Минотти усмехнулся:
— Думаю, ему помогли умереть. Я говорил тебе, Тим, что я нашел ему отличного слугу…
— Китайца?
Эва спросила:
— Думаете, китаец его отравил?
— Нет, Эва, китаец Чен сообщит нам подлинную причину смерти.
— Это очень важно, — сказал мистер Чевер. — Нас бы вполне устроил инфаркт, как и пропажа без вести еще нескольких человек.
— Не беспокойся, Тим. Святой отец после неудачи в Гонолулу наизнанку вывернется, а сделает все что надо. Тебе же следует лишь регулярно посылать запросы об их судьбе.
— Не поздно ли? Я думаю, что все пассажиры уже покинули судно.
— Ты должен понять, что тебе необходимо почаще тревожиться о родной дочери и богоданном зяте.
Мистер Чевер болезненно поморщился:
— Прошу тебя, не называй без нужды эту особу моей дочерью.

ПИСЬМО КАПИТАНА СМИТА
Освещая прожекторами борт «Глории», с востока подходил японский пароход «Саппоро-Мару». Промерив глубину, японцы встали к подветренному борту. С «Глории» подали широкий трап, и по нему устремился людской поток. Хотя матросы лайнера сдерживали пассажиров, выстроившись вдоль коридоров, убеждая, что никто не останется, что судно заберет всех и что скоро подойдут другие суда, пассажиры, не слушая, бежали, теряя близких, звали их, слышался истерический плач, лаяла собака.
Худенький мальчик Фред, напрягая все силы, под градом толчков и ударов молча катил к трапу тележку со слепым дедушкой.
Патрик-Клем нес на руках миллионершу Пегги Пульман, спрятав ее сумку с драгоценностями в свой чемоданчик. Изнемогая под непосильной ношей, он вопил:
— Дорогу! Пропустите! Больная мать! Сжальтесь! — Его не пропускали вперед, но и не толкали, как Фреда.
Старший помощник Гольдман приказал транслировать музыку. Из репродукторов хлынула джазовая какофония, еще более ускорив темп движения, усилились крики и стоны. Джаз, захлебнувшись, замолк. Полились звуки «Венского вальса», несколько ослабив возбуждение пассажиров. Посадка пошла без задержки. Палуба спасателя заполнялась все плотнее и плотнее. Уже были забиты все каюты, коридоры, но капитан судна, пожилой человек, немало повидавший на море, все не решался отдать приказание прекратить посадку. Решил за него океан: налетел ветер, японское судно высоко подняло на волне, лопнули швартовы. Люди, «находившиеся на трапе, попадали в воду. Матросы с „Саппоро“ спасли десятка два человек. Почти столько же погибло. В их числе была и миллионерша Пегги Пульман. Патрик-Клем выпустил ее из рук, прижав к груди чемоданчик, с ним он и был выхвачен из воды матросами. Мальчик Фред успел перекатить кресло с дедушкой на палубу парохода. Удалось прорваться на „Саппоро“ и Малютке Банни с мисс Брук. Джейн, Томас и мистер Гордон даже не пытались попасть на пароход. Джейн сказала:
— Нет, нет! Слышите, какой там ужасный рев? Там убивают друг друга! Нет, мы подождем. Ведь придут еще суда? Стэн! Том! Придут?
— Обязательно придут, — сказал Томас Кейри.
— Очень скоро, — как можно убежденнее добавил мистер Гордон. — К тому же есть катера, плоты… И наше судно еще надежно держится на поверхности.
— Что-то оно опять все дрожит, и пол покосился, — вздохнула Джейн. — Если же случится, тогда, Том, ты сдержишь свое слово. Ты мне поклялся… Тонуть так невыносимо страшно…
— Я лично тонуть не собираюсь, — сказал Томас Кейри. — И тебе не позволю.
Они сидели в темной каюте Джейн. Нить в фонарике, купленном у Лопеса за полтораста долларов, еле тлела. Фонарик пришлось выключить, экономя последние искорки света.
