Вы обязаны хорошенько отдохнуть.
На следующую неделю назначаю вам постельный режим. После этого Ц легкие
гимнастические упражнения и небольшие прогулки. Никаких интеллектуал
ьных разговоров, серьезного чтения, письменных работ. Телевизор смотрет
ь можно, но только развлекательные программы. Если будете придерживатьс
я такого режима в течение нескольких недель, гарантирую, что будете в пол
ном порядке. Когда полностью окрепнете, можете продолжить свою работу, п
ри условии, что будете больше гулять и развлекаться.
Он поговорил со мной еще некоторое время. Я попросил его связаться с моим
и родителями. Он пообещал. Наконец он взглянул на часы, и сказал, что его жд
ет другой пациент. Подойдя к двери, он вдруг обернулся и посмотрел на меня.

Ц Еще один маленький вопрос, Эндрю, Ц сказал он. Ц Вы не подскажете, отк
уда у вас эти отметины на лице и руках?
Ц Отметины? Ц Я в недоумении взглянул на свои руки. К своему изумлению, я
увидел множество круглых ярко-красных пятен, каждое величиной в однопен
совую монету.
Покачав головой, я ответил, что впервые их вижу. Он озадаченно посмотрел н
а меня.
Ц Хм, это странно, Ц проговорил он. Ц Когда я заметил их, то сначала прин
ял за какую-то сыпь. Потом я пригляделся как следует. Такое впечатление, б
удто кожу сначала сильно прижали, а потом крепко засосали, оставив синяк
и. Это скоро пройдет. Но вы и в самом деле не знаете, как это произошло?
Ц Нет, Ц искренно ответил я. Я понятия не имел, что могло вызвать такие сл
еды, если я только ненароком не поранил себя во сне.
Ц Ладно, Ц сказал доктор Маклин. Ц Я понаблюдаю за ними. Приду завтра. Н
о если увижу, что вы читаете, берегитесь.
Он ушел, а я откинулся на подушки. Я чувствовал себя усталым, несмотря на п
родолжительный сон. Этот сон меня не освежил. Я боялся закрыть глаза, стар
ался не смотреть на руки и знал, что когда пойду ванную, постараюсь не гляд
еть на себя в зеркало. Когда я думал об отметинах, которые так поразили док
тора Маклина, перед моими глазами вставали бледные создания, сосущие тру
пы.

