Я должна поговорить с ним. Письма – это совсем не то, что нужно. – Девушка прикусила нижнюю губу и продолжила: – Я… Я была сегодня в представительстве пароходной компании и разузнала, сколько стоит билет до Дурбана. – Едва заметная грустная улыбка тронула ее губы. – Знаешь, у меня было такое ощущение, что я уже сделала шаг навстречу Алексу.
Джудит поднялась со стула и прошлась по комнате; остановившись у самого окна, она резко обернулась и, глядя миссис Девенпорт прямо в глаза, спросила:
– Как ты думаешь, тетя Пэн, это очень страшно – отправиться в такое дальнее путешествие совсем одной?
– Такой девушке, как ты, – очень, – решительным тоном ответила пожилая дама. – Ты росла в тепличных условиях, детка. Ты не можешь справиться даже сама с собой… Могу себе представить, что ждет тебя в пути: такая красивая девушка, как ты, непременно привлечет внимание далеко не самых порядочных мужчин… К тому же юной леди из хорошей семьи не пристало мчаться на край света за убежавшим женихом…
– Что же остается делать этой юной леди? – воскликнула Джудит.
Миссис Девенпорт смерила племянницу внимательным взглядом:
– Полагаю, что ей следует с достоинством принять сложившуюся ситуацию, никого не посвящая в свои чувства. Что поделаешь, удел настоящих леди – скрывать свои истинные чувства.
Джудит промолчала: она слишком хорошо понимала, что тетя Пэн абсолютно права. Она понимала и другое: это именно она была виновата, что Алекс уехал в дальние края, даже не пытаясь скрыть надежду на скорое расторжение их помолвки. Да, она с самого начала вела себя неправильно, чем и заслужила презрение со стороны молодого человека. Тетя Пэн щадила ее чувства – она не стала говорить об этом, но Джудит видела, что миссис Девенпорт думает то же самое, что и она…
Но с каждым днем Джудит все глубже осознавала, что не сможет прожить эти два года без Алекса. Она была не в силах «с достоинством принять сложившуюся ситуацию», мечтая лишь об одном – как можно скорее оказаться рядом с ним. Джудит чахла на глазах, она стала бледной и вялой, от ее прежней живости не осталось и следа. По ночам она подолгу не могла заснуть, проклиная дурацкие правила, обязывающие женщин оставаться дома, когда мужчины покидали пределы родной страны. «Два года! Два года!» – без конца повторяла девушка, ворочаясь на смятой постели. Нет, она не должна спокойно ждать его возвращения, если не хочет потерять его навсегда.
Прошел месяц с того дня, как Алекс отплыл в Дурбан. Джудит превратилась в живую тень. Бесцельно слоняясь по дому, она думала только о нем… Наверное, Алекс уже успел освоиться в Южной Африке. Ощущая полную свободу от обязанностей жениха, он, должно быть, без стеснения общается с местными женщинами… А она–она с таким благоговением носит на пальце его кольцо… Джудит и в голову не приходило думать о других мужчинах – они попросту не существовали для нее.
В середине марта на имя Джудит пришло письмо из южноафриканского городка под названием Ледисмит – в этом месте был расквартирован Даунширский стрелковый полк. Алекс писал о красотах местного пейзажа, о положительных сторонах военной службы, – в общем, создавалось впечатление, что предстоящие два года нисколько не пугали его. Лист бумаги был исписан размашистым почерком – судя по всему, молодому человеку хотелось поскорее закончить письмо. Джудит впала в еще более глубокое уныние…
В тот вечер они сидели втроем в маленькой уютной гостиной, которая в последнее время стала для Джудит ненавистной. Жизнь в окружении двух пожилых дам становилась все более невыносимой…
– Положение в Южной Африке продолжает обостряться, – рассудительным тоном произнесла миссис Девенпорт. – Эти буры совсем распоясались.
– Опять ты о политике, Пэнси! – всплеснула руками миссис Берли. – Неужели больше не о чем поговорить? Да и к чему эти разговоры: ты ведь сама знаешь, что я в этих вопросах совершенно не разбираюсь.
Миссис Девенпорт тяжело вздохнула и проговорила:
– Не разбираешься? А жаль. Пора бы тебе наконец понять, что мир гораздо шире, чем этот уютный домик.
Миссис Берли вздрогнула:
– Ты несправедлива ко мне, Пэнси. Что поделать, если люди делятся на тех, кто познает мир рассудком, и тех, кто постигает его сердцем! Я отношусь ко второй категории. Я всегда переживаю за тех, кто страдает, за тех, кому тяжело. Как я расстроилась, узнав о том, что Алекс уплывает в Африку! Какой ужас – ведь это произошло всего за несколько месяцев до свадьбы! Знаешь, я до сих пор не могу прийти в себя. Но все равно, следить за международной политикой – явно не мое дело!
