- А, ты завидуешь? - парировал он. Джентльмен помедлил в дверях, поднес к глазам лорнет и со всей возможной церемонностью оглядел комнату. Он был весьма и весьма крупным мужчиной с широчайшими плечами и к тому же оказался обладателем весьма красивых ног. Казалось, он заполнил собой комнату; его осанка и самообладание, бесспорно, производили впечатление. На голове у него был простой каштановый парик с косичкой, в руке - трость, под мышкой - шляпа. Картину завершал эфес шпаги, выглядывавший из складок дорожного плаща.
- Похоже, джентльмен слегка раздражен, - шепнул мистер Мерриот, разглядывая внушительную складку у рта и квадратный подбородок пришельца.
- О, дорогой, как ты можешь так говорить? - удивилась мисс Мерриот, глядя прямо в серые глаза крупного джентльмена. В них отражалось спокойствие, и даже скука. Мисс Мерриот привстала и сделала реверанс. Не следовало давать этому джентльмену слишком много власти. Хотя, судя по всему, он привык именно к этому. - Шаркни ногой, милый. Мы должны произвести хорошее впечатление, - обернулась она к Питеру.
Лицо сэра Энтони смягчилось. Он улыбнулся, показав ряд ровных белых зубов, и поклонился с непринужденной легкостью:
- Мадам! Ваш покорный слуга! Сэр, к вашим услугам!
Мистер Мерриот взял за руку Летти.
- Позвольте возвратить вам мисс Грейсон, сэр, - сказал он, не обращая внимания на ее протесты.
Сэр Энтони не выказал особого желания принять руку Летти, а та вызывающе уставилась в его переносицу. Он все еще улыбался.
- Вас следует высечь, Летти, - сказал он мягко.
Мисс Грейсон залилась румянцем.
- Вот как, сэр, и для этого вы захватили сюда свою трость? - вызывающе спросила она.
- Нет, моя дорогая, но я был бы счастлив ею воспользоваться - для вашего же блага.
Питера Мерриота это развеселило, и он достаточно громко фыркнул:
- Клянусь небом, вот строгий поклонник.
- Вы... вы... очень грубый и... и... отвратительный! - выпалила возмущенная мисс.
Сэр Энтони положил свою шляпу и трость и начал снимать плащ. Словно потеряв всякий интерес к мисс Грейсон, он вынул табакерку, открыл ее и протянул мистеру Мерриоту. Рука его была очень белой и красивой, но в ней чувствовалась недюжинная сила.
- Сэр, - заметил он с сонной улыбкой, хотя его серые глаза под тяжелыми веками были вполне проницательными, - позвольте мне поблагодарить вас от имени моего друга сэра Хамфри Грейсона за услугу, оказанную его дочери.
Мистер Мерриот взял понюшку табаку. Серые глаза встретили взгляд других серых глаз; на губах мистера Мерриота играла улыбка.
- Небо, какие церемонии!.. - произнес он. - Я покорный слуга мисс Грейсон, и она может располагать мной.
Мисс Грейсон забыла о том, что она оскорблена:
- Тони, это было просто замечательно! Он выхватил шпагу в мгновение ока, и я испугалась, что его шпага проткнет насквозь этого гнусного мистера Мэркхема. У меня нет слов - в общем, он ударил рукояткой прямо в челюсть негодяю. - Она изобразила своим маленьким кулачком удар в челюсть. Подбородок у нее был удивительно изящный. - Он упал как подкошенный, - драматически заключила мисс Грейсон. Ее взгляд упал на мисс Мерриот, сидевшую у огня. - А мисс Мерриот просто прелесть, Тони! Она притворилась, что теряет сознание, и упала прямо в объятия мистера Мэркхема.
Мистер Мерриот бросил на сестру загадочный взгляд.
- Дорогая, по-моему, я тебя затмил... - пробормотал он и вновь повернулся к сэру Энтони: - Так-то мы оплакиваем нашего исчезнувшего поклонника. А где вы встретили моего Джона?
Он принялся разливать вино и протянул стакан крупному джентльмену.
