Уверяю вас, этой своей новой Библией они собираются убить мое движение и стереть с лица земли подпольную церковь. С помощью этой своей Библии они пытаются воскресить религию загробной жизни и покончить с религией дня сегодняшнего. Так что, мистер Ренделл, их мотивы совершенно безбожные и греховные…
— Домине, если разрешите вас перебить, — запротестовал Ренделл, — но мне кажется, что вы зашли слишком далеко. У вас могут быть обоснованные обвинения относительно издателей, хотя мне кажется, что вы судите их слишком жестоко. Тем не менее, я не стану оправдывать их мотивы. Но я встречался с другими вовлеченными в проект людьми, и я верю, что они преданные, откровенные и честные защитники того, что считают божественным откровением. Возьмите, хотя бы, доктора Бернарда Джеффриса из Оксфорда. Это был первый теолог из встреченных мною. Я считаю, что его преданность проект исходит только лишь из его любви к учености и духовному…
Домине де Фроом поднял руку.
— Погодите, мистер Ренделл. Вы сказали, возьмем доктора Бернарда Джеффриса. Позвольте мне представить его в качестве великолепного примера того, что меня беспокоит. То, что это человек, глубоко погруженный в научные исследования Библии, я отрицать не стану. Только это вовсе не является основным мотивом для его участия в производстве новой Библии. Имеются и другие мотивы, и все они совершенно политического толка.
— Политического? — повторил Ренделл. — Не могу поверить.
— Не можете? Вы слышали когда-нибудь о Мировом Совете Церквей?
— Естественно. Мой отец — священник. Я слышал, как он говорил о нем.
— А сами вы знаете что-либо о нем? — упорно настаивал де Фроом.
— Ну, — помялся Ренделл, — из того, что я вспоминаю… это международная организация, включающая в себя большинство протестантских группировок. Подробностей уже не помню.
— Позвольте освежить вашу память, и при этом нарисовать более ясный образ вашего бескорыстного доктора Джеффриса. — Ренделлу показалось, что лицо голландского клирика застыло ледяной маской. Голос сделался более жестким. — Женевский Мировой Совет Церквей включает в себя 239 протестантских, ортодоксальных, англиканских церковных организаций из девятнадцати стран. Эти организации объединяют четыреста миллионов верующих по всему миру. Мировой Совет является единственной религиозной организацией за пределами Рима, с потенциалом власти и управления, сравнимым с потенциалом Ватикана. Но, начиная с ее образования в Женеве в 1948 году и до нынешнего дня, он никак не может с Ватиканом сравниться. Как говорил первый ее генеральный секретарь, избранный на первой ассамблее: “Мы Совет Церквей, но единственный Совет единой, неразделенной Церкви”. Постановление третьей ассамблеи, проведенной в Индии, гласило: “Мировой Совет Церквей — это братство церквей, верующих в Господа Нашего Иисуса Христа как Бога и Спасителя в соответствии с Писаниями”. Короче, Совет — это довольно слабо связанное объединение меняющихся церквей с самыми различными социальными и расовыми основами, ищущих межцерковного общения, ищущих христианского единства, прилагающих усилия к нахождению компромисса в вере и в совместных социальных действиях. В промежутках между ассамблеями, которые проводятся раз в пять или шесть лет, политику Совета проводят его Центральный Комитет и Исполнительный Комитет. Далее, две самые важные должности в организации — это должность генерального секретаря, чья деятельность Советом оплачивается, и председателя, чей пост является почетным. В этой паре генеральный секретарь, возглавляющий женевский штат из двух сотен служащих и являющийся связующим звеном между церквями-участницами, который выступает от имени Совета во всем мире — имеет более важное влияние.
— Тем не менее, он не является фигурой, обладающей властью?
— Абсолютно нет, во всяком случае, сейчас, — ответил де Фроом. — Генеральный секретарь не обладает властью юридической. Повторяю, он обладает влиянием и возможностями для захвата власти. И вот это приводит нас к вашему ученому, духовному и бескорыстному доктору Бернарду Джеффрису. Иерархи ортодоксальной церкви — верховные священнослужители, убежденные консерваторы — разработали план по захвату верховенства на следующей ассамблее Мирового Совета Церквей с тем, чтобы сделать доктора Джеффриса следующим генеральным секретарем в Женеве, и уже с его помощью преобразовать Мировой Совет в протестантский Ватикан с штаб-квартирой в Женеве. Таким образом, консерваторы станут править путем эдиктов с распоряжениями и направлять верующих, принадлежащих к своим церквам, на путь слепой веры, покончив тем самым со всеми надеждами на живую, дышащую, свободную веру народа. И как ортодоксальная кабала попытается этого достичь? Путем общественного возбуждения, через пропаганду и шумиху, порожденные новой Библией, которая сейчас препарируется вашим скопищем в Воскрешении Два.
