В рыбацкой хижине при виде черного ящичка рации у старшины Асхатова загорелись глаза.
— Работает? Позволите нам воспользоваться ею? — Он посмотрел на часы. — Сейчас самое время…
— Ну конечно, — великодушно разрешил Гарри Уилхем. — Хочешь со своими поговорить? Давай, давай! Пока хозяйка с Джейн не накроют на стол. Давай я помогу тебе включиться в эфир. Ну вот и все. Настраивайся на свою волну, а мы поболтаем с твоими ребятами. Или они тоже захотят послушать своих? Ну разговаривайте, а я схожу на плот, прихвачу еще пивка.
— Ну, ребята! — Старшина склонился над рацией. — «Тюлень»! «Тюлень»! Говорит КР-16. Старшина Асхатов! Вы меня слышите? Перехожу на прием!
В ответ послышался треск и завывание помех, застрекотала было морзянка и тут же оборвалась.
— Что творится в эфире! — сказал старшина после нескольких бесплодных попыток связаться с базой. — Прямо немыслимое дело.
— Та ли волна? — спросил Авижус.
— Наша, посмотри.
— Как будто она. Ну-ка, попробуй еще, старшина.
Вернулся Гарри Уилхем с пивом.
— Вот теперь мы можем отпраздновать встречу и наше чудесное спасение. По правде говоря, мои спутники хоть и отличные люди, да с ними как следует не выпьешь.
— Мы тоже, Гарри, не лучшие собутыльники, — ответил на это старшина. — Да и нельзя нам. Видишь? — Он кивнул на Горшкова, который сидел, скрестив ноги и покачиваясь из стороны в сторону. Затуманенными глазами Алеша смотрел на Джейн и Хироко, сидевших на корточках возле плиты, потом перевел взгляд на пальмовую рощицу, на зеркало бухты, ему нестерпимо хотелось спать, но он отчаянно боролся со сном. И вот ему показалось, что он преодолел сон и сходит по ступенькам на золотистую дорожку. От плиты поднимается Варя и говорит: «Ах это ты? А я прогнала длинного механика. Пойдем посидим под пальмами. Ты же знаешь, я люблю кокосовые пальмы». И они пошли по горячему песку, и Варя поочередно превращалась то в Джейн, то в Хироко, то опять становилась Варей и рассказывала что-то непонятное, но необыкновенно приятное для слуха…
— Пусть спит, — сказал Гарри Уилхем, кивая на Горшкова. — А ты, старшина, не огорчайся на такую кутерьму в эфире. Здесь это в порядке вещей, ведь мы в «море дьявола». На «Глории» тоже бились чуть не сутки, пока удалось связаться с берегом и со спасательными судами. Почему так — никто не может объяснить.
— Говори помедленнее, а то я плохо разбираю. А надо еще Петрасу переводить.
— Я сам… — начал было Авижус, но старшина, снисходительно улыбнувшись, сказал: — Надо Алеху будить, обед несут.
Горшков вскочил, как только Авижус притронулся к его плечу.
— Уже вахта? — спросил он и сам же рассмеялся. — Привычка! — Посмотрел на часы. — Время становиться к штурвалу. Ну как, поговорили с базой?
— Нет, Алеха. Тут такая свистопляска и вой в эфире.
Хироко поставила на циновку низенький столик и принесла деревянную миску, полную дымящегося риса.
Джейн помогала хозяйке, расставляя на столе чашечки с соленой брюквой и салатом из морских водорослей. Гарри Уилхем раскрывал банки с пивом, водрузил на стол бутылку виски и бутылку хереса.
— Понемножку можно, — сказал он Асхатову. — Даже необходимо после всех ваших передряг. Как же не отпраздновать такое дело! Нет, это было бы вопиющим нарушением морского закона.
Старшина покачал головой:
— Опять ты, Гарри, зачастил. О каком законе ты толкуешь?
— Наверное, о морском, — подсказал Авижус. — Говорит, что по такому случаю грех не выпить.
