Бродик собирался уйти, но передумал.– Габриела, Макхью не позволит, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Он защищает свою собственность.С этими словами он ушел, оставив Габриелу в полном ужасе. Собственность? Теперь она стала вещью?Несмотря на ноющее чувство в животе, она велела себе оставаться сильной. Она будет осторожна с этим Макхью. Если она не будет привлекать к себе внимание, возможно, он оставит в покое ее и ее телохранителей. А если она не будет путаться у него под ногами, он не станет ее донимать.– Габриела, пора ехать, – раздался голос Макхью у нее за спиной. Она едва не упала в его объятия, когда повернулась.– Я не слышала, как вы подошли, – выпалила она. – Вы ходите точно лев.Он удивился:– А ты видела львов?– Вообще-то видела. В Сент-Биле отец как-то показал мне двух львов. Очень красивые.«И страшные, – добавила она про себя. – Прямо как Кольм».Габриела пошла за ним к лошадям.– Вождь, я хочу, чтобы вы знали, я не стану оправдываться, и мне все равно, поверили вы в то, что говорили бароны, или нет.– Тебе не все равно, – ответил он, не останавливаясь. – И мы знаем, что та женщина солгала.Она схватилась за сердце и остановилась.– Вы знаете?– Разумеется. Я с самого начала знал, что она врет.Кольм покончил с разговорами, и она ахнуть не успела, как он подхватил ее и забросил на спину Плута. Брейден протянул ей поводья.– Твоим воинам разрешается поехать с тобой, – сказал Кольм.Неужели он думает, что она поехала бы с ним, если бы ее воинам не разрешили сопровождать ее? Кольм сел на лошадь и поехал вперед.Остальные двинулись за ним боевым порядком. По равнине они шли галопом, но сбавили скорость, добравшись до холмов. Воины выстроились цепью, чтобы пройти по узкой тропе, петлявшей среди склонов. Преодолев крутой поворот, Габриела увидела, что они оказались на скале, нависшей над Финнис-Флэт. Отсюда наблюдали за долиной бандиты, схватившие Лайама. Они ждали появления Макхью. Габриела вгляделась вдаль, прикидывая, возможно ли разглядеть лица с такого расстояния. Невозможно, подумала она. Только орлы на такое способны.Она поняла, что задерживает процессию, и поспешила. Плут споткнулся о трещину в скале, и вниз полетели камни. Габриела посмотрела направо и ахнула. Под ней раскинулась бездна. Ее конь с трудом шел по каменистой гряде. Она отпустила поводья, чтобы он сам выбирал путь, и все же он еще дважды споткнулся, прежде чем тропа стала более широкой и не такой крутой. К тому времени она уже успела натерпеться страху.Когда они добрались до травянистого склона, она нагнулась и потрепала Плута, благодаря его за пройденный путь. Выпрямившись, она поймала на себе удивленный взгляд Макхью.Они продолжили путь. Похолодало, воздух стал влажным, Габриела продрогла до костей. Без теплого плаща она не могла согреться. Она думала, никто не замечает ее состояния, пока Макхью не велел Люсьену посторониться, чтобы ехать рядом с ней. У Люсьена не было выбора, жеребец Макхью просто оттеснил его в сторону.– Ты замерзла, – сказал Кольм.– Да, замерзла, – ответила она и добавила: – От вашего взгляда, вождь, мне не станет теплее. Быть может…Она не поняла, что случилось. Еще секунду назад она сидела на спине Плута – и вдруг оказалась на коленях у Кольма, завернутая в его плед.Грудь его была точно скала. Теплая скала. Как и его колени. Она так устала, что позволила себе расслабиться. От него приятно пахло вереском. Бароны, которые приехали на свадьбу, надушились духами, думая, что это отобьет вонь немытых тел. Габриелу тошнило, когда она стояла в одном помещении с ними. Но Макхью совершенно не походил на баронов.Ей вдруг стало стыдно. Нехорошо обманывать его, какими бы благими ни были ее намерения.– Я обманула вас, – выпалила она. – Я останусь с вами только на два-три дня, вождь, и я не собираюсь выходить за вас замуж. Я не стану винить вас, если вы сбросите меня с лошади. Надеюсь, что не сбросите, но винить не стану.Его реакция удивила ее. Он ничего не сказал, лишь накинул плед ей на голову.Люсьен скакал рядом. Он бросил на Кольма угрожающий взгляд и спросил:– Принцесса, вам нужна моя помощь?Она сбросила плед с лица.– Мне стало тепло, Люсьен. Нет причин для беспокойства. – Она повернула голову и посмотрела на Кольма с укоризной, но когда повернулась обратно, Люсьен заметил на ее устах улыбку.Макхью крепче прижал ее к себе. Женщина прошла за сегодняшний день через все круги ада, и после этого способна улыбаться. Если она и боялась того, что уготовил ей день грядущий, виду не подала.– Мне не нужно разрешение твоих телохранителей, чтобы прикасаться к тебе, – сказал Кольм.– Их разрешение не нужно, – согласилась Габриела. – Но тебе нужно мое разрешение.