Собравшись с духом, Меган вышла из автомобиля.
– Здравствуйте, Энди.
У старика был озабоченный вид. Он приблизился к Меган.
– Спасибо, что приехали. Клянусь, я хочу только одного – помочь вам.
– Это очень хорошо, но…
– …но вы не верите в сказки о привидениях, духах и восставших из могил мертвецах. Это вы хотели сказать?
– Да, – честно призналась Меган.
– И тем не менее прошу вас, выслушайте меня. Вы знаете, где мы находимся?
– Мне показалось, что это старое кладбище.
– Вы правы. Это действительно кладбище.
– В таком случае мы находимся в полной безопасности, ведь эта земля освящена, – бодро сказала Меган.
Однако Энди с мрачным видом покачал головой, и у Меган мурашки побежали по спине.
– Энди…
– Это неосвященная земля, Меган. Здесь хоронили тех, кого церковь запрещала погребать на освященных кладбищах.
– О, – пробормотала Меган, – значит, здесь похоронены те, кого обвиняли в колдовстве? Такие, как Ребекка Нерс?
Энди фыркнул.
– Исторические исследования доказывают, что Ребекка Нерс была обычной пожилой женщиной, которую просто по каким-то причинам невзлюбили соседи. У нее были любящие родственники, и они позаботились о достойном погребении Ребекки. А в этой земле лежат те, кто творил настоящее зло.
– Понятно, – промолвила Меган.
Она жалела, что согласилась встретиться с Энди. Куда клонит этот чудаковатый старик?
– Надеюсь, вы не отрицаете, что в нашем мире существует зло, – сказал Энди, не сводя с собеседницы испытующего взгляда.
– Энди, одна из моих родственниц является ведуньей и я…
– Речь идет не о ведуньях! – перебил ее старик и глубоко вздохнул. – Если в мире существует добро, значит, существует и зло. Мне это кажется совершенно очевидным. Есть милостивый Бог, и есть Бог гнева. Так написано в Ветхом Завете. Допустим, что вы придерживаетесь принципов добра. Для вас Бог – это абсолютное добро, обитающее на небесах. Но те, кто верит в такого Бога, верят и в его карающий меч. В Люцифера, падшего ангела. Всемогущий Бог наших предков – это добро, но посылаемые им кары – зло. Существует поверье, что когда-то в далеком прошлом сатана посетил Новую Англию. Бог пребывает среди ангелов и других светлых духов, исполненных добра. А у сатаны своя свита, в которую входят демоны и злые духи.
Меган молча с изумлением смотрела на Энди.
– Пойдемте со мной, – сказал он, и она почему-то послушно последовала за ним.
Они подошли к тому камню, который Меган издали приняла за изображение ангела. Теперь она поняла, что это была обветшавшая мраморная скульптура демона. Он был с рогами, хвостом и выпиравшей вперед челюстью, придававшей его лицу похотливое выражение. Это было воплощение зла.
– Какая ужасная скульптура!
– И очень правдивая, – добавил Энди. Взглянув на Метан, старик почесал покрытый щетиной подбородок. – Он пытается вернуться.
По спине Меган пробежал холодок, но она взяла себя в руки.
– Простите, Энди, но мраморные скульптуры – это творения людей, наделенных художественным даром.
– Да, дитя мое, и для того, чтобы мертвые восстали из могил, тоже нужны живые люди.
– У меня голова идет кругом от ваших бредней, Энди, – честно призналась Меган.
– Вы должны понять меня! Это очень важно!
Она глубоко вздохнула.
– Энди, я стараюсь вас понять. Вы утверждаете, что какой-то человек из ныне живущих пытается возродить к жизни демона, вот эту полуразрушенную старую статую.
– Он уже возвращался прежде, – прошептал старик.
Порыв холодного ветра ударил в лицо Меган, растрепав ее волосы.
– Энди, я понимаю, что это кладбище для грешников. Но вряд ли среди простых смертных мог быть похоронен демон.
– Вы так и не поняли меня. Я же сказал, что он уже возвращался.
– Когда именно?
Меган охватило раздражение. Ее нервировал этот бессмысленный разговор. Но к ее досаде примешивался еще и страх. Нет, она, конечно, не верила, что ее преследовал какой-то демон, но тем не менее ей было не по себе среди старых гробниц рядом с сумасшедшим стариком.
В полуголых кронах вековых деревьев каркали вороны, навевая тоску.
– После судов над ведьмами. Вы не найдете упоминаний об этом времени в старых книгах. В ту эпоху людям было очень стыдно того, что они натворили. По их вине погибло или было брошено в тюрьму множество невинных. Погибших нельзя было уже воскресить. Но наряду с теми, кто раскаивался в совершении зла, появились и те, кто воплощал собой зло. Это были не ведуны, а истинные сатанисты, слуги дьявола, поклонявшиеся демонам. В ту эпоху жил человек, убежденный в том, что он может возродить в человеческом облике древнего демона Бак-Дала, о котором впервые стало известно в Персии еще до нашей эры. Этот человек приехал сюда. Его звали Кабал Торн. Он вел распутный образ жизни, причинял много зла людям и убивал из-за ненасытной жажды крови.
