— Нет, я думаю, что я посплю еще.Скарлетт чувствовала, что Кэтлин еще здесь. Почему глупая девчонка не уходит и не дает ей спать?— Что ты хочешь, Кэтлин?— Я прошу у вас прощения, Скарлетт, я хочу узнать, будете ли вы одеваться? Морин хочет, чтобы я пошла вместо вас, если вы не пойдете, и я не знаю, когда мы вернемся.— Мэрри Кэйт может помочь мне, — пробормотала Скарлетт в подушку.— О, нет. Она в школе. Уже около девяти часов.Скарлетт с усилием открыла глаза. Она готова была спать вечно, если бы люди дали ей возможность.— Хорошо, — сказала она, — достань мои вещи. Я надену красно-голубой плед.— О, вы выглядите в нем чудесно, — радостно сказала Кэтлин. Она считала Скарлетт самой элегантной и красивой женщиной в мире.Скарлетт пила чай, пока Кэтлин приводила ее волосы в порядок, укладывая их восьмеркой на затылке. «Я выгляжу, как страх господний», — думала она. Под глазами были легкие тени. «Может, мне надеть розовое платье, оно больше идет к моей коже, но Кэтлин придется все зашнуровывать снова, а ее мельтешение сведет меня с ума».— Замечательно, — сказала она, когда последняя шпилька была на месте, — пошли.— Принести вам еще чашку чая?— Нет. Пошли.«И на самом деле мне хочется кофе, — подумала Скарлетт. — Может, я пойду на рынок после всего. Нет, я слишком устала». Она припудрила синяки под глазами и поморщилась, глядя на себя в зеркало, перед тем, как пойти вниз и поискать себе что-нибудь на завтрак.— О Боже! — сказала она, когда увидела на кухне Колума, читающего газету.Она думала, что дома никого нет.— Я пришел попросить вас оказать мне любезность, — сказал он.Он нуждался в женском совете, чтобы выбрать вещи для людей в Ирландии.— С вещами для парней и их отцов я могу управиться сам, но девчонки всегда загадка. Скарлетт знает, сказал я себе, какая самая новая вещь в. Америке.Скарлетт засмеялась над необычным выражением.— Мне очень хочется помочь вам, но вы должны заплатить — чашка кофе и сладкая булочка в булочной на Бротон-стрит.Она больше не чувствовала усталости.— Я не знаю, почему вы попросили меня пойти с вами, Колум! Вам не понравилась ни одна вещь, которую я предложила.Скарлетт с раздражением смотрела на груду лайковых перчаток, шелковых чулок, вышитых бисером сумок, разрисованных вееров, а также отрезы шелка, бархата и сатина. Помощник мануфактурщика выложил отборные товары самого модного магазина в Саванне, а Колум отрицательно качал головой.— Я извиняюсь за все неудобства, причиненные вам, — сказал он натянуто улыбающемуся клерку. Он предложил Скарлетт руку.— Я прошу прощения у вас, Скарлетт, также. Я боюсь, что не разъяснил вам достаточно ясно, что я хочу. Пойдемте, я выплачу вам долг, а потом мы попробуем еще раз. Чашечка кофе будет кстати.Потребуется гораздо больше, чем чашечка кофе, чтобы она простила его за дурацкие поиски! Скарлетт нарочито не обратила внимания на предложенную руку и вышла из магазина.Ее настроение улучшилось, когда Колум предложил ей пойти выпить кофе в отель Пуласки. Отель был очень модным, а Скарлетт никогда не была там. Когда они сели на бархатное сиденье в одной из богато украшенных комнат с мраморными колоннами, Скарлетт посмотрела вокруг с удовольствием.— Это замечательно, — сказала она радостно, когда официант в белых перчатках поставил нагруженный серебряный поднос на покрытый мрамором столик.