Этот проклятый Ситон превратил драку в избиение.
Бармен держал в руках кошелек Тимми и доставал из него монеты всякий раз, когда очередной стул разлетался вдребезги.
— Возьми часть денег с него, — рявкнул Тимми, тыча пальцем в сторону Кристофера.
— Он ничего не сломал, — возразил бармен, пожимая плечами.
Тимми подошел к бару, схватил изрядно похудевший кошелек и сунул в карман, а Кристофер тем временем надел плащ и обернулся к капитану Дэниэлсу.
— Не хотите прогуляться? — спросил он, — Мне нужно немного развеяться.
Капитан улыбнулся, раскурил трубку, и они вышли из гостиницы.
Хаггард протянул к Тимми руку и попытался погладить его разбитое лицо.
— Ты двигался так быстро, что ему едва удавалось тебя задеть.
Ирена в полной мере ощутила горечь отцовского предательства. Он оказался так низок, что всерьез ухватился за ее шутливое предложение, и она окончательно поняла цепу отцовской любви. Вчера еще она была готова во всех их бедах винить Кристофера Ситопа, но разговор с отцом изменил ход ее мыслей. Теперь Флеминг-старший предстал перед ней в истинном свете, и ей было стыдно до глубины души.
Она все отчетливее понимала, что больше не может оставаться в этом доме. Но куда ей идти? У нее нет Никакой родни, к которой она могла обратиться за помощью. Если она уйдет, то ей придется во всем рассчитывать только на себя.
Опустилась ночь, и Ирена пошла в спальню. На улице завывал ветер, низкие облака, сплошь застелившие ночное небо, не пропускали ни капли лунного света. Она положила в камин большой брикет торфа и села в стоящее рядом кресло. Ирена смотрела на пляшущие язычки пламени, и мысли ее уносились далеко-далеко.
Конечно, в силе оставалось предложение Кристофера. Ирена откинулась на спинку кресла и представила себя в его объятиях. На ней дорогое платье и жемчуга, обвивающие шею. Он мог бы показать ей мир, а в минуты уединения раскрывал бы перед ней тайны любви. Их сердца бились бы в унисон, она бы, конечно, его полюбила, и все было бы хорошо, пока…
Она представила, как стоит перед своим любовником с округлившимся животом и он рукой делает ей знак уйти.
Ирена гневно тряхнула головой. Нет, предложение Кристофера Ситона абсолютно неприемлемо. Если она согласится на него, то никогда не избавится от гнетущего страха, что она — всего лишь очередная любовница, о которой завтра могут позабыть.
Отец и брат отправились спать, и дом затих. Фэррел, казалось, чувствовал себя не в своей тарелке. По просьбе отца он написал объявления и развесил их около почты, но с каждым часом становился все мрачнее и угрюмее. Он был неестественно вежлив с сестрой и даже перестал пить, но Ирена знала, что помочь ей он не в силах, так как слишком почитает отца.
Огонь в камине быстро потух, но Ирена, не замечая этого, Все сидела в кресле, пока часы не пробили два. Внезапно она очнулась и удивленно огляделась, затем потерла внезапно озябшие руки. Комната выстудилась донельзя, а свеча на маленьком столике возле кровати превратилась в бесформенный огарок и слабо шипела, истекая воском. Ирена коснулась ногами холодного пола и поежилась. Она прилегла на кровать, свернувшись калачиком, и внезапно неясные мысли оформились в твердое решение. Утром она сбежит из дому. Может быть, где-нибудь кому-нибудь понадобятся ее четкий, аккуратный, каллиграфический почерк или умение быстро считать. Или какая-нибудь овдовевшая герцогиня или графиня в Лондоне ищет компаньонку. Согретая этими мыслями, Ирена расслабилась и смогла наконец забыться в сладких объятиях Морфея.
Утром пошел дождь со снегом и дороги покрылись тонкой хрустящей коркой льда, но Флеминг все же отправился в гостиницу «Вепрь». Войдя туда, он первым делом заказал настойку.
— Отличное лекарство, — заявил он на всякий случай. Потом потер обрюзгший подбородок и громко прокашлялся, прежде чем пуститься в дальнейшие объяснения. — Прекрасно очищает горло. В моем возрасте это очень важно.
Бармен поставил перед ним графин с настойкой.
— В такую погоду лучше сидеть дома, мэр, — заметил он.
— Ага, и уж сегодня особенно. — После короткой прогулки по холоду Эвери немного охрип. Он потер живот, словно хотел унять боль, и указал на графин. — Добавь сюда порцию крепкого бренди, Джеми. Человеку нужно немного огня в кишках, чтобы вернуться к жизни в такое морозное утро.
Бармен с готовностью выполнил его просьбу, и Эвери сделал добрый глоток ставшей крепче настойки.
— Ага, — удовлетворенно крякнул он, ставя стакан, и стукнул себя кулаком в грудь. — Возвращаюсь к жизни! Отлично. Мозги уже работают.
Он оперся локтем о стойку бара и принял позу человека, собирающегося поведать миру некую истину.
