Спать я уже не мог. Утром, перед завтраком, я опять выглянул из окна. Небо бы
ло закрыто тяжелыми облаками, и снова валил снег. Если на поляне и оставал
ись следы, то теперь они были завалены свежевыпавшим снегом.

Глава 16

После завтрака Дункан доставил меня домой. Как только мы выехали на шосс
е, машина пошла легко. Сугробов уже не было, а солнце растопило верхний сло
й снега. Мы распрощались, Дункана ждала работа в суде, а я сказал, что мне на
до привести в порядок свои записи, прежде чем идти в библиотеку.
В действительности я собирался лечь спать, чтобы добрать часы, проведенн
ые без сна. Я все еще находился в смятении от того, что видел. Перед глазами
постоянно маячило странное, бесформенное существо, барахтающееся в сне
гу. Я старался убедить себя, что это был лишь сон или галлюцинация. И снег н
ичьих следов не засыпал, так как и засыпать-то было нечего. Так я себя утеш
ал.
Я уснул, но сон мой был тяжел. Полностью отгородиться от дневного света я н
е смог, поскольку занавески в моей комнате были недостаточно плотные. К т
ому же время от времени до меня доносился шум уличного движения. А иногда,
просыпаясь, я слышал какой-то шум в пустом пространстве над квартирой.

* * *

Следующие дни я старался по возможности проводить вне дома. Не отвечал н
а телефонные звонки. Мне хотелось побыть одному, обдумать положение и ре
шить, что делать дальше. Сейчас не поздно было еще поискать работу, даже ес
ли придется для этого уехать из Эдинбурга. Вера моя в Дункана была поколе
блена. Все же одна лишь мысль о разрыве с ним чрезвычайно меня пугала. Дело
в том, что я стал от него зависим психологически. Вы его никогда не видели
и не можете судить о силе его личности. Он стал моим наркотиком, и мне регу
лярно требовалась доза.
Я совершал длительные прогулки, поднимался на Лористонские скалы, на «Тр
он короля Артура». Под ногами лежал снег, и холодный ветер дул в лицо, но уж
лучше это, чем сидеть дома, мрачно размышляя об одном и том же, или дожидат
ься по ночам шума за дверью. Я много думал о Катрионе. Мне казалось, она бы н
е одобрила моих теперешних занятий, назвала бы их пустой тратой времени
или чем-то похуже. Мое разумное Я тоже их не одобряло, но тогда я не был разу
мен, я вел себя как фанатик, для которого решение отказаться до сих пор пре
дставляется совершенно невозможным.
В конце концов, я устал. Привыкший в своей научной работе к прямым ответам
на прямые вопросы, я считал теперешние свои размышления бессмысленными
и запутанными. Я не мог найти оправдания своему поведению по отношению к
Дункану. Разве он не относился ко мне с исключительной добротой? Он запла
тил за мое путешествие в Марокко, снимал мне квартиру, а сколько часов сво
его драгоценного времени потратил он просто на то, чтобы обучать меня, по
могать приобрести необходимые мне знания! Я пошел домой и позвонил ему в
офис.
Он не спрашивал, где я был, и не стал говорить, пытался ли до меня дозвонить
ся. Между нами никогда и слова не было сказано, будто я в чем-то зависим от н
его или подотчетен. Я поблагодарил его за гостеприимство.
Ц Ерунда, Ц ответил он. Ц Мне это было только в радость. Вы должны опять
навестить меня. В сельской местности временами ужасно скучно.
Наступила пауза. Я выжидал. Момент был неловкий, так как я чувствовал, что
между нами прежних отношений уже не будет.
Ц Во всяком случае, я рад вашему звонку, Ц произнес Дункан. Ц Сегодня ве
чером вы свободны?
Я ответил утвердительно. Ему незачем было и спрашивать.
Ц Отлично. Быть может, вы помните, когда мы только начинали наши занятия,
я обещал представить вас своим друзьям, людям, которые знают намного бол
ьше вашего. Думаю, такое время наступило. Будьте готовы к семи часам. Я зае
ду за вами.
Он повез меня в Клермонт-Плейс, что находится на границе между Пилригом и
Нью Тауном. Вечер был светлый, луна не такая полная, как в Пеншиел-Хаус, но в
се же яркая, лениво висела в безоблачном небе. Дункан не сказал, куда мы на
правляемся. Я ожидал увидеть дом с террасами или маленький клуб, или, по кр
айней мере, дом, как в Эйнсли-Плейс, построенный в георгианском стиле. Я со
всем не был готов к реальности.
Не доехав еще до места назначения, я заметил башню, высокую и черную, возвы
шающуюся над крышами домов. Казалось, на нее никогда не падал свет. Лунные
лучи как бы соскальзывали с нее, а может быть, свет поглощался камнем. Сомн
ений Ц никаких, даже на расстоянии. Это была церковь моих кошмарных снов.

