II, с. 138, говорит нам весьма таинственно, что «Св
ятой Томас Кентерберийский приготовился там к своему мученичеству [под
вязом Жизора]».
, но конкретно проверить это не удалось.
Что же такого сделал этот безвестный Жан де Жизор, который оставил Истор
ии только свое имя и свой титул, который не создал ничего грандиозного, чт
о он заслужил пост великого магистра ордена Сиона? Ничего, если, конечно, н
е считать Ц и это единственное объяснение Ц его присутствия на густом
и сложном генеалогическом древе, сок которого есть не что иное, как кровь
самих Меровингов… Да, Жан де Жизор, так же как и остальные личности, упомян
утые в списке, принадлежал Ц условие необходимое и достаточное Ц к это
му знаменитому роду, который дал ордену много великих магистров.
В самом деле, орден Сиона выбирал своих верховных вождей из двух различн
ых источников. Во-первых, как мы уже видели, среди самых известных личност
ей, принадлежавших к миру науки или искусства, во-вторых, среди членов опр
еделенного рода, имеющего в своих жилах знатную, даже королевскую кровь.
Эти последние, как правило, были персонажами второстепенными, сегодня ка
нувшими в забвение (например, живший в XVIII веке Карл Лотарингский, деверь им
ператрицы Марии-Терезии, прославившийся своей непригодностью к сражен
иям и постоянно направляемый великим Фридрихом Прусским).
Бесспорную достоверность этому списку великих магистров Сиона придает
именно посредственность некоторых его членов. Действительно, разве авт
ор выдуманной генеалогии не ввел бы в нее более замечательных персонаже
й, чем эти не очень-то блестящие аристократы? Таким образом, Сионская Общи
на предстает перед нами осененная реализмом и простотой; она далека от т
ого, чтобы вверять свою судьбу только гениям, мудрецам или святым, короче,
людям необыкновенным, но кажется, что она выбирает решительно людей без
исключительной судьбы, следуя сбалансированной и умеренной «дозировке
».
В общем, если бы этот список был придуманным, то он содержал бы лишь знамен
итые имена. Например, Данте, Микеланджело, Гете или Толстой лучше соседст
вовали бы с Винчи, Ньютоном и Виктором Гюго, чем неизвестные Эдуар де Бар и
ли Максимилиан Лотарингский. Не предпочтительнее ли были бы Байрон или П
ушкин такому менее значительному писателю, как Шарль Нодье? Жид или Камю,
имеющие международное признание, вместо Жана Кокто, поэта несколько дву
смысленного? И что сказать, наконец, об отсутствии, например, Пуссена, чья
связь с интересующей нас загадкой была уже в достаточной степени устано
влена?..
Вот сколько появилось вопросов, не дающих нам покоя и требующих с нашей с
тороны очень глубокого изучения. Каждое процитированное имя должно был
о подвергнуться самой строгой проверке как в плане биографическом, так и
в плане деятельности и поступков заинтересованных людей. Потому мы сфор
мулировали четыре следующих вопроса:
1) Имел ли место личный, прямой или непрямой контакт между каждым предпола
гаемым великим магистром, его предшественником и его преемником?
2) Существовала ли связь, кровная или какая-либо другая, между каждым вели
ким магистром и семьями, фигурирующими в генеалогиях «документов Общин
ы» и, как предполагается, принадлежащих к роду Меровингов, в частности, к г
ерцогскому Лотарингскому дому?
3) Был ли связан каждый из великих магистров с Ренн-ле-Шато, Жизором, Стенэ,
обителью Сен-Сюльпис и другими местами, обнаруженными в ходе нашего рас
следования?
4) Так как орден Сиона определил себя как «герметическое франкмасонство»
, был ли каждый великий магистр замечен в склонности к герметической мыс
ли и поддерживал ли он отношения с тайными обществами?
Достать документы по великим магистрам до 1400 года было трудным делом, есл
и не сказать невозможным, но они открыли нам удивительные подробности, к
асающиеся последователей. Так, мы обнаружили, что большинство из них име
ло действительно более или менее тесные связи с одним или несколькими вы
шеупомянутыми местами, а именно: Ренн-ле-Шато, Жизор, Стенэ или Сен-Сюльпи
с. Кроме того, некоторые из них имели ту же кровь, что и представители Лота
рингского дома, или же были связаны с ним каким-то другим образом, как, нап
ример, Роберт Флудд, который являлся наставником сына герцога Лотарингс
кого. Мы обнаружили также, что, начиная с Никола Фламеля, каждый из великих
магистров Сиона без исключения был сторонником герметической мысли и в
ходил в какое-либо тайное общество, даже такие, как Бойл и Ньютон, которых
никто даже не заподозрил бы в причастности к таким учреждениям. Наконец,
в большинстве своем великие магистры имели прямую или косвенную связь ч
ерез посредство общего друга с тем, кто ему наследовал; единственный раз
рыв в этой цепи произошел между Максимилианом Лотарингским и Шарлем Нод
ье во время Французской революции.