— Знаешь, Джеми, человеку в моем положении не обойтись без сообразительности. Редкую ночь мы можем спокойно спать, не опасаясь нападения этих чертовых шотландцев, которые только и думают, как бы поднять мятеж. Нужно все время быть начеку. И мы так и делаем.
Бармен согласно кивал головой, не переставая скрести ножом оловянные кружки. Это была любимая тема Эвери, и он с удовольствием всякий раз возвращался к ней, уверенный в неподдельном интересе слушателей. Он и не предполагал, что в этот момент мятеж совершается у него дома.
Главное было уйти из дому. А затем… Ирена выросла в Лондоне и считала этот город подходящим местом для поисков работы.
Ирена тепло оделась — поездка могла оказаться долгой, — положила в дорожную сумку все свои деньги — не слишком много, но для начала хватит. Фэррел спал, и она, незамеченная, спустилась вниз и вышла из дома.
Накинув на голову капюшон, Ирена приподняла юбки и побежала через двор к сараю, где стоял мерин. Поскольку Фэррел давно уже не занимался Сократом и всю работу в конюшне выполняла она, Ирена считала, что имеет на мерина все права. На этот разгона лучше подготовится к путешествию, чем когда отправилась пешком из Уэркингтона.
Дамское седло досталось Ирене от матери и было самым простым из тех, что когда-то принадлежали миссис Флеминг. Именно поэтому оно все еще оставалось у Ирены. Если бы оно хоть сколько-нибудь стоило, отец давно бы продал его.
Сократ был слишком высок для Ирены, и, даже встав на ступеньку, ей с трудом удалось взобраться в седло. Она наугад поболтала ногами, стараясь попасть в стремена, затем повертелась в седле, высвобождая из-под себя юбки, и наконец уселась более или менее удобно и взяла в руки поводья.
— Ступай осторожно, Сократ, если тебе дорога моя жизнь, — попросила она, поглаживая мерина по шее. — Мне сегодня нужно уехать тихонько и не разбудить при этом весь город.
Лошадь качнула головой, видимо, выражая согласие.
Они выехали на дорогу, и Ирена наклонилась, пытаясь спрятать лицо от колючих снежинок. Предстоящая поездка пугала ее, но и в Мобри Ирену не ожидало ничего хорошего.
Флеминг все разглагольствовал, а бармен тем временем направился к столику у окна, чтобы растолкать спящего Бена.
— Эй, поищи себе другое место для сна. Я устал от твоего храпа. — Он глянул в окно и хмыкнул. — Вон еще одна замерзшая ворона. — Он указал па всадницу, едущую по дороге. — Через полчаса она промерзнет до костей. Интересно, кто это? — Он пригляделся, и у него от изумления отвисла челюсть. — Вот это да! Подойдите сюда, мэр. Это не ваша дочь?
Эвери неопределенно махнул рукой.
— Наверное, пошла на рынок. Мы немного поссорились из-за этих объявлений. — Он ткнул пальцем в бумажку, висевшую на противоположной стене. — С тех пор как Фэррел их развесил, она не сказала мне и двух слов. Она всегда злится, если кто-то поступает против ее воли. Покинуть в такую погоду теплый дом и выйти на улицу — да у нее совсем не осталось мозгов в голове!
Он решил продемонстрировать отцовскую заботу и, подтянув бриджи, направился к окну. От прогулки в такую погоду она может заболеть и собьет цену, если будет стоять перед покупателями, хлюпая носом и непрестанно чихая.
— Пошла на рынок, ха! — фыркнул Джеми. — Она едет верхом, а сзади привязана большая сумка. — Флеминг нахмурился. — Мне кажется, мэр… она уезжает от вас! — сказал бармен, еле удержавшись от смеха.
Звери бросился к выходу и распахнул дверь как раз в тот момент, когда его дочь проезжала мимо крыльца. Он выбежал на улицу, выкрикивая ее имя, но Ирена, узнав голос отца, хлестнула Сократа, пуская его в галоп.
— Ирена! — снова крикнул Звери. Потом сложил ладони рупором и закричал вслед удаляющейся дочери: — Ирена Флеминг! Вернись сейчас же, ты, маленькая мерзавка! Я разыщу тебя, куда бы ты ни уехала! От Мобри до Лондона нет места, где бы ты могла спрятаться от меня! Вернись! Вернись, я говорю!
Внезапно Ирена испугалась. Сейчас отец поднимет Фэррела, они найдут какой-нибудь экипаж и догонят ее. Или отец даст знать друзьям в Лондоне, и те за небольшое вознаграждение разыщут ее и привезут домой.
Но тут ей в голову пришла новая мысль. Если она сейчас повернет на запад, а через несколько миль свернет по старой дороге вдоль берега на север, то ей, пожалуй, удастся ускользнуть. Ирена улыбнулась, представив, как отец сломя голову мчится на юг. Он будет в бешенстве, когда потеряет ее след.
Выехав из Мобри, Ирена перевела лошадь на шаг. Она поехала по извилистой тропинке, через рощицу, затем поднялась по скалистому склону и пересекла маленький ручей. Когда Ирена снова повернула на север, она была уже абсолютно уверена, что благополучно скрылась от погони.