Слушая де Фроома, Ренделл припомнил, что уже встречал имя доктора Джеффриса в связи с Мировым Советом. Он попытался вспомнить, когда и где это было. Потом память подсказала: от Валери Хьюгз, невесты доктора Найта, в Лондоне. Но в этом раннем упоминании Джеффриса в качестве кандидата в генеральные секретари Совета была своя логика. Теперь же, в версии де Фроома, мотивы, стоящие за кандидатством, окрасились иным, более мрачным и неприятным светом.
Ренделл высказал то, что было у него на душе:
— А сам доктор Джеффрис знает об этих планах?
— Знает ли? — скривился его собеседник. — Да он находится во главе всей схемы, активно сотрудничая и вступая в тайные союзы, чтобы провести себя в генеральные секретари. У меня имеются документы — копии корреспонденции между Джеффрисом и заговорщиками — чтобы подтвердить каждое сказанное вам слово.
— А как вы считаете, ему это удастся?
— Он сможет сделать это, если новая Библия даст ему достаточно известности, рекламы, признания и положения.
— Тогда позвольте мне перефразировать свой вопрос, — сказал Ренделл. — Как вы считаете, сможет ли доктор Джеффрис сделать это?
— Нет, — совершенно просто ответил домине де Фроом. Еще раз он усмехнулся безгубым ртом. — Нет, он не сделает этого, и они не сделают этого.
— Почему?
— Потому что я намерен остановить их. Я намереваюсь остановить их, разрушив трамплин, с помощью которого Джеффрис пытается дорваться до власти — вашу новую Библию — дискредитировав и уничтожив ее до того, как вы сможете заявить о ней и распространить среди публики. Как только это будет сделано, у Мирового Совета Церквей появится новый генеральный секретарь. Понимаете, мистер Ренделл, это я собираюсь стать следующим генеральным секретарем.
Ренделл не смог скрыть своего изумления:
— Вы? Но я считал, будто вы против власти священнослужителей, и…
— Это правда, я против, — бестактно заявил де Фроом. — Вот почему я и должен стать следующим генеральным секретарем Мирового Совета Церквей. Чтобы защитить его от жаждающих власти. Чтобы сохранить его для христианского единства. Чтобы сделать его более отзывчивым к социальным переменам.
Ренделл испытывал замешательство. О никак не мог понять, был ли домине честен, проповедуя собственные добродетели, или же он был таким же амбициозным политиканом, как и его противники. И здесь было еще кое-что. Де Фроом только что заявил об уничтожении новой Библии. Ренделл чувствовал, что должен выступить против домине, против его решимости к уничтожению.
— Не могу комментировать того, кто должен стать следующим генеральным секретарем Мирового совета, сказал он, — но я чувствую, что могу и обязан сказать о тех чувствах, которые вы высказали относительно пересмотренной версии Нового Завета, которого вы никогда не видели, никогда не читали, о чем мало что знаете. Давайте отбросим политические выгоды, но я никак не пойму, как вы можете желать уничтожить — ведь это же ваше слово, уничтожить — Библию, которая может принести многим миллионам людей утешение, новую веру и новую надежду; работу, которая проповедует братство и любовь, то самое, чего вы и сами ищете в собственном движении. Почему вы считаете себя морально способным уничтожить Слово, если вы ничего не знаете о его послании?
Де Фроом нахмурился.
— Мне не нужно заранее знать его послания, — резко заявил он, — раз я знаю его герольдов.
— Что это означает?
— Мне известно все, что необходимо знать, о лицах, вовлеченных в открытие, подтверждение истинности, производство и рекламу вашей Библии.
В первый раз сегодня Ренделл начал терять контроль над собственными нервами.
— Что это еще за инсинуации? — спросил он с угрозой в голосе. — Я встретился с ответственными лицами проекта. И, как я уже говорил вам, попытался узнать этих людей достаточно хорошо. Большая часть из них, я в этом уверен, это честные и откровенные люди, посвятившие себя делу, большинство из них едино в своих начинаниях, они выступают за добрые цели. Вы не можете знать их даже наполовину лучше, чем я.
— Правда, — развеселившись, спросил его де Фроом. Он поднялся. — В таком случае, давайте узнаем, что вам известно — и что известно мне — относительно этой вашей богобоязненной череды верных агнцев.
Разъяренный самоуверенностью священника, сдобренной еще и насмешкой, Ренделл попытался взять себя в руки, в то время как де Фроом направлялся к своему письменному столу. Вынув из сутаны ключ, он открыл ящик стола, вынул оттуда папку и положил перед собой.
Затем он уселся, извлек из папки толстую пачку бумаг, перебрал несколько листов, отделил несколько и протянул в сторону Ренделла.