- У Стилтона, - ответил сэр Энтони. - А вслед за ним я увидел и моего друга, мистера Мэркхема. Ваш слуга пытался спрятать фаэтон и лошадей, что... м-м... возбудило у меня некоторые подозрения. Ему пришлось открыть мне все.
Мистер Мерриот задумчиво разглядывал красивое, властное лицо.
- Странно, почему он вам доверился? - спросил он. Он слишком хорошо знал своего Джона.
Необычайно привлекательная улыбка озарила лицо сэра Энтони.
- Из-за моего личного обаяния, сэр, я полагаю, - сказал он.
Мисс Мерриот засмеялась.
- Мне начинает нравиться этот большой джентльмен, - заметила она, не обращаясь ни к кому в особенности. - И вы встретили нашего дражайшего мистера Мэркхема, сэр?
- Не совсем так, мадам. Вернее было бы сказать, что дражайший мистер Мэркхем промчался мимо меня, разбрызгивая грязь.
- Интересно, он вас видел? - В глазах мисс Мерриот прыгали искорки смеха.
- Совершенно в этом уверен, - ответил сэр Энтони.
- Тогда, как я понимаю, нам не следует ожидать его возвращения? - Мисс Мерриот подняла одну бровь.
- Едва ли он вернется, мадам, - спокойно ответил сэр Энтони.
Мисс Мерриот перевела взгляд на мисс Грейсон:
- О, моя дорогая, должна вам сказать, что этот крупный джентльмен мне по душе, уверяю вас!.. Сэр, вы уже обедали?
- До сих пор я не имел для этого времени, мадам. Но у меня есть все основания полагать, что хозяин уже готов накрывать на стол.
В этот момент, весьма кстати, вошел хозяин, за которым следовала служанка, несущая поднос. Стол был застелен свежей скатертью, и вслед за тем было подано блюдо с жареным цыпленком и откупорена новая бутылка вина.
- Вы позволите, мадам? - поклонился сэр Энтони, обращаясь к мисс Мерриот.
- Прошу вас, сэр, садитесь. Вы, верно, голодны как волк.
- Признаюсь, что терпеть не могу пропускать обед, - согласился сэр Энтони и начал резать цыпленка. - Вы сами видите, что мой аппетит сообразен моим размерам, - добавил он с юмором и оглядел свою внушительную фигуру.
Мисс Мерриот засмеялась было, но мисс Грейсон перебила ее.
- Обед, еда! - воскликнула она, нетерпеливо постукивая ножкой. (Сэр Энтони, кстати, не обращал на нее никакого внимания). - Тони, вы проскакали чуть ли не сотню миль, чтобы спасти меня, как я полагаю, а теперь вам нечего сказать нам, кроме того, что вы еще не изволили обедать?
- Последние двадцать миль эта мысль овладела мною целиком, - невозмутимо ответил сэр Энтони.
- А я тут в такой опасности!.. - возмущенно воскликнула мисс Грейсон.
Сэр Энтони отвел глаза от блюда и спокойно перевел их на нее.
- О, так вы были в опасности? - спросил он. - Я появился лишь затем, чтобы положить конец вашему сумасбродству, так я полагал.
- Да, я была в опасности! Да еще в руках такого монстра! - негодовала мисс Грейсон. - Удивляюсь вам, сэр!
Сэр Энтони подлил вина себе и мистеру Мерриоту.
- Милая Летти, - заметил он. - Вы так часто уверяли нас, что мистер Мэркхем является зерцалом всяческих добродетелей, что я оказываю вам честь, уважая ваше суждение.
Мисс Грейсон стала пунцовой и, казалось, была готова разрыдаться.
- Вовсе нет, Тони! Вы просто говорите... мне назло. И он совсем не образчик добродетели! Он противный и злой и... и вы тоже!
- Т-с-с, дитя. Джентльмен проголодался, и ему надо спокойно поесть, - остановил ее мистер Мерриот.