Он не удостоил ее ответом.Они обогнули очередной холм, и перед ними предстала его крепость. Сторожевая башня уходила ввысь и, казалось, терялась в облаках. Каменная стена окружала его твердыню, а деревянный подъемный мост лежал поперек рва, заполненного водой, на дне рва чернели речные валуны.Кольм жестом велел ее телохранителям проезжать внутрь вместе с его воинами. Он всегда въезжал в ворота последним. Это был своего рода ритуал. Проехав внутрь, он занес над головой сжатый кулак, и мост поднялся. Скрежет металла навеял на Габриелу ощущение, будто ее заперли в подземелье. Она закрыла глаза и прогнала прочь мрачные мысли. Это ее убежище, а не тюрьма.Солнце клонилось к закату, когда они проезжали по двору замка к главной башне. Все вокруг окрасилось золотом в лучах заходящего солнца.Люди клана побросали свои дела и вышли приветствовать своего вождя и поглазеть на нее. Дети бежали за ними гурьбой. Некоторые женщины улыбались. Скоро это изменится, когда они узнают, в чем ее обвинили. Габриела надеялась, что к тому времени она будет далеко отсюда.По меркам Сент-Била его дом не представлял собой ничего особенного. Квадратная конструкция не была большой, хотя к ней возводили пристройку. Три стены были каменные, а четвертую, деревянную, сейчас укрепляли валунами. Рядом с центральной башней установили леса с лебедкой, чтобы тяжелые камни можно было поднимать на самый верх.– Ваша крепость очень отличается от английских.– Чем именно?– Замки в Англии обычно о двух стенах. Внешняя стена окружает двор замка, затем идет еще одна стена между башней и верхним двором. А иногда строят разводной мост внутри, чтобы отделить дом лорда от прочих сооружений.– Мне не нужны две стены.– И у вас только одна смотровая башня, – заметила Габриела.– Мне нужна именно одна.– Надеюсь, вы не сочтете, что я критикую ваш дом. Я просто указала на различия. Уверена, здесь я буду в полной безопасности.Он ничего не ответил. Отец Гилрой прошел мимо нее и помахал рукой. Не будь она завернута в плед Макхью, непременно помахала бы в ответ.Конюшни располагались на полпути между верхним и нижним двором крепости. В дверях никто его не встречал. Есть ли у него родня, кроме Лайама? Она почему-то не спросила. Впрочем, ей не составит труда это узнать в ближайшее время.Макхью спешился с ней на руках. Едва он опустил ее на землю, как она отошла, чтобы соблюсти дистанцию между ними.– Где мне и моим телохранителям отведут комнаты? Или нам занять два пустующих домика? А есть пустующие домики? – Боже, она нервничает. Что-то она разговорилась. – К слову сказать, я бы хотела отдохнуть. Мне просто нужно знать, где мне расположиться.Отец Гилрой спас ее от этого потока слов:– Принцесса Габриела, вы также устали и проголодались, как и я?Она схватила его руку, как будто от этого зависела ее жизнь.– Да, именно так, – сказала она с куда большим энтузиазмом, чем того требовала ситуация. – Я спрашивала вождя, где мне остановиться на ночь.– Будешь спать внутри, – сказал Кольм.Брейден подошел к высокой дубовой двери и распахнул ее. Она поблагодарила его и прошла внутрь, но остановилась на пороге. В башне было темно, она не видела, куда идти. Кольм взял ее за руку и повел за собой.Деревянный пол скрипел под его ногами, а по коридору гуляло эхо от стука мужских сапог. Свет просачивался через открытую дверь. Когда глаза Габриелы привыкли к темноте, она разглядела просторную комнату с низким потолком. Справа была большая кладовая. Полки были битком забиты зерном, ячменем и бочками с вином. Запасов было столько, что клан Макхью сдержал бы осаду в полгода, если не больше. Вот только нужно еще добраться до крепости по отвесной тропе.Слева проем в стене вел к лестнице. Ступени были на удивление широкими. На втором этаже находился главный зал. В камине гостеприимно горел огонь.Служанка – полная пожилая женщина по имени Морна – поприветствовала их и пригласила сесть у огня. Кольм дал ей поручения и вышел. Стивен и Люсьен ушли с ним, чтобы присмотреть за лошадьми.На третий этаж вела еще одна лестница. Там, как объяснила Морна, располагалась оружейная. Вождь Макхью распорядился, чтобы телохранители Габриелы спали там вместе с отцом Гилроем, пока не поступит дальнейших приказов. Габриеле отводилась комнатка рядом с оружейной.Ей было все равно. Хоть стойло в конюшне. Тяготы дня навалились на нее. Она устала от путешествия, пропылилась насквозь. Комната рядом с оружейной сейчас казалась ей сущим раем. А когда Морна сказала, что приготовила им еду и покажет, где можно умыться, благодарности Габриелы не было предела.За ужином отец Гилрой сел рядом с ней и говорил без умолку.