— Пора выбираться, друзья, — сказал мистер Гордон. — За бортом посветлело. И дождь, похоже, кончился.
Посадка на баркасы и катера проходила более спокойно и организованно, чем на пароход. Многих пассажиров приходилось даже уговаривать покинуть судно: ветер стих, золотистый туман стоял над морем, казалось, что «Глория» навеки обосновалась на базальтовой гряде и нет никакого смысла покидать судно до прихода помощи. Старший офицер торопил: крен судна заметно увеличивался с каждым часом, вода заполнила почти все носовые отсеки и выдавила переборку в кормовой трюм. Положение становилось все более угрожающим. Погрузка шла сразу на несколько баркасов. Сейчас, когда пассажиров осталось меньше половины, в каждое плавсредство сажали еще по десять человек из палубной и машинной команд. Матросы разбирали весла. Несколько взмахов — и баркас скрывался в тумане. Баркасы направлялись строго на юг, к одному из ближних островов архипелага Бонин.
Джейн с мужем и мистер Гордон стали в очередь на нижней палубе, наблюдая, как опускаются на воду спасательные суда, садятся на деревянные рыбины пассажиры, матросы разбирают весла.
Джейн сказала:
— Как-то не верится, что сейчас и мы так же вот, как они, куда-то поплывем. Но на шлюпках такая теснотища…
— Плыть недалеко, — успокоил ее мистер Гордон.
В это время вахтенный штурман прокричал в мегафон:
— До ближайшего острова из группы Бонин шестьдесят пять миль! Держитесь строго на юг! С подходом спасательных транспортов мы будем направлять их следом за вами и вас возьмут на борт! Желаем счастливого пути!
Время от времени слышался усталый голосок Бетти, она рекомендовала отплывающим не забывать одеяла, по одному на человека, и брать с собой шоколад, который разносят буфетчики.
Подошел матрос Гарри Уилхем с большим рюкзаком за плечами и коричневой болонкой на руках.
— Ну вот и мы отправляемся с вами на собственной яхте, — улыбнулся он.
— Не спешите. Пусть сядут вон те нервные джентльмены на вельбот. Не дай бог вместе с такими путешествовать. Наш плот тут, под бортом, — говорил он, пожимая всем руки, и потрепал Кинга по спине.
Джейн хотела погладить болонку, но та сердито оскалила острые зубки.
— Осторожнее, мэм. У Фанни плохой характер, к тому же она сегодня не в духе. Ее бросила хозяйка. Говорит мне, когда я доставил ей это сокровище: «Гарри! Я доверяю вам свое самое дорогое существо. Сохраните Фанни. Вот вам пять долларов, хотя хватит и трех… Когда доставите ее мне в Сан-Франциско, то получите еще семнадцать…» Какова старушка? Я не взял трояка. Говорю: «Берегите, миледи, может, придется платить за вход в рай». И что вы думаете? Как в воду глядел! Утопил ее святой отец Патрик. Осталось десять миллионов наследства!
Старший помощник, следивший за посадкой, увидев мистера Гордона, отвел его в сторону.
— Извините, у меня есть сведения, что капитан передал вам пакет с документами. Отдайте его мне! Все связанное с именем капитана должно находиться у меня. Верните мне пакет немедленно!
Кинг, уловив недоброжелательный тон незнакомого человека, угрожающе зарычал.
Гольдман невольно попятился.
— Кинг, спокойно! — Мистер Гордон натянул поводок. — Не бойтесь, он безобиднейший из псов.
— Безобиднейший! Не тот ли, что отгрыз руку нашему пассажиру?
— Гангстеру, мистер Гольдман.
— Безразлично! Коль он находился на судне, то являлся пассажиром!
— Не стану спорить.
— И не советую. Пакет! — угрожающе выкрикнул старший офицер.
— Это было частное письмо. Мы с капитаном были давними друзьями. Смит вернул мне пятьсот долларов, которые я одолжил ему на курорте в Скалистых горах. Вот конверт.
