Люди из их кланов стоят под стенами, и чем скорее вы поговорите с ними, тем лучше.Гилрой понимал, что выхода нет.– Что ж, покончим с этим поскорее.Он еще раз попрощался с Габриелей и отправился на опасное задание.Габриела хотела отказаться идти к баронам, но передумала, не желая ставить настоятеля в неловкое положение. Ведь ему пришлось бы объяснять разгневанным баронам, почему он пришел один.– Я выслушаю баронов и тотчас же покину стены монастыря. Еще раз спасибо вам за гостеприимство и доброту. Мы с отцом очень ценим вашу заботу.– Я провожу вас, миледи, но разве вы не хотите взять с собой вашу стражу? Они непременно изъявят желание быть рядом, когда вы предстанете перед баронами.Она покачала головой:– Моя стража слишком занята, чтобы заниматься подобными глупостями. К тому же встреча не займет много времени.Он не стал разубеждать ее. У Габриелы были весомые причины не брать с собой охрану. Ее отец не доверял этим баронам, да и она тоже. Габриела подозревала, что бароны могут спровоцировать драку, и хотя ее телохранители были натренированными воинами, их могли взять числом.Она хотела бы, чтобы отец был рядом. Он знает Перси и Косуолда и знает, чего от них ждать, на что они способны. Габриела была готова ко всему, но то, что ее ждало, не могло привидеться и в страшном сне. Глава 22 Гилрой едва волочил ноги, поднимаясь по ступеням, и беспрестанно молился. Когда он поднялся на стену и огляделся, у него задрожали колени и ему пришлось прислониться к парапету, чтобы не упасть.Боже, как их много! И все смотрят на него.Голос его заскрипел, как ржавые дверные петли:– Кто-то хотел меня видеть?В его сторону направились двое горцев. Их длинные шаги быстро съели расстояние, разделявшее их. Гилрой вжался в стену и ждал. Еще один горец стоял на лестнице позади него. Кто-то подтолкнул его вперед.– Это ты монах Гилрой? – спросил кто-то с верхней ступеньки.Он поднял глаза. Два гиганта стояли плечом к плечу. Они были одинакового роста и обоих покрывали боевые шрамы. Гилрой несмело шагнул в их сторону.– Я отец Гилрой.Броди к заметил, что монаха бьет дрожь, а лицо покрыто мертвенной бледностью.– Мы не причиним тебе вреда, монах, – сказал Бродик.– Я вождь Макхью, – представился Кольм.Гилрой кивнул:– Да, вы с братом похожи.– А я вождь Бьюкенен.Монах нашел в себе силы улыбнуться, глядя на Бродика:– Да, я знаю. Вы дикий Бьюкенен.– Как ты назвал меня? – Он скорее удивился, чем разгневался.– Она назвала вас диким Бьюкененом.Бродик приподнял бровь:– Кто назвал меня так?– Леди Габриела, – ответил монах. – Разве вы не знаете, кто она? – Он поспешил объяснить: – Она дочь барона Джеффри из Уэллингшира, они родственники вашей жены.Хорошее настроение Бродика испарилось. Ему все время напоминали о его английской родне. Это было унизительно.– Мне нужно задать тебе несколько вопросов, – нетерпеливо сказал Кольм.– Да?– Насколько я понимаю, это ты ухаживал за моим братом, когда его принесли сюда?– Нет, не я. Я не обучен врачеванию. Это отец Франклин выходил Лайама, а я помогал, чем мог. Его раны были ужасны, и признаю, к своему стыду, какое-то время я думал, что он не выживет.Кольм кивнул.– Кто привел его сюда?– Я не могу сказать.Кольм наклонил голову и некоторое время смотрел на Гилроя.– Не можешь или не хочешь?– Не могу. – Гилрой смотрел в глаза вождю, ведь он говорил правду. Он не мог сказать, потому что дал обещание леди Габриеле хранить тайну. Он не знал, почему она хотела сохранить в секрете свое участие в этой истории, но уважал ее волю.