! Каким он был лжецом! Она молила его взять с собою, когда он уезжал. Как он смеет распространять такую ложь? Ей будет что сказать мистеру Ретту Батлеру, когда он приедет домой.Она подошла к боковому столику, плеснула бренди в рюмку. Несколько капель пролилось на блестящую деревянную поверхность. Она аккуратно стерла разлитое. Он наверняка будет отрицать это, негодяй. Тогда она потрясет письмом тетушки Элали у него перед лицом. Посмотрим, как он назовет лучшую подругу его мамочки лгуньей?!Внезапно ярость оставила ее, и она почувствовала холод. Она знала, что он скажет: «Тебе бы хотелось, чтобы я сказал правду? Что я оставил тебя, потому что жить с тобою невыносимо?!»Какой стыд! Что угодно, но только не это. Даже одиночество… Она поднесла рюмку к губам.Вдруг она увидела свое отражение в зеркале. Медленно она поставила рюмку, посмотрела себе в глаза. Они расширились в шоке от увиденного. Скарлетт не смотрела на себя уже многие месяцы, и она не могла поверить, что эта бледная, худая, со впавшими глазами женщина имеет что-то общее с нею.Что случилось с нею?Ее рука автоматически потянулась к графину. Вдруг она отдернула ее:Скарлетт заметила, что рука дрожит.«Боже мой!» — прошептала она. Она схватилась за край столика и уставилась на свое отражение. «Дура!» — сказала она себе. Ее глаза закрылись, и слезы покатились по щекам, но она вытерла их дрожащими пальцами.Ей все сильнее хотелось выпить. Она облизывала губы. Ее правая рука протянулась помимо ее воли, сжала горлышко сверкающего сосуда. Скарлетт посмотрела на свою руку, как будто она принадлежала незнакомке. Медленно, наблюдая за своими движениями в зеркале, она подняла графин и попятилась назад от пугающего отражения.Затем она глубоко вздохнула и метнула графин изо всех сил. Сверкающий голубым, красным и фиолетовым, он разбился об огромное зеркало.На мгновение Скарлетт увидела свое лицо, разламывающееся на кусочки, увидела свою искаженную улыбку. Серебряное стекло разлетелось, и маленькие осколки упали на столик. Верхний край зеркала наклонился вперед, и огромные острые куски рухнули, разбиваясь со звуком пушечного выстрела, на боковой столик, пол.Скарлетт плакала и смеялась: «Трусиха! Трусиха! Трусиха!»Она не почувствовала порезы, которые маленькие осколки сделали на ее руках, шее и лице. Ее язык почувствовал соленое, она дотронулась рукой до струйки крови на щеке и посмотрела с удивлением на свои окрасившиеся пальцы.Скарлетт взглянула на место, где только что было ее отражение. Она резко засмеялась: «Хорошее избавление».Слуги вбежали в комнату. Они стояли, прижимаясь друг к другу, боясь переступить порог, со страхом глядя на суровую фигуру Скарлетт. Она резко повернула к ним голову, и Панси издала слабый крик ужаса при виде ее окровавленного лица.— Уходите, — спокойно сказала Скарлетт, — я в порядке. Уходите. Я хочу побыть одна.Они беспрекословно повиновались.Она была наедине с собою, хотела она этого или нет, и никакое бы количество бренди не изменило это. Ретт не собирался приехать домой, это здание не было больше ему домом. Она знала это уже долгое время, только отказывалась смотреть правде в глаза. Она была трусихой и дурой. Неудивительно, что она не узнала ту женщину в зеркале. Та трусливая дура не была Скарлетт О'Хара. Скарлетт О'Хара не заливала свои горести. Скарлетт О'Хара не пряталась. Она поворачивалась лицом к худшему, что приготовила ей судьба. И она шагала навстречу опасности.Скарлетт вздрогнула. Она так близко приблизилась к поражению.