Аннотация
Фантастический роман написан по мотивам компьютерной игры «Starcraft».
Игорь Воронкин
Звездное братство
Посвящаю моему сыну Ванюшке, который успел пока сделать только то, что родился.
«Я зачастую не знал, почему в данную минуту поступаю именно так, никаких видимых причин для этого не было, скорее наоборот, мои решения не представлялись в то время мне наиболее удачными, но много позже я неизменно убеждался в их правильности.
И из этого я сделал вывод: настоящее понятно, доступно и определено будущим».
Из книги Миракла «Власть Слова».
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ВЫЖЖЕННАЯ ЗЕМЛЯ
Глава 1. Беглый монах
Солнце только-только начинало подниматься над сводчатыми башнями замка и над темным лесом, окрашивая верхушки сосен в изумрудный цвет, а Квентин, молодой принц Монтании, был уже на ногах. Принц любил вставать рано, чтобы не пропустить это волнующее представление – восход солнца. По ступеням главной башни он взбегал на самый верх, на ходу успевая щелкнуть по железному, закованному в латы, животу начальника королевской стражи толстяка Говарда.
– Привет, толстяк!
– С добрым утром, Ваше Высочество!
С высоты главной башни было видно далеко вокруг. Крестьянские поля разноцветными заплатками уходили вдаль, к Темному лесу, с юга подступающему к королевству. С севера владения Монтании были ограничены высокими горами, верхушки которых в лучах восходящего солнца серебрились хрустальными шапками льда и снега. Как мечтал Квентин взойти на эти горы и заглянуть, что там за ними! К западу от ворот замка стремилась дорога, вымощенная красным камнем и уже за ближайшим поворотом переходящая в пыльный проселочный тракт. Если ехать по этой дороге достаточно долго, день или два, то упрешься в бухту Золотой Рог – наши ворота в море, как любил говаривать отец Квентина, король Роланд. С востока королевство было окружено темными лесами, где водились страшные звери, о которых часами могли рассказывать всякие байки отважные охотники Монтании. Там же на востоке были дикие земли, заселенные варварами,
– людьми, прозванными так за непонятные наречия, на которых они говорили.
Принцу Квентину шел семнадцатый год, и он уже почти справлялся с большим отцовским луком, который и из рыцарей-то мало кто мог натянуть. «Еще два года, – смеялся отец, – и станешь лучшим стрелком в королевстве». А еще любил Квентин оседлать Орлика, гнедого жеребца, и мчаться во весь дух по Западной дороге, слушая перезвон подков своего скакуна.
Миновала тяжелая зима. Снега было так много, что многие крестьянские избушки замело с крышей, а вечерами в каминных трубах раздавались такие страшные завывания, что казалось, злой ведьме Трухильде насыпали на хвост щепоть соли. В эти долгие зимние вечера дворовая челядь любила собираться на кухне. Здесь, в небольшом помещении с высоким закопченным потолком, весело играл огонь в большой печи, и слуги, рассевшись вдоль длинного стола, любили рассказывать различные небылицы. Пропустив пару-другую стаканчиков эля, Теодор, королевский шеф-повар, мужчина недостаточно крупный, чтобы перегородить городские ворота, но достаточно большой, чтобы уронить под собой среднюю крестьянскую лошадку, любил рассказывать разные небылицы, которых он немало поднакопил за годы странствий в варварских краях. В этих историях было место и вымыслу, и правде. Россказни о ведьмах и троллях причудливо переплетались с легендами о подвигах знаменитых рыцарей, а сказки о злых колдунах и драконах с рассказами о знаменитых битвах, произошедших в старину на землях Серединного мира. Квентин любил просиживать здесь долгими зимними вечерами, с замиранием сердца слушая, как вой ветра в трубах перекликается с голосами призраков из баек Теодора. А когда в огне громко трескалось какое-нибудь полено, то тут вздрагивали уже все, от мала до велика.
С наступление зимы жизнь в королевстве замирала, редкий путник мог пробиться сюда сквозь снежные заносы, чтобы донести до короля добрую или дурную весть. Поэтому зимой никто не опасался ни козней врагов, ни какой другой напасти, исходящей от людей. Только природа добавляла людям волнений в это трудное для них время. Устланная снежными коврами земля спала, но у людей, вынужденных поддерживать жизнь свою и своих животных, забот не убавлялось. Время в эти дни тянулось долго и скучно, развлечений почти не было, разве что побарахтаться в сугробах с товарищами, да угостить снежком какую-нибудь крепкую краснощекую девку из деревни.