Глава 5

Доктор Маклин позвонил моим родителям в то же утро, а в понедельник мать п
рилетела ко мне из Сторновея. Признаюсь, я был страшно рад ее приезду. Она
меня не упрекала за то, что я так долго не давал о себе знать. Ни разу не проч
ла мне нотацию за то, что довел себя работой до болезни, и вообще не подним
ала шума. Я рад был, что она у меня такая земная женщина: все то, что долгие м
есяцы занимало мои мысли, для нее не значило ровным счетом ничего.
Доктор Маклин регулярно навещал меня. Травяная настойка действовала ме
дленно, но к концу второй недели я стал ощущать результат. К тому времени я
уже перебрался из спальни в гостиную. Там я сидел в кресле и вырезал карти
нки или подолгу играл с матерью в трик-трак. Она, правда, считала это грехо
вным занятием, но уступала мне, утешаясь тем, что играли мы не на деньги. Чи
тать мне разрешали только детективы да Томаса Гарди, все мрачное и сложн
ое для восприятия категорически запрещалось.
Ян и Генриетта приходили ко мне почти каждый день. Генриетта приносила к
ниги, а я дал ей несколько уроков гэльского языка, чем немало веселил мать
. Я не рассказывал о том, что пережил, да меня никто и не расспрашивал. Отмет
ины на моих руках и лице быстро зажили и к концу второй недели исчезли.
К этому времени я начал совершать короткие прогулки в компании с матерью
. Она никогда раньше не бывала в Эдинбурге, и я показывал ей местные достоп
римечательности, хотя скоро стало ясно, что знаю их почти так же мало, как
и она. Сначала мы чувствовали себя друг с другом несколько натянуто. Мы ни
когда раньше не были близки, не разговаривали о чем-то важном. Беседы наши
во время прогулок были обрывистыми, формальными. Если разговор сворачив
ал на запретную территорию, мы тут же обрывали фразу, как будто по обоюдно
й договоренности, и начинали обсуждать архитектурные достоинства здан
ий, мимо которых шли.
Несколько раз мы ездили на автобусе в Ботанический сад. Мать никогда еще
не видела тропических растений, кактусов, пальм высотой с дом. Мы ходили п
о стеклянным оранжереям, вдыхали горячий влажный воздух, и она немного р
асслаблялась. Однажды, когда мы сидели возле пруда с лилиями, она рассказ
ала мне о человеке, которого любила до отца. Он погиб, катаясь на лодке. Она
никогда не говорила о нем с отцом, да и вообще ни с кем. Так мы и сидели вдвое
м, каждый со своим горем, впервые разделив хранимый долгие годы секрет.
Ц Приезжай домой на Рождество, Эндрю, Ц сказала мать. Ц Здесь тебе буде
т одиноко. В прошлом году мы по тебе скучали. Нам тебя недостает.
Я и забыл о Рождестве. Двумя неделями раньше я бы с ходу отказался от пригл
ашения. Дело вовсе не в том, что я не любил Сторноуэй или не был привязан к р
одителям, просто тогда я в них не нуждался. Ну, а в чем же я тогда нуждался? Д
ействительно, остаться на Рождество в городе одному, без друзей... Я сказал
, что поеду с ней домой.
На следующей неделе мы уехали. Доктор Маклин заявил, что мне можно пустит
ься в дорогу, добавив, что Рождество дома будет для меня лучшим лекарство
м. Отец встречал нас в аэропорту, и в тот вечер за обедом мы сидели, как стар
ые друзья. Я и не думал, что мне потребуется компания, но к концу вечера я по
чувствовал, что ко мне вернулись части души, которые, как мне казалось, я н
авсегда утратил.
Вплоть до Нового года погода простояла хорошая: морозно, но безоблачно, н
а море спокойно. В Рождество мы с матерью ходили в церковь. Отец, как всегд
а, остался дома, хотя мне хотелось, чтобы он пошел с нами. Бога я опять не обн
аружил Ц ни в самой церкви, ни в словах псалмов, но голоса матери и знаком
ой с детства обстановки было достаточно, чтобы прогнать тени, собравшиес
я вокруг меня в последние месяцы.
После Нового года я прилетел в Эдинбург в боевом настроении, желая продо
лжить работу. Я дал отцу слово не касаться мрачных тем. С ясной головой и о
крепшими нервами я вернулся в свою квартиру в Канонгейте. Ночью я спал хо
рошо, а во сне видел Катриону. Утром проснулся отдохнувший и готовый прис
тупить к работе. За окном спальни светило зимнее солнце, и единственные з
вуки, что я слышал, издавали машины, проносящиеся по Королевской миле.
Утром я пришел на работу. Джеймс Фергюссон был, как всегда, неприятен. Он с
лышал о моей болезни и надеялся, что я полностью выздоровел. Он даже сказа
л, что из Нового колледжа к нему поступили положительные отзывы о моей ра
боте. Я поблагодарил и ушел в надежде не попадаться ему на глаза, по меньше
й мере, до конца семестра.
Потом мы позавтракали с Яном в пабе на Хай-стрит.
Ц Я рад, что ты снова на ногах, Ц сказал он. Ц Первое время я о тебе очень
беспокоился. Выглядел ты просто ужасно.
Ц Да, чувствовал я себя отвратно. Но сейчас мне намного лучше. Нет ничего
чудесней, чем побыть немного на островах. Там живо поставят человека на н
оги.
Он зябко повел плечами.
Ц Это не для меня, Ц проговорил он. Ц Я человек городской. Одна мысль о з
име на Льюисе приводит меня в ужас. Все ветры твои, и некуда идти. Мне нрави
тся, когда вокруг меня народ и жизнь бьет ключом. Там бы я с ума сошел. Одни в
етры, и некуда идти.
Я потянул виски и покачал головой.
Ц Я бы все же выбрал острова, чем жизнь здесь. Эдинбург явно не поднял мне
настроение.
Ц У тебя просто не было шанса.
Ц Без сомнения. Но и ты несправедлив к островам. Ты когда-нибудь был там?

