Они скакали верхом, тренировались в фехтовании, а затем Роланд не прочь был продемонстрировать и свое магическое искусство.
Квентин помнил один из таких дней, они, разгоряченные пикировкой на мечах, остановились на лесной поляне, ярко освещенной летним солнцем, отчего каждый листик на деревьях, казалось, светился изнутри изумрудным светом. Роланд внезапно застыл неподвижно, словно бы пытаясь что-то припомнить. Он набрал полные легкие воздуха, а когда выдохнул, раздался такой громкий хлопок, как будто бы рядом с ними прозвучал раскат грома. Квентин удивленно посмотрел на отца, а тот лишь улыбнулся, сграбастал сына в медвежьи объятия, и они, заливаясь смехом, покатились по сочной траве.
Джордан относился к магии по-иному: магия была для него лишь малой частью общей системы явлений, чем-то вроде забавной игрушки, аттракциона или фокуса, которыми забавляются на ярмарках. Как только Квентин, желая удивить Джордана своими достижениями, начинал творить какое-нибудь заклинание, тщательно, по канонам, выстраивая формулу, Джордан, передразнивая его, смешно надувал щеки, выпучивал глаза и, бормоча совершенную околесицу, тут же производил ожидаемый эффект. Затем он секунду-другую притворно изумленно пучил глаза, любуясь произведенным эффектом, и откидывался в своем кресле, не в силах удержаться от смеха. Квентин ничего не понимал. Вся магия строилась на тщательно подобранных формулах, выверенных не одним поколением магов, скрупулезно отражающих те или иные вибрации. Джордан же разрушал догмы прямо у него на глазах и явно наслаждался этим. Он бормотал глупости, и у него все получалось. Квентин же, как ни старался, так и не мог овладеть силой.
«Они все – отец, Торин, Джордан используют одну и ту же силу, но каждый по-своему, – думал Квентин, – Они смогли овладеть ей, а я нет». Отчаяние охватывало его при этих мыслях. Конечно, можно было прожить и без магии, но ведь он наследник древнего королевского рода и должен быть готов к подвигам.
– Ты знаешь, Древние совсем не уделяли внимания магии, – сказал как-то Джордан. – Всю основу их цивилизации составляли знания физических закономерностей грубого мира. На их основе они создали множество удивительных машин. Машины воевали, строили дома и дороги, лечили людей. И только впоследствии, когда цивилизация Древних пришла в упадок, появился какой-то пробой между плотным и неплотным мирами, и как результат этого стало освоение магических методов. Люди всегда старались обезопасить себя от возможных врагов и довольно быстро находили оружие против любой опасности, встающей у них на пути. Так было и на этот раз. В качестве оружия выступила магия, но право на ее использование присвоила себе церковь. Рано или поздно магия, как одна из форм служения Высшим Силам, должна была появиться на Земле. Множество других миров используют Высшие Силы, и только лишь на Земле потребовалось разрушение цивилизации Древних, чтобы люди прекратили пренебрегать этими знаниями. Другое дело что из этого вышло…
– Я никак не могу овладеть даже простейшими формулами, – посетовал Квентин.
Джордан продолжал:
– Чтобы овладеть магическими силами даже в самой незначительной степени, нужно почувствовать их энергию. Твой учитель в принципе прав, сопоставляя словесные формулы вибрациям силы и тем самым оказывая на них воздействие. Но это путь низкой магии. Высокое магическое искусство само создает эти силы, вычленяя их из единого.
– Что для этого надо делать? – Квентин не совсем понял мудренные разъяснения Джордана.
– Чтобы овладеть силой, ты должен стать частью ее, слиться с ней, как ты сливаешься в ритме галопа со своим скакуном. Только тогда ты сможешь почувствовать в себе силу и обрести достаточно умения, чтобы совладать с ней. Направляй силу через себя, заставь ее захотеть сделать то, что тебе нужно, и ты обретешь свободу в использовании силы.
Квентину очень хотелось сделать так, как говорил Джордан, но сколько он не пыжился, у него не получалось даже зажечь спичку или высечь из воздуха маленький фонтанчик искр.
Джордан надел перчатку и уже собирался бросить в серебряный барабан очередную крысу, как вдруг повернулся к Квентину:
– Хочешь заглянуть в замочную скважину?
Квентин сперва не понял вопроса, но когда Джордан опустил крысу в барабан и закрыл крышку, до него дошло, что тот имеет в виду. Он подскочил к барабану. Джордан устанавливал рычажки на панели в какое-то только ему ведомое положение. Барабан довольно заурчал, принимая в свое чрево очередную мученицу науки.
– Смотри! – Квентин приник к стеклянному глазку на барабане.
