— А свои записи можешь продолжать. Ты и вправду хочешь поработать?
— Если ты желаешь, чтобы я этим занялась.
— Я желаю.
— Тогда я рада. Но мне нужно вернуться в “Викторию”, чтобы забрать заметки…
— Хорошо, схожу с тобой и помогу забрать твою домашнюю работу в школу.
Заплатив по счету, Ренделл вывел Анжелу на оживленный тротуар. Они поднялись по улице Дамрак до гостиницы “Виктория”, старинного семиэтажного здания на углу улицы, одной стороной выходящего на канал, ведущий к Центральному Вокзалу, а второй стороной — на порт, называющийся Открытым.
Влажность была невыносимой, и к тому времени, как они вдвоем вышли из лифта в громадном фойе второго этажа, направляясь к номеру 105, рубашка Ренделла была совершенно мокрой и неприятно липла к телу. Номер Анжелы показался прохладным. Это была уютная, больших размеров комната с кремового цвета стенами, мягким зеленым ковром, широкой, приглашающей прилечь кроватью, бледно-зеленой мебелью и коричневым деревянным столом, на котором стояла пишущая машинка Анжелы и лежали бумаги.
— Анжела, — сказал Стив, — пока собираешь свои вещи, ты не будешь против, если я быстренько освежусь в душе? Я уже не могу, до того жарко.
— Душевой кабинки у меня нет, — ответила она. — Имеется ручной душ в ванне. Но давление в нем хорошее.
— Вот и здорово. — Он сбросил туфли, снял пиджак спортивного покроя, а затем и всю остальную одежду, оставшись в коротких трусах. — Что это ты так глядишь?
— Гляжу на то, какой ты днем.
— Ну и?
— Ну и принимай свой душ.
Он направился к двери ванной рядом с кроватью. Напольные плитки были прохладными, в связи с чем Ренделл снял с вешалки розовый коврик, развернул его и положил рядом с ванной. После этого он сбросил трусы, снял ручной душ и отрегулировал воду так, чтобы та была слегка тепловатой.
Войдя в ванну, Ренделл задвинул розовую занавеску, чтобы защитить пол от брызг. Направив тугую струю себе в лицо, на плечи и грудь, он сразу же почувствовал себя лучше. Несколько минут, урча что-то под носом, он наслаждался ударами струй стекающей по телу воды. Почувствовав себя освеженным, он взял мыло и начал намыливаться, пока полностью не покрылся пузырящейся белой пеной.
Отложив мыло на полочку, он услышал металлический скрежет и повернулся так быстро, что чуть не упал. Занавеска была отведена в сторону. Перед ним стояла Анжела, совершенно обнаженная, а ему оставалось лишь удивленно мигать при виде этого чудного лица, обильных колышущихся грудей с их малиновыми сосками, широких бедер, полностью открывших треугольник курчавых мягких волос, совершенно не прятавших складки влагалища.
Не говоря ни слова, она вступила в ванну рядом с ним. После этого взяла мыло, улыбнулась и сказала:
— Мне тоже ужасно жарко, Стив.
Она начала намыливать его еще больше, все его тело сверху донизу, вдоль бедер, с наружной и внутренней поверхнотей ног, а он повернул душ на нее.
— Ну, и как оно?
— О, о-о, просто замечательно. А теперь давай я намылюсь сама.
Он отложил душ и следил за тем, как она покрывает себя пеной, пока не превратилась в эфирное создание из миллионов пузырьков.
По мере того, как пузырьки постепенно лопались, расползались, понемногу открывая затвердевший сосок на одной груди, затем на другой, а извилистые струйки мыла и воды стекали по ее животу и собирались в виде буквы “V” между ног, он почувствовал, как нечто вздымается у него внутри и одновременно между ног. Ренделл отбросил ручной душ и потянулся к Анжеле, а она скользнула в его объятия, прижавшись к его покрытому мылом телу.
— У-ух, а ведь здорово, Стив.
— Я люблю тебя, милая.
Она чуть отступила назад, чтобы не упасть, затем глянула на его тело.
— Это просто чудесно. Не будем терять времени.
Своей рукой она откинула занавеску, и они оба вышли из ванны. Анжела опустилась на мягкий коврик и потянула Ренделла за собой. Сложив руки за спиной, она легла на пол, высвободив ноги и высоко подняв колени. Сейчас она уже лежала на спине, поблескивая своим мокрым телом и остатками пены на нем; когда же она еще сильнее вытянулась на коврике, ее ноги разошлись еще сильнее, чтобы обнять ими его истекающее водой, трепещущее тело.
Все было столь безумно, спонтанно и чудесно, что оба прекрасно понимали — никакой предварительной игры не понадобится. Ренделл опустился между ее скользкими бедрами, а когда последние остатки пены стекли с ее ног, чтобы открыть бархатно алую, ждущую щелку, он ввел туда свой пенис, глубоко, потом глубже, затем еще глубже, и наконец — до предела. Он удерживался внутри ее тела, пока она массажировала ему спину.
— Никогда еще у меня не было русалки, — прошептал он ей на ухо.