«Народ в Ирландии, — объяснял Колум, — живет гораздо проще, чемСкарлетт могла себе представить. Люди живут на фермах, никаких городов поблизости, только деревня с церковью, кузницей и трактиром — местом, где останавливается почтовая карета. Единственный магазин — это комната в углу трактира, где можно отправить письмо, купить табак и кое-что из продуктов. Единственное развлечение — это посещение домов друг друга».— Но это очень похоже на жизнь на плантации, — воскликнула Скарлетт. — Тара всего в пяти милях от Джонсборо, и если вы приедете туда, вы увидите, что там нет ничего, кроме железнодорожной станции и крошечного продуктового магазина.— Ах, нет, Скарлетт. На плантациях есть особняки, а не простые побеленные дома фермеров.— Вы не знаете, о чем вы говорите, Колум О'Хара! «Двенадцать дубов» Уилкса был единственным особняком во всем графстве Клейтон. Большинство людей имеют дома, в которых сначала были только пара комнат и кухня, затем они пристраивают еще, что нужно.Колум улыбнулся и признал поражение. И тем не менее, подарки для семьи не могут быть городскими вещами. Девушкам больше подойдет отрез хлопка, чем сатина, и они вряд ли знают, что делать с разрисованным веером.Скарлетт поставила чашку с решительным звоном.— Набивной ситец! — сказала она. — Я полагаю, что им понравится набивной ситец, он бывает ярких расцветок и идет на прелестные платья. Мы все используем набивной ситец для повседневной домашней одежды.— И ботинки, — сказал Колум.Он взял толстый бумажный конверт из кармана и развернул его.— Все имена и размеры у меня записаны здесь.Скарлетт рассмешил размер куска бумаги.— Они так и видят ваш приезд, Колум.— Что?— Ничего особенного. Американское выражение.Каждый мужчина, женщина, ребенок должны были записать свое имя в список Колума. «Это как у тетушки Элали». «Поскольку ты все равно идешь по магазинам, не могла бы ты купить что-нибудь для меня?» Иногда она забывала расплатиться, и Скарлетт подумала, что ирландские друзья Колума могли быть столь же забывчивы.— Расскажите мне об Ирландии, — сказала она. — В кофейнике еще осталось много кофе.— Ах, это редкостно прекрасный остров, — начал Колум.С любовью в голосе он говорил о зеленых холмах, увенчанных замками, о стремительных реках, обрамленных цветами и полных рыбы, о прогулках между рядами кустарника во время дождя, о музыке повсюду, о небе, которое выше и шире любого другого неба, с солнцем, добрым и теплым, как материнский поцелуй…— Похоже, что вы почти так же скучаете по дому, как и Кэтлин.Колум рассмеялся.— Я не разрыдаюсь, когда корабль отплывет, это правда. Никто не восхищается Америкой так, как я, и я всегда с нетерпением жду приезда сюда, но я не пролью слез, когда корабль поплывет домой.— А я, может, и пролью. Я не знаю, что буду делать без Кэтлин.— Так не оставайтесь без нее. Поехали с нами, посмотрите на родину вашего народа.— Я не могу этого сделать.— Это будет прекрасное путешествие. Ирландия прекрасна в любое время, но весной ее очарование разобьет ваше сердце.— Мне не нужно разбитое сердце, спасибо, Колум. Мне нужна служанка.— Я пришлю вам Бриджит, она очень хочет приехать сюда. Я полагаю, она должна быть самостоятельной, но Кэтлин мы хотим отослать.Скарлетт почувствовала сплетню.— Почему же вы хотите отослать эту очаровательную девочку? Колум улыбнулся.— Женщины и их вопросы, — сказал он. — Вы все похожи даже по обе стороны океана. Мы не одобряем человека, который хотел соблазнить ее. Он был солдатом, и к тому же язычником.— Вы имеете в виду — протестантом? Она любила его?— Ей вскружила голову его униформа. Только и всего.— Несчастная девочка. Я надеюсь, он будет ждать ее.