Миссис Девенпорт звонко рассмеялась:
– Только этого нам не хватало, Алисия! Можешь даже не стараться, все равно из тебя не выйдет специалиста по международным вопросам… Но только не надо думать, что, зарыв голову в песок, ты разрешишь все проблемы.
– Ты начала говорить о бурах, тетя Пэн, – с тревогой проговорила Джудит. – Что еще там произошло?
Миссис Девенпорт поставила чашку с кофе на стол и уселась поудобнее:
– Видишь ли, милая, эти буры оказались совсем не простыми людьми. Сначала они выдавали себя за богобоязненных людей, для которых заповеди Божьи–прежде всего. А сейчас выясняется, что «благочестие» отнюдь не мешает им с презрением относиться ко всем остальным людям. Бог создал всех людей равными, а они считают себя избранным народом.
– По-моему, ты сгущаешь краски, тетушка. Буры – простые фермеры, им приходится бороться за выживание в окружении диких туземцев. Бурским женщинам приходится работать наравне с мужчинами, к тому же чуть ли не каждый год они рожают своим мужьям детишек. Питаются они тем, что сами выращивают, или же тем, что удается добыть во время охоты. Эти люди ведут поистине спартанский образ жизни.
– Такие люди всегда вызывали у меня чувство тревоги, – запричитала миссис Берли. – Знаешь, они очень напоминают тех нищих бродяг, которые в августовские дни собирают по лугам вереск. Я всегда стараюсь поскорее пройти мимо них. Чуть замешкаешься, остановишься на минутку – они тотчас же станут приставать, клянчить деньги… Хорошо еще, если только деньги, – добавила она после небольшой паузы.
– Позволю себе заметить, что ты выбрала не самое удачное сравнение, Алисия, – улыбнулась миссис Девенпорт. – У буров мало общего с цыганами; в отличие от последних они вовсе не стремятся к кочевой жизни. Напротив, они полны решимости осесть на своей земле, которую ни с кем не собираются делить. Именно такой землей является для них Трансвааль.
– Не собираются ни с кем делить? – переспросила миссис Берли. – По-моему, это очень эгоистично. Нельзя же думать только о себе.
Миссис Девенпорт постепенно теряла терпение. Глупость сестры выводила ее из себя.
– Скажи, Алисия, тебе часто приходилось находить залежи полезных ископаемых? Золота, например? По логике вещей бедные люди должны были воспринять эти сокровища как Божий дар, но они проклинают тот день и час, когда это золото было обнаружено в недрах их земли.
Джудит сразу же вспомнила тот разговор, который происходил в день их помолвки, – тогда речь шла о золоте Трансвааля…
– Мне кажется, этих людей можно понять, – сказала Джудит. – Золотые копи притягивают к себе других переселенцев – особенно англичан, а буры хотят, чтобы все оставили их в покое; именно ради этого они уехали на край света… Так, по крайней мере, говорил Алекс.
– Александру было легко рассуждать о проблемах Южной Африки, сидя в Лондоне, – строгим голосом проговорила миссис Девенпорт. – Полагаю, что теперь он получит возможность разобраться во всем на месте… Нет, я решительно отказываюсь понять этих буров! Неужели они не видят, что золото–настоящее спасение для всей Южной Африки?! Вырастут новые города, новые фабрики, люди забудут о нищете – все люди, а не одни только голландские поселенцы.
Алисия Берли поднялась с кресла:
– Извини, Пэнси, но от этих разговоров у меня начинается мигрень. Я никак не возьму в толк, какое отношение имеют ко мне какие-то угрюмые фермеры, переселившиеся из Голландии в Южную Африку. – Шурша складками ярко-розового платья и благоухая лавандой, она прошлась по комнате. – Джудит, милая, буду тебе очень признательна, если минут через десять ты зайдешь ко мне в комнату: если эта головная боль не пройдет сама по себе, только прикосновение твоих пальчиков сможет унять ее. Ты ведь у меня самая настоящая волшебница.
– Да, да, мама, конечно, я зайду к тебе, – покорным голосом произнесла Джудит, думая о том, как ей невыносимо тяжело находиться здесь, рядом с изнывающей от безделья матерью, в то время как ее место рядом с Алексом. До того дня, на который изначально была назначена свадьба, оставалась всего неделя… При одной мысли об этом Джудит охватило чувство глубокого уныния – когда же наконец она сможет оказаться рядом со своим возлюбленным!
