Посмотри на этих женщин и детей и запомни печаль их, а если будут искушать тебя враги, вспомни тоску их, ощути боль от утраты близких и почувствуй запах пепелища родного дома. Помни всегда, кто ты, и в чем твое предназначение. Только с чистыми помыслами и сердцем заглядывай в Эрлиер, и он всегда поможет найти тебе правильный путь.

* * *
На следующее утро, когда дозорные Гедара, увидев восход солнца, возвестили наступление нового дня, Квентин покинул подземную страну и возвратился в лабиринт подземного хода фамильного замка.
Глава 12. Заколдованный лес
Знакомые стены лабиринта всколыхнули волну воспоминаний. Тяжело защемило сердце. Он не хотел оглядываться назад и до самой последней минуты сдерживал себя. Но все же когда со свитой маленьких обитателей подземелья, вышедших проводить его до реки, достиг последнего поворота, не выдержал и оглянулся.
Ведущая к замку часть подземного хода была разрушена. Огромные валуны и осколки обоженного кирпича завалили вход в лабиринт. Враги довели дело до конца. С тяжелым сердцем он шел по знакомому пути, сверяясь со знаками на поворотах. Маленькие люди, чувствуя его состояние, пытались развлечь его незатейливыми шутками. Они несли мешок с припасами и оружие, которым снабдили его в Гедаре. Теперь у Квентина было небольшое копье, священный меч подземного королевства, украшенный золотом, и щит с изображением трех гор, над которыми всходило солнце, – гербом Гедара. Король Мелар не пошел провожать его до реки, они простились в том же зале, где и встретились.
Гигант сграбастал в охапку Квентина, он уткнулся лбом ему куда-то в грудь, почувствовав острую звезду медальона, – знак королевской власти.
– Береги себя, сынок. Теперь ты и твоя жизнь принадлежат всему миру, жаждущему избавления от зла. Старайся не подвергать свою жизнь опасности, помни о своей цели и не позволяй другим использовать тебя в их собственных интересах, какими бы благородными они не представлялись, – король крепко прижал к себе Квентина.
– Мы долго ждали, когда придет герой, способный низвергнуть дракона. Мы верим тебе и надеемся, что твой разум и счастливая звезда помогут тебе одолеть нелегкий путь. Не знаю, свидимся ли еще… Мои силы тают, а твой путь долог… Эрлиер укажет тебе путь, и если верить Древним, куда бы ты ни пошел, судьба все равно выведет тебя. Отыщи шесть друзей, шесть вещей и одолей зло.
Небольшой отряд сопровождающих Квентина подземных человечков спустился к реке. Здесь, как и в старые добрые времена, бурлил водопад, и под горой на берегу были привязаны две почерневшие от времени лодки. Ничего не изменилось здесь с той поры, когда они с отцом в последний раз сплавлялись по подземной реке. Гедарцы помогли Квентину загрузить поклажу в лодку. Дальше им было нельзя: их глаза не вынесли бы яркого дневного солнца. Квентин, стоя в лодке, отчаливал от берега. Он уже привык к маленьким людям, и когда увидел их плачущие лица, сам чуть было не разревелся. Но отец всегда говорил, что королю не подобает плакать, и Квентин попросту опустил взгляд. Перед ним проплывали стены каменных пещер его родины, которых он может быть больше никогда не увидит.
Через двадцать минут он покинул пещеры подземной реки и выплыл в яркий солнечный день, обдавший его жаром полуденного солнца. Еще через полчаса он причалил к берегу, именно в том месте, где много лет назад они вместе с отцом лежали на прогретом берегу реки и смотрели на белые облака, безмятежно плывущие в синем небе.
За рекой простирались дремучие леса Оддора, места дикие и неизведанные. Из жителей Монтании сюда забредали лишь самые одержимые охотники, и каких только страшных сказок они ни рассказывали об этих местах. В этих лесах, когда-то давно, еще до войны Великих королей, располагалось царство волшебницы Фреды. Война смела все древние царства, и теперь в дремучих лесах Оддора жили дикие племена варваров и гоблинов, не подчиняющиеся даже власти Конаха. В самом начале своего властвования Конах решил было учредить наместничество Оддора, но население здесь было столь малочисленно и дико, что никакого интереса для престола эти земли не представляли. И тогда, чтобы окончательно решить вопрос Оддора, Конах наслал великую мглу на эти места, и закрыла она солнце на долгие сто лет. Землю затянуло мглистым туманом, солнце померкло, некогда прекрасные леса заболотились и выродились, а все, что в них было живого, либо сгинуло во мраке, либо переродилось в ужасные создания, либо в страхе бежало к равнинам и степям Редера. Рассказывали про дикарей, чудищ и уродцев, населяющих здешние места. Говорили, что в здешних болотах водится разная нежить.
