– Неужели нельзя хотя бы постараться?– Я стараюсь, – терпеливо ответила Джейд. Он терзал ее целый день.– В тебе должно быть что-то неземное, мечтательное. А ты, дьявол тебя дери, скалишься, как Чеширский Кот! Какого черта?И он и она прекрасно знали, какого именно черта, но это ничего не меняло.– Представь себе что-нибудь серьезное, – жестко произнес он. – Например, ты подхватила СПИД или триппер. Такое бывает, когда спишь с человеком, который трахается, как робот на конвейере.Улыбка исчезла с ее лица.– А это с твоей стороны уже тупо.– А ты подумай об этом, – повторил он яростно. – Я тебе говорю лишь то, что известно всему Голливуду.– Нет, лучше подумай ты, – взбеленилась она. – И вот о чем. Звезда этой рекламы – я. А ты – режиссер. Тебя заменить можно, а меня – нет.Вышло очень грубо и прямолинейно, но он напрашивался целый день.После этой разрядки им удалось кое-что снять, и вскоре после шести она уехала со студии. Попросила водителя остановиться у магазина «Ирвин ранч», купила несколько тонких телячьих отбивных, картофель, другие овощи, пачку орехового мороженого, красивый шоколадный торт и две бутылки вина.Прихватив свежих цветов, она поспешила домой, а там… вся квартира была украшена роскошными желтыми розами, которые расставила по вазам ее приходящая уборщица, а на автоответчике ее ждал голос Джека. Прослушав запись три раза подряд, она засияла от счастья.Как можно так сойти с ума – и так быстро?Значит, можно.
Сегодня у меня шоу, говорил автоответчик. А после него… больше всего на свете хочу, чтобы ты мне что-нибудь приготовила. Пауза. Впрочем, есть желание и посильнее. Можно обойтись вообще без еды. Скоро приеду.
У него был потрясающий голос. Вообще все в нем было потрясающее.Она поставила на стерео своего любимого Спрингстина и без тени усталости начала распаковывать покупки. 76 – Придется лететь в Аризону, – с отвращением в голосе объявил Хауэрд.– Зачем? – спросила Поппи.– Потому что Уитни Валентайн сражается за право называться главной мандой года.Поппи поджала губы.– Хауэрд, ты же знаешь, я этого слова терпеть не могу.– Иногда заменить его просто нечем.– Поищи, – твердо сказала она.– Отзынь, Поппи. Нечего мне тут святую святых устраивать.Поппи прекрасно знала, до каких пределов можно испытать терпение мужа, и когда он говорил ей «отзынь», она немедленно отступалась.– Сегодня не день, а чистая смерть – от начала до конца, – ворчливо пожаловался он и живописал ей происшествие на съемочной площадке с участием Силвер, Карлоса и Захарии.Она вытаращила глаза.– Захария Клингер ударил Карлоса Брента?– Нокаутировал.– И что будет?– Как думаешь, кто весь день разгребал эту помойку?– Ты, конечно.– Кто же еще. А заварила эту кашу Силвер. Еще одна манда.– Хауэрд!Он поднял руку.– Ладно, успокойся, больше не буду.– И что, все подняли хай?– Не так, чтобы очень. Карлос грозится, что уйдет – и может уйти, сама знаешь, какой у него характерец. Хорошо, что мы нужны ему больше, чем он нам. Какая другая студия даст отпевшему свое горлопану главную роль в фильме на двадцать миллионов долларов?– Ах, Хауэрд, – воскликнула Поппи, что есть силы изображая из себя маленькую девочку. – Ты такой умный!Подольститься в нужную минуту – это Поппи умела.– Короче говоря, – продолжал Хауэрд, – до конца дня съемки пришлось остановить, надеюсь, к завтрашнему дню все успокоится.– Может, тебе надо быть здесь и проследить за этим лично?