– Еще залп, Эния, быстро! – воскликнул Квентин.
– Недостаточно энергии, сэр. Я не могу перезарядить орудия.
Квентин увидел, что зерги, которые высыпались из подбитого командора, пришли в себя и быстро, огромными прыжками, бегут в сторону башни. Это конец. Нужно немедленно уходить отсюда.
– Прощай, Эния!
– Прощайте, сэр… – в голосе машины почудилась безысходная грусть.
Нельзя было терять ни мгновения. Как всегда в минуты опасности в нем проснулось особое чувство: секунды замедлили свой бег, и время превратилось в тягучую струю застывшего меда. Квентин выбежал в коридор, и, не став дожидаться лифта, одним прыжком преодолел лестничные марши. Когда он выскочил на улицу, первый выстрел из Боевого Треножника уже был сделан, и в сторону башни стремительно несся огромный огненный шар.
– Выручай, Гнедко! – воскликнул Квентин, запрыгивая в седло. – Вперед!
Гнедко с ходу перешел в галоп, и как только они выскочили из удлинившейся к тому времени тени башни, сильнейший взрыв обрушил ее купол. Верхняя часть башни рухнула, чудом не накрыв их каменным градом.

* * *
Альдор сквозь прозрачную пленку пузырей, заменяющих у командора иллюминаторы, всматривался в голубую даль неба, подернутую пеленой облаков. Они летели уже более восьми часов. Те, кто спал, уже проснулись и теперь занимались, чем придется: играли в карты, рассказывали какие-то скабрезные анекдоты, украдкой прикладывались к бутылочке.
«Как они могут вести себя столь беспечно, быть такими спокойными и делать вид, что ничего не произошло, – размышлял Альдор. – Ведь все они видели сегодня новых служителей своего господина. Неужели никому из них не приходит в голову мысль, что когда-нибудь господин решит раз и навсегда избавиться от людей, заменив их более послушными и преданными рабами».
События сегодняшнего утра не давали покоя Главному Наместнику. Он до сих пор находился в состоянии шока. На земле появился новый вид живых существ: разумных и опасных. И эти существа, насколько мог судить Альдор по командору и виденным им воинам, могли иметь самое разностороннее применение. А это значит, что со временем люди будут вытеснены новыми видами живых существ: более приспособляемыми, сильными, выносливыми и к тому же поддающимися управлению единого центра – Мозга. Законы эволюции непреложны, и наступит день, когда все человечество будет уничтожено, независимо от того, кто и насколько преданно служил Его Святейшеству. Альдор слишком хорошо знал Конаха, чтобы думать иначе. Человечеству не миновать своей участи – служить пищей для вновь созданных, биологически более совершенных видов живых существ. Только круглые дураки могут не понимать этого.
– Интересно, как это создание определяет курс, по которому нужно двигаться? – услышал он вопрос Друума.
С момента вылета Альдор старался не встречаться глазами с новоиспеченным полковником – разговаривать с этим недалеким и несимпатичным ему типом не хотелось.
– Мной управляет Мозг… – раздался тихий, выходящий из бездонного чрева голос. Все ошеломленно притихли: оказывается, это существо могло еще и разговаривать.
– До места назначения остается около сорока миль. Прошу приготовиться к десантированию, – продолжал звучать тихий с мягкими вибрациями голос командора. Затем последовала пауза и какое-то невнятное бормотание, словно командор вел разговор с самим собой. Наконец вновь отчетливо, но как-то неуверенно он произнес:
– Этого не может быть… Но это заложено в мою генетическую память…
Через мгновение голос его окреп, теперь в нем слышались тревожные нотки:
– Внимание! Мы обнаружены средствами радиолокации противника. Всем срочно занять свои места!
Альдор последовал примеру остальных и крепко вжался в углубление в теле командора, заменяющее кресло. Тотчас вытянулись два гибких щупальца и мягко обхватили его объемное туловище.
– Внимание! Замечен залп реактивных установок. Иду на аварийное снижение.
Альдор не мог понять: ушла у него душа в пятки или, наоборот, поднялась к горлу, настолько стремительным было падение. Он приник к пузырю небольшого иллюминатора.
Туманные трассеры ракет располосовали небо рядом с командором. Командор резко отпрянул в сторону и вниз, чтобы избежать прямого попадания. В его движениях чувствовалась рефлекторная быстрота живого организма. Ракеты пронеслись на расстоянии вытянутой руки, одна из них вскользь царапнула кожу командора, но не взорвалась, а, отрекошетив от упругой поверхности, круто ушла в небо. Альдор видел, как десяток смертоносных стрел поразил первого командора. Вырванные взрывами клочья окровавленной кожи отлетали от него, образуя на его оболочке зияющие раны, которые стремительно расползались по всей поверхности. Через секунду он сдулся, как сморщенный воздушный шарик, и упал на землю.