— И как она тебе? — шепнула Анжела в ответ, почти неслышно.
Но он не смог ответить, потому что они уже вошли в ритм, да и ответ ей был хорошо известен, он сам знал это.
Его мокрое тело прижималось к ней, замирало, снова начинало ритмично двигаться, все быстрее, сильнее и глубже проникая вовнутрь.
"Правильное название у этого коньяка, — думал Ренделл. — “Фокинг”. Только это вот тебя не отравляет, но вставляет гораздо сильнее, намного круче”.
Мокрая плоть билась о мокрую плоть, сильнее и сильнее, мокрые аплодисменты двух тел, которые превратились в одно — спаянные, единые, словно одна бьющаяся рука.
О-Боже, восклицал он про себя, я кончаю.
Анжела, — закричал он во всю глотку, я кончаю!
Никогда он не чувствовал себя так — и таким счастливым.
* * *
ДЕНЬ УЖЕ СМЕНЯЛСЯ ВЕЧЕРОМ, когда Ренделл вернулся в отель “Краснапольски”. И тут же его стащили на грешную землю.
Он вошел в гостиницу, махнув своей красной карточкой, а охранник нахмурился и сказал:
— Мистер Ренделл, мы уже обыскались вас повсюду. Инспектор Хелдеринг желает, чтобы вы сразу шли в “Zaal C”.
— Зал Це?
— Это отдельный конференц-зал рядом с лестницей на втором этаже.
— А где сам инспектор?
— Там же, вместе с издателями.
— Спасибо.
И Ренделл поспешил по лестнице.
Сюда он прибыл в состоянии эйфории, расслабленным, с миром на душе. У себя за спиной, в гостинице “Виктория”, он покинул Анжелу на кровати, куда он принес и оставил девушку; когда же он стал одеваться, та заснула. И тут его состояние подверглось резкой перемене. Его ждала группа людей, которая его обыскалась. Звучало это как роковое знамение. Инстинкты Ренделла подсказывали ему, что где-то произошло нечто паршивое.
Он поднимался по лестнице через две ступеньки, и на площадке приостановился, чтобы восстановить дыхание и найти нужное ему помещение. Он увидал дверь с табличкой ZAAL C и направился к ней. Ренделл уже повернул было ручку, чтобы войти, но дверь не поддалась. Только лишь после этого он заметил над табличкой маленькое смотровое окошечко с односторонним стеклом. Пришлось постучать костяшками пальцев.
Ренделл ждал. Через несколько секунд приглушенный голос из за двери спросил:
— Вы одни, мистер Ренделл?
— Да, — ответил он.
После этого он услышал, как отодвигается засов, затем дверь открылась, показав в проеме флегматичного инспектора Хендеринга, жестом приглашающего зайти вовнутрь. Уже с первого взгляда на сгрудившихся вокруг стола для совещаний Ренделл понял, что предчувствия его не обманули. Что-то явно было не так.
Издатели — Дейчхардт, Уилер, Гайда, Янг, Фонтен — сидели под облаком табачного дыма. Рядом с ними были пустые стулья для Хельдеринга и, скорее всего, для самого Ренделла. В комнате находилась и еще одна персона. В уголке с блокнотом для стенографирования на коленях, с приготовленным карандашом сидела Наоми Данн. Уже знакомые лица, проявлявшие до того все признаки индивидуальности, теперь были до странности одинаковыми. Ренделлу показалось, что это из-за того, что на всех них было общее выражение. А выглядели они глубоко озабоченными.
Первым заговорил Уилер:
— Черт подери, Стив, где ты был? — раздраженно начал он. — Ну ладно. — Нетерпеливым жестом он указал Ренделлу на свободный стул между местом Дейчхардта и своим. — Чрезвычайное заседание мы созвали полчаса назад. Нам нужна твоя помощь.
Ренделл неловко прошел к своему месту, следя за тем, как Хелдеринг запирает дверь на засов и возвращается к столу. Поскольку все остальные курили свои сигареты или сигары, Ренделл начал нервными движениями набивать трубку.
— Ладно, — сказал он. — Что происходит?
Ему ответил хриплый голос доктора Дейчхардта:
— Мистер Ренделл, чтобы быть уверенным хотя бы в одном… — Дейчхардт перебрал лежащие перед ним бумаги и поднял розовый лист стандартного размера. — Это конфиденциальный меморандум, который вы разослали всем нам сегодня утром, правильно?
Ренделл глянул на листок.
— Все правильно. Меморандум, в котором предлагается провести наше объявление Международного Нового Завета со сцены церемониального большого зала Королевского дворца, а саму церемонию и последующую пресс-конференцию предлагается транслировать через спутниковую систему Интелсат. Если вы этого желаете, мы продолжим свои переговоры в этом плане.
— Мы желаем, желаем, в этом нет никаких сомнений, — ответил ему доктор Дейчхардт. — Идея просто блестящая, способная подчеркнуть важность нашего проекта.
— Благодарю, — осторожно ответил на это Ренделл, все еще не понимая, что же взволновало всех собравшихся.