— Но в нем еще что-то было: письмо, записка?
— Да. — Мистер Гордон вытащил бумажник, там лежали стодолларовые купюры и свернутый вчетверо листок. — Вот эта записка.
Гольдман схватил ее. Пробежал глазами.
— Да, — произнес он разочарованно, — тут ничего нет, кроме того, что капитан Смит был сентиментален. Все же, мистер Гордон, я попрошу вас остаться, вы сядете в мой катер. Все-таки именно у вас находится документ, который капитан писал в последние дни! Где он?
Из мегафона гулко разнеслось в тумане:
— Старшего офицера вызывает Сан-Франциско!
Гольдман закрутил головой по сторонам. Увидев Гарри Уилхема, подозвал его:
— Гарри! Видите этого человека? Он арестован. Не спускайте с него глаз до моего возвращения. Отвечаете головой!
— Есть, сэр, не спускать глаз и отвечать головой!
Подошли Томас Кейри с женой. Гарри Уилхем посмотрел за борт:
— Пошли к трапу. И вы, док. С Бешеным Сэмом шутки плохи. Надо побыстрее сматывать удочки.
От трапа отвалил вельбот с очередной партией. На палубе остался высокий матрос флегматичного вида. К нему и подошел Гарри Уилхем:
— Билл, отправь нас на спасательном плотике.
— Пожалуйста, Гарри. Только подожди, может, еще кто подойдет. Плот на двадцать человек.
— Билл, дружище, нам надо бежать от Бешеного Сэма: он придрался к нашему доку, как бы не оставил его на судне.
— С него станет. Давайте побыстрее. Плотов у нас с запасом. Что это он так взъелся на старого негра?
— Билл, долго рассказывать. Вот встретимся в «Золотом льве», тогда я все объясню.
— Ну что ж, подождем до лучших времен, Гарри. Не забывай держаться на зюйд. Туда и ветерок потянул. Хорошее пиво в «Золотом льве»!
— Может, и ты с нами?
— Да нет, я собрался с ребятами вон на том катере…
Когда плот стал отходить, через фальшборт свесился лейтенант Лоджо.
— Том! Почему вы на плоту? — крикнул он. — Мы с Бетти зарезервировали за вами с Джейн место на вельботе! Там едет наша администрация, офицеры!
— Мы не одни, Ник, с друзьями! Прощайте! Привет очаровательной Бетти!
Не у одной Джейн тоскливо сжалось сердце, когда оставленную ими «Глорию» начало заволакивать туманом. Скоро судно совсем скрылось. Но еще долго с него доносились голоса людей, шаги по палубе, удары о железо, плеск. Мистер Гордон узнал голоса обувного короля и его секретаря.
— Фрэнк! Мне совсем не хочется путешествовать в этой маленькой лодчонке, с нее можно свалиться ночью в соленую воду, или она сама перевернется…
— Сидите спокойно, Нобби, а то действительно упадете за борт, и в мировой поэзии появится зияющая брешь…
Гарри Уилхем поставил парус, оранжевая парусина упруго выгнулась.
Потом матрос сел за руль, предупредив шепотом:
— Ни звука. В тумане за десять миль слышно. Вот-вот нас хватятся.
Ветер усилился, плот, слегка прогибаясь, скользил с волны на волну. Джейн лежала у мачты, закутавшись в одеяло, возле нее находился муж. Мистер Гордон с Кингом устроились на корме. Фанни прикорнула у ног своего нового хозяина.
— Кажется, пока не хватились, — шепнул Гарри Уилхем, который сам болезненно переносил молчание. — Думаю, меня с вами, док, станут искать в одном из судовых баров. Сколько добра остается, уму непостижимо! Ну как вам нравится плот?
— По-моему, он неплохо держится на воде.