Пронзительный красный луч полоснул по небу и вспорол чрево второму командору, и из него, как горошины из стручка, посыпались на землю зерги. Дальнейшего Альдор не помнил: удар о землю был настолько силен, что на какое-то время он потерял сознание.
Когда он открыл глаза, понял, что остался жив, хотя спина, на которую пришлась вся тяжесть удара, отзывалась болью при каждом движении. Один человек из их экипажа погиб, но остальные были молодцами, и он уже слышал крики Друума, отдававшего команды оставшимся в живых воинам.
Двое младших жрецов уцелели и возились с Боевым Треножником, приводя его в боевую готовность. Этого Альдор не мог перенести – никто лучше его не умел обращаться с Треножником. И превозмогая сильную боль в спине, он на карачках выполз из поврежденного командора.
Бессильно распластав по земле кисти щупалец, командор лежал на боку и напоминал прокисший помидор, которым в сердцах швырнули о мостовую. Огромное тело еще вздрагивало в судорогах агонии, и под ним медленно расплывалась лужа крови. Альдор поспешно отвел взгляд, чтобы его не стошнило от этого зрелища.
Зерги потеряли двух своих товарищей. Но остальные, несмотря на падение с огромной высоты, уже восстановились и огромными прыжками неслись в атаку на бастион противника. Из первого командора, растерзанного ракетами, не спасся никто.
Жрецы произвели первый выстрел, и огненный болид сокрушил купол башни, в котором находилась установка боевого лазера. В тот же миг из-за башни верхом на коне вылетел всадник.
Зерги, издав пронзительный визг, от которого у Альдора заложило в ушах, кинулись за ним в погоню. Три долговязые фигуры зергов во главе с Дроном двигались большими прыжками, быстро поглощая расстояние, и вскоре растворились среди зеленого ковра степи.
Жрецы продолжали обстреливать башню, превращая ее в пыль и мелкие обломки кирпича. Друум со своими солдатами решил подождать, пока жрецы не закончат основную работу, чтобы затем обследовать развалины древнего сооружения. Преследовать всадника по степи, подобно зергам, пехотинцам было абсолютно бессмысленно.
Часа через два, когда солнце уже начало забираться в свою ночную берлогу, с башней было покончено, и маленький отряд гвардии Конаха выдвинулся вперед к дымящимся руинам. Зерги, преследующие ускользнувшего всадника, еще не вернулись.
Едва отряд, состоящий из двух жрецов, Альдора, Друума и двух солдат, достиг дымящихся руин башни, на землю опустилась тьма. Людьми Конаха овладело уныние, затерянные в степи, они не представляли себе, что им делать дальше.

* * *
Коня не нужно было подстегивать, Гнедко и так мчался по степи быстрее ветра. От бешеной скачки, от сухого степного ветра, бьющего в лицо, перехватывало дыхание. Квентин время от времени оглядывался, но за спиной, не приближаясь и не удаляясь, все так же маячили три сгорбленные фигуры. И Гнедко, чувствуя их чужеродную природу, летел во весь опор.
Тела зергов низко стелились над землей. Изогнувшись в немыслимой позе, они неслись, быстро перебирая ногам.
Хотя Гнедко и скакал что было сил, расстояние между всадником и преследователями не увеличивалось, а примерно через час ожесточенной погони Квентин с ужасом обнаружил, что оно начало медленно, но неуклонно сокращаться.
Страх, обыкновенный человеческий страх перед неведомыми, опасными и чуждыми существами заставил Квентина погонять коня. Но в глубине души он уже понимал, что Гнедко не выдержит этой бешеной скачки. «Тебе не уйти от погони, – шептал предательский голос. – Рано или поздно все равно придется остановиться и вступить в схватку с этими существами».
Зерги, казалось, не знали, что такое усталость: вот уже на протяжении двух часов они бежали, все так же ритмично совершая свои замысловатые телодвижения. Перед Квентином возникла цепочка небольших холмов. «Все, – подумал Квентин. – Это рубеж. Конь не сможет подняться на холм». Он оглянулся назад. Зерги заметно приблизились, и теперь их длинные тела были на расстоянии прицельного выстрела. «Будь, что будет, – подумал Квентин. – Заберусь на холм и открою огонь».
Он не ошибся, Гнедко с трудом заскочил на холм и, захрапев, завалился на бок. Но прежде, чем конь упал, Квентин успел соскочить на землю. Уже надвигались сумерки, и ему показалось, что вдалеке, за цепочкой холмов, промелькнул огонек.