– Если бы все это было правдой, исторические хроники или легенды донесли бы до нас рассказ об этом злодее, Энди.
– Старейшины решили сохранить всю эту историю в глубокой тайне. Они запретили упоминать о ней. Кабала Торна не стали арестовывать и судить. Никто доподлинно не знает, что именно с ним произошло. Только немногим избранным известно, что старейшины использовали против Торна свою власть и неведомую никому силу. Злодей был убит, а потом его погребли здесь, на этом кладбище.
– Антропологам уже давно нужно было вскрыть могилу и изучить его останки, – сказала Меган.
Она старалась говорить с иронией и держаться непринужденно.
– На рубеже веков один человек пытался сделать это. Его звали Элистер Кроули. Слышали о таком?
– Да, – помрачнев, ответила Меган. – Это был известный некромант, сатанист и распутник.
– Он пытался откопать останки Торна, но говорят, что ничего не нашел.
– Возможно, потому, что в могиле ничего и не было. Послушайте, Энди, Кроули был известным прожигателем жизни. Если бы он останавливался в этом городке, то…
– В архивах нет упоминаний о том, что он вообще когда-либо был здесь.
– А вам не кажется, Энди, что все эти рассказы о демонах и оживающих мертвецах простые бредни?
Старик поджал губы.
– Я очень старый человек, дитя мое, и многое повидал на своем веку. Люди сами творят много зла, но, кроме них, существуют еще дьявольские силы. И я умею распознавать их. Вспомните о тех делах, которые творились и порой творятся во имя Господне, но приносят горе и беды людям, и вы поймете, что в них часто виден чей-то злой умысел. Разве у вас не бежит холодок по спине, когда вы шестым чувством ощущаете присутствие зла? Оно, несомненно, существует в мире, и некоторые люди умеют использовать его в своих целях.
Деревья зашелестели под порывами холодного осеннего ветра. Сюда не проникал солнечный свет, и Меган снова стало не по себе. Да, она действительно чувствовала, как по ее спине бегут мурашки!
– Хорошо, Энди. Допустим, что в самом начале восемнадцатого столетия здесь действительно жил злодей, который хотел стать одним целым с демоном Бак-Далом. Но его выследили и убили. Однако какое отношение это все имеет к нам с вами?
Небо над их головами внезапно прорезала ослепительная молния, и тут же раздался удар грома, от которого Меган вздрогнула всем телом.
Энди многозначительно посмотрел на свою собеседницу.
– Здесь всегда была переменчивая погода, – заявила Меган, хотя у нее было такое чувство, словно чьи-то ледяные пальцы сжимают ее горло. – То дождь, то гроза, а то полное безветрие. Особенности климата!
Старик кивнул.
– Неужели вы не понимаете, дитя мое? Время Бак-Дала наступило. Полнолуние приходится на канун праздника Всех Святых. Ночью мертвые покидают могилы, души усопших вступают в контакт с живыми. Неужели вы не чувствуете, что именно здесь разыграются важные события, в ходе которых добро обернется злом?
– Энди, мне нужно вернуться к мужу. Он, наверное, уже встал и ищет меня.
– Вы так ничего и не поняли.
– А что я должна была понять?
– То, что в мире существуют силы добра и зла.
– Энди, – мягко сказала Меган, – зло творят люди, а не демоны.
Старик упрямо покачал головой, не сводя глаз с Меган. Ей было неуютно от его пристального взгляда. Меган не давала покоя мысль о том, что она находится в глухом лесу наедине с сумасшедшим стариком.
– Время пришло, – снова заговорил Энди. – И вы должны знать об этом.
Он вдруг крепко схватил ее за запястье. Его пальцы были похожи на стальные тиски.
– Энди, вы вывихнете мне руку!
Он тут же отпустил ее. До слуха Меган снова донесся шелест листвы и как будто чей-то шепот.
– Время чего пришло, Энди? Время Хэллоуина? Но этот праздник бывает каждый год.
– В канун праздника Всех Святых духи и демоны разгуливают по земле.
– Энди…
– Бак-Дал скоро будет здесь, и мне страшно.
– Но чего вы боитесь?
– Вам тоже нужно бояться.
– Это еще почему?
– Бак-Дал хочет вас.
Вернувшись, Меган увидела, что Финн сидит на балконе.
Несмотря на то, что на улице стало пасмурно, он надел солнцезащитные очки. Горничная принесла в номер пакетики с хорошим кофе, и Финн сварил себе целый кофейник. Он терпеть не мог кофе без кофеина. Больше всего Меган удивило то, что Финн курит. Он редко брался за сигареты, но в Салеме против своего обыкновения уже выкурил полпачки.
Меган не понимала, что с ним происходит, зачем он надел очки с темными стеклами и о чем так напряженно думает, пряча за ними глаза. Финн казался усталым, хотя они дали всего лишь несколько концертов, и пребывал в плохом расположении духа.