Но лес по берегам реки был прекрасен. Чистый и стройный сосновый бор распахнул свои объятия перед Квентином. Солнышко светило ярко, и громко распевали лесные птички. И только взгляд вдаль, на предгорья Монтании, рождал в душе принца ноющую грусть. Но назад пути не было.
Квентин вошел в лес, мягко ступая по ковру из облетевшей хвои. Он решил устроить привал на открытой лесной полянке, перекусить и подумать. Он расположился на стволе упавшего дерева и принялся за трапезу, благо гедарцы снабдили его изрядным количеством припасов. После того, как с жареной курицей, домашним пивом и сладким земляничным пирогом было покончено, солнце стало миновало зенит. В лесу наступило затишье. После недели проведенной им под землей, погреться на солнышке было настоящим блаженством, а кроме того, ветерок так приятно шелестел листвой деревьев, напевая свои колыбельные песенки, что принц незаметно для себя погрузился в дрему. Он уснул, прислонившись к дереву, с умиротворенной улыбкой, обращенной солнцу и синему небу.
Во сне все было как прежде. Он скакал на своем любимом жеребце к родному дому после прогулки, а дома ждали привычные дела и занятия. Мать и отец, взявшись за руки, сходили с парадной лестницы замка. В небе кружили белые домашние голуби. Привычный и родной мир. Но вдруг на небо наползла черная мгла, прорезаемая огненными сполохами, закрутилась в смерче, подхватила и понесла его, все глубже и глубже засасывая в центр огромной черной воронки. Тьма окутала его со всех сторон, и он чуть не задохнулся. Он изо всех сил барахтался в этой густой темноты пытаясь выкарабкаться и не мог. Он уже чувствовал, что погибает, что не может проснуться, и в этот момент сквозь черноту прорвался сгусток света. Это было как спасительный глоток воздуха, он глубоко вдохнул, сердце заколотилось, и проснулся.
Солнце уже ощутимо склонилось к линии заката и почти касалось макушек деревьев. Тело во время сна затекло, конечности онемели, а голове еще роились остатки тяжелого сна. Квентин поднялся на ноги и сделал несколько движений, чтобы разогнать кровь. «Почему так случилось, – думал он. – Почему меня выбросили из моего мира, оставили наедине с могущественным врагом и возложили бремя невыполнимой миссии». Он потрогал Эрлиер, висящий у него на шее. «В экстраординарных обстоятельствах, надо действовать экстраординарным способом, – вспомнилась мысль Древних философов. – Если сейчас Эрлиер не заработает, и не укажет мне путь, я его просто выкину и…»
– что он будет делать дальше, так и не пришло ему голову. Он потянул за цепочку и вытащил из-под рубашки Эрлиер. Тяжелый овальный, в корпусе из голубого металла с золотой окантовкой, формой он походил на сплющенное куриное яйцо. Квентин сжал его в руке и ощутил тяжесть. От Эрлиера исходили чуть заметные вибрации, как будто внутри него находился кто-то живой и спешил скорее проклюнуться на свет божий сквозь металлическую скорлупку.
Квентин сел на поваленное дерево, решив, если его вдруг стукнет неведомая сила, падать ему будет низко. Чтобы открыть таинственный предмет, нужно было надавить на продолговатый выступ сбоку медальона. Он постарался успокоить разволновавшееся сердце и нажал на кнопку. Внутри Эрлиера раздался звонкий щелчок пружины, но Квентин сдержал пальцами верхнюю крышку, не давая ей распахнуться. Он посмотрел на лесистый берег реки, сделал глубокий вдох – и чему быть, тому не миновать – отпустил крышку. Что-то звякнуло, как в музыкальной шкатулке, и крышка открылась. В лицо Квентину полыхнуло ярким белым сиянием, но не ослепило: рассеянный свет исходил из полупрозрачного кристалла молочного цвета, находящегося внутри. Сияние постепенно ослабевало, словно выплеснув всю свою радость после долгого заточения в темноте. Кристалл прояснялся, из матового становясь прозрачным, а в его глубине проступали какие-то неясные очертания. Принц затаив дыхание, наблюдал за этими метаморфозами. Очертания предметов в кристалле становились все более четкими, и вскоре он увидел здания незнакомого города.
Теперь все было хорошо различимо: городская стена с высокими башнями, великолепные дворцы и парусные суда в голубом море. Кристалл вел его по узким улочкам города, и он видел вокруг людей, лошадей, повозки, словно бы сам невидимкой крался по незнакомому городу. Удивительное видение привело его к великолепному дворцу с широкими парадными ступенями. Через огромный тронный зал он прошел к внутренним покоям, проследовал длинной анфиладой кабинетов, спален, столовых и очутился в каком-то заброшенном переходе, заставленном сломанной мебелью и всяким хламом. Невидимкой проскользнул через закрытую дверь и очутился в помещении, которое чем-то напомнило ему церковь, знакомую по Древним книгам. Замаскированная деревянными панелями дверь распахнулась, и перед ним открылась потайная комната. И в этот момент картинка сменилась. Теперь Эрлиер вел его по темному тоннелю к круглому залу, в центре которого разгоралось какое-то сияние. Это было последнее, что он увидел. Кристалл погас, и все закончилось. Квентин еще некоторое время сидел неподвижно, затаив дыхание, в надежде, что видение продолжится. Но кристалл погас окончательно, превратившись в непрозрачный кусок белого камня. Без сомнения, в том, что он увидел, был какой-то смысл, но все это пока оставалось для него загадкой.
