Проходившая мимо официантка вопросительно взглянула на игроков, но мужчина в коричневой футболке жестом дал ей понять, чтобы она шла дальше. Когда она удалилась, Молдовски передал ему толстый бежевый конверт.– Там все, – понизив голос, проговорил он. – И чеки тоже. Можете сами проверить.– Нет, – отмахнулся мужчина. – Мне нет дела до того, что там внутри. Моя обязанность – взять тут, передать там, и все.Метнув шар, он выбил семь из десяти и снова повернулся к Молдовски.– Вы игрок по натуре? – спросил он, но тут же прервал сам себя. – Да что я спрашиваю – конечно же, игрок. Иначе не занимались бы такими делами.– Верная мысль.– Ставлю пятерку, что сейчас одним ударом вышибу все.– Ладно, – согласился Молди. – Пятерку – так пятерку. – Даже трехлетнему ребенку при взгляде на него стало бы ясно, что игра не интересует его ни в малейшей степени.Шар сбил семь кеглей из десяти, но каким-то таким хитрым образом, что при падении они свалили и остальные три. В исполнении мужчины в коричневой футболке все выглядело удивительно легко и просто.– Это был крученый – самый трудный, какой только есть, – пояснил мужчина в футболке. – Вы знаете такой удар?– Потрясающе, – отозвался Молдовски, зевая. Передав собеседнику пять долларов, он добавил: – Попросите своих людей поторопиться. Времени у нас в обрез.– Я не знаю, о чем вы говорите, – ответил мужчина в футболке, – но удовольствием передам это кому следует. Ваша очередь, приятель.Молдовски с несчастным видом занял позицию, сделал три маленьких, неловких шажка и метнул шар, который, как ни странно, все-таки куда-то попал.– Просто повезло, – самокритично заметил Молдовски.– Нормально, – сказал мужчина в футболке. – А теперь идите-ка домой, ладно? У нас все схвачено.Всю жизнь Мордекай гонялся за журавлем в небе, но попадались ему почему-то одни синицы. Невезение стало его верным спутником с того самого дня, когда, получая диплом об окончании юридического факультета, он оказался двести седьмым в выпуске, насчитывавшем двести двенадцать студентов. Мордекай пытался бороться с судьбой, однако ему чаще и чаще приходили на ум мысли о тщетности каких бы то ни было усилий.Правда, временами случались у него и более оптимистические моменты, но именно их-то и выбирала судьба, чтобы нанести очередной удар. Так произошло и на сей раз.Юрист «Деликейто дэйри компани» явился в контору Мордекая, чтобы попытаться уладить дело о найденном в черничном йогурте таракане, не доводя его до суда. Для Мордекая готовность компании вести мирные переговоры (без обычной в подобных случаях неприятной переписки) явилась весьма приятным сюрпризом: полюбовное соглашение избавило бы его от необходимости тратить уйму времени на подготовку процесса, а также – едва ли не более тяжкое испытание – демонстрировать суду своего клиента, Шэда-вышибалу.Встреча с юристом с самого начала сложилась так обнадеживающе, что оптимизм Мордекая прямо-таки расцвел пышным цветом. Поверенный «Деликейто дэйри» оказался человеком вполне корректным, понимающим и не склонным к бряцанию оружием. Он ясно представлял себе последствия, могущие проистечь из предания огласке дела о таракане, тем более что законы штата Флорида допускают присутствие в зале суда телерепортеров вместе с их камерами. Оба юриста согласились, что демонстрация цветной видеокассеты с изображением таракана, плавающего в стаканчике знаменитого продукта «Деликейто дэйри», в высшей степени отрицательно отразится на доверии потребителей к компании и что размер ущерба, который она понесет, зависит только от того, сколько оптовых закупщиков ее продукции в других частях страны увидят процесс на экране через спутник связи. О желании поверенного избежать подобного риска ясно говорило его стартовое предложение: сойтись на какой-нибудь шестизначной сумме. Мордекаю стоило большого труда не выдать своего ликования.Разумеется, поверенный пожелал собственными глазами увидеть таракана, впрочем, уверив Мордекая, что это чистая формальность. Он прихватил с собой фотоаппарат с тридцатипятимиллиметровой пленкой, чтобы документально зафиксировать факт наличия насекомого в продукте компании, и, открывая ее, пояснил, что фотографии могут понадобиться на случай, если его клиенты окажутся недовольны достигнутой им договоренностью: демонстрация снимков мигом убедит их в разумности и обоснованности приносимой жертвы.Сообразительность и предусмотрительность поверенного произвели впечатление на Мордекая. Теперь он воочию видел, насколько привлекательным полем деятельности могут быть вопросы, связанные с надежностью продуктов, если производитель не желает доводить дело до суда.