Расспросы продолжались, но Гилрой понимал, что вождь Макхью не верит ему, потому что он возвращался к одному и тому же: как Лайам попал в аббатство.– А кто-нибудь еще мог видеть, как Лайама сюда доставили? – спросил Бродик.– Не думаю. Я старался сделать все, чтобы сохранить в тайне его пребывание здесь.– Ты сам поднял его и занес в монастырь? – спросил Кольм, скрестив руки на груди в ожидании ответа.Гилрой почувствовал себя дурно. Что ему делать? Чтобы сдержать данное обещание, ему придется соврать вождю. Как нехорошо. Жаль, он не может поговорить со своим исповедником, ведь он даже не мог сказать, какой именно грех он собирается совершить. Не смертный ли грех он берет на душу, или сие прегрешение ему простится? Нет, не может это быть смертным грехом, ведь не человека же он убил. И все же грех есть грех.Гилрой попал в затруднительное положение и не знал, как из него выбраться.– А что, если я скажу, что мог поднять его и занести внутрь?Кольм посмотрел на Бродика:– Он пошутил?Бродик покачал головой:– Похоже, что нет.Гилрой спросил:– А что, если я скажу, что не помню?Кольм не скрывал своего раздражения:– Ты не помнишь, как поднимал человека, который тяжелее тебя минимум вдвое? Такой подвиг не забывается.Гилрой понурился. Он оставил попытки перехитрить их.– Простите вождь, но больше я ничего не могу вам сказать. Я дал слово хранить молчание и сдержу его.Кольм был вне себя.– Ты дал слово человеку, который едва не убил моего брата?– Нет, не давал. Я понятия не имею, кто были эти ужасные люди. Я бы не стал покрывать их, даже если бы они пришли ко мне на исповедь. – Он торопливо поднял руки. – И никто из них мне не исповедовался. Клянусь, я о них ничего не знаю. Я также не знаю, что случилось с вашим братом. Я лишь видел последствия их злодеяния.Внимание Бродика привлек шум во дворе. Один из воинов Бьюкененов подозвал его:– Там внизу неприятности.Один из людей Макхью перегнулся через парапет.– Ты должен взглянуть на это, вождь, – сказал он Кольму.– Какое мне дело до англичан и их проблем? – спросил Бродик, подходя к парапету.– Неприятности удочери барона Джеффри. Глава 23 Габриела направлялась во внутренний двор монастыря. Она хотела как можно скорее закончить встречу и отправиться домой. Настоятель семенил следом, а она шла мимо келий, маленькой часовни и примыкавшей к ней пекарне. Она уже подходила к воротам, выходящим во двор, когда заметила женщину, наблюдавшую за ней. Габриела кивнула ей и улыбнулась, но ответа не получила. В выражении лица женщины сквозило отвращение, а маленькие, как у хорька, глазки источали ненависть.Габриела от удивления остановилась как вкопанная. Несмотря на то что раньше они не встречались, Габриела все же догадывалась, кто это. Такое можно было ожидать только от Монро. Отец предупреждал ее, что клан Монро считает ее виновной в смерти своего вождя. Сама идея казалась ей нелепой. Она хотела подойти к женщине и объясниться, но та подобрала юбки и убежала прочь.Настоятель в этот момент догнал Габриелу.– Вы знаете эту женщину?– Нет, не знаю, – ответила Габриела. – Она выглядела расстроенной.– Да, это так. И расстроилась она, судя по выражению ее лица, из-за вас.Габриела кивнула:– Должно быть, она из клана Монро, я им не особо нравлюсь.– О нет, леди Габриела, это не так.– Не так? – спросила она, испытав облегчение. Ей не хотелось бы думать, что ее презирает целый клан. – Не всем Монро я не нравлюсь?