– Здесь нет часовни, – прошептал он. – Я не видел ее во дворе и спросил у служанки, она мне сказала, что ее попросту нет. Неужели все они язычники? Если так, то у меня работы невпроворот.– Это будет сложно, но я уверена, вы справитесь, – сказала Габриела.Он придвинулся ближе и прошептал:– Не думаю, что вождь привез меня, чтобы я заботился о душах его подданных. Видимо, он хочет, чтобы я объяснил ему, как Лайам попал в аббатство. Он знает, что я не все рассказал ему о брате.– Уверена, что он не станет держать вас силой.Морна прервала их разговор:– Что-то не так с едой? Ты, дочка, едва притронулась к ужину.– Еда бесподобная, – сказала Габриела. – Просто я не так голодна, как мне казалось.– Тебе бы поспать. Уж прости мне мою прямоту. Проводить тебя в твои покои?Габриела кивнула. Она пожелала спокойной ночи отцу Гилрою, а также Кристиану и Фосту, и пошла за Морной наверх. Ее нагнал Люсьен. Он нес ее сумку со сменой белья и самым необходимым для путешествия.– А брат вождя здесь? – Спросила она у Морны.– Здесь. Не просыпался еще, как приехал. Наш лекарь присматривает за ним.За первой дверью, которую они прошли, были покои вождя.Комната, которую отвели Габриеле, раньше использовалась под склад. Там было влажно и пахло плесенью. Морна зажгла несколько свечей и поставила их на стол напротив кровати.– Я пыталась проветрить комнату, но здесь стало холодно. Если хочешь, занавешу окно гобеленом.– Я сама.– Я приготовила тебе постель и положила несколько одеял на всякий случай. За дверью на сундуке есть вода для умывания. Я разожгу камин. Мой муж, Данал, принес сухих дров.– Я сама разожгу камин позже.– Но разве тебе положено заниматься хозяйством?Габриела улыбнулась:– Положено.Морна нахмурилась:– Не моего это ума дело, но я заметила пятна крови на платье и на плече. Ты порезалась?– Видимо, да, – ответила Габриела, не желая рассказывать правду.Морна вытерла руки о тряпку, заткнутую за пояс, и подошла к Габриеле:– Раз у тебя нет служанки, придется мне делать ее работу. Я помогу тебе снять платье и осмотрю рану.– Я сама могу позаботиться о себе.– Каким образом? – спросила Морна, помогая ей стащить платье. – Разве ты сможешь обработать порезы на спине?Габриела решила, что возражать бесполезно.– Спасибо, Морна.Увидев спину Габриелы, Морна закудахтала, словно курица:– Ах ты бедняжка. Твоя спина – это один большой синяк. – Она принесла таз с водой и смочила в нем чистую тряпку. – Как это произошло? Ты поскользнулась и упала? – Решив, что так оно и было, Морна продолжила: – Ну конечно, упала. Сейчас я принесу целебную мазь. Закутайся в одеяло, чтобы не простыть.Габриела вынуждена была признать, что ей приятно, когда за ней ухаживают. Это напомнило ей о доме.Страх за отца и тоска по дому нахлынули на нее. Она помолилась Богу, чтобы он позаботился об отце, села на кровать и закрыла глаза. Она сидела так и ждала, когда вернется Морна. В наступившей тишине она могла спокойно поразмышлять над событиями дня.Случившееся не укладывалось в голове. Бароны оклеветали ее. Дело не только в Финнис-Флэт. Разве эти жадные свиньи могут желать большего?Вернулась Морна с мазью. Намазала Габриеле спину, вымыла ей лицо, смазала порез под глазом.– Это тоже от падения?Габриела кивнула.– Болит? – Голос Морны был полон сочувствия.– Нет, – ответила Габриела, хотя ощущала боль.– Могу я сделать для тебя что-нибудь еще?– Нет, Морна, благодарю вас. Вы славная женщина.Морна покраснела до кончиков рыжих волос.– Я делаю лишь то, что мне велели, деточка. Наш вождь хочет, чтобы тебе было хорошо здесь. Можно, я задам тебе один вопрос?– Да, конечно.– Как мне называть тебя? Воины, которые пришли с тобой, и священник называют тебя принцессой. Ты принцесса?– Когда-то была. Теперь уже нет.Так не бывает, подумала Морна. Видимо, решила она, миледи сильно ударилась головой, когда упала, и плохо соображает.– У тебя не двоится в глазах, детка?Вопрос показался Габриеле забавным.– Нет, – заверила ее Габриела. – Не двоится.Как только за пожилой женщиной закрылась дверь, Габриела подошла к окну, чтобы задернуть тяжелые гобеленовые шторы. Обычно холодная погода ей нравилась, но сегодня ей хотелось зарыться под одеяла и уснуть. На улице было темно хоть глаз выколи, ни единой звездочки в небе. Габриела видела лишь золотой свет в оконцах домов, усыпавших холм. Семьи готовились ко сну, устав от трудного, но плодотворного рабочего дня. Она попыталась представить себе идеальную семью: здоровые папа и мама и детский смех. И еще ощущение безопасности.Мысли ее снова вернулись к отцу. Как он там? Не грозит ли ему беда? Слышал ли он о том, что сделали бароны?Только когда холод стал невыносимым, она задернула гобелен и залезла в постель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32