Хватит! Настало время, давно упущенное, взять свою жизнь в свои собственные руки. Хватит больше бренди!Все ее тело кричало, требовало выпивки, но она отказалась ему повиноваться. Она справлялась с более трудными вещами в ее жизни, она сможет справиться и с этим. Она должна это сделать.Она потрясла кулаком в сторону разбитого зеркала: «Черт побери тебя!» Ее дерзкий смех был яростным.Она облокотилась на стол, пока собиралась с силами.Затем она прошла, круша своими каблуками разбитое зеркало в маленькие осколки.— Панси, — позвала она из дверей. — Я хочу, чтобы ты вымыла мне голову.Скарлетт дрожала, но она заставила свои ноги донести ее до лестницы и взобраться по длинным пролетам ступенек.— Моя кожа, наверное, как деревянная мостовая, — сказала она громко, отвлекая свои мысли от требований тела. — Мне придется израсходовать кварты розовой воды и глицерина. И мне надо сменить все мои наряды. Миссис Мэри может нанять дополнительных помощниц.Это не должно занять более, чем несколько недель, чтобы перебороть слабость и вернуть себе привлекательную внешность.Она должна быть сильной и красивой, и у нее не было времени, чтобы попусту его тратить. Она и так слишком много потеряла.Ретт не вернулся к ней, ей придется поехать к нему.В Чарльстон. Высокие ставки Глава 10 Приняв решение, Скарлетт радикально изменилась. У нее теперь была цель, и вся ее энергия была направлена на ее достижение. Она подумает позже, как именно она собиралась заполучить Ретта обратно, после приезда в Чарльстон. Сейчас ей надо было готовиться к поездке.Миссис Мэри воздела свои руки и заявила, что невозможно сшить полностью новый гардероб за несколько недель; дядя Генри сложил кончики пальцев вместе и выразил свое неодобрение, когда Скарлетт сказала ему, что ей было надо от него. Их столкновение зажгло глаза Скарлетт радостью битвы, и, в конце концов, она выиграла. К началу ноября дядя Генри взял на себя финансовое руководство магазином и салуном с гарантией, что деньги пойдут Джо Коллтону. В спальне Скарлетт царил хаос: ее новые наряда были выложены для упаковки в дорогу.Она все еще была худенькой, а под глазами были круги, так как ночи были для нее пытками из-за бессонницы и яростных усилий противостоять графину бренди. Но она выиграла и эту битву, и к ней вернулся нормальный аппетит. Ее лицо пополнело так, что уже стали появляться ямочки, когда она улыбалась, а ее грудь стала соблазнительно округлой. С умело нанесенной краской на губы и щеки, она выглядела снова почти, как девочка, она была уверена в этом.Настало время ехать.«До свидания. Атланта, — сказала про себя Скарлетт, косца поезд тронулся со станции. — Ты попыталась меня сразить, но я не далась. Меня не волнует, одобряешь ты меня или нет».Она не боялась, ни чуточки. Она проведет замечательное время в Чарльстоне. Не говорили ли люди, что это самый праздничный город на всем Юге? И не было никаких сомнений, что она будет приглашена повсюду. Ее тетушки знали всех. Они знают все о Ретте: где он живет, куда он уехал, что он делал.Нет смысла думать об этом сейчас. Она примет решение, когда доберется туда. Если она будет думать об этом сейчас, она может разнервничаться. Как будто Чарльстон был краем света. Да. Тони Фонтейн уехал в Техас, миллион миль отсюда, так же легко, как будто это была только прогулка в Декатур. Она была уже в Чарльстоне. Она знает, куда едет…Ничего не значит, что она его ненавидела. Она была такой юной тогда, всего семнадцать лет, и молодой вдовой с ребенком к тому же. У Уэйда даже не прорезались зубки. Это было более двенадцати лет назад. Все совершенно изменилось сейчас. Все будет просто отлично, так, как она хотела.