— Хвала господу, его полк отправили обратно в Англию. Он больше не будет ее беспокоить.Лицо Колума было твердым, как гранит. Скарлетт прикусила язычок.— Что с вашим списком? — спросила она. — Нам лучше вернуться к покупкам. Вы знаете, Колум, у Джейми в магазине есть все, что вы хотите. Почему бы не пойти туда?— Я не хочу ставить его в затруднительное положение. Он будет вынужден назначить цену, которая может повредить его делам.— Колум, у вас нет и блошиного ума в отношении бизнеса. Даже если Джейми продаст вам товар по первоначальной стоимости, все равно он будет выглядеть лучше в глазах поставщиков, и он получит большую скидку, делая следующий заказ.Она рассмеялась над замешательством Колума.— У меня свой магазин, я знаю, что говорю.— Колум! — заревел Джеймс, когда они вошли в магазин. — А мы только что вспоминали вас. Дядя Джейм, Колум здесь.Старик вышел из кладовой с рулонами тканей.— Ты ответ на наши молитвы, — сказал он. — Какой цвет вам нужен?Он вывалил ткани на прилавок. Они все были зеленые, но разных оттенков.— Этот самый милый, — сказала Скарлетт.Джейми и его дядя попросили Колума сделать выбор.Скарлетт надулась. Она уже сказала им, какой самый лучший. Что может знать мужчина, даже Колум?— Где вы собираетесь это повесить? — спросил он.— Над окном снаружи и внутри, — ответил Джейми.«Он серьезен, как будто подбирает цвета для печатания денег, — сердито думала Скарлетт. — Зачем вся эта суета?»Джейми заметил ее недовольную гримасу.— Это для украшений на день Святого Падай, дорогая Скарлетт. Колум один из тех, кто может сказать, какой оттенок ближе всего к цвету трилистника. Мы не видели их так давно.«О'Хара говорят о дне Святого Патрика с тех пор, как я встретила их».— Когда это? — спросила она из вежливости.Трое мужчин изумленно взглянули на нее.— Ты не знаешь? — спросил старый Джеймс недоверчиво.— Я не стала бы спрашивать, если бы знала, не так ли?— Это завтра, — сказал Джейми, — завтра, дорогая Скарлетт, будет самый счастливый день в твоей жизни.Ирландцы в Саванне — так же, как и ирландцы повсюду, — праздновали 17 марта. Это бы праздничный день святого покровителя Ирландии. Праздник имел не только каноническое, но и мирское значение. Хотя он приходился на великий пост, никто не постился в день Святого Патрика. Вместо этого была еда, выпивка, музыка и танцы. Католические школы были закрыты так же, как и все католические учреждения, за исключением салунов, которые ожидали самого прибыльного дня в году.Ирландцы жили в Саванне с самых первых дней — Джаспер и Грине первыми дрались во время американской революции — и день Святого Патрика был самым главным праздником для них. Но во время унылого упадочного десятилетия после поражения Юга весь город начал присоединяться к ним. 17 марта стал праздником весны в Саванне, и на один день все становились ирландцами.В ярко украшенных палатках торговали едой и лимонадом, вином, кофе и пивом. Фокусники и дрессировщики собак собирали толпы на углах улиц. Скрипачи играли, на лестнице городского холла и других великолепных городских домов. Зеленые ленты свисали с цветущих ветвей деревьев. На улицах продавали шелковые трилистники. Бротон-стрит была украшена зелеными флагами, а гирлянды из свежих виноградных гроздьев, привязанные к фонарным столбам, свешивались над дорогой, до которой должен пройти парад.— Парад?! — воскликнула Скарлетт.Она потрогала зеленую ленточную розу, которую Кэтлин воткнула ей в прическу.— Мы закончили? Я хорошо выгляжу? Пора идти? Сначала ранняя месса, затем праздник весь день и до ночи.