– Клянусь твоей задницей, что надо. Но у нас куда более серьезные проблемы с «Убийством». Если я туда не поеду и не приведу Уитни в чувство, там точно придется все останавливать. Она играет второстепенную роль, но все ее эпизоды снимаются в Аризоне.– А в чем дело-то?– Она прикидывается больной – херня собачья. Она оборзела, потому что Мэннон и Кларисса трахаются так, что дым идет по всей Аризоне.– Разве Чак не с ней?– Был. Вчера они в очередной раз поцапались, и он слинял. Ну, тут-то эта… она якобы заболела – и слегла.– Как несправедливо! – взвыла Поппи. – Такие проблемы – и все на твою голову!– Разберемся, – отважно заявил он, подумав про себя, что ему предоставляется прекрасная возможность перепихнуться с Уитки. Видит Бог, он ждал этого долго.– Собрать тебе сумку? – спросила Поппи – заботливая женушка.– Давай. Больше чем на сутки я там не задержусь. Вскоре он уже летел самолетом студии. Предоставленная себе самой, Поппи позвонила Кармел – услышать версию Орвилла. Потом пересказала услышанное Айде, которая уже все знала, но на эту историю ей было плевать.– Не забудьте, что завтра у нас ленч с Джейд Джонсон, – напомнила она каждой. – «Бистро-гарден», половина первого.Она задумалась: приглашать Мелани-Шанну или нет? Потом решила – не надо. Ведь скоро Мелани-Шанна станет бывшей миссис Мэннон Кейбл, а притворяться и поддерживать отношения с «бывшей» – что может быть тоскливее? Да и зачем, если знаменитый муж уже с другой?Но ведь кто-то должен сказать Мелани-Шанне про Мэннона и Клариссу? Разве она не имеет права об этом знать? Если бы Хауэрд стал снимать брюки на стороне, Поппи безусловно хотела бы, чтобы ее предупредили. Ко всему прочему бедняжка вот-вот должна родить… может быть, Мэннон ее не бросит, и она все-таки останется миссис Кейбл?Поппи вздохнула. Ох, все время принимай решения. Ее рука с идеальным маникюром потянулась к трубке.Дерк Прейс, автор сценария и режиссер «Убийства» встретил Хауэрда в аэропорту. Это был двадцативосьмилетний длинноволосый выпускник лос-анджелесской киношколы, его послужной список состоял из двух фильмов на молодежную тему (голые девственницы, сексуально озабоченные юнцы и уничтожение общественной собственности), и оба эти фильма принесли бешеные доходы. Это был его первый выход за пределы мира коротких штанишек, и отснятый материал, поступавший к Хауэрду в Голливуд ежедневно, производил вполне благоприятное впечатление. Особое восхищение вызывала игра Мэннона: он был просто великолепен. Кларисса, как всегда, горела ровным и высоким накалом. Уитни выглядела сногсшибательно, зато играла так, будто только вчера окончила школу актерского искусства.– Я хочу ее заменить, – таковы были первые слова Дерка. – Она губит мой фильм.– Наш фильм, – поправил его Хауэрд. – К тому же у нас с ней контракт, и мы должны его соблюдать.– Она-то его не соблюдает, – с жаром возразил Дерк. – Мне пришлось плясать вокруг нее целый день. Если так пойдет дальше, мы вылетим из бюджета.– За этим я и здесь. Сам с ней поговорю.– Почему нельзя просто от нее откупиться? – спросил Дерк. Его длинные волосы были подвязаны в конский хвост, в одном ухе кнопкой поблескивала бриллиантовая сережка.– Потому что, – терпеливо ответил Хауэрд, чувствуя себя восьмидесятилетним старцем, – нельзя. Вот и все объяснение.– Мать ее! – взорвался Дерк.Хауэрд приложил руку к парику – проверить, все ли на месте. Дерк активно лысел спереди. Что толку в конском хвосте, если у тебя не лоб, а поляна?Хауэрду забронировали номер в том же отеле, где жила Уитни. Перед тем, как отправиться к ней, он принял душ и переоделся.