— Панси, сходи к кондуктору, попроси его подвинуть наши вещи, я хочу сесть поближе к печке. Из окна дует.Скарлетт послала телеграмму со станции в Огюсте, где она пересаживалась на ветку железной дороги Южной Каролины:ПРИБЫВАЮ ЧЕТЫРЕ ВЕЧЕРА ПОЕЗДОМ ТЧК ОДНА СЛУЖАНКА ТЧК ЛЮБЛЮ СКАРЛЕТТОна все продумала. Точно десять слов, и не было риска, что ее тетушки телеграфируют обратно, придумав какую-нибудь причину, удержать ее от приезда, так как она уже была в дороге. Вряд ли они хотели бы так сделать. Элали молила ее ухе вечность приехать навестить их, а гостеприимство было неписаным законом на Юге. Но нет смысла играть, когда можно действовать наверняка, и у нее будет дом ее тетушек и их защита для начала. Чарльстон был очень высокомерным местом, а Ретт очевидно пытался настроить людей против нее.Нет, она не будет думать об этом сейчас. Она полюбит Чарльстон в этот раз. Она четко решила. Все будет по-другому. Вся ее жизнь будет другой. «Не смотри назад», — все время говорила она себе. Вся ее жизнь была позади нее, все больше удаляясь с каждым поворотом колес. Все дела были в руках дяди Генри, ее обязанности по отношению к Мелани были выполнены, ее дети пристроены в Таре. В первый раз в течение ее взрослой жизни она могла делать все, что захочет. Она докажет Репу, что он был неправ, когда отказался верить, что она действительно любит его. Он увидит. И тогда он пожалеет, что оставил ее. Он обнимет ее, поцелует, и они будут счастливы. Даже в Чарльстоне.Задремав, Скарлетт не замечала мужчину, который сел в поезд в Риджвиле, пока он не качнулся на ручку ее сиденья. Она отшатнулась, будто он ударил ее: он был одет в голубую форму армии Союза.Янки! Что он делает здесь? Те дни прошли, и ей хотелось забыть их навсегда, но вид униформы оживил воспоминания о них. Страх, когда Атланта была в осаде, вероломство солдат, когда они собирали жалкие запасы еды и поджигали дома, брызги крови, когда она застрелила отставшего солдата, попытавшегося ее изнасиловать… Скарлетт чувствовала, как ее сердце забилось снова от ужаса, и она чуть было не закричала. Будь они прокляты за то, что заставили ее почувствовать себя беспомощной и испытать страх. Она ненавидит это чувство и ненавидит их!«Я не позволю этому расстроить меня, не позволю. Ничто не может беспокоить меня теперь, когда мне нужны все мои силы для Чарльстона и для Ретта. Я не буду смотреть на янки и не буду думать о прошлом. Только будущее в счет». Скарлетт решительно уставилась из окна на холмистый пейзаж, такой похожий на окрестности Атланты. Красные дороги, идущие через островки темных сосновых лесов и подмерзшие поля. Она находится в дороге уже более дня. «Спеши, — поторапливала она поезд, — спеши».— Как выглядит Чарльстон, мисс Скарлетт? — спросила в сотый раз Панси, когда свет за окном стал угасать.— Очень мило, тебе он понравится, — ответила в сотый раз Скарлетт. — Там! — она указала на пейзаж. Видишь то дерево с чем-то болтающимся на нем? Это испанский мох, о котором я тебе рассказывала.Панси прижалась носом к стеклу.— У-у-у-у, — захныкала она, — кажется, что движутся привидения. Я боюсь привидений, мисс Скарлетт.— Не будь дурочкой! — Скарлетт вздрогнула.Длинные, дрожащие, серые клочья мха были жуткими в сером свете, и ей не нравилось, как все это выглядело. Однако это означало, что они въезжали в низкую местность, ближе к морю и к Чарльстону. Скарлетт посмотрела на свои часы. Пять тридцать. Поезд опаздывает более чем на два часа. Ее тетушки подождут, она была уверена. Но она все равно не хотела бы приехать в темноте. В ней есть что-то недружелюбное.