Он покачал головой.
Ц Хорошо, Ц сказал я, Ц если я попробую полюбить Эдинбург, то, может, и ты
согласишься приехать ко мне летом в Сторноуэй на недельку-другую?
Мы выпили за наш уговор и заговорили о том, как лучше подготовиться к семи
нарам. Я сказал, что мне нужно две недели для того, чтобы снова войти в курс
дела, и продолжить прерванную работу. Я все еще не нашел ответов на вопрос
ы, заданные Крэйгом перед моей болезнью.
Ц Готовься столько времени, сколько потребуется, Ц разрешил он. Ц Спе
шить нам некуда.
Ц Две недели, Ц сказал я. Ц Дай мне две недели, и все будет в порядке.
Ц Отлично. В таком случае, я назначаю семинар на семнадцатое. Времени на
подготовку у тебя будет достаточно.
Вернувшись домой, я решил, что пора начинать работу с того места, где ее ос
тавил. Мои книги и бумаги Ян отложил в сторону. С той ночи в Эйнсли-Плэйс я в
зглянул на них лишь мельком.
Бумаги, над которыми я работал, были запиханы в портфель, а портфель, в сво
ю очередь, спрятан в платяной шкаф в спальне. Я принес его в маленькую комн
ату, служившую мне кабинетом, и поставил на стол. Вынув книги и бумаги, кот
орые я в спешке более месяца назад сунул в портфель, я обнаружил, что они, б
ольшей частью, помяты и порваны. Я уселся и стал разглаживать и распрямля
ть их.
Когда работа подходила к концу, я заметил на дне портфеля скомканный лис
т бумаги; вынув его, а увидел книгу и положил на стол. Темный кожаный переп
лет, очень пыльная, очевидно, старинная Ц это была та самая книга, которая
пробудила чудища в темной библиотеке и оставила в моем мозгу след, стере
ть который было невозможно.

* * *

Не знаю, сколько времени я просидел, глядя на титульный лист ужасной мале
нькой книги, не в силах двинуться, не в силах собраться с мыслями. Я не осме
лился перевернуть страницу, страшась того, что увижу там. Моя рассудочна
я сторона, оздоровленная пребыванием дома и разговорами с отцом, убеждал
а меня, что никакого вреда такая тривиальная вещь принести мне не может. Н
о мысль о том, что я снова увижу страницы с заклинаниями и гравюру, наполни
ла меня невыразимым отвращением.
В конце концов я встал, взял со стола книгу и бросил в портфель. Я знал: един
ственное, что мне остается Ц это вернуть книгу в библиотеку. Вспоминая, к
ак небрежно она хранилась Ц кто знает, сколько лет Ц забытая и никем не п
рочитанная, я решил, что, скорее всего, никто ее до сих пор и не хватился. Тем
не менее, было очень важно, чтобы меня не заподозрили в воровстве. Хотелос
ь как можно скорее избавиться от книги, хотелось, чтобы ее заперли, так что
бы никто и никогда ее больше не нашел.
Появиться в библиотеке одному? Эта мысль меня угнетала. Мне было известн
о, что Юрчик работал три вечера в неделю Ц по понедельникам, средам и пятн
ицам, с часу до четырех. Сегодня была среда, однако мне необходима была сто
процентная уверенность в том, что я не окажусь в библиотеке один. Я позвон
ил. Юрчик снял трубку и выразил удивление тем, что не видел меня несколько
недель.
Ц Я был болен, Ц пояснил я. Ц Но я только что наткнулся на кое-что, что хр
анилось в вашей библиотеке. Вы не возражаете, если я сейчас приду?
Ц Я через час ухожу, Ц заявил он.
Ц Я сейчас буду. Мне вовсе не хочется быть должником.
Ц Хорошо. Жду.