— Ну это дело известное. Сколько всякой вкуснятины на столе, и какая посуда! Прямо пища богов! — Асхатов потянул носом. — Только, ребята, чур всего понемножку, особенно риса. Надо, чтоб организм привык к нормальному питанию, разрешаю по глотку чего там в бутылках, и больше ни-ни!
— Что такое ни-ни? — спросил Гарри Уилхем, принимаясь разливать вино в чайные пиалы.
— Нам только по единой, — сказал старшина.
— Будет видно, — мудро заметил Гарри Уилхем. — Вот и мистер Гордон явился. А где Том?
— Том затеял игру с детьми. Слышите, какой там шум и гам? — ответил профессор, присаживаясь на татами. — Мне глоток хересу, Гарри.
— Обязательно, док. Ваши вкусы мне известны. А вы, друзья, приступайте к еде. Мы-то уже перекусили. Ну, за встречу! Более торжественный тост отложим до прихода Тома.
Минут десять русские моряки ели молча, благодарно улыбаясь Хироко и Джейн, которые подкладывали им креветок, риса, жареного палтуса. Затем снова потекла беседа.
У старшины был не слишком богатый словарный запас чужого языка, и свою речь он дополнял жестами. Нет-нет да и вставлял английское словечко Горшков, обращаясь главным образом к Джейн. Авижус, до сих пор не выказавший своих познаний в английском языке, вдруг, к удивлению всех присутствующих, непринужденно вступил в разговор. Как бы оправдываясь, он сказал, что в школе ему легко давался английский, к тому же у него есть родственник, который долго жил в Америке и три года назад вернулся на родину.
— Ну, Петрас! — восхитился старшина. — Скрытный ты парень! Как же это ты скрывал от меня, от своего непосредственного начальника, что прекрасно знаешь язык? Нехорошо, брат!
Авижус застеснялся:
— Вы, товарищ старшина, переводили почти верно. Да и не хотелось мне выставлять себя напоказ…
— Скромность — хорошее дело, Петрас, но не до такой степени. В неловкое положение ты меня поставил. Какой же я командир, если ничего о тебе не знаю! Ну да ладно. Будешь меня поправлять, если не то скажу, не точно или не пойму чего.
— Если смогу.
— Ну, ну, слышали, как ты чешешь. Переведи им, за что я тебе выговор сделал.
— Может, не стоит, старшина?
— Надо, Петя! Не то подумают, что мы их по косточкам разбираем. А народ они симпатичный. Не налегайте, ребята, на шоколад.
В хижину быстро вошел Томас Кейри. Извинился. Сел возле жены.
— Теперь мы выпьем, — сказал Гарри Уилхем, — за наше счастливое избавление и за то, чтобы удалось мирно пришвартоваться в спокойной гавани.
Когда выпили, старшина кивнул Авижусу:
— Давай, Петя!
Когда Петрас, смущаясь, выполнил распоряжение старшины, американцы засмеялись.
Мистер Гордон одобрительно посмотрел на русских моряков:
— Похвально, молодые люди. Как было бы хорошо, если бы мы никогда ничего не скрывали друг от друга.
— Настал бы Золотой век, — сказал Томас Кейри. — Тогда бы исчезли дипломатия, войны, почти сто процентов несправедливости, преступлений.
— Тогда бы не погибла «Глория», — добавила Джейн.
Гарри Уилхем усмехнулся:
— Но тогда бы мы не попали на этот остров, на самом деле сегодня он совсем райский, и не встретили русских парней, Юдзи и его семейство.
— Вопрос поставлен философски, — одобрил мистер Гордон. — Во всем можно найти все стороны добра и зла.
Асхатов, все время думавший о том, как бы поскорее подать о себе весть в свою часть, протянул руку к радиостанции:
— Разрешите, я еще попытаюсь?
