, потому что всю дорогу домой сценарий, лежавший рядом на сиденье, манил ее неотвратимо. Эта невзрачная папка излучала такое притяжение, что Энни стоило многих трудов не смотреть на нее. Словно перед ней была бутылка с джинном, который в одно мгновение изменит всю ее жизнь! Наконец она справилась с нетерпением и сосредоточилась на дороге.
Энни все прибавляла скорость. Домой! Нужно добраться до дома.
Глава XXVIII
Войдя в квартиру, Энни сбросила туфли, уселась с ногами на диван и начала читать. Перевернув две страницы, она задохнулась. Она читала больше часа, ни разу не оторвав глаз от текста. И когда, наконец, перевернула последнюю страницу, была настолько потрясена, что долго не двигалась с места.
«Полночный час» был шедевром, произведением истинного гения, хотя и не похожим на все, что создал раньше Рис. Это была история сексуального насилия, настолько простая и одновременно ужасающая, что никто никогда не смог бы забыть ее.
Не меняя позы, Энни принялась читать во второй раз.
Героя звали Терри. Сценарий начинался с его возвращения из армии в маленький городок на Юге. Его родственники и соседи надеялись, что он женится на девушке из порядочной семьи и возьмет в руки бразды правления семейным делом – огромной богатой фермой.
Но судьба рассудила иначе. На пути домой он встречает местную девушку Лайну, которая за время его отсутствия превратилась из неуклюжего подростка в очаровательную пылкую женщину, хищницу, за красотой которой скрывается душа змеи.
Энни затаив дыхание читала, как Терри, окончательно потеряв голову, забыл обо всем и, охваченный страстью, попал в рабство к Лайне, столь жестокое, что казалось, только смерть могла освободить его. С изобретательностью, порожденной отчаянием, Терри сумел сделать так, что его лучший друг тоже поддался чарам Лайны и, ревнуя Терри к девушке, привел историю к трагическому концу, убив Терри, но так и не поняв, что именно это и было целью и намерением жертвы.
Автор поспешно, тихо подводил рассказ к ужасной развязке. Причиной фактического самоубийства героя была не только всепоглощающая страсть, но и некая душевная слабость, червоточина, зародившаяся в душе этого обаятельного, жизнерадостного человека, сделавшая его столь уязвимым к смертоносным чарам Лайны.
Сценарий производил тяжелое, но одновременно опьяняющее впечатление. Энни остро чувствовала обреченность героя, особенно в тот момент, когда счастливая спокойная жизнь была совсем рядом.
Но судьба распорядилась иначе, и в таком повороте была некая трагическая закатная красота. Рис обладал истинным талантом и сумел разбудить в читателе угрызения совести за то, что всего минуту назад весь этот кошмар вызывал у него странное, необъяснимое восхищение.
А Лайна!
Словно ангел смерти, она была центром сюжета, прекрасная, кокетливая, чувственная, самовлюбленная – чистое воплощение зла. Такая роль выпадает раз в жизни, и актриса, сыгравшая ее, столкнется с трудной задачей, но одновременно получит блестящий шанс стать знаменитостью.
Несколько минут Энни не двигалась, глубоко погруженная в раздумье. Потом прочитала сценарий в третий раз, поражаясь необыкновенному богатству языка и оттенков. Самые простые диалоги были полны скрытого тревожного смысла. Рис обозначил даже определенные углы съемки с тем, чтобы камера подчеркнула невысказанную игру страстей.
Энни не заметила, как за окном стемнело, и машинально включила настольную лампу. Прочитав сценарий в четвертый раз, она взглянула на часы; было уже почти одиннадцать.
Ноги затекли и ужасно болели. С трудом встав, девушка направилась на кухню, пошатываясь от усталости. Только сейчас она вспомнила, что не успела поесть.
Скинув одежду, Энни встала под душ, струйки воды обтекали разгоряченную кожу. Намыливаясь, Энни словно впервые рассматривала свое тело. Обнаженная плоть казалась чужой.