Мордекаю захотелось, чтобы Беверли, его секретарша, могла разделить с ним этот триумф, но ее не было в конторе: накануне у нее случился очередной приступ мигрени, которые продолжались обычно три дня. На это время Мордекай приглашал временную секретаршу – Рэчел, чья неиссякаемая жизнерадостность служила компенсацией не слишком мастерского владения стенографией и машинописью. Вызвав Рэчел в свой кабинет, Мордекай попросил ее принести стаканчик черничного йогурта, стоящий в холодильнике. Улыбка сползла с лица Рэчел, и Мордекай с ужасом понял почему.– Я куплю, – торопливо сказала девушка. – В перерыв сбегаю и куплю.Мордекай не мог найти слов, чтобы выразить то, что он сейчас испытывал. Поверенный «Деликейто дэйри», извинившись, вежливо попросил разрешения воспользоваться телефоном в приемной и вышел из кабинета.– О, Рэчел! – только и удалось произнести Мордекаю.– Я куплю ассорти: восемь видов тропических фруктов в одной упаковке, – попыталась успокоить шефа Рэчел.– Рэчел!– Да, сэр?– Что это на тебя нашло?– Мне захотелось есть, сэр.– Ты что, не заметила, что стаканчик уже открыт?– Я подумала, что это Беверли забыла, сэр. Ну, и решила – не оставлять же его стоять открытым. Ведь прокис бы!– Рэчел!!! – отчаянно повторил Мордекай. – Ты не понимаешь, что ты наделала.– Извините меня, ради Бога, сэр! – И она расплакалась.– Замолчи! – прикрикнул на нее Мордекай. – Замолчи сию же минуту! – Тут он подумал о Шэде-вышибале, и у него вспотела шея. Как сказать ему? Какое оправдание найти? А плюс к тому – прощай гонорар, заветные сорок процентов: какие проценты можно требовать с нуля? У него заныло под ложечкой.– Я же не знала, что он ваш, – сквозь рыдания выговорила Рэчел. – Я не знала, что вы любите йогурт.– Я его терпеть не могу. У меня от него понос.Рэчел перестала всхлипывать:– А тогда... тогда почему же вы так расстроились?– Потому, что ты съела мое вещественное доказательство, – каким-то странным, лишенным всякого выражения голосом произнес Мордекай. – Ну, и как он тебе показался?– Кто – йогурт?– Да, йогурт. Не слишком густоват?– Вот сейчас, когда вы сказали... – Рэчел не совсем понимала, куда клонит шеф, но отчего-то забеспокоилась. – Пожалуй, там действительно попадались какие-то комочки... А что, вы хотите уволить меня?– О нет, значительно хуже, – протянул Мордекай, зловеще улыбаясь. – Присядь-ка на минутку.– Что вы собираетесь делать?!– Доставить себе несколько исключительно приятных минут. Я собираюсь сказать тебе, что именно ты съела. * * * Наступил день свидания Эрин с дочерью.Он был серым, облачным. Придя в Холидей-Парк, Эрин выбрала себе скамейку. Неподалеку от публичных теннисных кортов, где когда-то училась играть Крис Эверт, и уселась ждать. На кортах состязались, играя пара на пару, туристы-канадцы из франкоязычных провинций. Еще никогда ни у кого не приходилось Эрин видеть такой белой кожи и таких голубых вен.Дэррелл Грант всегда заставлял ее ждать, потому что это давало ему ощущение собственного могущества: он знал, что Эрин только и живет ожиданием встреч с Анджелой. На сей раз он появился на три четверти часа позже уговоренного, толкая перед собой инвалидную коляску с сияющей Анджи.– Мама, посмотри, что мы взяли в больнице!Эрин сняла дочку с кресла, поставила на тротуар и попросила Дэррелла Гранта оставить их вдвоем.– Как там поживает твой дружок-красавчик? – ухмыльнулся тот вместо ответа.– У мамы есть дружок? – спросила Анджела.– Нет, детка. У меня нет никаких дружков.Эрин привело в ярость то, что Дэррелл использовал девочку в своих воровских делах. Попадись они на месте преступления, последствия были бы ужасны: Анджи отправили бы в приют, а опеку над ней передали властям штата. Эрин чувствовала, что имеет полное право наорать на Дэррелла и выложить все, что думает о нем, но ей не хотелось тратить на это и без того недолгие минуты встречи с малышкой.– Я смотрю, ты накупила себе новых шмоток, – заметил Дэррелл.Эрин не стала отвечать. Она быстро, но внимательно осмотрела платьице, носочки и трусики дочери, чтобы удостовериться в их чистоте. Для социопата Дэррелл совсем неплохо стирал.– Ты уж присмотри за моей маленькой красавицей-партнершей, – сказал он, прежде чем удалиться с пустой коляской в сторону своего фургона, припаркованного невдалеке. В дни встреч бывшей жены с Анджелой он никогда не выпускал их из виду, отлично понимая, что при первой же возможности скрыться вместе с дочкой Эрин немедленно сделает это.Эрин взяла девочку за ручку, и они неторопливо пошли по дорожке.– Как ты поживаешь без меня, родная?– Хорошо.– У тебя появились новые друзья?– В пятницу я весь день была у тети Риты. Знаешь, у нее есть настоящий живой волк! Волчица, – поправилась Анджела.