— Это мое досье на лиц, связанных с Воскрешением Два, — сказал де Фроом. — Здесь слишком много, чтобы вы прочли за раз. — Он уложил листы в папку, поставил локти на край столешницы, после чего опер подбородок на ладони. — Но я могу буквально за несколько минут рассказать о вашей отаре богобоязненных овечек все, что вам нужно знать.
— Вы можете и солгать.
— Вам будет нужно лишь обратиться к тому, о ком я говорю, и проверить, что я рассказал. Я даже рекомендую вам сделать это.
— Ладно, валяйте, — кисло предложил Ренделл.
— Мы уже говорили о вашем бескорыстном докторе Бернарде Джеффрисе, — начал де Фроом. Его голос оставался спокойным и даже сухим. — Теперь давайте проэкзаменуем некоторых других из вашего кружка. Возьмем, к примеру, Джорджа Л. Уилера, вашего богатого религиозного издателя, который и нанял вас для проекта. Что вы знаете о нем? Известно ли вам, что этот капитан промышленности уже находился на грани банкротства, когда собрался продать свою фирму мистеру Тауэри, президенту картеля “Космос Энтерпрайсиз”? Да, да, это правда. Вот только сделка еще не доведена до конца. Ее завершение зависит от успешной публикации вашей новой Библии. Для Уилера, если только он желает выжить и не потерять своего социального статуса, Новая Библия должна, повторяю, должна стать коммерчески успешной. Что же касается Тауэри, его единственный интерес в приобретении издательского дома Уилера заключается в достижении престижа, обеспеченного новой Библией, в важных для него баптистских кругах. Вот почему Уилер и нанял вас — чтобы удовлетворить Тауэри и спасти собственную шкуру, сделав все возможное, чтобы новая Библия стала самой знаменитой в истории.
— Пока что вы не сказали мне ничего такого, чего бы я и сам не знал, — заявил Ренделл, раздраженный наглостью де Фроома и нежеланием признать то, что кое-что новое он все-таки узнал. Но ему и вправду было неизвестно то, что выживание всего дела Уилера зависит от успеха Международного Нового Завета.
— Я вам не сказал ничего такого, чего бы вы и сами не знали? — повторил голландский священник. — Возможно я еще смогу исправить свою репутацию. Возьмем-ка новую Бернадетту Лурдскую, вашу простенькую маленькую секретаршу, мисс Лори Кук. Сегодня утром вы были в больнице, в Госпитале Свободного университета, и стали свидетелем чуда, не так ли? Ваша мисс Кук была хромоножкой с детства, но вчера у нее было видение, а сегодня она уже может ходить нормально. Только представьте! Мне стыдно за вас и за нее, потому что факты таковы, что мисс Лори Кук всегда могла ходить нормально. Она вовсе не изменник вашего проекта, она и не мошенница. Эта девушка — всего лишь больная, невротичная, жалкая подделка. Если бы хоть кто-нибудь захотел, ее историю совершенно легко было проверить. Обычный телефонный звонок священнику, стороннику нашего движения, живущему по соседству, родил истину, а документы уже в пути. У нас имеются доказательства того, что в средней школе Лори Кук занималась легкой атлетикой, а эти занятия требуют крепких ног. Ее истинным несчастьем было то, что она некрасива, ей никогда не хватало внимания или любви, вот она и придумала, вписавшись в ваш проект, играть роль хромоножки, чтобы привлечь к себе внимания хотя бы жалостью. Впоследствии она увидала, что сможет завоевать еще больше интереса к себе, играя роль Бернадетты, так что сейчас она в новой ипостаси. Ее лечат, ее посещают, ее любят. Очень скоро она сделается легендой. Но, мистер Ренделл, не надо делать ее легендой, чтобы продвигать вашу Библию. Если вы так поступите, вы заставите нас выставить ее — и вас вместе с нею — вниманию публики. Мне не хотелось бы пугать бедное дитя. Я не прошу вас верить мне или моим словам…
— Не стану, — ответил на это Ренделл, потрясенный рассказом де Фроома.
— … я лишь попрошу вас не делать глупости и не использовать Лори Кук в своей рекламной кампании. Если вы это сделаете, то вскоре пожалеете. — Де Фроом поднял кота, положил его себе на колени и вновь перелистал лежащие перед ним бумаги. — Ну что, кого из вашей доброй паствы обсудим сейчас? Ага, вот с этим вы встречались в своей поездке на прошлой неделе — человек, которого вы, как считаете, знаете довольно хорошо, и которому верите… Поговорим о нем?
Ренделл ничего не ответил.
— Молчание — знак согласия? — усмехнулся де Фроом. Ладно, в нескольких словах. В последний раз вы были в Майнце, в Германии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103