Но вот наступила весна. Такого обильного снеготаяния как в этот год еще не было. Отец Квентина Роланд Храбрый велел крестьянам свозить снег в ров, окружающий замок, и к концу марта ров уже почти до краев был заполнен водой. Вслед за этим быстро отремонтировали подъемный мост, который не поднимали уже лет десять. Хотя разговоров про все это велось много, но Квентин никак не мог понять, действительно ли это укрепление замка диктовалось необходимостью, или это были просто превентивные меры безопасности обычные в любом государстве. Вот уже лет сто Монтания не воевала и не имела даже потенциальных врагов, настолько был крепок мир, установившийся после войн Великих королей. И о битвах и сражениях упоминали лишь летописи давно минувших лет, которые Квентин находил в отцовской библиотеке.
Последняя война случилась задолго до рождения Квентина, когда на все королевства Серединного мира налетел, как ураган, злой и жестокий король Амагельдум. Его легкая варварская конница смерчем пронеслась по городам и деревням Серединного мира, убивая и уводя в плен людей, грабя города и разоряя храмы, а Великие короли Серединного мира никак не могли договориться между собой и дать отпор неприятелю. И только когда Амагельдум дошел до Северных морей, он был наголову разбит армией Священного престола.
Многие короли, предки Квентина, собирали книги по всему миру, и в результате в замке собралась очень богатая библиотека. Квентин, когда был еще совсем маленьким, затаив дыхание, проходил вдоль этих высоких стеллажей, до самого потолка заставленных книгами. Книги были всех времен и народов. Здесь было даже целое собрание пергаментных свитков, лежащих круглыми рулончиками в плотно закрытом шкафу, предохраняющем их от пыли и света. Брать эти свитки можно было только с разрешения самого короля Роланда. Книги всегда притягивали Квентина, он рано выучился читать и притом не только на родном языке, но и на древнем анге. Вечерами, когда в замке жизнь замирала, он приходил сюда в библиотеку, зажигал свечи в старинном заморском канделябре, брал книгу и погружался в иной мир, где было место подвигам, любви и тайнам. Но особенно влекли его книги по истории. Древний мир был загадочным и таинственным. Каких только чудес не было в прошлом. Им не было даже названий в современном языке, и поэтому принц Квентин с удовольствием заучивал слова, пришедшие из прошлого. Смысл древних вещей был утрачен, и поэтому многое воспринималось либо как чудо, либо как выдумки. Люди давно забыли, как летать по воздуху, плавать под водой или подниматься к звездам в странных металлических кораблях. Все это воспринималось как легенды, а в некоторых королевствах, где у власти находились слишком уж фанатичные приверженцы Священного престола, даже за простой пересказ подобных фантазий можно было подвергнуться жестокому наказанию. Но Квентин мог гордиться отцом, он знал, что тот всегда противостоял и будет противостоять мракобесию невежд, прикрывающихся священной сутаной.
Иногда он доставал самую старую книгу в их библиотеке. Это был потрепанный фолиант в коричневом твердом переплете с золотым тиснением. Страницы этой книги были изготовлены из гладкой белой бумаги, немного тронутой желтизной от времени, но такую бумагу в Серединном мире так никто и не научился делать. В книге были собраны описания древних устройств, их чертежи и формулы, которых не понимал никто. Да и отец говорил, что лучше не забивать себе голову премудростью Древних, пользы от этого ни на грош, а врагов нажить ничего не стоит. Поэтому в библиотеку, кроме него самого, Квентина и королевы практически никто не мог попасть. Время было смутное, тучи, рассеявшиеся после Великой войны, как поговаривали, снова стали собираться над Серединным миром. Квентину, правда, не приходили в голову подобные мысли, да и как они могли прийти ему в голову, если рассветы были по-прежнему ярки, а закаты красивы, и если захватывало дух от скорости, мчавшегося во весь дух Орлика. Нет, Квентин не хотел, чтобы что-нибудь случилось с его миром, настолько он был прекрасен: с его темными дремучими лесами, просторными полями и дивной чистоты горными реками и водопадами. А все эти драконы, чудовища, злые колдуны и призраки пусть бы лучше они оставались в своих сказках, которые так интересно рассказывать долгими зимними вечерами. А еще Квентин любил загадки, и они ему попадались почти повсюду, или же сами собой всплывали у него в голове, как, он и сам не мог понять. Но самой большой загадкой для него были люди.