История, которую рассказал ей Энди, казалась Меган теперь нелепой и бессмысленной. Только уважение к почтенному возрасту Энди не позволило ей высказать все, что она о нем думала. Скрепя сердце Меган сказала старику, что приняла его слова к сведению и постарается быть осторожной. Энди попросил ее ничего не говорить об их разговоре Финну. Меган и не собиралась делать это.
– Где ты была? – спросил Финн, когда она вышла к нему на балкон.
Его лицо хранило непроницаемое выражение, но в позе читался вызов. Финн сидел, развалившись в плетеном кресле и положив длинные вытянутые ноги на литую узорную решетку балконного ограждения. Он походил на мартовского кота, накопившего в себе сексуальную энергию, но скрывавшего это за напускной ленью и врожденной грацией.
– Я покаталась по городу, полюбовалась достопримечательностями. Когда ты проснулся? Ты впервые на моей памяти так долго спал.
Финн пожал плечами.
– Я устал вчера, и меня сморил крепкий сон.
– Я заметила, что ты посреди ночи или на рассвете вставал, а потом снова лег в постель. Неудивительно, что ты чувствуешь себя сегодня не очень хорошо.
Он нахмурился. Несмотря на большие темные очки, Меган видела, что ее муж чем-то недоволен.
– Я не вставал.
– Зачем ты это отрицаешь? Ты варил кофе.
Финн взглянул на нее как на сумасшедшую.
– Нет, ты ошибаешься.
– Финн! Когда я проснулась, в кофейнике был остывший кофе.
– Я тоже обнаружил в кофейнике холодный кофе без кофеина, когда проснулся, – раздраженно заметил он.
– И все же ты вставал, пока я спала. Или ты считаешь, что сюда приходил какой-то гном, пока мы спали, сварил себе кофе, выкурил сигарету и ушел? – сказала Меган, натянуто улыбаясь.
Финн бросил на нее мрачный взгляд.
– У тебя синяк на предплечье.
– Да, тебе надо быть осторожнее.
– Что?!
– Финн, это ты поставил мне синяк сегодня ночью.
– Ничего подобного, – с негодованием возразил он.
– Клянусь тебе, что это дело твоих рук.
– Значит, ты утверждаешь, что я ночью встал, сварил себе кофе, а потом снова лег в постель и поставил тебе синяк?
– Финн, ты поставил мне синяк до того, как встал, чтобы сварить себе кофе. Я не верю, что ты мог забыть об этом! Ты проснулся среди ночи и набросился на меня, как изголодавшийся по сексу заключенный, просидевший много лет в тюрьме и выпущенный на волю.
– Меган, я прекрасно помню, как принял душ, а потом мы занялись сексом. Я был, как всегда, нежен и бережен с тобой. Я не мог оставить синяки на твоем теле!
– Это было сразу после того, как мы вернулись в номер, а я говорю о приступе страсти, который был у тебя ночью.
– Значит, мы еще и посреди ночи занимались любовью? – спросил Финн, недоверчиво глядя на жену.
– У меня такое впечатление, что один из нас сумасшедший, – пробормотала Меган. – Сколько ты выпил вчера вечером?
– Один бокал пива, которым угостил меня Джозеф.
Меган долго молчала, глядя на мужа.
– Финн, я не могла сама себе поставить синяки, – наконец произнесла она.
– Но я не могу поверить, что это дело моих рук.
Финн обиженно поджал губы. Меган не понимала, почему он дуется. В конце концов, это она являлась пострадавшей стороной, а не он.
Меган следовало бы уйти в комнату с гордым видом, но она не могла тронуться с места. Ее тянуло к мужу, несмотря на то, что она злилась на него. Его кошачья грация и вальяжность позы возбуждали ее. Он недавно побрился, и от него пахло дорогим кремом после бритья. Волосы Финна были еще влажными после душа. Он выглядел очень сексуально. Меган хотелось, чтобы он продолжал убеждать ее в том, что не причинял ей боли и не ставил синяков.
Она села к нему на колени и провела пальцами по подбородку.
– Я не говорю, что мне не понравились твои ночные ласки, – прошептала она, покусывая мочку его уха. – Но ты был слишком… неистов.
Она хотела сказать «жесток», но не произнесла этого слова.
– Ну надо же – оказывается, я был неистов, но ничего не помню об этом.
– Да, и еще ты варил ночью кофе.
– О Боже, должно быть, я сильно переутомился.
– А ты уверен, что выпил всего лишь один бокал пива?
– Меган, что с тобой? В тебе проснулась пуританка?
– У меня мало пуританских корней, ты же знаешь. Мы с тобой порой любим пропустить по стаканчику-другому. Но сейчас я хочу докопаться до причин твоей странной забывчивости.
Финн погладил жену по голове.
– Меган, я в ужасе от мысли, что мог причинить тебе боль. И еще больше меня пугает то, что я не помню об этом. Ты уверена, что все это тебе не приснилось?
– Но синяки-то существуют наяву, а не во сне, – грустно сказала Меган.
Финн нахмурился.
– Может быть, ты ворочалась во сне и ударилась о тумбочку?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37