Дождя ждали все. Каждый день отец Флинн служил специальную мессу, а прихожане зажигали свечи и просили господа ниспослать на высушенную землю долгожданный дождь.И вот сегодня, в Иванов день, на западной части горизонта редкие облака, которые раньше стремительно неслись по небу, вдруг словно застыли на месте и начали на глазах расти, превращаясь в тучи. К шести часам вечера горизонт был весь черен. Мужчины и женщины, сооружавшие костер для ночных празднеств, явственно ощущали с порывами западного ветра признаки приближающегося дождя. Вот уж действительно будет праздник, если пойдет дождь: хлеба, страдающие от отсутствия влаги, будут спасены.Ливень разразился, когда уже начало темнеть. Ему предшествовали оглушительные грозовые раскаты, сопровождавшиеся вспышками молний, столь яркими, что на долю секунды становилось светлее, чем в ясный солнечный день. А потом словно прорвало: мощные потоки воды хлынули вниз. Но это был не просто дождь: на землю с мерным стуком стали шлепаться тяжелые, размером с грецкий орех градины. Люди падали на землю, закрывая голову руками. Вскрики боли и страха слышались то здесь, то там в короткие промежутки между раскатами грома.Ливень застал Скарлетт на крыльце дома. Она собиралась отправиться к костру, где должна была звучать музыка и устраивались танцы. Скарлетт ринулась обратно в дом, но было поздно: секунды оказалось достаточно, чтобы она промокла до нитки.Скарлетт стала искать Кэт. Она нашла ее наверху возле окна: зеленые глаза Кэт были широко раскрыты, руками она зажимала уши. В углу, прижимая к себе Билли, съежилась Гарриэт. Скарлетт присела рядом с Кэт, и они вместе молча стали наблюдать за буйством стихии.Через полчаса все кончилось. Небо было чистое, холодным светом сияли миллионы звезд, горела почти полная луна. Дрова для костра промокли, и их в эту ночь уже было не зажечь. Град побил всю пшеницу и травы. Грязно-белые ледяные шарики еще долго покрывали землю. Страшный, смертный крик одновременно вырвался из груди всех жителей Баллихары. Жуткий звук не знал преград: он прорвался сквозь каменные стены и оконные стекла Биг Хауса и добрался до комнаты Кэт. Скарлетт содрогнулась и привлекла к себе дочку. Девочка, всхлипывая, уткнулась в плечо матери. Как она ни затыкала уши, страшный звук проникал ей прямо в сердце:— Мы потеряли почти весь урожай, — сказала Скарлетт. — Она стояла на столе, словно на трибуне, посреди самой широкой улицы Баллихары, обращаясь ко всем жителям городка. — Но кое-что мы еще сможем спасти: насушить сена, из пшеничных стеблей получить солому. Да, мы остались без муки. Но я сегодня же поеду в Трим, Наван и Дроэду делать запасы на зиму. Голода в Баллихаре не будет. Это я вам обещаю. Слово О'Хара.Все приветствовали ее слова громкими одобрительными возгласами. Но вечером, сидя у камина, они продолжали говорить о колдунье и подмененном эльфами ребенке, вызвавшем дух повешенного в башне хозяина, который в ярости, что его потревожили, начал мстить. Глава 81 А между тем жара не ослабевала, и вновь на небе не было ни облачка. Первые полосы «Тайме» целиком посвящались мнениям и гипотезам по поводу дальнейшего развития дел в небесной канцелярии. На второй и третьей страницах появлялось все больше коротких сообщений с мест о нападениях на поместья лэндлордов и ущербе, а также о насилии в отношении управляющих некоторых из поместий.Скарлетт просматривала газету ежедневно, затем отбрасывала ее в сторону: «Слава Богу, мне не нужно опасаться обитателей Баллихары. Они знают, как я забочусь о них».Однако жизнь становилась все труднее. Слишком часто, в каком-нибудь городе, где, как она думала, полно муки и прочих продуктов, Скарлетт обнаруживала, что разговоры о богатых запасах — сплошная фикция. Поначалу она вдохновенно торговалась, сбивая цену, если находила что-то стоящее, но с каждым разом раздобыть продовольствие становилось все труднее, и Скарлетт бывала счастлива, когда находила хоть что-нибудь, и без колебаний платила даже за самые завалящие товары.«Здесь так же плохо, как в Джорджии после войны, — думала она. — Нет, даже хуже. Ведь тогда мы сражались против янки, которые грабили и жгли все, что попадалось им на пути, а в Ирландии, в отличие от Америки, злые силы действуют скрыто. Сейчас мне приходится бороться за жизнь большего количества людей, чем тогда в Таре. Неужели проклятие легло на эту землю?»Скарлетт накупила свечей на несколько сотен фунтов, чтобы жители Баллихары могли зажигать их, обращая свои молитвы к Господу в местной часовне. Скарлетт все чаще стала замечать вдоль дороги или в полях каменные горки, когда возвращалась домой верхом или в повозке, груженой товарами. Она не знала, какие именно из древних языческих божеств пытались ублажать сложившие эти пирамиды люди, но если это поможет вызвать дождь, то она готова лично собрать в пирамиду все камни в графстве Миг.