Лорд Толбот кипел от злости, но не мог же он приказать Фэррелу уйти из комнаты. Брат Ирены явно намеревался остаться и поразить его своим гостеприимством. Не желая более испытывать своего терпения, лорд решил, что самым мудрым в настоящий момент будет тактично удалиться. В конце концов, ему надо многое обдумать, прежде чем приступать к более серьезным действиям.
— К сожалению, я не могу остаться на чай, — заявил он довольно решительно. — Моя дочь, наверное, уже волнуется, отчего я так задержался. Я утром отправляюсь в Лондон, так что мы встретимся с вашим отцом после моего возвращения. Я уверен, наши дела подождут.
Глава 3
Приближалась зима, домашний скот стали готовить к продаже на рынке или на ярмарке. Загонщики гнали коров по дорогам, поднимая столбы пыли. Хоть и в несколько меньшем масштабе, чем в больших городах, но та же картина наблюдалась и в Мобри. Каждый ведь понимает, что надо запастись провизией на предстоящую зиму.
Ирена решила пополнить семейную кладовку и купила маленького поросенка — все, что позволили ей скудные семейные финансы. Она не могла сама его зарезать, поэтому выкроила несколько шиллингов, чтобы уплатить мяснику. Предыдущим вечером Звери раздраженно заявил, что заготовка продуктов на зиму — это женское дело, забрал с собой Фэррела и отправился в Уэркингтон на «деловую», как он говорил, встречу.
Мясник пришел рано утром. Пока он не закончил работу, Ирена сидела в доме. Она собиралась делать кровяную колбасу, хотя сама ее не любила. Этот продукт предназначался для крепкого желудка. Его приготовление отнимало много сил, и самым неприятным из того, что приходилось делать, было очищение кишок для оболочки. Она укладывала длинные ломти мяса в бочку и пересыпала каждый слой солью. Когда бочка наполнилась, Ирена положила сверху камень, чтобы образовался рассол.
Потом под навесом, использовавшимся как коптильня, она развела огонь, повесила котелок и принялась перетапливать жир. Крошечные кусочки мяса, которые ей не удалось отделить от жира, всплывали на поверхность, и теперь их можно было легко удалить вместе с пеной. Но если их остудить на кусочке ткани, получатся отличные хрустящие шкварки.
Соседская собака уже давно задумчиво наблюдала за Иреной и, когда девушка отвернулась, пролезла под изгородью и смело направилась к навесу. Приблизившись к огню, она разлеглась, принюхалась и печально опустила массивную голову на лапы. Собака неотрывно следила за каждым движением Ирены и, как только представилась возможность, вцепилась острыми зубами в кусок мяса и стрелой понеслась к изгороди. Ирена схватила метлу и бросилась за ней, но псина нисколько не испугалась и вскоре, проглотив добычу, лениво вернулась на прежнее место, откуда можно было наблюдать за Иреной и нюхать соблазнительный запах.
Похолодало, но Ирена за работой этого не замечала. Она закатала рукава выцветшего платья и радовалась прохладному ветерку, который шевелил выбившиеся из-под платка пряди волос. Ей хотелось покончить с делом до темноты, и она старалась не отвлекаться. Поглощенная работой, она не заметила, как из-за угла дома появился мужчина.
Кристофер Ситон тем временем с восхищением наблюдал за каждым движением Ирены. Легкий ветерок играл ее черными кудрями, и она на мгновение остановилась, чтобы убрать их под косынку. Потом Ирена стала ворошить угли, и ее платье натянулось, облегая фигуру и не оставляя сомнений в том, что талия у нее достаточно тонкая и без корсета. За время долгих странствий Кристофер повидал немало женщин и стал крайне разборчив. Нельзя сказать, что ему не встречались красавицы, но чтобы девушка сочетала в себе все достоинства — такого еще не бывало.
За последние три года он четыре раза водил корабли к восточным берегам в поисках новых рынков и новых товаров. Он стал большую часть времени проводить в море, надолго лишаясь светского общения. По приезде в Англию на него навалились другие дела, и он не спешил заводить новую интрижку. То, что он сейчас видел, не могло оставить его равнодушным. Ирена Флеминг обладала какой-то чудесной наивностью, и он решил, что получит огромное наслаждение, обучая ее искусству любви.
Ирена наклонилась, чтобы бросить в огонь полено, и собака, немедленно воспользовавшись этим, стащила кусок сала. Ирена с криком схватила палку и бросилась на пса, тут же метнувшегося к дыре в изгороди. Только сейчас Ирена наконец заметила высокого, изысканно одетого наблюдателя и замерла, сконфуженная тем, что стоит перед ним в старом, неряшливом платье. Потом ей вдруг пришло в голову, что ей следует рассердиться, но, прежде чем это решение успело воплотиться в жизнь, незваный гость перелез через изгородь и быстро направился к ней. От ужаса ее глаза широко раскрылись и из груди уже был готов вырваться крик. В голове пронеслись страшные картины насилия, но ноги вдруг стали как ватные и приросли к земле.