— А теперь, что касается этого меморандума… — Доктор Дейчхардт помахал листком. — В какое точно время вы разослали его нам сегодня утром?
Ренделл попытался вспомнить.
— Где-то… где-то около десяти часов утра.
Доктор Дейчхардт вытащил массивные золотые часы из кармашка своего жилета и щелчком открыл их крышку.
— Сейчас почти что четыре часа вечера. So. — Его глаза обвели собравшихся за столом. — Таким образом, конфиденциальный меморандум был разослан здесь шесть часов назад. Интересно.
— Стив. — Уилер схватил Ренделла за руку, чтобы привлечь его внимание. — Сколько копий меморандума было разослано?
— Сколько копий?… Ну, мне кажется, девятнадцать.
— Для кого они предназначались? — настаивал Уилер.
— У меня под руками нет списка. Но, всем, находящимся сейчас в этой комнате…
— Это семь, — сказал Уилер. — А остальные двенадцать копий?
— Дайте подумать…
Голос взяла Наоми.
— У меня есть список. Я взяла его на тот случай, если вам понадобятся имена.
— Прочтите его, — приказал Уилер, — исключая присутствующих здесь.
Наоми начала перечислять:
— Джеффрис, Риккарди, Собрье, Траутманн, Захери, Кремер, Грот, О’Нил, Каннингхем, Александер, де Боэр, Тейлор. Двенадцать, плюс семеро присутствующих, всего девятнадцать.
Сэр Тревор Янг покачал головой.
— Невероятно. Вся доверенная верхушка. Мистер Ренделл, а может мы кого-то просмотрели? Не могли ли вы передать информацию из этого меморандума кому-либо устно?
— Устно? — Ренделл сморщил брови. — Ну, естественно, Лори Кук, в качестве моей секретарши, знала, что мы рассматриваем вопросы использования Королевского дворца и Интелсат, но, естественно, она не видела самого документа. Ага, еще я упоминал об этом Анжеле Монти, которая находится здесь от имени своего отца…
Доктор Дейчхардт вперил взгляд через свои очки без оправы в инспектора Хелдеринга.
— Получила ли мисс Монти допуск со стороны безопасности?
— Полный допуск, — заявил тот. — Никаких проблем. Все названные здесь лица были проверены и получили такой допуск.
— Ну и наконец, я сам, — с легкой улыбкой сказал Ренделл. — Но ведь это именно я и написал этот меморандум.
Доктор Дейчхардт издал из себя рычащие звуки:
— Двадцать один человек, исключая находящуюся в больнице мисс Кук, — сказал он. — Итого двадцать один человек, и ни единого человека больше, кто читал или слышал содержание этого конфиденциального меморандума. Любому из них можно доверять. Я сбит с толку.
— Но что произошло? — с легкой долей раздражения спросил у него Ренделл.
Доктор Дейчхардт забарабанил пальцами по столу.
— Чтобы быть точным, мистер Ренделл, ровно через три часа после того, как вы утром разослали этот конфиденциальный меморандум, его содержание очутилось в руках преподобного отца Мартина де Фроома, Hermvormd Predikant — пастора из Вестеркерк, являющегося членом Голландской Реформированной Церкви. К тому же он лидер ХДРР — Христианского Движения за Радикальные Реформы во всем мире.
Ренделл выпрямился на своем стуле, его глаза расширились. Он был совершенно изумлен.
— Де Фроом получил наш конфиденциальный меморандум?
— Именно, — ответил ему германский издатель.
— Но ведь это же невозможно!
— Невозможно это или нет, Стив, но он его получил, — сказал Уилер. — Теперь де Фроом знает про место, дату и способ нашего великого заявления.
— А откуда вы знает, что это стало ему известно? — спросил Ренделл.
— Потому что, — ответил ему доктор Дейчхардт, — точно так же, как де Фроом пытается пробиться через наши линии безопасности, мы стараемся пробиться через его собственные. В настоящее время у нас имеется свой информатор среди его людей, выдающий себя…
Инспектор Хелдеринг вскочил со своего места, подняв палец в предупредительном жесте:
— Потихоньку, потихоньку, герр профессор.
Доктор Дейчхардт кивнул шефу безопасности проекта и вновь обратился к Ренделлу:
— Подробности вам не нужны. У нас имеется свой человек в де-фроомовском ХДРР, который несколько часов назад позвонил мне, чтобы передать новость о конфиденциальном сообщении, которое сам де Фроом разослал руководителям своей организации. Он продиктовал мне его по телефону. Хотите сами увидеть: Вот оно.
Ренделл принял из рук германского издателя бумажный листок. Стараясь ничего не пропустить, он прочел следующее:
Дорогой Брат по Делу,
Докладываю по секрету. Ортодоксальный синдикат проведет объявление о своих открытиях и новой Библии в церемониальном зале королевского дворца в Амстердаме; вся церемония будет транслироваться через спутниковую систему Интелсат в пятницу, 12 июля. Ведутся приготовления с целью помешать этому. Вам сообщат о собрании, которое вскоре произойдет в Вестеркерк. К этому времени в наших руках будет находиться и предварительная копия их Библии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103