На этот раз какие-то неведомые силы навели порядок в эфире, и послышалась вдруг русская речь. Радист Крутиков передавал приказание посыльному катеру следовать в Южно-Сахалинск. Старшина, забыв установленную форму, крикнул срывающимся от волнения голосом:
— Паша, друг! Здравствуй, Паша! Мы нашлись!
Радист прервал передачу. Послышалось его частое дыхание.
— Кто это? Почему вмешиваетесь? — спросил он растерянным тоном.
— Да мы это, Паша! Экипаж КР-16! Говорит старшина Асхатов!
— Ребята! Вы живы? Вот это да! Не отходите от рации! Где вас носит? Мы тут совсем отчаялись. Где вы?
— Все живы-здоровы, Паша. А где — сами пока толком не знаем. Доложи капитану второго ранга Булыгину…
— Да он здесь! Товарищ капитан второго ранга! Ребята нашлись! КР-16 на связи!
— Асхатов! — зарокотал низкий бас. — Где вы? Откуда говорите? Ваши координаты?
— Мы на острове. Только сегодня подошли. Где-то далеко на юге. Здесь растут кокосовые пальмы. Докладываю, что все здоровы. Материальная часть в сохранности.
— Молодец, Асхатов! Привет Горшкову и Авижусу. Ну и напугали вы нас! Постарайся выяснить название острова, его место на карте и держи связь каждые два часа. Почему ничего не сообщали?
— Наш передатчик не работает. Говорю по американской рации. Тут на острове оказались четверо американцев с затонувшего лайнера «Глория». Добрались сюда на спасательном плоту. Трое мужчин и одна женщина.
— Если можете, окажите помощь.
— Они нам сами оказали. Люди очень хорошие.
— Говоришь — вы все здоровы?
— В полной форме. Нам повезло; промышляли горбушу и треску, даже акулу однажды поймали. Так что все в норме.
— В норме? Что в норме?
— И мы, и катер, товарищ капитан второго ранга. Немного потрепало, и все. Правда, едва было не попали в лапы к пиратам, да удалось вырваться.
— Пираты? Эти еще откуда взялись?
— Все окончилось хорошо…
— Потом подробнее доложишь. Уточни название острова, архипелага…
— Есть, товарищ капитан второго ранга. Сейчас мы только что пообедали. На острове живет всего одна семья японцев, тоже хорошие люди.
— Жду на связи через два часа. На моих без пятнадцати двенадцать.
— Без тринадцати, товарищ капитан второго ранга.
— Забыл, что у тебя часы — супер, прима и так далее.
— Совершенно верно, товарищ капитан второго ранга.
— Так через два часа. Позывные прежние.
Старшина Асхатов обвел всех ошалевшим от счастья взглядом.
— Наконец-то! Сам Булыгин оказался на рации! Они о нас не забыли! А сейчас Пашка Крутиков начнет по всей базе трезвонить, что нашлись! Ах, ребята, вот житуха настала! И надо же — со второго раза связались со своими. — Он стал торопливо объяснять американцам, как ему повезло и что за ними обязательно пришлют военный корабль.
— Как бы это было кстати, — сказал мистер Гордон. — Только бы поскорее он приходил, ваш корабль.
— Дней через пять-шесть. Ну от силы через неделю.
Томас Кейри сказал, обращаясь к своим:
— Для нас это очень долго. Но будем надеяться, что за это время сюда не заглянет Гольдман. Лучше всего нам следовало бы убраться отсюда сегодня или в крайнем случае завтра на рассвете.
— Кто этот Гольдман? И почему вы так спешите? — спросил старшина Асхатов.
— Гольдман — старший помощник капитана «Глории». Он тоже причастен к гибели судна. «Глорию» посадили на риф, чтобы получить страховку…
В это время Гарри Уилхем прошептал, снимая наушники:
— Бешеный Сэм! Разговаривает с пилотом вертолета наших ВВС. Вот уже куда втерся, пройдоха. Я сейчас прибавлю звук.
В хижине послышался вкрадчивый голос:
— …исчезнуть они не могли, Стив.
