Отпирание. Запуск. Перевод. Контроль. Переключение. Следующий! Двадцатый. Двадцать пятый. Тридцатый… И все это время тоскливое замирание, как во сне, когда падаешь…
– Вершитель девятого разряда Сто двадцать шесть!
Сто двадцать шестому в девятом разряде чуть дурно не стало. Но потом сработала память, и он узнал скучный голос Цыпленка.
– Ваш рацион на обед, – сказал распределитель питания, роясь в продовольственном ящике. Транспортный кибер тыкался Цыпленку под руку, мешая исполнять обязанности.
– Спасибо, – сказал Антон на выдохе и принял увесистый сверток. Распределитель не ответил. Он открыл двери в подсобку, где трое не в лад уговаривали Хазбулата отдать жену, и пропустил своего робота.
– Брокмен Эйбел, – забубнил Цыпленок, – Пятаков Олег, Бхавани Сингх Саяджи!
– Эт-та мы! – промычал Эйбел.
– Ваши рационы на обед.
– Ат-тличный закусон!
– Зах-ходи, М-михайлов! Выпьешь?
– Ат-тличный спирт!
– Я не пью. И вам не советую.
– В смысле?!
– Нарвешься на Локи – узнаешь.
– Ч-ш-ш-ш-ш! Вер-рна! Щаз-з допьем – и все! И ни капли!
Эйбел смолк, и стало слышно, как Михайлов втолковывает вполголоса кому-то, вероятно, Пятакову:
– …пить меньше надо!
Антон еле дождался, пока распределитель питания уберется и закроет дверь за своим кибером. Вперед… Отпирание. Запуск. Перевод. Контроль. Переключение. Тридцать один, тридцать два, тридцать три… Еще семь штук, и все! Тридцать четыре, тридцать пять, тридцать шесть…
– Стоять, шпиен! – грянул резкий голос. Антона как кипятком ошпарили. Он замер. Неужто все?!
Из-за стеллажей, заставленных пластмассовыми ящиками, вышел Вася Вожжеватов – руки трясутся, в руках лучемет, и тоже трясется, мокрые губы прыгают, глаза во всю радужку.
– Совсем обезмозглел! – поставил диагноз Антон, унимая собственную дрожь.
– Ничего подобного! – нервно хихикнул Вася и зашептал: – Я видел, как твой кибер в шахты бегал! Не, не, я тебя не выдам, ты не думай! Все будет хоккей – базара нет! Я к вашим хочу, понял? Пока не поздно! А ты из ополчения, ты с ними вась-вась, за меня шепнешь кому надо… Ну, вляпался я в это дерьмо пурпурное, ну, дурак был! Так я же чист! На мне крови нет, понял?!
– А Толик? – не выдержал Антон.
– А что Толик? – зашептал Вася. – Заставили меня, понял?! И он уже мертвый был, когда я в него… А че мне делать было?! Рядом с Толяном лечь?! А ты скажешь по-корефански, да? Сюда крейсер идет, прикинь?! Эти ж высадятся… космопехи, они ж меня сразу в расход! Мы же аутло – все! А я живым хочу быть! Скажешь?.. – Лицо Васино вдруг исказилось, глаза стали как у «бешеного таракана». – Или щас к Локи сведу! Он тебя к дюзе привяжет – и малой тягой, малой тягой!..
Антон молча шагнул к Васе, сжимая кулаки.
– Стоять! – взревел Вожжеватов.
Антон тут же остановился.
– Как скажешь, Вась, – искательно улыбнулся стажер. – Я все сделаю – в лучшем виде. Я… – Пистолет-парализатор в его руке изрыгнул два горячих выхлопа: ах-х! Ах-х!