Нельзя было терять ни секунды, и Квентин резко передернул затвор, приводя автоматическую винтовку в боевое положение. Темные силуэты преследователей были хорошо видны в зеленой степи, освещенной лучами заходящего солнца. Дыхание еще не восстановилось после яростной погони, и оружие у него в руках ходило ходуном. Он нестерпимо долго не мог обуздать взбунтовавшееся сердце и спокойно прицелиться.
Зерги быстро приближались, они были уже почти у склона холма, когда ему удалось поймать в прицел одну из темных фигурок. Квентин нажал на спусковой крючок, и темнеющую степь прорезали трассирующие очереди выстрелов.
Он попал, сомнений не было. Зерг удивленно споткнулся на бегу, и, перевернувшись через голову, распластался на земле. «Ура!» – выкрикнул Квентин. С одним из врагов было покончено.
Однако двое других достигли подножия холма и, разделившись, штурмовали его с двух сторон. Двигались они быстро, и не успел Квентин опомниться, как перед ним возникла вытянутая оскаленная морда одного из зергов. Рука-сабля рассекла воздух у Квентина перед носом, едва не оставив его без головы. Принц резко, как учил отец, упал на землю и перекувыркнулся, уходя от удара.
Но с другой стороны холма возник еще один зерг. Он навис над Квентином, изготовившись к удару. Время замерло, и Квентину показалось, что он невыносимо медленно откатывается в сторону.
Зерг прыгнул, и его боевые конечности по самые локти вонзились в грунт в паре дюймов от лица Квентина. Выбирать боевую позицию не приходилось, и Квентин несколько раз поспешно нажал на гашетку гранатомета. Взрывы прогремели так близко, что Квентина отшвырнуло на несколько метров в сторону. В лицо ему ударили комья земли и окровавленные куски зерга.
Удар был столь силен, что на некоторое время он отключился. Теперь он видел себя как бы со стороны. Вот он упал, а оставшийся в живых зерг подскочил к нему и занес руку-саблю, чтобы с размаху ударить по горлу. На отвратительной треугольной морде зерга возникла хищная усмешка, обнажившая кривые изогнутые клыки. Квентину даже показалось, что он расслышал, как зерг сказал глухим хриплым голосом, будто у него была хроническая простуда: «Умри, червяк!»
Но затем произошло нечто, что Квентин мог бы охарактеризовать только, как чудо. Откуда-то сверху, с темного, уже ночного неба, сорвался сноп ослепительно яркого белого света. Он ударил в зерга, и зерг на мгновение застыл в плотном коконе нестерпимо яркого сияния. Это продолжалось долю секунды, но в ослепительной вспышке перед Квентином ясно предстали особенности строения скелета этого существа. Затем все внутренние органы зерга полыхнули белым пламенем и взорвались, смешиваясь друг с другом в отвратительном фарше. В ту же секунду свет погас, и рядом с Квентином рухнуло мертвое тело.
– Умри, сукин сын! – прошептал Квентин, и в его угасающем сознании почему-то вспыхнули слова, которые он слышал совсем недавно, вот только где и когда, он не мог вспомнить: «Цель зарегистрирована». После этого его сознание вновь отключилось, теперь уже надолго.

* * *
Ночь выдалась холодной, и они, чтобы согреться, жгли костер на развалинах старой башни. Обследовать в руинах было особенно нечего: башня была полностью разрушена, поэтому они, покончив с формальностями, поспешили разбить бивак.
Разговаривать никому не хотелось – денек выдался не из легких. Они потеряли большую часть отряда людей, и еще ни один из зергов не вернулся назад. Как ни пытался Альдор установить связь с Его Святейшеством, у него ничего не получилось. То ли небольшой переносной Алтарь, что имелся у них в распоряжении, вышел из строя, то ли здешние степи близкие к последнему свободному королевству Терране обладали аномальными магическими свойствами.
Все сидели все вокруг костра, понуро повесив головы и обмениваясь незначительными замечаниями. Альдор догадывался, что люди потрясены встречей с новой расой существ – зергами, но обсуждать этот вопрос не спешили, – подобные разговоры на службе у Его Святейшества не поощрялись.
Альдор поймал настороженный взгляд, которым исподтишка ощупывал его Друум. Главный Наместник взглянул на него твердо и прямо, и тот сразу же, подобно красной девице, опустил взор.
«От этого дерьма можно ждать чего угодно, – подумал Альдор. – Ведь неизвестно, что Конах написал ему в своем секретном приказе».
Поэтому, чтобы окончательно не подорвать моральный дух своего воинства и показать, кто по-прежнему является командиром, Главный Наместник взял инициативу на себя:
– Приказ остается прежним: уничтожить беглеца. Если к утру зерги не вернутся, завтра пробираемся в Террану и преследуем его там. Все ясно? – он обвел начальственным взглядом угрюмые лица воинов.
– Да, мой господин, как скажете… – с показной покорностью ответил за всех Друум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72