- Я не дитя! - вспыхнула мисс Грейсон и резко повернулась так, что ее юбка раздулась колоколом. Она тут же нашла себе убежище, прижавшись сбоку к мисс Мерриот. С этого безопасного места она со слезами выкрикнула: - И я лучше опять убегу в Гретну с этим монстром, чем выйду за вас, сэр Тони!
Сэр Энтони был невозмутим:
- Дорогая моя Летти, если вы совершили эту глупость только для того, чтобы избежать моего внимания, то, уверяю вас, это было совершенно излишне. Насколько мне известно, я никогда не просил вас выйти за меня замуж. И у меня нет ни малейшего намерения сделать это в будущем.
После такого сообщения мисс Летти подняла голову, глаза ее округлились. Она уперлась взглядом в сэра Энтони, который увлеченно занимался крылышком.
- Следует предположить, - резко сказала мисс Мерриот, - что джентльмен - большой оригинал!
Мистер Мерриот отвернулся, чтобы скрыть смех.
- О, эти семейные дела!..
- Но... но папа говорит... - начала мисс Грейсон. - Как, Тони, вы не хотите жениться на мне?
- Не хочу, - отрезал сэр Энтони.
Мисс Грейсон захлопала ресницами. Она, казалось, не была обижена.
- А почему? - спросила она наивно. Сэр Энтони поднял на нее глаза, в них прыгали чертики.
- Полагаю, Летти, потому, что у меня дурной вкус.
- Ах так!.. - Мисс Грейсон молча переваривала информацию. Она высвободилась из-под руки Кэйт и подошла к столу. Сэр Энтони при ее приближении встал и принял протянутую ему маленькую ручку. - Тони, а вы скажете папа? - спросила она.
- Я уже сказал ему, дорогая.
- И как он это принял? - тревожно спросила мисс Грейсон.
- Философически, дитя мое.
- Я так рада! - сказала мисс Грейсон со вздохом облегчения. - Если вы не хотите жениться на мне, Тони, я могу ехать домой со спокойным сердцем. И даже могу простить вас за то, что вы были таким злым.
- А я, - сказал сэр Энтони, - смогу, наконец, закончить свой обед.
Глава 3
МИЛЕДИ ЛОУЕСТОФТ
Кто-то тихонько поскребся в дверь, и мисс Мерриот крикнула: - Войдите.
В ее просторную спальню вошел мистер Мерриот и двинулся прямо к камину, перед которым стояла Кэйт.
- Ну, моя дорогая, ты ее поцеловала на ночь? - обратился он к сестре.
Мисс Мерриот сбросила туфли и ответила ему в том же тоне:
- Как, ты наконец расстался с большим джентльменом? (Мистер Мерриот пристально глядел в огонь, губы его медленно сложились в улыбку, а на щеках появилось что-то вроде румянца.) Боже, детка! И все из-за мамонта? Это крайне респектабельный джентльмен, дорогой мой.
Мистер Мерриот поднял глаза на сестру.
- Я думаю, что не хотел бы оказаться у него на пути, - заметил он несколько непоследовательно. - Но я бы доверился ему.
Мисс Мерриот засмеялась:
- Будь мужчиной, Питер, умоляю.
- Увы! - ответил мистер Мерриот. - Я чувствую себя женщиной.
- О, Прю, дорогая моя Прю, ведь он здравомыслящий виг! Неужели ты бы вышла за него замуж?
- Думаю, ты будешь смеяться, Робин. Мог ли ты представить, чтобы я влюбилась через два часа после знакомства? А, ты завидуешь росту этого джентльмена. Не так ли?
- Мой рост, дитя мое, сослужил мне хорошую службу. Я уверен, что именно маленькие мужчины - самые умные. Кстати, поздравляю, ты отлично владеешь шпагой.
- По крайней мере, старый джентльмен выучил меня одной-двум полезным штучкам, - невозмутимо ответила леди и закатала рукав камзола, показывая пятно на рукаве рубашки. - Мой последний стакан с мамонтом пошел в рукав, - сказала она, улыбаясь.
Брат ответил ей улыбкой.