Голубые лучики ударили Вожжеватова в живот и в грудь. Он упал на колени, все еще не веря в то, что произошло. Он ведь держал Антона под прицелом – и даже не заметил, как тот выхватил ПП. Вожжеватов никогда не думал, что человек может обладать такой скоростью. А может, Антон – пришелец из космоса?.. Неразрешенный этот вопрос так и застыл в остекленевших глазах Васи Вожжеватова, когда он упал лицом в пружинящий пол.

Сороковой скафандр Антон занял лично, не поленился и трубки запихать куда положено и запустил режим лидинга. Бронескафандры выстроились и потопали, равняясь на ведущего – Антона. БК шли почти вплотную, будто сегменты огромной сколопендры, в ногу, и в родинской манере. Даже когда стажер запнулся, пустые бронескафандры тридцать девять раз спотыкались на ровном месте. Только бы выбраться… Антон глянул на часы в углу монитора. Гадство! На двадцать минут уже опаздывает! Но в режиме лидинга бегать не рекомендуется. Черт, надо было «эскорт» вводить… Антон согнулся, проходя в шлюз тревожного рукава, и сзади заклацали сегменты, прошла волна наклонов, словно в отражении меж двух зеркал.
Где-то за многими переборками взвыла сирена, низкий хриплый голос заревел:
– Опасность! Дэйнджер! Вэйсянь!
Антон даже дышать перестал. Нет… нет. Выходы не заблокированы. Значит, это не тревога… Скоро, скоро уже. Никогда в жизни он так не торопил событие, одно-единственное. Уход. Отступление. Побег. Добраться б только до своих! Надежных, добрых, верных, веселых, дружных, ненападающих… Скорее бы!
Антон откатил крышку аварийного люка и обомлел. В прогале между сервис-центром и Регенерационным заводом открывался вид на Сырт. Вид был пугающ – над куполами сгустилась тьма, бурлили, выворачиваясь, иссиня-черные тучи, частые молнии накалывали грунт. Ветер был такой мощный, что техкупол сотрясался, глухо пришлепывая всеми тремя слоями. Никакая пыльная буря не способна была так поколебать этот огромный прозрачный колпак. Вывод какой? А вывод такой, что это Жилин воюет! По другим правилам. И правильно делает…
Антон шумно выдохнул и повел скафандры «щелью». Задел трубу локтем – дз-зынь! И пошел звон за спиной – каждый блядский скафандр спешил приложиться к этой блядской трубе!
Выйдя на знакомую треугольную площадь, Антон остановился. Вспомнил о смене, которую пурпуры пригнали на работу. Если сорвет купол, им туговато придется… Конечно, Регенерационный завод в гермозоне, но мало ли что может случиться… Антон решительно повернул к заводу.
И хорошо еще, думал он, что заложников держат в доме-городе – там автономный энергоблок и своя СЖО. Разрушится техкупол – хоть люди не пострадают. А эти – пусть…
Антон шагал высоким продольным коридором между двумя рядами толстых колонн и зеркально-блестящих кубов, под решетчатыми фермами, мимо преобразователей и кислородных фильтров, мимо постов бессменных роботов-ремонтников и вошел в огромный зал. Антон увидел протянувшиеся вдоль стен панели с рабочими экранами и кучей индикации. Семь человек сидели перед панелями. Все они были в серых спецкостюмах с номерами. Посредине зала стояли отдельный пульт и несколько кресел. В одном из них развалился пурпур в легкой броне.
Антон прошел к пульту.. Пурпур нерешительно привстал, завидя чуть ли не всю БГ зараз. Антон даже стрелять не стал. Молча взял пурпура, стараясь не зашибить ненароком, засунул под пульт и придавил креслом. Пурпур от страха обезмолвел.
– Сиди там, – посоветовал Антон, – и не рыпайся.
Он оглянулся на людей в сером и с радостью узнал в одном из них Никольского.
– Серега! – заорал он и поднял лицевой сегмент. – Это я, Антон!
– Антон? – растерялся Никольский, оглядывая могучих гигантов, выстроившихся в затылок стажеру.