«Прелестно, – подумала Эрин. – Оставить ребенка у этой психопатки Риты, рядом с ее обожаемыми хищниками!»– Держись от нее подальше, детка, – сказала она вслух. – Волки иногда бывают очень злыми.– Тетя Рита сказала, что у волчицы скоро будут маленькие волченята, – с воодушевлением продолжала Анджи. – Знаешь, мамочка, я хочу одного!– Нет, малыш, мы купим тебе настоящего щенка...– А папа говорит, что нет. Он говорит, может быть, птичку.– Птичку? – повторила Эрин. В четыре года кому же не хочется иметь птичку?– Да, говорящую. Как Биг-Бэрд, только поменьше.– А тебе хотелось бы именно такую?– Папа говорит, мы можем назвать ее Горбун. Это хорошее имя?– Нет, – сказала Эрин. – Совсем некрасивое.Они обошли весь парк по периметру. Дэррелл Грант медленно следовал за ними на своем фургоне. Эрин и Анджела ели сандвичи с арахисовым маслом, пели песенки из мультфильмов. К ним припрыгала серая белка, и они угостили ее сырными палочками.Без десяти три Дэррелл дал несколько коротких гудков. Видя, что Эрин не реагирует, он снова нажал на клаксон и теперь уже не отпускал его. Рев гудка перекрыл все звуки парка. Канадцы на кортах прервали игру и принялись ругать Дэррелла по-французски.– О Господи! – прошептала Эрин.– Это папа так шумит? – спросила Анджела.– Боюсь, что да. – Эрин обняла и поцеловала дочку – и с отвращением ощутила такой знакомый запах сигарет Дэррелла, исходящий от ее волос.– Мама, я забыла сказать тебе, – встрепенулась Анджела.– Что, милая?– У меня потерялись все куклы.– Бедная!– Когда мы переезжали. Папа сказал, что никак не может их найти.– Я куплю тебе новые, – пообещала Эрин. Она ни за что не решилась бы рассказать девочке, что на самом деле сталось с ее куклами. Подобным вещам невозможно найти разумного объяснения.– Я люблю тебя, детка, – сказала она.– И я тебя тоже, мамочка. Можно, я скажу папе про новых кукол?– Не надо. Сделаем ему сюрприз. * * * Через агента Клири Эрин удалось получить кое-какую основную информацию о Джерри Киллиане: рост пять футов девять дюймов 1 фут (12 дюймов) равен 0,3048м. – Прим. ред.

, вес сто сорок фунтов 1 фунт равен 0,453 кг. – Прим. ред.

, сорок восемь лет, разведен. Работает редактором видеоматериалов в местном филиале Си-би-эс. Официально зарегистрирован как член демократической партии. Водит «шевроле-каприс» восемьдесят восьмого года. Покупает очки со скидкой. Подписывается на «Ньюсуик», «Харперз», «Ньюйоркер», «Роллинг стоун», «Консьюмер рипортс» и «Хастлер». Бывшая жена Киллиана недавно открыла в одном из пригородов Атланты магазинчик макраме, и он внес половину суммы за помещение. У них две дочери – студентки университета штата Джорджия. Киллиан приобретает сезонные билеты в майамский дельфинарий и берет в видеопрокате кассеты с фильмами Дебры Уинджер – не пропустил ни одного. У него кредитная карточка «Виза» на три тысячи долларов. Каждую осень он ездит в Западную Монтану ловить форель, беря на себя для этого напрокат малолитражку. За всю жизнь ни разу не арестовывался, не привлекался, не находился под следствием.А проживал Джерри Киллиан в Форт-Лодердейле, Флорида, в квартире 317 дома № 4566 по Грин-Дак-Паркуэй.Прежде чем ехать к нему, Эрин позвонила по телефону. Услышав ее голос в трубке, Киллиан на несколько мгновений потерял дар речи. Он встретил ее в дверях – в пиджаке и при галстуке.– У меня в сумочке заряженный револьвер, – предупредила Эрин.– Хорошо, – безмятежно отозвался Киллиан.– Я пришла только по делу.– Хорошо, – тем же тоном повторил Киллиан. Его лицо переполняло блаженство от созерцания своего идола.Как и ожидала Эрин, квартира Киллиана оказалась опрятной и ухоженной. В воздухе ощущался аромат лимонного освежителя. Эрин и Киллиан уселись за овальный обеденный стол друг напротив друга.– Я хотела поблагодарить вас, – начала Эрин. – Музыка, которую вы предложили, замечательно подходит для моих выступлений.Киллиан просиял:– Вы попробовали ее? Я ужасно рад!– Вы бы как-нибудь сами зашли к нам посмотреть. Я так и сказала Шэду: хорошо, если бы вы зашли.– Правда? – Лицо Киллиана омрачилось. – Тогда зайду, только не сейчас... потом, попозже.– Почему потом? Когда потом?– Так надо. Из-за моего... вашего дела. От меня потребовали, чтобы я больше не появлялся в вашем заведении. – Киллиан помолчал. – Это самое трудное, что мне приходилось делать в жизни. Мне так не хватает вас!«Приехали!» – подумала Эрин.– Можно мне называть вас просто Джерри? – спросила она.– О, я был бы на седьмом небе, если бы...– Так вот, Джерри, – прервала она его уже готовые хлынуть бурным потоком излияния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62