- Что ж, этим вечером у нас было довольно работы, - заметил он. - Посмотрим, что будет завтра. Покойной ночи, дорогая, пусть тебе приснится твой мамонт.
- Но, видит Бог, мне и надобен мамонт по моему сложению, - сказала мадам Прюденс.
- А тебе пусть приснится твоя крошка, Робин.
Она вышла, напевая какую-то старинную песенку. Она видела, что ее брат беспокоится в ожидании завтрашнего дня, но ей самой была свойственна некоторая флегматичность и безмятежность, которая хорошо гармонировала с ее крупной статью. Прюденс взирала на жизнь спокойно и уверенно.
Истина была в том, что она слишком привыкла ко всяким опасностям, чтобы тревожиться по пустякам, и, конечно, они с Робином часто менялись одеждой, и поэтому она научилась не бояться запутанных ситуаций. Она полагалась на свою находчивость; когда же та ей изменяла, приходилось звать на помощь родителя. Невозможно было ходить его путями, не испытывая восхищения перед его фантастической изобретательностью. Прю относилась к отцу с любовью, хотя и не без доли иронии. Его непредсказуемость скорее забавляла ее, чем тревожила. Вообще-то девушка обычно соглашалась плясать под его дудку, но в семье считалось, что она не особенно любит приключения. Робин же, хоть возмущался таинственностью, которой любил окутывать себя отец, откровенно наслаждался сюрпризами судьбы. А его шалости и вызывающая дерзость становились причиной разнообразных передряг. Вместе с тем он относился к жизни серьезно, что было чуждо его сестре. У Робина бывали восторженные увлечения, и жизнь волновала его больше, нежели забавный спектакль.
Похоже было, что Робин принял эту последнюю авантюру близко к сердцу. Разумеется, он был заинтересован больше, чем полагала его сестра. Прюденс надеялась, что он бросился в эту авантюру только из любви к приключениям и по приказанию отца. Она помнила, как он плакал после сражения при Каллодене, положив ей голову на колени. Это было в их старом доме, в Перте. Робин плакал от ярости и горя и смахивал с глаз слезы с проклятиями и клялся больше не ввязываться в безнадежные дела.
Прюденс было все равно, сидел ли на троне Карл из рода Стюартов или Георг из рода Ганноверов; она подозревала, что и их отцу это тоже было безразлично. Он просто любил все героическое. Вихрь восстания закружил их семью, - но Бог знает, во имя чего оно совершалось. Они запутались в его сетях, прежде чем поняли, что произошло. Их отец стал мистером Кольни. Он произнес великолепную речь, и вдруг они все превратились в якобитов. Год назад, проживая во Флоренции, они были совершенными французами. Еще раньше существовал некий игорный дом во Франкфурте, владелец которого внезапно исчез, захватив сына и дочь, чтобы участвовать в дележе пирога, состряпанного Морицем Саксонским.
Французы, немцы, якобиты - для Прюденс было все одно.
Но к Англии она относилась иначе. Прю увлеклась этой страной. Англия стала для нее родным домом. Несомненно, в ней заговорила кровь матери - крупной, красивой и веселой женщины, которая умерла в Дьеппе, когда Робин был совсем маленьким.
Она сказала об этом Робину на следующее утро, перед отъездом в Лондон.
Робин рассмеялся - он накладывал грим:
- Дорогая, ты просто воплощение английской тяжеловесности.
- Мне тоже так кажется, - сказала мисс Прюденс. Ее взор упал на Джона, который складывал бритвенный прибор.
- Ба, дитя мое, ты побрился? Да у тебя еще ни волоска на подбородке!
На лице слуги появилась мрачная улыбка.
- Не худо было бы вам обоим быть поосторожнее, - произнес он. - Вы просто суете шеи в петлю. Джентльмен с сонными глазами все подмечает, уж поверьте мне.
- Ты что, испугался этой горы? - спросил Робин. - Я запросто обведу его вокруг пальца.
Слуга посмотрел на хозяина с глубокой любовью.
- Ох уж и хитры вы, мастер Робин, но и большой джентльмен не так глуп, как вы думаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36