– Да не обращай внимания! – весело крикнул Антон. – Это пустая броня! Я ухожу к нашим – с трофеями! Занимай любой – и пошли! И вы тоже! Что здесь делать?
Сергей неуверенно встал, а Антон, ликуя и немного красуясь, открывал нараспашку тяжелую броню.
– Заходи!
Дежурные, еще не веря, подходили, приглядывались, мялись, несмело улыбались, быстро взглядывали на Антона и поспешно отводили глаза – пурпурные у многих отшибли понятие о чести и достоинстве. Зажатые, подозрительные, недоверчивые люди просто боялись. Кто – обмана, кто – наказания. В ком-то поселился «страх вообще» – как бы чего не вышло…
– Ну и чего вы ждете?! Я к вам не в гости пришел! Жилин там такую бурю организовал – купол полощет! Уходить надо!
Сергей Никольский первым залез в скафандр.
– А как его?..
– Просунь руки в рукава и сожми в кулак!
Скафандр Никольского закрылся.
– Мониторы видишь?
– Только вокруг темно…
– Подбородком нажми клавишу, красную! Нажал?
– Ага!
– Скажи: «Боевой режим»!
– Боевой режим!
Никольский в броне неуклюже обошел пульт с похныкивающим пурпуром, пошевелил руками, согнул их в локтях, присел пару раз. Хотел крутануться на пятке и чуть не рухнул. Видя такое дело, коллеги Никольского скопом бросились к свободным БК.
– Сергей! – спросил Антон по внутренней связи. – А Ира где?
– Дома осталась, – мрачно сказал Никольский, – наверное…
– Идем! – решил Антон. – Всем включить дополнительный режим! Скажите: «Лидинг»!
– «Лидинг»! – сказали дежурные вразнобой.
Стуча и грюкая, БК перестроились – теперь за восемью «полными» скафандрами впритык топали по две пары пустых. Антон вел отряд и улыбался – страхи сгинули, он возвращался домой. К своим. Со своими.
А буря наседала. За куполом – сплошная муть и бурление. Черным-черно. Облачная мельница отражалась в куполах, как в кривых зеркалах. Ветер уже не выл, не ревел даже – он грохотал, сотрясая техкупол. Тот приседал, его плющило и вдавливало, шатало и трясло. С зудящим визгом по прозрачному колпаку поползла мутная белесая полоса, потом еще одна и еще. Линии максимальных напряжений сошлись на макушке купола.
– Смотрите! – крикнул чей-то голос.
Густо-лиловая туча просела, подалась к поверхности крутящейся воронкой, и вот грозный ветроворот загулял вокруг техкупола, вбирая в себя пиратскую эскадру. Боты елозили по площадке, валились, переворачивались, а потом их затягивало, как искры в печную трубу. Тяга была отличная.
– Торнадо! Бежим!
– Куда бежать-то?!
– Ух, щас будет!
– За мной!
Антон широко зашагал к павильону подземки.
– Нас ждут в переходе! – крикнул он.
– Пурпуры! Вон, глянь!
Из тревожного рукава выскочили несколько исполнителей с лучеметами наперевес. Увидели марширующих в БК и залегли.
– Ну и хрен с ними! – бодро заключил Никольский.
– Ты туда посмотри!
Антон завертел головой. Из грузового тамбура вывернула самоходка-самоделка с лазерной пушкой. Оператор прятался в коробчатой кабинке, неровно заделанной серым абляционным материалом. Ребристый ствол задрался и выстрелил. Ослепительный луч перебил решетчатую мачту осветителя, вырос оранжевый куст окалины и рассыпался кучей рубиновых окурков. Мачта грохнулась, пробив пластиковую стену какого-то бокса.