Разумеется, в пределах одной главы невозможно изучить в подробностях ка
ждого великого магистра Сионской Общины. Впрочем, некоторые из них выход
или из безвестия только благодаря эпохе, во время которой они жили, и опре
деление их точного места повлекло бы целую серию отступлений на забытые
уже пути Истории. Что касается других, то невозможно обосновать роль, кот
орую они играли, на нескольких страницах. В приложении мы привели всю кас
ающуюся их информацию, устанавливающую связи, которые они могли иметь ме
жду собой, чтобы более широко обрисовать социальную и культурную атмосф
еру, в создании которой они коллективно приняли участие под эгидой Сионс
кой Общины.
Рене Анжуйский.
Рене Анжуйский, «добрый король Рене», одна из самых знаменитых фигур евр
опейской цивилизации проторенессанса заслуживает того, чтобы мы ненад
олго задержали внимание на его очаровательной персоне.
Он родился в 1408 году и за время своего существования собрал невероятное к
оличество титулов, среди которых самыми замечательными являются титул
ы графа де Бара, Провансальского, Пьемонтского и де Гиза, герцога Калабри
йского, Анжуйского и Лотарингского, короля Венгрии, Неаполя и Сицилии, Ар
агона, Валенсы, Майорки и Сардинии, и, наконец, самый главный из всех Ц тит
ул короля Иерусалима. Хоть он и был чисто номинальным, однако же был приня
т всеми европейскими монархами, и восходит он прямо к Годфруа Бульонском
у.
Жизненный путь Рене Анжуйского, одна из дочерей которого, Мария, в 1445 году в
ышла замуж за Генриха VI Английского и сыграла важную роль в войне Алой и Б
елой Розы, кажется, очень рано пересекся с жизненным путем Жанны д'Арк, при
чем весьма таинственным способом. Жанна, родившаяся в Домреми, что в герц
огстве Бар, в самом деле была подданной Рене. В первый раз она появляется в
Истории в Вокулере, на берегу Мезы, недалеко от своего родного городка, чт
обы объявить коменданту крепости о «божественной миссии», которой она о
блечена: спасти Францию от английских захватчиков и обеспечить дофину к
оролевский венец. Она должна присоединиться к нему в Шиноне, но сначала е
й надо встретиться с герцогом Лотарингским, тестем и двоюродным дедом Ре
не.
Герцог удостоил ее аудиенции в своей столице, Нанси, по слухам, в присутст
вии Рене Анжуйского, и когда герцог Лотарингский спросил ее, что ей угодн
о, Жанна ответила просто, несколькими словами, которые, однако же, озадачи
ли многих историков: «Вашего зятя, коня и несколько храбрых мужчин, чтобы
повести меня во Францию
44 Герцог Лотарингский не имел сыновей, и Жанна намекает на Ре
не, в соответствии с условностями эпохи.
…» Многие долго спекулировали на истинной природе связей, соединя
вших Рене и Жанну. Если верить кое-кому Ц но откуда у них такие сведения?
Ц они были любовниками, ибо неоспорим тот факт, что с самого начала мисси
и Жанны Рене находился рядом с ней, что он присоединяется к ней позже при д
воре дофина в Шиноне, что он также сопровождает ее на штурм Орлеана. Но в д
альнейшем История постаралась стереть из жизни Жанны д'Арк все следы Рен
е и не дает никаких уточнений по поводу поступков и действий в период меж
ду 1429 и 1431 годами Ц период, являющийся апогеем карьеры Жанны, принятым всем
и молчаливо, но без всяких доказательств того, что Рене в то время не покид
ал герцогского двора в Нанси.
Но вернемся в Шинон, где Рене оказался рядом с Жанной и где при дворе на пе
реднем плане блистала Иоланда Анжуйская. Действительно, именно Иоланда
постарается оказывать минимум поддержки болезненному и бесцветному до
фину; именно Иоланда быстро становится покровительницей Жанны, несмотр
я на всеобщее колебание; именно Иоланда убеждает дофина видеть в Жанне с
пасительницу, на роль которой она претендует; наконец, именно Иоланда ус
траивает свадьбу дофина со своей собственной дочерью. А Иоланда Ц не кт
о иная, как мать Рене Анжуйского…
Чем дальше мы углубляемся в эти подробности, тем менее естественной пред
ставляется нам карьера Жанны д'Арк, как если бы кто-то снова в тени дергал
за ниточки Истории и извлекал выгоды из народной легенды о «Лотарингско
й девственнице», ловко играя на психологии толпы, организовал «миссию» О
рлеанской девы. Не обязательно, что отсюда вытекает существование тайно
го общества, но оно становится весьма вероятным, а особенно вероятным Ц
под руководством Рене Анжуйского.