Кристофер был уже совсем рядом, но, к удивлению Ирены, вместо того чтобы схватить ее, он наклонился и выхватил из огня край ее платья. Быстрыми взмахами шляпы он сбил пламя, потом помял тлеющую ткань в руке, пока не исчезли последние струйки дыма. Ирена не отрываясь смотрела па пего, а он выпрямился, разжал кулак и показал ей обугленную кромку платья.
— Я полагаю, Ирена, — строго начал он, пряча улыбку за неодобрительным взглядом, — у вас либо склонность к самоуничтожению… либо вы таким способом пытались узнать, смогу ли я защитить вас. Возможно, второе потребует дальнейшей проверки.
Проследив за его взглядом, Ирена вдруг осознала, что у нее задрана юбка и Кристофер разглядывает ее ноги. Вырвав подол из его руки, она отступила на несколько шагов, а он тем временем снял шляпу и плащ и положил их на табурет. Возле очага было жарко, и это могло послужить предлогом, чтобы раздеться. Но для человека, которому отказали от дома, Кристофер Ситон вел себя слишком непринужденно.
— Полагаю, я должна поблагодарить вас, — через силу произнесла Ирена, — но, если бы вы не подглядывали за мной, с моим платьем ничего бы не случилось.
Он сдвинул брови.
— Приношу свои извинения. Я не хотел напугать вас.
— Зачем вы следили за мной? — строго спросила Ирена, садясь на лавку.
— Мне надоело смотреть на женщин, которые носятся по рынку, и я подумал, что в вашем доме картинка должна оказаться поприятнее. — Уголки его рта потянулись кверху, в глазах вспыхнули озорные огоньки. — Рад сообщить, что мои предположения подтвердились, — добавил он.
Ирена в гневе вскочила на ноги.
— У вас нет более важных дел, чем подглядывать за женщинами?
— Полагаю, я смог бы найти чем заняться, но разве может что-нибудь на свете сравниться с этим? Кроме женских объятий, разумеется.
— Значит, вы не только скандалист и картежник, — воскликнула она, — вы еще и распутник! — Глаза Ирены запылали яростью. Несносный эгоист! И он осмеливается думать, что, пробравшись в дом мэра с черного хода, найдет отдохновение в женских объятиях? — Я уверена, что Клаудиа Толбот будет рада вашей компании, сэр. Почему бы вам не поехать навестить ее? Я слышала, что его светлость сегодня утром уехал в Лондон.
Кристофер тихо рассмеялся:
— Мне больше нравится ухаживать за вами.
— Почему? — нахмурилась она. — Чтобы досадить моему отцу?
Он не отрывал смеющегося взгляда от Ирены до тех пор, пока она не почувствовала, как краска заливает ей щеки.
— Потому что вы самая красивая девушка, — отчетливо произнес он, — которую я когда-либо видел, и мне бы хотелось узнать вас поближе.
На ее щеках пылал румянец, но сгущающиеся сумерки скрыли его от глаз Кристофера. Горделиво вскинув голову, Ирена бросила на него холодный взгляд.
— Скольким женщинам вы говорили это, мистер Ситон?
— Нескольким, — с хитрой улыбкой ответил он, — по никому из них я не лгал. В то время и в том месте это было истинной правдой. На сегодняшний же день вы лучшая из всех, кого я видел.
— Вы тщеславный грубиян! — с презрением сказала она. — Собираетесь вписать меня в длинный список своих побед?
Кристофер протянул руку и коснулся пальцем черного завитка, выбившегося из-под косынки.
— Побед? — Его голос звучал мягко. — Вы ошибаетесь, Ирена. Благосклонность, купленная в пылу минутной похоти, большей частью забывается. А мгновения, которые бережешь и лелеешь в памяти, не берутся и не даются. Их делят на двоих, и ими дорожат как самым прекрасным в жизни. — Он взял плащ и перекинул его через плечо. — Я не прошу вас поддаться на мои уговоры и не желаю завоевывать вас. Я лишь хочу, чтобы вы дали мне возможность показать вам, каков я на самом деле.
Лицо Ирены нисколько не смягчилось, но и теперь ее красота вызывала у Кристофера голодное томление, от которого не так-то просто избавиться, попытавшись насытиться чем-то иным.
— Зло, которое вы причинили всей нашей семье, стоит между нами, — с горечью сказала она. — Я не могу с уважением относиться к тому, кто не уважает меня.
Он некоторое время смотрел на нее, потом надел шляпу.
— Я мог бы пообещать оставить вашу семью в покое. — Он замолчал, не сводя с нее глаз. — Вы бы сочли это добрым поступком или оскорблением?
— Добротой или оскорблением? — Ирена презрительно усмехнулась. — Это для меня слишком сложно, сэр. Я только знаю, что мой отец страдает из-за вашего обвинения, а мой брат из-за вас во сне стонет от боли. С каждым днем моя жизнь все плачевнее, и это тоже благодаря вам.
— Если вы не хотите слушать, то я не смогу ничего объяснить.