— Отлично, док. Последняя модель. Он практически непотопляем. Видите, приподняты борта, жесткая рама, ограждение. Прекрасно укреплена мачта. На баке надувной козырек, и под ним каюта на десять человек. Продукты, вода, все между баллонами с воздухом. Здесь, док, есть даже гальюн. Вот поднимается шторка, и уединяйтесь… К этой доске крепится подвесной мотор. Из-за проклятого Бешеного Сэма не успели его поставить. Канистры с горючим вон в тех карманах. Будут нам для балласта. Как вы ни хвалите шлюпки, а наш плот надежнее на пять баллов.
— Я и не защищаю, Гарри, надеюсь на вашу компетентность.
— И правильно делаете. Компас, похоже, барахлит. Смотрите, как стрелка пляшет. Ничего, мы пойдем по солнцу, оно нет-нет да проклевывается в этой желтой мути. — Гарри Уилхем передал румпель профессору. — Держите так, чтобы ветер дул в парус и не полоскал шкаторину. Хотя я буду рядом. Чуть чего — подсоблю. Вот здесь, в этом рундучке, должна находиться радиостанция.
Действительно, сияя, Гарри извлек из недр плота небольшой черный ящичек; едва выдвинул антенну, сразу раздался мужской голос:
— Говорит спасательный бот номер 259 с погибшей «Глории». Мы идем под парусом от Рифа Печали на зюйд к Плоскому острову. С нами еще десять шлюпок. Просим оказать помощь. Перехожу на прием.
Вместо ответа из приемника раздался треск и свист, заглушая неразборчивые голоса.
О своем нахождении в море передал и Гарри Уилхем, и также в ответ услышали треск электрических разрядов.
Выключив станцию, матрос сказал:
— Я узнал голос четвертого помощника — Стивенсона. Хороший мужик. Он у них за флагмана. Где же остальные шлюпки? И мы почему-то одни. Попали, наверное, в какую-то струю течения, тут оно между рифами, должно быть, разветвляется на рукава. — Он усмехнулся: — Кто это придумал — Риф Печали? Очень верно. Запечалишься, когда сядешь, как ваша старушка «Глория».
Джейн попросила:
— Попробуйте, Гарри, еще поймать что-нибудь.
— Не сбить бы волну. Хотя она помечена красной черточкой. — После свиста и треска прорвался джаз.
Джейн замахала руками:
— Не надо, не надо! Найдите музыку поспокойнее, Гарри.
Зазвучал скрипичный квартет.
Джейн улыбнулась:
— Какая прелесть! Кажется, Гайдн. Оставьте это, Гарри.
— Как прикажете, Джейн. По мне лучше что повеселее и погромче. Но и это ничего, приятно. Только тянет за душу…
Ветер разогнал туман. От влажного плота стал подниматься пар.
— Боже! Мы одни! Совсем одни, — оглянувшись вокруг, сказала Джейн.
— Шлюпки где-то поблизости, — попытался успокоить ее муж.
— Ах, Том, мне нравится и это страшное море, и наше одиночество, и печальная музыка.
После завтрака Томас Кейри сказал:
— Стэн, вы не забыли о письме капитана, что передали Джейн?
— Что? Ах да, письмо! Я постоянно думаю о нем в хотел просить вас прочитать его вслух.
— Хорошо. Я готов, только, боюсь, оно взволнует тебя, Джейн.
— После всего что было? Теперь меня уж ничего в жизни не взволнует так, как это ужасное путешествие. Читай, Том!
Томас Кейри стал читать, плохо сдерживая охватившее его вдруг волнение:
— «Стэнли!
Когда вы сказали мне, что человек Минотти, которому поручено потопить судно, скоро будет обнаружен, я едва не рассмеялся вам в лицо. Человеком этим был я! Кто меня мог даже заподозрить? Абсолютно безнадежное дело. И все-таки вы внесли в мою душу сомнение и страх. Потом меня больше не покидало сознание, что вы разгадали меня. Отсюда родилось мое стремление избавиться от вас. Вспомните игру на биллиарде! Какое-то время я даже потворствовал вашим убийцам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47