Рене и тема Аркадии.
Судьбы Жанны и Рене разошлись, и каждый пошел своей дорогой. Последуем вн
овь за герцогом Анжуйским. В отличие от многих своих современников, его о
браз меньше похож на воина, чем на придворного и поэта. Любитель искусств
а, литературы и миниатюрной живописи, имеющий очень развитый ум в этот го
тический век, он напоминает скорее утонченного принца итальянского Воз
рождения. Просвещенный меценат, он оказывает покровительство артистам,
как Никола Фроману, ученым, как Христофору Колумбу, сам сочиняет стихи, ми
стические аллегории, а также правила состязаний на турнирах. Занявшись э
зотерическими науками, он содержит одного еврейского астролога, врача и
кабалиста по имени Жан де Сен-Реми, который, возможно, был дедом знаменито
го Нострадамуса…
Но кроме всего прочего, Рене Анжуйский любит рыцарство и романы о короле
Артуре и Святом Граале. Он очень горд тем, что имеет роскошный кубок из кра
сного порфира; он объявляет, что это Ц кубок времен свадьбы в Кане Гали-л
ейской. Это необыкновенное приобретение он сделал в Марселе, куда, по пре
даниям, приплыла Магдалина со своим драгоценным ковчежцем. В других пись
менных источниках также говорится о кубке, принадлежавшем Рене Ц о том
же самом? Ц на котором была выгравирована таинственная надпись: «
Qui bien beurra Dei voira, Qui beurra tout d'une, baleine, Voira Dieu et la Madeleine»
45 «Кто хорошо выпьет, узрит Бога, кто выпьет в
се одним глотком, узрит Бога и Магдалину» (фр.). (примечание переводчика)
.
Итак, вполне разумно видеть в Рене одного из предшественников Ренессанс
а» тем более, что он провел много лет в Италии, где имел в своем владении бо
льшие территории, что он поддерживал дружбу с герцогом Сфорца в Милане и
с сеньором Флоренции Медичи, что он даже участвовал в несомненно честолю
бивых проектах основателя могущественного флорентийского дома, планах
, которые должны были наложить известный отпечаток на западную культуру.

Действительно, Рене находится в Италии, когда в 1439 году сеньор Флоренции п
осылает своих агентов во все концы света для поисков старинных рукописе
й и в 1444 году открывает первую в Европе публичную библиотеку Ц библиотек
у Сан-Марко, отобрав таким образом у Церкви монополию на культуру. В первы
й раз и благодаря ему все великие произведения античной философии, напри
мер, труды гностиков и герметиков, были переведены и, следовательно, стал
и доступны всем. В первый раз в Европе за семьсот лет греческий язык стали
изучать в университете Флоренции. Наконец, сеньор Флоренции приказывае
т создать центр по изучению трудов пифагорейцев и платоников, который, в
свою очередь, позволил появиться на свет множеству других академий на вс
ей территории Апеннинского полуострова.
Если мы не знаем, какова в точности была роль Рене Анжуйского в создании э
тих культурных очагов в Италии, то, во всяком случае, кажется, именно благо
даря ему ими была принята одна из его любимых символических тем
Ц тема Аркадии, аллегории, которая появилась в первый раз в западной пос
тхристианской культуре.
Итак, в 1449 году Рене вместе со своим двором находится в своей резиденции в Т
арасконе, где он занимается постановкой целой серии «Действ» своего соб
ственного сочинения Ц нечто среднего между фигурами турнира и маскара
да, во время которых рыцари состязаются и представляют что-то похожее на
драму. Самая известная из них называется «Действо о пастушке», и в ней игр
ает любовница короля, воплощающая все романтические и философские симв
олы аркадийской фигуры. Она председательствует на турнире, где рыцари, с
крывшиеся под аллегорическими масками, символизируют конфликт различн
ых идей и систем ценностей в пасторальной атмосфере, свойственной Аркад
ии, напоминающей церемониал Круглого стола и тайну Святого Грааля.
Помимо произведений Рене Анжуйского, Аркадия встречается в образе фонт
ана или могилы, и оба неотделимы от подземной реки. Эта река всегда отожде
ствлялась с рекой Алфиос, которая протекает через местность, расположен
ную в Греции и называющуюся Аркадией, прежде чем уйти под землю, пересечь
море, не смешавшись с его водами, чтобы снова выйти на поверхность в Сицил
ии и соединиться с водами фонтана Аретузы. От античных времен до «Кубла-Х
ан» Кольриджа обожествленная река Алфиос считалась священной, ибо ее на
звание имеет общий корень с греческим словом «Альфа», что, как известно, о
значает первопричину, источник, начало.
Эта подземная река, аллегория «подземных» преданий, скрытых от взгляда п
рофана под различными формами эзотерической мысли, кажется, обрела для к
ороля Рене очень большое значение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60