Дункан припарковался на противоположной стороне улицы. Мы вышли из маши
ны. Высокая дверь молча ожидала, когда я войду (точно так же, как это было во
сне). Я сделал над собой усилие и двинулся к ней. Мне же хотелось не просто п
овернуться и бежать, а мчаться и мчаться без остановки, пока я не покину эт
о проклятое место навсегда. В глубине души, однако, я сознавал, что от моег
о бегства наяву будет столько же пользы, сколько от бегства во сне. Я также
понимал, что никогда не избавлюсь от ночного кошмара, если просто поверн
усь к нему спиной.
На первый взгляд казалось, что церковь заброшена, что там уже долгое врем
я не служат литургий.
Повсюду были видны следы запустения Ц от заколоченных досками окон до о
сыпающейся кладки. С одной стороны были установлены леса. Вероятно, соби
рались делать ремонт, однако сразу было видно, что здесь уже многие годы н
икто не работал. Часть стены удерживалась деревянными подпорками.
И все же, несмотря на запущенность, здание ничуть не утратило своей власт
и. Оно и задумано было с целью внушения религиозного ужаса. Впечатление э
то сохранилось в полной мере. Кроме того, она обладала еще чем-то Ц тем, чт
о я почувствовал, когда впервые увидел ее во сне. Это было ощущение зла, та
кого всемогущего, что захватывало дыхание. В самом камне, из которого был
а построена церковь, ощущалась сила Ц сила намерения, как будто сами эти
камни насыщены злобой. Даже не войдя еще в помещение, я ощутил те же страх,
отвращение и жестокость, что и в подземном храме дома д'Эрвиля в Танжере.

Ц Что-то не так, Эндрю? Ц спросил Дункан, когда мы стали подниматься по к
ороткому лестничному пролету к главному входу.
Мне хотелось сказать: «Нет, что вы, все в порядке», но я не мог уже заставить
себя это сделать. Я был испуган, испуган по-настоящему, и никакое притворс
тво не смогло бы скрыть этого.
Ц Да, Ц ответил я. Ц Я бывал здесь. В своих снах.
Ц Ну, конечно же, вы там бывали, Ц проговорил Дункан без колебаний. Ц Не
вы первый, не вы последний. Нам всем снилось, будто мы были здесь. Это место
Ц маяк, фокус, свет, притяжение.
Ц Но ведь это были ужасные сны, кошмары...
Он кивнул:
Ц Вероятно. Потом вы мне о них расскажете. Я же вам сказал: это место Ц фок
ус. Оно действует как призма наших эмоций. Она усиливает их, изменяет. Неко
торые видят во сне то, на что надеются, другие Ц то, чего боятся. Пусть вас э
то не тревожит. Теперь, когда вы здесь, сны ваши изменятся. Вы узнаете, как п
ревозмочь ваши страхи, как использовать их себе на пользу и другим во бла
го. Пойдемте, Эндрю. Ничего страшного не случится. Со мной вы в полной безо
пасности.
Наружу, через заколоченные досками окна, не пробивался ни один луч света.
Войдя, я увидел зажженные свечи. Они горели в высоких подсвечниках, устан
овленных через равное расстояние вдоль приделов и перед алтарем. Подраг
ивающий свет их не разгонял густые тени, скопившиеся возле стен и наверх
у под куполом. Сердце мое будто покрылось льдом, как поверхность пруда, по
которой прошелся зимний ветер. Во всех подробностях передо мной предста
л собор моих кошмарных снов, не хватало лишь поющих голосов.
Перед нами, возле алтаря, стояла группа из шести человек с капюшонами на г
оловах. Я боялся, что они вдруг запоют жуткими голосами, повернутся и явят
безглазые, бледные лица. Они повернулись, скинули капюшоны, и я увидел, что
выглядят они как обыкновенные люди.
Дункан им меня представил. Колин Бэйнс, банковский менеджер; Алан Несбит,
владелец венчурного предприятия с конторой в Шарлот-сквер; Джеймс Партр
идж, сотрудник шотландского Би Би Си; Тревор Макиван, председатель фарма
цевтической компании; Поль Аскью, консультант по связям с общественност
ью; Питер Ламберт, один из ведущих брокеров Эдинбурга.
Я сразу заметил, что между ними есть много общего. Все они были мужчинами,
все сделали успешную карьеру, все довольно богаты и принадлежат к одному
с Дунканом классу. Ни у одного из них не было шотландского выговора. Я всп
омнил людей, с которыми общался в Танжере, и снова спросил себя, отчего Дун
кан проявил ко мне такой интерес.
Ц Эндрю, я хочу, чтобы вы сегодня просто посидели и посмотрели. Не возраж
аете?
Я покачал головой.
Ц Очень скоро вы будете готовы и сами принять участие, Ц сказал он. Ц Но
мне бы хотелось, чтобы сначала вы освоились.
Возле места для хора стоял стул. Я сел, нервно оглядываясь на колеблющиес
я тени. Справа от меня была тяжелая дверь. Каким-то чутьем я угадал, что она
ведет к подземному склепу. Дверь была не полностью закрыта.
Дункан посмотрел на часы:
Ц Джентльмены, думаю, пора начинать.
Он вынул из шкафа мантию и облачился в нее. Алтарь был сдвинут, и на освобо
дившемся месте я увидел большой пятиугольник, в центре которого был нари
сован красный круг. Дункан ступил в центр этого круга. Остальные надели к
апюшоны и встали по периметру.
Дункан начал петь по-арабски. Я узнал язык литургии, который слышал во сне
. Друзья его подхватили пение на том же языке. Какие-то отрывки текста был
и мне знакомы: этому обучал меня шейх Ахмад в Фесе. Слушая накатывающее во
лнами пение, я старался заглушить растущую панику. Я знал, что стоит мне за
крыть глаза, и я подумаю, что опять вижу кошмарный сон.
Пение продолжалось. Ничего нелепого или абсурдного не было в том, что рес
пектабельные граждане Эдинбурга, одетые в мантии, распевали магические
гимны в заброшенной церкви. Напротив Ц чем дольше они пели, тем звучнее с
тановились их голоса, тем слаженнее и целеустремленнее были их легкие по
качивающиеся движения. От каменных стен отражалось эхо их гармоничного
пения, арабские слова катились по церкви, призывали, взывали, молили... «Пр
иди, Ц пели они, Ц приди. Поспеши и приди к нам. Приди. Мы ждем, мы ждем. Прид
и».
И что-то пришло. Движения певчих становились медленнее, дыхание спокойн
ее, голоса глубже. Они знали, что услышаны. Я сидел, оцепенев, ощущая чье-то
присутствие. Голос Дункана рвался ввысь, в нем теперь звучало торжество.
Позади себя я услышал скользящий звук. Не в силах совладать с собой, я огля
нулся. Дверь склепа двинулась. Звук исходил оттуда. Я и увидел, как что-то т
онкое и белое появилось в проеме.