Сначала он ничего не видел: за стеклом окуляра царила кромешная тьма, и только вибрирующая теплая поверхность прибора касалась его щеки. Затем вибрация барабана чуть усилилась, и темноту прорезали острые иголочки света. Это было похоже на звездное небо. Окуляр заволокла мглистая пелена, которая становилась все ярче. Наконец мгла просветлела, и он мог различить предметы.
Первое что он увидел, были серые горы на горизонте, они смыкались кругом, образуя в центре глубокий каньон. Небо над горами было цвета глиняной пыли. Кое-где торчали длинные трубки каких-то растений. Грунт из красной глины был весь в разводах трещин. И вдруг Квентин увидел их родную крысу, она появилась откуда-то сбоку и уже пихала свою острую мордочку прямо к нему. И в этот момент Джордан, не утерпев, отстранил его и сам приник к окуляру.
– Что это, Джордан? – спросил Квентин.
– Это доказательство для тех тупоумных сеньоров, которые не хотят ничего видеть вокруг себя и обладают достаточной властью, чтобы не позволять этого делать другим.
Джордан снова уступил место у окуляра принцу. Теперь крысы уже не было, а пейзаж представлял собой все то же убогое зрелище.
– Я ничего не понимаю, Джордан.
– Ответ может быть только один. Есть великое множество миров, Квентин, и люди давным-давно научились путешествовать по ним.
– Как эти крысы?
– Крыса – это всего лишь маленькая посылка, и этот барабан – ничто иное, как машина для отправления почты.
– Где же крыса, Джордан?
– Не знаю. Может, на Земле, а может, и нет…
– Здорово, Джордан! Это настоящая супермагия!
– Никакой магии, Древние не знали и не использовали магии.
– Что же это?
– Это наука. Я послал пятьдесят шесть крыс, используя разные настройки рычагов, и ни разу место их прибытия не повторилось. Из двадцати семи мест я получил ответные послания, думаю, это, скорее всего, была залежавшаяся за долгие годы почта, хотя многие письмена мне не знакомы. Но с помощью барабана я получил подтверждение того, что существует множество миров, все они связаны, а стало быть, возможны путешествия туда и обратно.
– Эту штуковину ты взял в монастыре? – спросил Квентин. Он с интересом разглядывал аппарат. На блестящей поверхности была прибита табличка с надписью на древнем анге: «Малый телепорт Терраны».
– Да, в тайном хранилище Священного престола. Но дело не в этом… Я был таким дураком, что пытался что-то объяснить и доказать этим сеньорам – могущественным властителям и настоятелям церкви. Они просто предали меня анафеме и хотели судить. Я мучился тогда оттого, что у меня нет доказательств, но оказывается, доказательства были всегда, они просто скрывают их от посторонних глаз.
Квентин никогда раньше не видел такого Джордана: его глаза, превратились в два грозовых облака, мечущие молнии, рот принял форму неуступчивой линии, а лоб разгладился от покрывающих его мелких морщинок и прояснился. Весь его вид выражал решимость перед предстоящей схваткой.
– Крысы попадали в другие миры. В некоторых ярко светило солнце, в других царила тьма. Иногда это были купола и диски высоко в небе или глубоко под водой, несколько раз я натыкался на причудливые сооружения, летящие среди звезд. Прекрасные замки, чудные пейзажи, сама преисподняя, – все прошло передо мной. Но нигде я не встретил людей. Все их миры опустели. – Джордан печально склонил голову. – И тут я понял, какие замечательные возможности открываются с помощью этого прибора. Я подумал, если сделать по образу и подобию этого маленького барабана большой барабан, тогда передо мной будут открыты все врата и все миры древних цивилизаций.
– Здесь, – он сорвал полотняный покров с предмета, который раньше казался Квентину ничем иным как большим сундуком, – будет портал в иные миры. – Квентин увидел, что под пологом скрывалось какое-то непонятное устройство.
– Я открою портал и сделаю свободным переход между мирами. Весь мир, вся вселенная будет открытой, и я докажу Конаху, что его обитель является не центром мироздания, а всего лишь его задворками. Люди будут свободно путешествовать и открывать новые миры. Каждый будет свободен и сможет найти свой новый дом. Это станет настоящим волшебством, а не то, во что нас заставляют верить.
Квентин внимательно слушал опального монаха. Его слова захватывали дух
– в них была правда.
– Ты хочешь покинуть наш мир? – спросил принц.
– Я просто хочу найти дорогу домой, – ответил Джордан.