— Убирайтесь отсюда! — крикнула она. — И рассказывайте свои басни другим. А я не собираюсь выслушивать ваши извинения или тот вздор, который вы мелете! Мне от вас ничего не нужно. Убирайтесь!
Он печально улыбнулся:
— Осторожно, Ирена. Гнев — плохой советчик.
Потеряв самообладание, Ирена схватила метлу и, прижав ее к себе, двинулась на Кристофера.
— Самодовольный петух! Неужели вы так невоспитанны, что я должна гнать вас отсюда метлой, как собаку? Убирайтесь вон!
Она так отчаянно размахивала импровизированным оружием, что в его зеленых глазах сверкнули насмешливые искорки. Он с улыбкой попятился, не позволяя ей себя настигнуть, и ловко перепрыгнул через изгородь. Ирена взглянула через барьер и пожалела, что он теперь вне досягаемости.
— До свидания, мисс Флеминг. — Кристофер прижал шляпу к груди, поклонился и небрежным жестом снова водрузил ее на голову. Его взгляд на мгновение остановился на вздымающейся груди Ирены, и он снова улыбнулся. — Постарайтесь не попадать в неприятности, моя сладкая. Вдруг в следующий раз меня не окажется поблизости.
Метла взлетела в воздух, но он легко увернулся и, одарив Ирену на прощание долгим насмешливым взглядом, удалился. Прошло немало времени, прежде чем Ирена успокоилась.
Она долго стояла у огня и смотрела на пламя. Внезапно ей на глаза попался маленький кожаный предмет, лежащий на земле. Ирена наклонилась и увидела, что это мужской кошелек, причем явно не пустой. Она повертела его в руках и обнаружила инициалы «КС». Первым ее желанием было зашвырнуть кошелек подальше, но благоразумие взяло верх. Если в кошельке деньги — а Ирена подозревала, что это именно так, — то Кристофер Ситон вернется за ним и, не обнаружив пропажи, может обвинить ее в воровстве. Возможно, кошелек не случайно выпал у него из кармана. Кристофер специально бросил его. В конце концов, она пока единственная в семье, чью репутацию он еще не запятнал.
Ирена огляделась, пытаясь найти место, куда спрятать находку. Ей не хотелось, чтобы отец нашел ее. Он сразу догадается, кто здесь был, и обвинит ее в том, что она получила эти деньги в награду за предательство. Еще больше она боялась, что одновременно вернется и Кристофер. Она вздрогнула, представив исход такой встречи. Похоже, самое лучшее — спрятать кошелек и дождаться подходящего момента, чтобы вернуть его хозяину.
Ее взгляд упал на пристройку, где обитал старый мерин по кличке Сократ, и Ирена злорадно улыбнулась. Да, лучшего места для кошелька этого наглеца, пожалуй, не найдешь.
Кристофер Ситон не пришел, как опасалась Ирена, и она решила не дожидаться, пока он обвинит ее в воровстве, и самой отнести кошелек.
В этот час рассвет только занимался и все вокруг окутывал тусклый туман. Ирена надела простое синее платье с глухим воротом и, завернувшись в шаль, вышла из дома. Чтобы проникнуть в гостиницу, она воспользовалась черным ходом. Узкая лестница сразу за боковой дверью вела наверх. Подметки старых черных туфель почти беззвучно касались деревянных ступеней. Ирена намеревалась найти комнату Ситона, постучать в дверь и вручить ему кошелек.
Она знала, что лучшие комнаты располагались в восточном крыле гостиницы, и справедливо полагала, что этот высокомерный наглец предпочтет самый дорогой номер. Очутившись в холле, Ирена остановилась возле одной из дверей, постучала по ней костяшками пальцев и в ожидании нервно закусила губу. Ответа не последовало. Она подошла к другой двери и, прежде чем постучать, прижалась к ней ухом.
В этот самый момент дверь распахнулась и Ирена, взвизгнув, отшатнулась. Перед ней стоял совершенно обнаженный Кристофер, если не считать обернутого вокруг бедер полотенца.
— Я же сказал тебе… — грубо начал Кристофер и осекся. Его брови удивленно приподнялись, и на губах заиграла легкая улыбка. Казалось, его совершенно не заботило, что он не одет. — Ирена… Я не ожидал, что вы придете.
Еще бы!
Загорелые плечи и мускулистая, покрытая волосами грудь… Ирена, не зная куда глаза девать, протянула ему кошелек и открыла рот, чтобы объяснить причину своего прихода, но звук шагов на задней лестнице заставил ее замереть. От страха, что ее здесь увидят, она забыла, зачем пришла. Если ее застанут в холле гостиницы с почти голым мужчиной — это конец ее жалкой репутации. Отец узнает об этом еще до полудня и разразится таким потоком ругательств, что портовые грузчики умрут от зависти.
Ирена в панике огляделась. Надо бежать, и единственный путь — через вторую лестницу в общую залу. Она рванулась было в ту сторону, но Кристофер схватил ее за руку и, прежде чем она сумела воспротивиться, втянул в комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61