– О нет, всем, всем без исключения, – весело сказал настоятель. – Но эта женщина вовсе не из клана Монро. Я не припомню ее имени, хотя нас знакомили, но она из свиты одного из баронов. За последние дни я встречал столько людей, что не могу помнить их имена. Эти англичане все на одно лицо.Чудесно, подумала Габриела. Не хватало еще враждовать со всем кланом.– Мне наплевать на их мнение.Настоятель жестом пригласил ее пройти во двор:– Давайте, продолжим наш путь.– Да, конечно, – согласилась Габриела. – Но вам вовсе не обязательно идти со мной. Уверена, у вас есть дела поважнее. Я предпочитаю встретиться с баронами одна.Она прошла через арку и оказалась посреди жаркого спора. Она не сразу заметила двух баронов, поскольку площадь была заполнена людьми, и все они старались перекричать друг друга. Это был кромешный ад. Видимо, произошло что-то чрезвычайное, раз они спорят с таким пылом, подумала Габриела. Она встала в тени, дожидаясь, когда закончится перепалка.Она осматривалась по сторонам, пытаясь понять, кто из присутствующих бароны. И тут дыхание у нее перехватило, она едва не потеряла сознание. Брат Лайама стоял на стене и смотрел вниз. Теперь он казался еще больше и страшнее, чем в первый раз, когда она увидела его на холме. И даже не рост делал Кольма Макхью таким ужасным, а его поза и каменное выражение лица. Это был самый пугающий человек, которого ей доводилось встречать.Вождь рядом с ним также производил сильное впечатление. Его она тоже узнала. Это был дикий Бьюкенен.Она подумала, что если станет смотреть на двух горцев и дальше, то растеряет свою решимость. Поэтому Габриела сосредоточилась на том, что происходило перед ней.Наконец ее заметил один, затем другой, и толпа замолчала.Барон Косуолд заметил ее раньше Перси. Он низко поклонился ей и протянул руку навстречу:– Леди Габриела, как хорошо, что вы смогли присоединиться к нам. Мы уже встречались во дворце короля Иоанна. Уверен, вы помните меня.Габриела не стала отвечать на его вопрос, а просто смотрела на него и молча ждала, когда ей объяснят цель этой встречи.– Я говорю от имени короля, – заговорил он.Она подошла к нему, и барон молча проклял дьявольское соглашение, которое заключил с Макенной. И о чем он только думал? Как он мог отдать ее другому? Она стала еще прекраснее.Пока леди шла в центр двора, все хранили молчание.Кольм Макхью наблюдал за перебранкой внизу с отвращением и любопытством. Что за глупость спорить о том, кто имеет право говорить первым! Когда крики вдруг стихли, ему стало интересно, что могло послужить тому причиной. И тогда он увидел ее. Она шла с высоко поднятой головой.Барон Перси нарушил молчание.– Миледи, я вижу, вы не помните Косуолда, – сказал он, подавляя смех. – Мы тоже с вами встречались, когда вы предстали перед королем Иоанном.Зря Перси спросил, не помнит ли она о встрече с ним, потому как его ожидал тот же холодный молчаливый ответ, которого удостоился Косуолд.– И Косуолд ошибается, – продолжил Перси. – Он не говорит от имени короля. Это я говорю от его имени.Косуолд размахивал документом:– У меня указ, подписанный королем Иоанном, он вверил в мои руки ваше будущее. У Перси нет никаких прав. Печать подтверждает, что я сейчас главный.Перси не собирался упускать своего шанса.– Как водится, барон Косуолд несет чепуху. Поскольку вождь Монро мертв, я решил, что вы вернетесь со мной в Англию, и там король Иоанн решит вашу судьбу.Косуолд повернулся к Перси:– Здесь всем известно, что вы задумали. Вы хотите взять леди в жены, не покидая стен аббатства. Но она с вами никуда не поедет.– Нет, поедет! – вскричал Перси.