— Джейми сказал мне, что в небе над парком будет фейерверк, — сказала Кэтлин. Ее глаза блестели от возбуждения.Зеленые глаза Скарлетт внезапно стали задумчивыми.— Я полагаю, что в вашей деревне нет парадов и фейерверков. И ты пожалеешь, что не осталась в Саванне.Девочка лучезарно улыбалась.— Я запомню это навсегда и буду рассказывать эту историю во всех домах. Это замечательная штука — побывать в Америке, когда ты знаешь, что вернешься домой.Скарлетт сдалась. Глупую девчонку не переубедить.На Бротон-стрит толпились люди, все в зеленом. Скарлетт громко засмеялась, когда она увидела одну семью. Тщательно вычищенные дети с зелеными бантами, лентами и перьями на шляпах, они были похожи на О'Хара, но только все они были черноволосыми.— Разве я не говорил вам, что все сегодня становятся ирландцами, — сказал Джейми с ухмылкой.Морин взяла ее под руку.— Даже лула носят зеленое, — сказала она, кивая головой на парочку поблизости. Скарлетт вытянула шею, чтобы разглядеть. Боже мой! Скучный адвокат ее деда и мальчик, должно быть, его сын. Оба надели зеленые галстуки. Она стала разглядывать толпу, разыскивая другие знакомые лица. Здесь была Мэри Телфер с группой дам с зелеными лентами на шляпах. «И Жером! И где только он нашел зеленый сюртук, скажите, ради Бога? Но дед не должен быть здесь, прошу тебя. Господи, не допусти его сюда. Он может заставить солнце погаснуть. Нет, Жером был с негритянкой в зеленом кушаке. Как чудно, лиловолицый Жером со своей подружкой. Как минимум, на двадцать лет моложе его, к тому же».Уличный продавец раздавал лимонад и кокосовые сладкие пирожки каждому О'Хара по очереди, начинавшейся с нетерпеливых детей. Когда очередь дошла до нее, она откусила пирожок. Она ела на улице. Ни одна леди так не сделает, даже если будет умирать от голода. «Проглоти это, дедушка», — подумала она, восхищенная собственным поступком. Кокос был свежим, влажным, сладким.— А я утверждаю, что ковбой в зеленом был самым лучшим, — настаивала Мэри Кейт. — Он проделал все эти чудные штуки с веревками и был так красив.— Ты так говоришь, потому что он улыбался нам, — презрительно сказала Хелен. — Лучшим был плот с эльфами, танцующими на нем.— Это были не эльфы, глупая. В Америке нет эльфов.— Они танцевали вокруг большого мешка с золотом. Ни у кого, кроме эльфов, нет мешка с золотом.— Ты точно ребенок, Хелен. Это были мальчики в костюмах, и все. Разве ты не видела, что уши у них фальшивые? Одно из них даже отвалилось.Морин прервала их.— Это был замечательный парад. Пошли, девочки, и держитесь за руки Джейми.Чужие за день до того и снова чужие днем позже, все люди брались за руки, танцевали, соединяя голоса в песнях. Они делили солнце и воздух, музыку и улицы.— Это замечательно! — сказала Скарлетт, попробовав жареную куриную ножку здесь же, на улице.— Это замечательно! — сказала она, когда увидела зеленый, нарисованный мелом трилистник на кирпичной дорожке на площади Чатхэм.— Это замечательно! — сказала она об огромном гранитном орле с зеленой лентой вокруг шеи на памятнике Пуласки.— Какой прекрасный, прекрасный, прекрасный день! — кричала она и кружилась, кружилась, пока не упала, усталая, на освободившуюся скамейку рядом с Колумом. — Посмотри, Колум, у меня дыра на подошве ботинок. Где бы я ни была, всегда говорят, что лучшие вечеринки — это те, где ты протираешь свои туфли насквозь, танцуя. А это даже не туфли, а ботинки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113