Дверь люкса открыла ее дублерша, заодно выполнявшая и секретарские функции.– Мистер Соломен! – обрадовалась она. – Слава Богу, что вы приехали. Уитни вас ждет.Скрестив ноги, она сидела посреди кровати. Бледно-розовый тренировочный костюм, голубоватые кроссовки, надутые губки. Фирменные волосы заплетены в две школьные косички, на лице – никакого грима, хотя на кой черт он нужен при ее золотистом загаре?Хауэрд вдруг получил привет от Санта Клауса – вот это да! Надо надеяться, что легкие серые брюки, которые он надел с немудреным свитером, это все-таки скрывают.– Хауэрд! – возопила она. – Они собираются меня распять!– Кто? – терпеливо спросил он, подсаживаясь на край кровати.– Все!И в ее аквамариновых глазах заблестели неподдельные слезы.Эх… если бы она так же играла перед камерой…– Расскажи мне все, как есть, малыш, – успокаивающе попросил он.Губы ее дрожали от гнева, когда она изливала ему поток жалоб. Режиссера она не устраивает… Кларисса – стерва… съемочная группа – ни одной дружеской улыбки… Мэннон – просто мерзавец. Вся шайка объединилась против нее.– Между прочим, Хауэрд, – закончила она негодующе, – я согласилась на второстепенную роль, хотя должна была играть главную.– Знаю. – Он сочувственно кивнул. – И ты об этом не пожалеешь. Эта роль откроет перед тобой все двери. По моим сведениям, ты затмеваешь Клариссу, переигрываешь ее. Этот фильм – твой.Лицо ее просветлело.– Правда?– Разве я стану тебе врать?– Ты же знаешь, я тебе доверяю.Лучше бы доверила мне себя, так и хотел сказать он, чувствуя, как елозит в штанах его напрягшийся прибор.– Послушай, малыш, – сказал он, – худший твой враг – это ты сама. Давай завтра ноги в руки – и марш на съемочную площадку. Не выходя на работу, ты даешь большой козырь Клариссе. Она надеется таким путем тебя выжить. – Он сделал паузу, готовясь провести главную мысль. – А если будешь упираться… ну, Уит, тогда в игру вступят адвокаты, и я ничего не смогу сделать. Буду очень огорчен, если одним дурацким шагом ты зарубишь всю свою карьеру.Она задумчиво смотрела на него, уголки рта опустились вниз. Лицо превратилось в маску.А потом – словно солнце вышло из-за тучки – она улыбнулась. У Уитни Валентайн была самая ослепительная улыбка в мире.– Черт возьми, Хауэрд, ты совершенно прав. За твою прямоту я тебя просто обожаю.И, пододвинувшись на кровати, она его поцеловала.Поцелуй предназначался щеке, но он ловко повернул лицо, и губы попали на губы. По-медвежьи схватив ее, он наградил ее своим фирменным засосом. О поцелуях Хауэрда Соломена легенды ходили еще в школе.Она чуток поупиралась – для порядка, – и он захапал ее всю! Она поддалась! И последовал долгий, страстный, по-настоящему пылкий поцелуй.Наконец, она оттолкнула его и сказала:– Ах, Хауэрд, ну зачем это нам? Ты женат.– Только на бумаге, – выстрелил он быстрее скорости звука. – После рождения Роузлайт у Поппи пропал всякий интерес к сексу. Доктора говорят, это психологическое. Мы пытаемся что-то сделать. Но я ведь все равно остаюсь мужчиной, Уитни. И довольно одиноким.– Ну, такой уж и одинокий. У тебя столько возможностей… – голос ее стих.– Этой минуты я ждал долгие годы, – произнес он возбужденно. – Ты, я… рядом никого…Она поняла, что его рассказ о Поппи – чистая липа. Но интрижка с Хауэрдом, конечно же, укрепит ее положение на съемочной площадке и приведет в ярость Мэннона – может, теперь ему на нее и плевать, но если она закрутит роман с еще одним из его бывших друзей, Мэннон не будет в большом восторге.