Скарлетт ощущала себя совершенно беспомощной, что было для нее пугающе-новым чувством. Раньше она считала, что хорошо разбирается в земледелии, — ведь она выросла на плантации. Несколько успешных лет, проведенных ею в Баллихаре, лишь укрепили ее в мысли, что, когда напряженно трудишься и требуешь того же от окружающих, результаты не заставят себя ждать. Но что она могла сделать сейчас, когда одной только готовности работать было явно недостаточно?Скарлетт по-прежнему не отказывалась от приглашений, которые ей регулярно присылали. Но если раньше она отправлялась на балы и званые вечера в поисках развлечений, то сейчас рассматривала каждую свою поездку к соседям как лишнюю возможность потолковать с другими лэндлордами о сложностях нынешней жизни.Скарлетт прибыла в Килбрайдское аббатство по приглашению Гиффордов с опозданием на день.— Мне стыдно, Флоренс. Я даже не прислала телеграммы, что задерживаюсь, — говорила она леди Гиффорд. — Сказать по правде, я только и делаю, что мечусь туда-сюда в поисках муки и съестного, и совершенно потеряла счет дням.Леди Гиффорд была столь обрадована появлением Скарлетт, что и не думала обижаться. Все гости предпочли поезжу именно к ней, потому что она торжественно пообещала, что ее, дом удостоит посещением миссис О'Хара.— Я долго ждал возможности поблагодарить вас, милая леди. — Почтенных лет джентльмен в бриджах энергично затряс руку Скарлетт. Это был маркиз Тревенский, с растрепанной седой бородой и подозрительно красным с синими прожилками кончиком носа.— Спасибо, сэр, — сказала Скарлетт, а про себя подумала: «Интересно, чем обязана я такому изъявлению чувств?»Маркиз говорил оглушительно громко, так как к старости стал плохо слышать. Обращаясь к Скарлетт, он делал невольными участниками разговора всех без исключения гостей, хотели они того или нет. Его рокочущий голос доносился даже до площадки для игры в крокет.— Скарлетт нужно поздравить, — кричал он. — Она спасла Баллихару. Я упрашивал Артура не выбрасывать деньги на ветер, покупая корабли у мошенников, которые бессовестно его обманывали, уверяя, что суда сделаны из добротного строевого леса. Но Артур не слушал меня, он словно задался целью как можно скорее разориться. Он потерял восемь тысяч фунтов — больше половины отцовского наследства! На эту сумму он бы мог скупить все земли в графстве Мит. Дурак, он и есть дурак. Он не отличался сообразительностью и в детстве, но, черт подери, я любил Артура, как брата, хоть и несмышленого. Ни у кого не было более верного друга! Как я плакал, о. Боже! Как же я рыдал, мадам, когда он повесился. Артур сам прекрасно понимал, что балбес, каких мало, но кто же мог предположить, что у него хватит дури свести счеты с жизнью?! Он любил Баллихару всем сердцем, в ней он и сошел в могилу. Это непростительно, что Констанция так обошлась с поместьем. Она должна была сохранить его как память о бедняге Артуре.Маркиз долго рассыпался перед Скарлетт в благодарностях за то, что она, по его словам, «сделала с поместьем то, на что у вдовы Артура не хватило ни умения; ни порядочности».— Разрешите мне еще раз пожать вам руку! — прокричал он.Скарлетт была у недоумении: «Что за сказки рассказывает ей этот старик?» Она слышала, что молодой хозяин Баллихары повесился не сам, а его затащил в башню кто-то из обитателей городка и там вздернул. Во всяком случае так звучала история в интерпретации Колума. Маркиз, должно быть, что-то путает. Людям в старости свойственно забывать даже самые очевидные вещи… А может, все-таки Колум ошибается? Ведь он был тогда совсем еще ребенком, просто слушал, что люди говорят. Его в то время в Баллихаре и не было: семья-то жила в Адамстауне… Впрочем, и маркиза там тоже не было, так что и он говорит с чужих слов. Не знаешь, кому и верить: все так запутано…— Здравствуй, Скарлетт, — услышала она над ухом.Повернувшись, она увидела Джона Морланда. Скарлетт улыбнулась старому маркизу, вежливо высвободила руку и взяла под локоть Морланда.— Рада тебя видеть, Барт. Я искала тебя на каждом балу в этом сезоне, то тщетно.— Я никуда не выезжал в нынешнем году. Все лошадьми занимался. Вот недавно еще две кобылы ожеребились — для меня это поважней, чем бал у вице-короля. Ну, давай, расскажи мне, чем ты все это время занималась.Прошла, казалось, целая вечность со дня их последней встречи, и Скарлетт не знала, с чего начать.