Время за видениями Эрлиера пробежало незаметно, и он с удивление обнаружил, что солнце почти полностью скрылось за горизонтом. Тьма летней ночи опускалась быстро, а он был не готов к ночлегу. Углублятся в лес по темноте не хотелось, и и он решил заночевать здесь, на берегу реки. Он наскоро нагреб, сколько смог валежника и, выбив искры с помощью огнива, развел небольшой костер. Хвойные ветки давали больше дыма, чем огня, но это было даже хорошо – помогало отгонять полчища ненасытных комаров и мошки. Стало прохладно, и Квентин завернулся в большое шерстяное одеяло, подаренное заботливыми гедарцами. Над головой сияли яркие звезды, каких он еще никогда не видывал. Он поддерживал жизнь костра, подбрасывая в огонь хворостинки. Но до утра их все равно не хватит, даже если он ни разу не заснет за ночь.
Лес не стихал ни на минуту. С наступлением темноты многие лесные звуки, что прежде терялись в веселом шуме дня, стали намного отчетливее и рельефнее. То где-то поднимется неясный шум нашептывающего что-то на своем языке ночного ветерка, то гулко ухнет филин, то сломается ветка под тяжелой поступью зверя – хозяина леса. Лес темной стеной окружил Квентина, пытаясь напугать и прогнать прочь непрошеного человека. Но слишком много переживаний за последнее время выпало на долю принца, чтобы призрачные разговоры лесных духов могли нагнать на него страх. Бояться не было больше сил. Усталость и нервное напряжение сделали свое дело, и он погрузился в сон.
Сны на этот раз снились более интересные: из леса выходили и рассматривали его диковинные существа, о каких он слышал лишь в старинных сказках. Тролли и гоблины, русалки и колдуньи водили хоровод вокруг него, переговариваясь странными голосами. Все лесные обитатели вышли поглазеть на неведомое существо, объявившееся в их лесу. Им было невдомек, как это человек посмел показаться в их заповедном лесу, где уже лет сто не встречали никого из людей. Этот сон был совершенно не страшным, а даже интересным. Таких чудных существ не смогла бы придумать даже самая буйная фантазия.
В предрассветный час утренний холодок прогнал сон, и Квентин, повернувшись с боку на бок, проснулся. В миг пробуждения ему послышалось, будто бы стая птиц испуганно сорвалась с места, а в глубине леса неожиданно оборвался какой-то смутный разговор. Квентин протер глаза и осмотрелся – вокруг по-прежнему стояла ночная тишина, и только плеск речной воды слышался неподалеку. Костер давно догорел, и только тлеющие угли кое-где еще змеились огненными язычками. Квентин побросал последнюю порцию веток на тлеющие угли, и костер мало-помалу разгорелся. На небе все еще горели звезды, но полоска неба на востоке стала заметно светлее, до рассвета оставался, наверное, час. Пригревшись у огня, он надел куртку и поуютнее завернулся в одеяло. Как вновь пришел сон, Квентин и не заметил.
Его разбудили тоненькие, как чириканье птичек, голоса:
– Ти-ти-ти. Не буди. Не буди.
– Пусть он спит. Ти-ти-ти. Не буди.
– Я хочу пощекотать. Хи-хи-хи.
– Ти-ти-ти. Не буди.
– Хи-хи-хи. Как смешно. Он совсем не такой.
– Ти-ти-ти. Не буди. Мы должны потихоньку уйти.
Квентин боялся открыть глаза, ведь тогда эти щебечущие невелички могли испугаться и улететь. Но ему было невыносимо любопытно, кто же это такие. Он продолжал притворяться спящим и подслушивать чирикающий разговор.
– Ты, подруга, его не буди, надо нам потихоньку уйти.
– Он смешной и большой, и забавный такой.
– Он проснется сейчас, и тогда нам придется бежать.
Квентин чуть приоткрыл глаза, но так, чтобы говорливые незнакомцы этого не заметили. Вначале сквозь прищуренные веки он никого не увидел, но, чуть присмотревшись, в свете яркого летнего утра, заметил, что возле него прыгают два маленьких ярких пятнышка, похожие на солнечных зайчиков. Они без устали носились по веткам деревьев, по кустам и по траве, при этом щебеча веселыми тоненькими голосами. Одно из этих созданий осмелело настолько, что прыгнуло с ветки прямо на грудь Квентину, и он тотчас увидел маленькую ручонку, которая потянулась к его носу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72