Описав вокруг Мобри большой крюк, она позволила Сократу замедлить шаг, потому что мерин не выдерживал долгой езды и быстро уставал.
По мере продвижения на север дорога становилась все более разбитой и неровной. Вокруг расстилались болота, кое-где покрытые серым мхом, над ними низко нависало тяжелое, свинцовое небо.
Около полудня она остановилась возле раскидистого дерева, чтобы поесть и передохнуть. Кутаясь в плащ, Ирена съела кусок холодного мяса с горбушкой хлеба, затем напоила мерина.
После короткого отдыха Ирена продолжила путь. Тропу частенько пересекали овраги и преграждали поваленные ветром деревья, вынуждая Ирену рассчитывать каждый следующий шаг.
Через несколько часов она так устала, что была готова прилечь прямо на дороге. Выехав из леса, девушка остановилась, чтобы оглядеться. Впереди, в сгущающемся тумане, послышался лай собак. Значит, где-то неподалеку жилье!
Внезапно сзади нее раздался стук падающего камня. Ирена похолодела от страха и оглянулась. Вокруг не было ни души, но Ирена не могла избавиться от ощущения, что рядом кто-то есть. Она хлестнула Сократа и, взобравшись вверх по тропе, спряталась под раскидистым деревом. Ирена затаилась и ждала, и в мозгу у нее звучали предостережения Кристофера.
Стук копыт и звук катящихся камней нарушили ее и без того хрупкое душевное равновесие. Развернув Сократа, Ирена понеслась во весь опор по узкой петляющей тропинке, стараясь держаться травы, которая заглушала стук копыт. За очередным поваленным деревом тропа нырнула вниз и резко повернула налево. Не успел Сократ преодолеть поворот, как на него налетела стая гончих, разгоряченных погоней за ланью. Собаки с лаем вцепились в ноги мерина, и тот, испуганно заржав, отпрянул назад. Поводья выскочили из рук Ирены, и она в отчаянии вцепилась в развевающуюся гриву Сократа, пытаясь усидеть в седле. Почувствовав вкус крови, собаки словно взбесились и, следуя охотничьему инстинкту, стали преследовать новую жертву.
Тропа привела их на берег быстрой речушки, и, спасаясь от погони, Сократ забрался в воду. Он пошел против течения, поднимая вокруг фонтаны брызг. Ирена закричала, пытаясь остановить его, но было уже поздно. Сократ попробовал выбраться на берег, но у него не хватило сил и он упал на колени. Ирена все еще цеплялась за его гриву. Лошадь сделала попытку подняться и медленно повалилась на бок.
Падая вместе с лошадью, Ирена ударилась головой о покрытый мхом камень. Перед ее глазами вспыхнул белый огненный фейерверк, затем свет начал медленно угасать. Словно сквозь пелену она видела темные силуэты деревьев. Только не потерять сознания! Она с усилием поднялась, но стремительное течение тут же сбило ее с ног. Вот он, берег, совсем рядом. Но течение тянуло ее вглубь. От ледяной воды онемели ноги, но кое-как ей все же удалось выбраться на берег.
Собачий лай перешел в захлебывающийся визг, и Ирена увидела рядом свору гончих. Одна из них подбежала ближе и, рыча, попыталась дотянуться до Ирены, но девушка в отчаянии стукнула ее хлыстом, который все еще сжимала в руке. Собака взвыла и отпрянула назад, но на ее месте тут же появилась другая. Ирена снова замахнулась, но руки ее ослабели и удар пришелся мимо. Боль в затылке усилилась. Заныли шея и плечи. Почувствовав, что жертва слабеет, свора приблизились к воде. Ирена моргала, пытаясь прояснить взор, и слабо размахивала перед собой кнутом.
Собаки рычали и бросались друг на друга. Ирена оступилась и снова соскользнула в воду. Собаки приближались. Она снова махнула перед собой кнутом, и хотя ей удалось задеть собаку, которая подошла слишком близко, она знала, что еще немного, и ей не спастись от острых клыков.
Внезапно воздух прорезал громкий окрик, и вслед за ним послышался удар хлыста. Вдоль берега застучали копыта, и Ирена увидела всадника на вороном коне. Всадник врезался в стаю гончих. Он бил хлыстом направо и налево, пока собаки с воем не бросились врассыпную.
Ирена вцепилась пальцами в спутанные корни деревьев. Словно сквозь туман она увидела мужчину, спрыгивающего с лошади. Черный плащ развевался по ветру, делая его похожим на огромную птицу. Ирена улыбнулась и закрыла глаза. Послышался плеск воды. Потом чьи-то руки схватили ее и хриплый голос сказал что-то, но она не поняла смысла этих слов. Голова Ирены беспомощно упала на плечо спасителя, и даже страх перед зловещим крылатым незнакомцем не мог вырвать ее из сумрака забытья.
Глава 6
Это желтовато-красное нечто она сначала приняла за солнце. Свет его прорезал темноту, приятно согревал и дарил уют и был пока единственным, что связывало ее с реальным миром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61