Станция в Чарльстоне была плохо освещена. Скарлетт вытянула шею, ища своих тетушек или их кучера. Вместо этого она увидела с полдюжины солдат в голубой униформе с ружьями через плечо.— Мисс Скарлетт, — Панси тянула ее за рукав, — здесь солдаты ПОВСЮДУ.Голос молодой служанки дрожал.Ее страх заставил Скарлетт казаться храброй.— Просто веди себя, как будто их нет вообще. Они не могут причинить тебе вреда. Война окончена уже десять лет назад. Пошли.Она сделала жест носильщику, который толкал тележку с ее вещами.— Где я могу найти экипаж, который ожидает меня? — спросила она.Он повел их наружу, но единственным экипажем там оказался ветхий багги, с дряхлой лошадью и расстрепанным кучером. У Скарлетт упало сердце. Что, если тетушки уехали из города? Они могли поехать в Саванну навестить отца. Что, если телеграмма лежит в пустом, темном доме?Она глубоко вздохнула. Ей наплевать, в чем дело, но ей надо уехать со станции от этих янки. «Я разобью стекло, если надо будет пролезть в дом. Почему не должна? Я просто заплачу, чтобы его починили, так же, как я заплатила за починку крыши». Она присылала тетушкам деньги на жизнь с тех пор, как они потеряли свои состояния во время войны.— Положи мои вещи в эту колымагу, — приказала она носильщику, — и скажи кучеру, чтобы он сошел помочь тебе. Я еду в Баттери.Волшебное слово «Баттери» оказало именно такой эффект, на который она надеялась. Оба, кучер и носильщик, стали более уважительными и желающими услужить. «Значит, это все еще один из наиболее модных районов в Чарльстоне, — подумала Скарлетт. — Слава небесам! Было бы ужасно, если бы Ретт услышал, что я живу в трущобах».Как только багги остановился, Полина и Элали распахнули двери своего дома. Золотой свет падал на дорожку, ведущую к дому, и Скарлетт побежала через него к прибежищу, которое он обещал.«Боже, как они постарели! — подумала она, когда приблизилась к своим тетям. — Я не помню, чтоб тетя Полина была худа, как тросточка, и такая сморщенная. И когда тетя Элали так располнела? Она выглядит, как воздушный шарик».— Посмотрите на нее! — вскричала Элали. — Ты так изменилась, Скарлетт, я едва узнаю тебя.Скарлетт вздрогнула. Не постарела ли она? Она ответила на объятия теток и выдавила улыбку.— Посмотри, сестра, — болтала Элали, — Скарлетт очень похожа на Эллин.Полина фыркнула.— Эллин никогда не была такой худой, сестра, ты ведь знаешь это.Она взяла Скарлетт за руку и оттащила ее от Элали.— Хотя есть удивительное сходство.Скарлетт улыбнулась на этот раз счастливо. Не было лучшего комплимента для нее, чем этот.Тетушки болтали и спорили об устройстве Панси на половине слуг и о чемоданах Скарлетт.— Не вздумай браться за что-нибудь, милая, ты, наверное, вымоталась за такую долгую дорогу, — сказала Элали.Скарлетт уселась на диванчике в гостиной подальше от суматохи. Теперь, когда она доехала сюда, лихорадочная энергия, с которой она готовилась к поездке, казалось, испарилась, и она поняла, что ее тетя была права: она вымоталась.Она почти засыпала за ужином. У обеих ее тетушек был мягкий голос с характерным местным акцентом, который вытягивал гласные и сглаживал согласные. Несмотря на то, что их разговор состоял в основном из мягко выраженного несогласия во всем, звук его был убаюкивающим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113