«Что если бы мне выпало сыграть Лайну?» Вопрос возник подсознательно, ниоткуда. Но прежде, чем Энни успела уверить себя в его бессмысленности, он вошел в ее сердце и завладел им так же бесповоротно, как честолюбие, сжигающее ее душу последние два года.
«Конечно, – убеждала себя Энни, – это чистое безумие, наваждение. Роль Лайны получит какая-нибудь известная голливудская актриса, а может пригласят кого-нибудь из-за границы. Во всяком случае, это будет та, агент которой обладает влиянием и связями. И уж, конечно, никто и не подумает обратить внимание на ничтожество, неизвестную актрисульку, сыгравшую в нескольких рекламных фильмах, чье имя в Голливуде не известно ни одному продюсеру».
Энни улыбнулась, вспомнив, как ухитрилась пробраться в офис Риса, находящийся всего несколькими этажами ниже офиса всемогущего владельца «Интернешнл Пикчерз» Хармона Керта.
Нет, совершенно ясно, никто не предложит Энни Хэвиленд роль Лайны в «Полночном часе».
С другой стороны, сама абсурдность этой мысли будоражила Энни, бросала вызов, искушала, манила.
Случались же в жизни вещи гораздо более странные!
Она вспомнила о неизвестных актрисах, ставших звездами после того, как они получили шанс сыграть в настоящем фильме – Джин Сиберг в «Жанне д'Арк», Джули Кристи в «Докторе Живаго», Фэй Данауэй в «Бонни и Клайде». Этим актрисам выпал случай показаться на экране в главной роли и завоевать корону только благодаря своему таланту.
И плевать ей на Хармона Керта; если они смогли, сможет и она. Здравый смысл девушки немедленно восстал против последнего предположения. Но одержимость, охватывающая ее все сильнее и сильнее, была необратима.
Энни стояла голая перед зеркалом и вглядывалась в свои почти прозрачные глаза, как это часто делала и раньше. Глаза ее были чужими на этом лице, будто принадлежали незнакомке, но взгляд Энни впивался в неведомые глубины этих зрачков все настойчивее.
И неожиданно, словно блуждающий огонек, словно падающая звезда на горизонте, в ее глазах что-то вспыхнуло. Смотрела уже не Энни, а Лайна. Она тут же исчезла, слишком проворная, чтобы дать себя поймать. Но через несколько трепетных мгновений появилась снова, прекрасная, соблазнительная – воплощенное зло, по-детски невинное в своей разрушительной силе.
Заинтригованная, Энни перевела взгляд с обнаженных бедер и груди на лицо, обрамленное прядями мокрых волос, и наблюдала, как на губах появилась хитрая полуулыбка. Руки поднялись к волосам, медленно, лениво скользнули по шее. Голова наклонена, взгляд исподлобья выражает застенчивое самолюбование. Она восхищалась своим телом, кремовой кожей, гибкими руками, созданными для любви, своей неотразимой красотой.
В зеркале была Лайна – эгоистичная, жадная, вызывающая, опасная, выросшая, казалось, из крохотного зернышка в отдаленном уголке личности Энни, семечка, долго дремавшего в плодородной почве до этой ночи и этой минуты.
Сначала хрупкий тонкий росток робко поднял голову, но с каждой минутой он становился крепче и сильнее. Вот оно! Свершилось! Лайна обрела форму и плоть, налилась силой, взяв ее у глаз, неотрывно смотревших в зеркало, глаз, завороженных ее чарами и зловещим обаянием.
И, подобно доктору Джекилу, глядевшему в зеркало в поисках самого себя, но видевшего лишь торжествующую улыбку мистера Хайда5, Энни обреченно созерцала появление незнакомки, жившей в ее теле.
Чувствуя себя неким моральным уродом, трансвеститкой, она подошла к шкафу, выбрала самое простое из платьев – нечто подобное носила по сценарию Лайна, натянула его и босиком подошла к зеркалу.
На нее уставились глаза, полыхнувшие неестественно-опасным блеском;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94