Глава 4. Незваные гости
Однажды утром Квентин проснулся на рассвете и услышал отчаянное щебетание птиц. Точнее, птицы и разбудили его своими криками. Солнце только еще начинало подниматься над восточным лесом. Первые его лучики уже брызнули сквозь витражное стекло спальни, окрашивая комнату веселенькими бликами. Квентин потянулся в постели. Огонь в камине давно погас, но старые толстые стены замка все еще хранили тепло. Солнышко так нежно щекотало его ноздри, что захотелось чихнуть. Апрель в этом году выдался таким нежным, что более походил на своего младшего брата, на май. Дороги полностью высохли, а дни стали такими длинными, что даже успевало стать скучно. Крестьяне готовились к севу и приводили в порядок обветшавшие за зиму постройки. В замке тоже все чистили, мыли, убирали накопившийся за зиму мусор. Лошади, застоявшиеся за зиму, с радостью носились по склонам холмов и Квентин, оседлав своего любимого буланого, с удовольствием помогал пастухам. Весна постепенно вступала в свои права: вот уже зазеленела молодая трава, и вслед за ней на деревьях стали появляться молодые клейкие листочки. Западные ветра приносили свежий аромат моря. Хотелось сорваться с места и улететь куда-нибудь далеко.
У короля Роланда тоже появилась масса неотложных дел, накопленные с зимы, все они требовали немедленного разрешения. Поэтому с самого раннего утра, он седлал коня и уносился прочь, чаще всего в северные феоды. Королева проводила все время в хлопотах по домашнему хозяйству. Только распорядок жизни Джордана оставался неизменным: с самого раннего утра он замыкался в своей келье-лаборатории и оставался там вплоть до глубокой ночи.
В конце апреля, вечером, когда обитатели замка уже поужинали, но подъемный мост еще не подняли, в ворота замка громко постучались. Стоящий на посту в вечернюю смену рядовой стражник Бильбо Дик довольно упитанный детина, под два метра ростом, выглянул в амбразуру и увидел двух всадников. На всадниках были черные, расшитые золотыми витиеватыми лилиями плащи епископской стражи. На головах всадников плотно сидели блестящие золотом шлемы, украшенные роскошными перьями. Бильбо, прихватив тяжелое копье, спустился с площадки смотровой башенки.
– Кто такие? – крикнул он в смотровое оконце на воротах, пытаясь примоститься таким образом, чтобы в маленькое оконце поместился не только его рот, но и желательно глаз.
– Помощник наместника Священного престола в Монтании граф Друум и Его Преподобие, священник по особым поручениям, Моран.
– У нас дело к королю Роланду. Немедленно сообщи о нашем приезде.
Бильбо довольно долго нес службу в замке и знал, что утром и вечером с хорошими новостями не приезжают. Какое-то нехорошее предчувствие вдруг укололо его сердце. По долгу службы он был обязан тотчас сообщить о приезжих начальнику королевской стражи Говарду, но он знал, что Говард еще в полдень покинул замок и появится в нем не ранее завтрашнего утра слегка потрепанный и помятый, но довольный, словно мартовский кот. Короля тоже не было на месте. Роланд в последнее время частенько приезжал домой только с наступлением ночи. Оставалась одна только королева Аманда. Бильбо потянулся к шнурку и дернул за него, в доме послышался звон колокольчика. Встревоженный дворецкий Гюнтер выглянул из окна:
– Что там у тебя?
– Двое важных господ к королю.
Гюнтер сам распахнул ворота и провел гостей во двор.
Граф Друум был высокий сухопарый господин с кривыми кавалерийскими ногами. Он сделал несколько неуклюжих шагов, переставляя ноги как ходули, видно, от долгой поездки они у него изрядно затекли. Священник по особым поручениям Моран, напротив, оказался крепышом ниже среднего роста, который бойко соскочил с лошади и покатился к дому, семеня маленькими шажками.
Аманда стояла на большой лестнице, спускающейся к холлу. Она была одета в белое атласное платье, украшенное жемчугами. Не торопясь, чтобы получше рассмотреть гостей, она начала спускаться к ним навстречу.
– Извините, господа, короля нет сейчас дома. Наши северные феоды отнимают у него очень много времени. Хозяйство там совсем развалилось, а ведь идет время сева. Он приезжает домой иногда очень поздно, а уезжает ни свет ни заря.
Гости молча переглянулись.
– У нас поручение Его Преосвященства епископа Монтанского Альдора к королю Роланду. Это дело требует незамедлительного разбирательства, поэтому мы, конечно, приносим свои глубочайшие извинения, что потревожили покой вашей семьи, но высшие интересы веры и Священного престола требуют от нас неукоснительного исполнения долга, – Друум, выставив вперед длинную ногу, отвесил поклон, который в столице вряд ли бы могли посчитать особенно галантным.
– В последнее время, как вы знаете, королева, участились попытки поставить под сомнение подлинность святой веры, умножились враги и еретики различных мастей, поэтому мы хотели бы удостовериться, не изменил ли король Роланд Священному престолу и убедиться, что он по-прежнему предан Верховному жрецу, – Моран выпалил все это бойко и сразу, чуть прикрыв глаза, видимо, чтобы не споткнуться в заранее заготовленной речи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72