– Попозже, – обещала она глухим шепотом. – После ужина. Только ты… и я. 77 – Забери от меня эту жуткую псину, – вскричала Силвер. – Умоляю, Уэс, он такой грязнущий!– Вовсе нет, – возразил Уэс, потрепав Дворнягу по загривку.– Может, еще скажешь, что у него нет блох?– Не-а. Кроме этой.Он сделал вид, что извлек из взъерошенной шерсти Дворняги насекомое и повел рукой в ее сторону.Она истерично завопила, и он напополам согнулся от смеха.– Шутка, – признался он. Сверкая глазами, она прошипела:– Хороши шуточки! Надо же, вышла замуж за человека, у которого мозги десятилетнего ребенка!– Полегче. Ты вышла за меня из-за моих денег.– А-а, вот в чем причина.– И из-за моего обаяния.– Как же я о нем не вспомнила?– И из-за моего большого инструмента.– Видали и побольше, – фыркнула она.– Ну да?– Можешь не сомневаться.– Тогда извольте взглянуть сюда, мадам.И скоро они уже резвились на ее королевской кровати, а Дворняга взбудораженно носился по ковру и лаял.– Убери… его… ради… Бога… – настаивала она.– Сейчас?– Да, сию минуту.– Мне же придется от тебя оторваться.– Сию минуту, Уэс. Не шучу.Отрешенно заворчав, он скатился с кровати, схватил собаку за шировот и мягко вытолкал из комнаты.– Чтоб я этого зверя больше здесь не видела, – распорядилась она, пристально глядя на идущего к кровати Уэса. Она не переставала восхищаться его телом. Какой мужчина! Сильный, и при этом – никакого самолюбования, никакой самовлюбленности. Актер, где увидит зеркало, сразу туда, протолкается через любую толпу. А Уэсу своя внешность – до лампочки. Природа наделила его какой-то животной сексуальностью – это она в нем обожала. Он не мог этого не видеть, в результате оба были счастливы.Да, он моложе ее. И что? Дурацкие газетенки и колонки сплетен раздули из этого историю – плевать на них! Многие думали, что она вышла за него по самым заурядным причинам – молодого захотелось. Но не из колыбели же она его вытащила! Карлосу Бренту – за шестьдесят, а его нынешней подружке Ди Ди Дион – всего тридцать с хвостиком. Их разделяет не меньше тридцати лет, и никто – ни слова!Уэс забрался в постель и дистанцинкой включил телевизор.Силвер, взяв приборчик у него из рук, проделала обратную операцию.– По-моему, мы чем-то занимались, – напомнила она.Он сделал удивленное лицо.– Разве?– Да.– О-ох… у меня в голове – пчелиный рой.Она швырнула в него журнал.– Лучше меня не заводи.Ухмыльнувшись, он сказал:– А я думал, как раз это тебе и требуется.
Внизу Владимир готовил ужин, а Юнити, в комнатке около бассейна, отражала шквал телефонных звонков. Орвилл Гусбергер хотел поговорить с Уэсом, Захария Клингер – с Силвер, Зеппо Уайт три раза пытался вызвонить Уэса, Поппи Соломен жаждала Силвер, Нора была согласна на любого из супругов.Все говорили, что дела у них срочные, но у Юнити были четкие указания – когда счастливая пара уединялась в спальне, тревожить ее категорически воспрещалось. Юнити послушно всем говорила – при первой возможности им перезвонят.В шесть часов она решила – хватит, рабочий день окончен. Включила автоответчик. Н-да, работка у нее – не бей лежачего, но ведь недолго и с тоски сдохнуть. Конечно, она благодарна Уэсу, что он подсобил ей в трудную минуту, но жить в огромном особняке, где не с кем словом перемолвиться… одиночество начинало действовать ей на нервы. Королева Силвер и преданный Уэс. Ах-ах-ах. Великое дело.Она забрела в кухню, где Владимир, как всегда, даже не повернул головы в ее сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69