* * *

На улице, как всегда, было пустынно, и старый дом был таким же серым. Ничто н
е изменилось. Я поднялся на крыльцо и позвонил. Звон эхом отозвался в пуст
ом вестибюле, возвращая неприятные воспоминания. Сердце мое сильно било
сь. Мне очень хотелось повернуться и убежать. С большим трудом я поборол с
ебя и стал ждать.
Юрчик спустился не скоро. У него были больные ноги, скрюченные артритом. Н
аконец, я услышал звук его шагов в коридоре. Шаркая, он подошел к двери. Ког
да он увидел меня, морщинистое лицо его расплылось в улыбке.
Ц Мистер Маклауд, как приятно видеть вас снова. Вы сказали, что были боль
ны. Мы все очень за вас переживали.
Ц Мне сейчас намного лучше. Я просто... переутомился. Ничего серьезного.
Ц Ну-ну, рад это слышать. Входите, не стойте на холоде.
Я вошел, осторожно закрыв за собой дверь. Подозрительно взглянул на ступ
еньки и тускло освещенную площадку Ц полная тишина, никакого движения.
Все же я никак не мог побороть душевный дискомфорт.
Юрчик поднялся по ступеням, а потом по короткому маршу спустился в библи
отеку. Шел он медленно, и я шагал рядом, стараясь приноровиться к его шарка
ющей походке. За это время я успел разглядеть покрытые пылью картины, вис
ящие на стенах. Создавалось впечатление, что дом десятилетиями стоял нет
ронутым, как будто не желая расставаться со своими старинными секретами
. Толстый ковер заглушал наши шаги. Он был тускло-красного цвета и выгляде
л таким же старым, как и сам дом. Я напрягал слух, стараясь услышать звуки с
верхнего этажа или из-за деревянных панелей на стенах. Все было тихо. Юрчи
к открыл дверь в библиотеку, и мы вошли.
Он сел за маленький стол, и я поставил стул рядом. В библиотеке никого не б
ыло. Свет в лампах приглушен. Огни на улице постепенно гасли. Я начал извин
яться за то, что в последнее свое посещение ушел так поспешно, оставив све
т невыключенным, а книги Ц разбросанными на столе. Его глаза за толстыми
стеклами очков уставились на меня в недоумении. Прядь седых волос упала
на лоб, и он отвел ее на место.
Ц Простите, Ц сказал он, Ц я не понимаю. Вы явно ошибаетесь. Я был здесь п
осле вас в понедельник вечером. Свет был выключен. А книги стояли на полка
х, на своих местах. Все в полном порядке. Все на месте. Я даже и не знал, что вы
побывали здесь накануне.
Ц Но... Этого не может быть, Ц забормотал я, считая, что это он ошибся. Ц Я б
ыл здесь двадцать третьего ноября. Я это помню совершенно отчетливо. Из к
омнаты я выскочил второпях. И только потом вспомнил, что не выключил свет
и не положил на место книги, которыми пользовался. Возможно... Возможно, кт
о-то был здесь в понедельник и привел все в порядок. Кто-то из Братства.
Он покачал головой.
Ц Нет, Ц сказал он. Ц Это не так. В выходные сюда никто не приходил. Разве
вы не помните, что у нас было собрание в Глазго? Мы думали, что и вы там будет
е. Сюда никто не мог придти. Поверьте. Никто.
Голова у меня шла кругом. Может быть, все, что случилось тогда, Ц лишь плод
моего воображения? Всему виной перенапряжение? Но потом я вспомнил о кни
ге в своем портфеле Ц причине моего визита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27