* * *

Больше выдержать я не мог. До смерти перепуганный, я соскочил со стула и бр
осился по нефу. Никто меня не останавливал. Позади меня голоса продолжал
и безостановочно призывать: «Приди». Они пели: «Приди». Я добежал до двери
и выскочил на улицу. Я бежал и бежал, а голоса все звучали в моих ушах.

Глава 17

Дункан позвонил мне на следующее утро, извиняясь.
Ц Видно, мне не следовало брать вас, Ц сказал он. Ц Я думал, что вы уже гот
овы, но, по всей видимости, вам нужна дополнительная подготовка. Не волнуй
тесь из-за того, что произошло. Вам нужно наращивать мастерство. Вы должны
научиться управлять своими страхами, не давать им над собой власти.
Мы поговорили еще немного. Дункан разъяснял мне свою теорию о власти раз
ума над местом. Но я ему уже не верил. То, что случилось в Марокко, то, что я ви
дел в Пеншиел-Хаус, и то, чему я был свидетелем накануне в церкви, не оставл
яло альтернативы. Я больше не верил в благородство Дункана. Я не хотел дел
ать ни одного шага по пути, которым он меня вел. Но я не знал, как порвать наш
и отношения.
Случилось так, что Дункан сам предоставил мне такую возможность.
Ц Эндрю, мне нужно уехать примерно на неделю. У меня в Лондоне важное дел
о. Оно не может ждать, а вместо себя мне послать некого. Мы с вами как следуе
т поговорим после того, как вернусь. Я позвоню вам.
Я уже решил, что делать. Когда он вернется, меня здесь уже не будет.

* * *

Я переселился на новое место благодаря случайной встрече со своим бывши
м студентом из Нового колледжа. Это была маленькая квартирка в Друмдрайа
н-стрит, в Толкроссе, из которой только что съехал его приятель. Она была г
ораздо дешевле прежней, но главным ее достоинством являлось то, что она б
ыла удалена от мест, где можно случайно встретиться с Дунканом. Хотя я и те
рял заплаченные вперед деньги за аренду, в свое новое жилище я переехал н
а следующий же день.
Как только я закрыл за собой дверь, то почувствовал, что у меня от облегчен
ия кружится голова. Казалось, такое простое действие, как переезд, может и
збавить от мучившего меня кошмара. Я вспоминал о Марокко и о событиях, кот
орым был свидетелем, с чувством отторжения и давал себе клятву никогда б
ольше не связываться с Дунканом и с темным миром, в котором он обитал.
В то же самое время, чем больше я чувствовал себя свободным от его влияния
, тем более неправдоподобными казались мне прежние страхи. На холодных с
ерых улицах Эдинбурга многое из того, что случилось летом, выглядело лиш
ь результатом болезненных фантазий, вызванных добровольным отшельниче
ством или наркотиками. Люди не могут жить столетиями, мертвые не просыпа
ются по утрам, невозможно убить на расстоянии без какого-либо механичес
кого приспособления. Так я рассуждал.
Через неделю после новоселья я сказал самому себе, что самое время навес
тить Генриетту. Я часто вспоминал о ней с тех пор, как вернулся, но до сих по
р воля моя была почти парализована чувством вины за смерть Яна. Моя вновь
приобретенная рассудочность отмела эти рассуждения, и теперь я испытыв
ал еще более сильные угрызения совести за то, что так долго пренебрегал с
тарым другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27