— Это, я уверена, тебя заинтересует, — сказала она. — Одна из охотничьих лошадей, которую ты мне помог приобрести, в последнее время демонстрирует удивительную резвость, обгоняя саму Луну. Комета ее кличка.Словно она вдруг решила для себя: «Хватит дурака валять — пора показать, на что я способна». И показывает…Скарлетт и Барт отошли в угол комнаты и стали делиться последними новостями. Скоро Скарлетт поняла, что ее собеседник ничего не знает о Ретте. Зато она получила исчерпывающую информацию о том, как надо принимать роды у кобылы, если плод неправильно лежит в утробе. Впрочем, Барт ей нравился, и она мирилась с его некоторым занудством.Все говорили только о погоде. Никогда прежде в Ирландии не было засухи.Сейчас же солнечные дни следовали один за другим, и не было даже намека, что погода может измениться. В стране не осталось района, который бы не страдал от недостатка влаги. Что же будет в сентябре, когда придет время вносить арендную плату?Только сейчас Скарлетт осознала, что ее ждет осенью. Сердце ее защемило. Сомневаться не приходится: фермеры будут не в состоянии платить. И если она не заставит их любой ценой заплатить, на что же ей можно будет рассчитывать в городе, где жители также будут сводить концы с концами? Магазины, трактиры, даже доктор — все они зависят от фермерских денег. Она, Скарлетт, будет разорена.Скарлетт сложно было сохранить на лице выражение беззаботности и довольства, но она старалась как могла. С каким нетерпением ждала она конца недели, когда можно будет вернуться домой!Заключительным аккордом многодневного светского раута у Гиффордов стал костюмированный бал 14 июня — в День взятия Бастилии. Гостей попросили прийти в самых экстравагантных костюмах. Скарлетт оделась броско, но со вкусом: красная юбка из Голвея с четырьмя нижними юбками — все разного цвета, полосатые шерстяные чулки, в которых, правда, было жарковато, и Скарлетт скоро стала ощущать некоторый дискомфорт. Но они произвели такой фурор, что, право же, стоило немного потерпеть.— Я не представляла, что крестьяне могут так чудесно одеваться: мне они всегда казались такими неаккуратными, — долго восхищалась леди Гиффорд. — Я обязательно куплю себе такие же чулки и возьму их с собой в Лондон. Все просто умрут от зависти и будут умолять сказать им имя портного.— Что за глупая женщина, — подумала Скарлетт. — Слава Богу, сегодня последняя ночь.Чарльз Рэгленд приехал после ужина, когда начались танцы. Прибыл он— с бала, завершившегося рано утром того же дня.— Я бы примчался и раньше, если бы знал, что вы находитесь так близко, — сказал он Скарлетт.— Близко? Вы же были в пятидесяти милях отсюда.— Да хоть все сто — для меня это ровным счетом ничего не значит, когда речь идет о вас.Скарлетт разрешила Чарльзу поцеловать себя, когда они уединились под сенью огромного дуба. Она уже стала забывать, когда ее целовали в последний раз, а сильные мужские руки заключали в объятия. Скарлетт почувствовала приятное волнение, когда Чарльз ее обнял.— Любимая, — охрипшим от волнения голосом произнес Чарльз.— Тс-с-с. Целуй меня, Чарльз, пока у меня не закружится голова.Вскоре она действительно почувствовала головокружение. Она держалась за его мощные плечи, боясь упасть? Но когда Чарльз сказал, что придет к ней ночью в комнату, Скарлетт немедленно отстранилась от него. Голова ее мгновенно приобрела утраченную ясность. Поцелуи — это одно, однако новые претензии Чарльза совершенно невозможны.Ночью он подсунул ей под дверь записку со словами раскаяния. Скарлетт сожгла ее. Уехала она рано утром, когда все еще спали, так что не было никакого прощания.По приезде домой Скарлетт сразу же отправилась искать Кэт. Она не удивилась, обнаружив детей играющими возле старой башни: это было единственное сравнительно прохладное место во всей Баллихаре. Настоящим же сюрпризом для Скарлетт стало появление Колуна в сопровождении миссис Фицпатрик. Они терпеливо дожидались ее возле накрытого к чаю стола под большим тенистым деревом в саду за домом.Скарлетт действительно обрадовалась. В последнее время Колум упорно избегал появляться в Бит Хаусе. Но вот он здесь, и ей доставляло большое удовольствие принимать у себя человека, бывшего для нее почти что братом.— Мне рассказали удивительную историю, Колум, — сказала она. — Я думала, что сойду с ума от любопытства. Интересно, что ты думаешь по этому поводу. Вот скажи мне: возможно ли, что прежний молодой хозяин Баллихары сам повесился в башне? И Скарлетт, смеясь и передразнивая речь старого маркиза, в точности передала содержание их беседы у Гиффордов.Колум аккуратно поставил чашку на стол.— Мне нечего сказать, дорогая Скарлетт, — сказал он с приветливой улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113