* * *
Первый раз Джордана он увидел в начале осени, когда начали убирать и свозить с полей урожай. Принц, раскрасневшийся от скачек на перегонки с другими парнями, въехал во двор замка и увидел, что его отец разговаривает со странным человеком, одетым в черную одежду монаха. Несмотря на все еще стоящую жару, капюшон сутаны был низко надвинут на голову этого человека, и, единственное, чем он запомнился Квентину в тот вечер, это быстрым взглядом темно-карих глаз, который он метнул на принца.
Вечером Квентин спросил у отца, кто этот человек. Роланд ответил, что это беглый монах, его зовут Джордан, и он попросил убежища в замке в обмен на некую работу, результаты которой непременно заинтересуют короля. Квентин не стал утомлять отца расспросами в тот вечер, зная, как отец щепетилен в вопросах, касающихся чужих тайн, полагая, что со временем и сам разберется во всем этом. Тогда он и предположить не мог, что времени отпущено ему совсем немного. Позднее он заметил, что отец и Джордан подолгу беседуют, уединившись в небольшом уютном кабинете отца, где под обычными панелями из мореного дуба проложены звуконепроницаемые войлочные плиты.
Джордан за все время пребывания в замке так и не сменил монашескую рясу на другую одежду. За столом, где обедала вся прислуга, он держался особняком, редко с кем перебрасываясь парой слов. Все время он проводил в своей комнатке-келье на нижних уровнях главной башни, почти в подвале, в котором располагались хранилища припасов и различные служебные помещения, включая небольшую замковую тюрьму. Здесь на нижних уровнях замка находился пост стражи, который большую часть времени за неимением узников охранял самого себя. И самым страшным наказанием для дворцовой стражи было назначение на этот пост в подвале, где все освещенное пространство сводилось в маленький кружок света от фонаря над столом, а вода, капающая с потолка мерными каплями, была способна свести с ума кого угодно. Кроме того, постоянная сырость, затхлый воздух и появляющиеся время от времени призраки времен мрачной эпохи короля Амагельдума довершали картину и без того разыгравшегося воображения.
Квентин не раз заводил с отцом разговор о Джордане, но всякий раз отец отвечал односложно и как-то раздумчиво, словно разговаривая с сыном находился в где-то далеко. И Квентин почти отступился, пока ему самому не представилась счастливая возможность поближе познакомиться с Джорданом.
Королева-мать Аманда происходила из знатного королевского рода Грифонов, королей Островного королевства. После последней кровопролитной войны, люди как-то осознали свое единство, то, что все они люди, и делить им нечего, поэтому многие королевские роды Серединного мира решили породниться. Квентин всегда считал, что у него замечательные родители. Отец был образцом мудрости, смелости и отваги, ему завидовали и признавали его силу короли многих государств. И Квентин замечал, как менялись лица людей, когда они видели его мать: их лица словно бы светлели изнутри, и непроизвольная мягкая улыбка трогала даже самые непреклонные и суровые лица. Даже в свои тридцать шесть лет Аманда была стройна и высока гордой статью настоящей богини. Светлые пышные кудри обрамляли точеные черты ее лица, а ее глаза, словно два сияющих камня цвета морской волны, добрым светом одаривали безраздельно всех. Улыбка ее чувственных губ цвета яркого коралла прекрасно гармонировала с излучающим тепло взглядом. И когда она проходила по тесным коридорам замка, Квентин, да и не только он один, замечал исходящий от нее аромат свежести морского прибоя. Нечего и говорить, как Аманда была прелестна в свои восемнадцать, когда только ступила на землю древнего королевства Монтании.
Вот только зимой, когда снег засыпал всю землю от края до края, королева Аманда чувствовала себя плохо. Она ведь была из теплых стран, где люди и не подозревали, что есть снег, и представить себе не могли зимнюю стужу с воющими по-волчьи ветрами. Зимой Аманда часто болела и обычно не выходила на приемы, даже если они и случались в это время. Она впадала в тяжелую депрессию, целые дни проводила перед камином, слушая, как с веселым треском пылают в огне поленья, и занималась рукоделием.
И вот однажды в один из таких пасмурных зимних дней королева шла длинным коридором главного корпуса замка, когда ей навстречу попался Джордан. Он уже было посторонился, чтобы дать королеве пройти, а она уже улыбнулась ему одной из своих милых извинительных улыбок, когда Джордан поднял глаза и посмотрел ей в лицо. Королева раньше не обрашала внимания на беглого монаха, скрывающего свое лицо под капюшоном сутаны, но сейчас представился случай поближе рассмотреть его. Лицо у Джордана было бледное, обрамленное светло-каштановой мягкой бородкой, клинышком продолжающей линию подбородка. Но взгляд его темно-карих глаз был способен в случае нужды остановить и мчащуюся галопом лошадь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72