— И я так думаю, чиф-офицер. Куда им здесь деться? Покружусь еще над этим дьявольским морем.
— Ищите, Стив, и помните, что за поимку преступников назначено десять тысяч долларов.
— Это меня и вдохновляет, чиф-офицер, боюсь только, что их подобрало какое-нибудь встречное судно.
— Исключено. Все суда тоже предупреждены. Но самый главный ориентир — плот. Он очень приметный!
— Плот действительно заметная штука. Несколько пустых плотов я видел, да ни одного с вашим номером.
— Ищите, Стив, девяносто шестой!
— Ищу, чиф-офицер. Что-то барахлит компас, здесь это вечная история. Когда нет видимости, курс угадываем чутьем. «Глория» ваша совсем легла на правый борт. Возле нее три спасателя и с полсотни разной мелкоты. Если начнется шторм, то наверняка перевернется.
— Не ваша забота, Стив. Летите к группе островов на юго-востоке от рифа.
— Есть, чиф! Я осмотрю их все. Начну с самого южного, затем подамся на север. В большинстве это необитаемые островки — птичьи базары, только на одном обосновался рыбак с семьей. Пока, чиф! Сильный встречный ветер, нос так и задирает.
— Передавайте обо всем замеченном, и немедленно! Я буду дежурить возле станции.
— Есть, чиф! Показались черные рифы, но туда никто не подойдет. Вечный прибой…
— Боже! — Джейн прижала руки к груди. — Скоро он будет над нами. Надо что-то предпринять! Может, действительно нам уйти на вашем катере, мистер Асхатов?
— Я бы с удовольствием, миссис Джейн, но должен дождаться разговора со своим командиром. Думаю, что он разрешит. Осталось час двадцать пять минут.
— За это время летчик может обнаружить наш плот, — сказал Гарри Уилхем, поднимаясь с циновки. — Надо его спрятать в зелени, замаскировать. А вы, старшина, уберите свой флаг с катера.
Семеро мужчин быстро разгрузили плот, выпустили из баллонов воздух, скатали в рулон прорезиненную ткань и уволокли ее в кустарник. Едва они успели очистить берег от груды одеял и продуктов, как послышался характерный шум приближающегося вертолета.
— В укрытие! — крикнул Гарри Уилхем.
Военный вертолет завис над островком. Снизившись, прошел над молом. В кабине сидел, поглядывая вниз, широкоплечий блондин с усами щеточкой. На бреющем полете машина прошлась над бухтой и, подняв всех птиц с каменной гряды, ушла на юго-восток.
Гарри Уилхем вышел из кустарника и, глядя на синеватое облачко выхлопных газов, сказал:
— Заметил он что или нет? Бегу к рации. Надо послушать, что он доложит Сэму. — И матрос бросился к хижине. За ним быстрым шагом направился Асхатов, так как подходило его время связи с базой.
Пилот вертолета передавал Гольдману:
— …Надо будет еще заглянуть на островок. Плота я и там не заметил, но возле мола стоит какой-то странный катер. Видимо, подошли мародеры. Сейчас вашу «Глорию» растаскивают эти молодцы. На ней уйма добра! Садиться я не рискнул — еще подстрелят. Эти субчики на все способны.
— Сколько времени вам потребуется, чтобы взять солдат и вернуться на остров?
— Часа три с заправкой.
— Черт знает что такое! Как же вы не сумели ничего толком разузнать? Я буду вынужден пожаловаться генералу!
— И думаете, что старик подбросит солдат и заправит мою колымагу в воздухе? Эх, чиф! В таком деле горячиться не следует. Сказано — проверим, значит, проверим. Только бы погода не подкачала.
— Что еще там?
— Да, похоже, туман движется на острова. Туманы здесь падают, как снег в Канаде. Действительно, подо мной туман, плотный, как войлок. Черт его знает, сколько он еще продержится!
Гольдман забористо выругался.
Пилот захохотал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47