Миссис Берли вышла из гостиной, Джудит поспешно приблизилась к фортепьяно, надеясь, что музыка немного успокоит ее. Но стоило ей поднять крышку инструмента, как она поняла, что ей нужно вовсе не это…
– Нет, они, конечно, не запрещают англичанам добывать золото на территории Трансвааля, – продолжала миссис Девенпорт с таким видом, словно предыдущая ее фраза не была прервана уходом Алисии. – Но вот гражданские права они им предоставить отказываются. Почему, почему эти буры не хотят, чтобы англичане принимали участие в выборах? Это просто вопиющая несправедливость: люди работают в поте лица и при этом остаются гражданами второго сорта! Почему эти фермеры не хотят ни с кем делить власть? Ведь сами они ни на что не способны! Стоит ли удивляться, что англичанам надоело такое положение дел?! Гнуть спину на правительство, считающее людьми первого сорта одних голландцев, просто унизительно! Люди, добывающие золото, достойны другой участи.
Джудит оторвала взгляд от клавиатуры и вопросительно посмотрела на тетушку:
– А зачем оно вообще нужно, это золото? Неужели оно имеет для нас, англичан, такое значение?
– Конечно имеет. Лично я, например, вложила кучу денег в эти копи.
– Неужели из-за этого… – попыталась было возразить Джудит, но миссис Девенпорт не дала ей окончить фразу:
– Повторяю: я вложила очень крупную сумму в эти копи. Четсворт пытается сейчас выяснить, какова ситуация в Иоганнесбурге: он ведь тоже лицо заинтересованное. Почти все деньги Расселов вложены в золотые прииски Южной Африки… – Тетушка Пэн подошла к племяннице, по-прежнему стоявшей возле раскрытого фортепьяно, и продолжала: – Несмотря на все свое влияние и связи, Четсворт так и не смог ничего толком разузнать: ему даже не удалось выяснить, где находится сейчас управляющий его прииском, – беднягу арестовали еще в прошлом месяце, обвинив в организации «массовых беспорядков». На самом деле он просто созвал митинг, участники которого обратились к правительству Трансвааля с просьбой предоставить избирательные права английским переселенцам.
Миссис Девенпорт погладила рукой блестящую черную поверхность фортепьяно.
– У Четсворта слишком много дел в Англии, – продолжала она, – но пускать дело на самотек просто недопустимо. Я решила лично отправиться в Южную Африку и выяснить, что же там происходит. Я не столь богата, чтобы выбрасывать на ветер такие суммы! – Миссис Девенпорт внимательно посмотрела на Джудит и добавила: – Ты, наверное, понимаешь, что я не могу отправиться в такое путешествие одна? Как тебе кажется, кто бы мог составить мне компанию в этой поездке? Может быть, у кого-нибудь из твоих знакомых есть свои интересы в Южной Африке?
Со слезами на глазах Джудит бросилась на шею миссис Девенпорт – она была рада, что не ошиблась в своей тетушке…
ГЛАВА ПЯТАЯ
На протяжении вот уже многих лет Южная Африка привлекала своими красотами и богатствами самых разных людей: авантюристов, жуликов, приспособленцев, добропорядочных переселенцев и, наконец, тех, кто стремился убежать от прошлой жизни. Все эти люди обладали теми качествами, которые так необходимы при покорении неведомых пространств: одни были безжалостны и эгоистичны, другие – смелы и великодушны.
Белые люди преодолевали тысячи морских миль, чтобы найти в этих далеких землях то, чего им так и не удалось отыскать на родине. Черные люди приходили сюда из выжженных зноем областей Центральной Африки в поисках свежих пастбищ для своего скота и тихих мест для строительства домов для своих бесчисленных домочадцев. Коренные жители этих мест – готтентоты – были слишком малочисленны и разобщены, чтобы хоть как-то постоять за себя. Каждый месяц иностранные корабли – большие и малые – доставляли в южноафриканские порты новых белых переселенцев, не иссякал поток чернокожих людей, строивших новые поселения в зеленых степях Юга.
Немного обжившись, голландцы стали открывать неподалеку от мыса Доброй Надежды своего рода торговые пункты – вскоре их примеру последовали и англичане. Поначалу места хватало всем, но очень скоро эти две торгующие нации–англичане и голландцы – обнаружили, что их интересы расходятся коренным образом. Выходцы с Британских островов считали голландцев слишком узколобыми и неприветливыми, а те, в свою очередь, пришли к выводу, что уроженцы Альбиона несут на себе печать вырождения и чересчур озабочены получением прибыли.
Отношения между представителями двух общин портились с катастрофической скоростью. Англичане были многоопытными колонизаторами; они умели льстить, недоговаривать, запутывать собеседников в словесных сетях… Простоватые голландцы, не привыкшие к такого рода дипломатии, и глазом моргнуть не успели, как обнаружили, что все ключевые посты в Капской колонии заняты теми, кого они считали ни на что не пригодными вырожденцами. Поначалу они пытались было смириться с таким положением дел, но, когда новые «хозяева» потребовали от них немедленно освободить чернокожих рабов, чаша их терпения оказалась переполнена. Не в силах противостоять британцам, превосходившим их не только хитростью, но уже и числом, голландцы устремились в глубь континента и стали основывать новые колонии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66