Габриела ушам своим не верила. Они что, оба спятили? Ее тошнило от них. Как они могли драться из-за нее так, будто она кусок мяса, брошенный псам? Она знала, что дело не в ней. Нет, все дело в Финнис-Флэт. Обоим баронам нужна эта ценная земля.Несколько человек из кланов Макхью и Бьюкененов присоединились к вождям и смотрели со стены вниз. Но взгляд Кольма был прикован к женщине, ставшей эпицентром этой бури. Ему было интересно, что происходит у нее в душе. Однако Габриела умела скрывать свои чувства. Ее выдержка и королевское достоинство произвели на него впечатление.Косуолд хлопнул в ладоши, чтобы обратить на себя внимание. Он повернулся к своим людям и кивнул им:– Я решу все здесь и сейчас.Толпа расступилась, и вождь Оуэн Макенна вышел вперед. Он кивнул кому-то. Затем увидел на стене Макхью и Бьюкенена и заметно напрягся.– Ты посмотри, кто выполз из-под камня, – сказал Бродик. – Это же наш старый знакомый.– Высокомерная свинья, – усмехнулся Кольм. Барон Перси не был знаком с вождем Макенной.– Кто этот человек, который смеет вмешиваться в действо?– Я вождь Макенна, и я согласился взять в жены леди Габриелу и принять ее приданое. Отныне Финнис-Флэт будет называться Долиной Макенны.Косуолд самодовольно улыбнулся:– Да, Финнис-Флэт будет вашей.Наверху Кольм тут же отреагировал:– Черта с два она будет твоей.Бродик выпрямился.– Мы не можем этого допустить. – Он посмотрел на Габриелу и удивился, почему она не протестует против такой наглости баронов. Она польщена или обижена?Макенна подошел к Габриеле с теплой улыбкой на лице. Она не улыбнулась в ответ. Макенна подумал, что ее переполняют эмоции от такого внимания. В конце концов, она вот-вот станет женой влиятельного вождя. Уж точно более влиятельного, чем покойный Монро. Кроме того, Макенна куда симпатичнее. Женщинам нравятся красивые мужчины. Должно быть, она еще не поняла, какое счастье ей привалило.– Вождь Макенна и леди Габриела поженятся до конца дня, – объявил Косуолд.Толпа загудела.– Макенна, у тебя нет прав на нее. Я Гарольд Монро, и скоро стану вождем клана. Я должен взять в жены эту женщину по праву первородства.Толпа расступилась, чтобы дать ему дорогу. Габриела узнала мужчину. Он был рядом с разгневанной старухой на похоронах.Монро подошел к ним, и Макенна бросил ему вызов:– Ты не первенец вождя Монро. У него вообще не было сыновей. А посему ты не можешь говорить о праве первородства.– Я первый сын его брата, – крикнул тот. – И коль мой дядя мертв, я требую руки леди Габриелы и права на Финнис-Флэт, которая отныне будет называться Долиной Монро.Косуолд попытался взять ситуацию под контроль:– Вы можете требовать чего угодно, но вы не получите ни ее, ни Финнис-Флэт.– Долину Макенны, – поправил его Макенна. – С этого дня это Долина Макенны.– Что за хитрости? – зашипел Перси на Косуолда. – Что за соглашение вы заключили с этим человеком? Он знает, что вы хотите забрать ее себе?– Вы глупец, Перси.Она не достанется никому из них, подумал Косуолд. Он давно отказался от притязаний на Габриелу. Король ставил на его пути одну преграду за другой, но Косуолду нужно было только золото. В этом и заключалась сделка с Макенной. Вождю достанутся девушка и долина, а Косуолд сможет расспросить ее. Он верил, что она знает о сокровищах Сент-Била. Не мытьем, так катаньем он выведает ее тайны.На его счастье ни Перси, ни Макенна, ни даже король Иоанн не знали о существовании сокровищ. Вождь Макенна, эта жадная свинья, не сказал ни слова против, когда Косуолд заявил, что желает видеть Габриелу в любой момент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32