– Ложись! – крикнул Антон. Он с отчаянием подумал, что до своих он так и не доберется – ни сегодня, ни завтра, никогда. Ствол опускался… И тут не выдержал купол. Отвратительный скрежет переборол даже грохот ветра. Громадный волдырь выдулся на прозрачном колпаке, помутнел и лопнул. Мгновенная разгерметизация походила на взрыв. С оглушающим громом заполоскал прорванный свод. Пушку опрокинуло, залегшие пурпуры отползли в рукав. Пыль, мусор, вырванные с корненожками «синие насаждения» подняло, завертело и вынесло в брешь. Ветер терзал купол с яростью, как злая собака башмак, – гнулись мачты, листы пластметалловой кровли срывало легко, словно присохшие горчичники.
– К подземке! – проорал Антон, как только до него дошло, что лазерный огонь никто по ним открывать не собирается. Шатаясь под ветром в тяжелом – шестьдесят кэгэ! – бронескафандре, Антон ринулся к павильону подземки. Он уже видел его, круглый стеклянный цилиндр, приземистый, с тремя прозрачными тамбурами, когда покрытие под ногами сотряслось, словно в эпицентре подземного толчка. Антон охнул и присел, судорожно ища равновесия. Перед его глазами поднялся, изламываясь, горизонт. В следующую секунду Антон понял, что этот окоем – край сорванного купола.
– Купол вырвало!
– Ты думаешь, я не вижу?
– Сносит, черт…
– Держись за меня!
Словно опрокинутый стакан подняли над муравьями. Купол-полусферу гнуло и ломало, скручивало, тащило и выворачивало, пока не накинуло на Центральную метеобашню, как трусы на просушку. Над Регенерационным заводом пронесло обломки десантного бота. Вот дюза, на вид величиной с ведро, выросла в размерах до стоведерной бочки, ударилась диффузорами о металлопласт в каких-то метрах от стажера и покатилась, подпрыгивая, прочь.
– Торнадо! – заорал Никольский. – Антон! Слышишь?!
– Слышу! Хватайтесь за что-нибудь, не то унесет к чертовой матери!
– Only shit!
Люди вцепились в дюжую ферму, выраставшую с нижних горизонтов. Пустая броня скопировала их движения. Руками и ногами облепив штангу фермы, Антон с ужасом следил за приближавшейся завертью. С чем ее сравнить? Торнадо уподабливали змеям, танцующим на хвосте, баобабу, вращающемуся, как пропеллер… Вяло, вяло! Все меркло, никакие эпитеты не подходили этому чудовищу, сотворенному метеотехниками-ополченцами.
На Антона надвигалась колоссальная гора, дымная и стволоватая, километровой высоты и с километр в обхвате, она струилась и клубилась по спирали. Обломки подхваченных ботов, песчаных танков, тяжелых роботов-заправщиков закручивались вокруг гороподобного смерча по серпантину и казались мелкими желтыми листочками, подхваченными ветерком с аллеи парка. Тому, что на глазах Антона пожирало техкупол, не было даже названия. Какая там буря?! Какая туча? Клубилась Туча, прямая родственница первозданного Хаоса. Кончик света…
Под пятой торнадо вспухали постройки, их разрывало и засасывало в грохочущую утробу вихря. Вскрылась тяжелая крыша бывшего общежития, превращенного в казарму, гулкой очередью повылетали иллюминаторы, просыпались вверх беленькие и черненькие человечки, исполнители и вершители, и сгинули, как дохлые мухи, втянутые пылесосом кибер-уборщика.
Антон тоже ощутил неодолимую тягу, влекущую его в хоровод вихря, и вцепился в штангу, как в родную. Потрескивали сочленения сегментов, звенели внатяжку усилители-актюаторы. Индикатор системы умножения силы показал максимум. Сгустилась тьма, Антона замутило от мельтешащих полос, ушам было больно от рева и воя. Ноги его сорвало и закинуло кверху. Удерживаясь одними руками, уже не помня себя, Антон закричал:
– Мама!
Его чуть отпустило. Вокруг просветлело. Антон поднял взгляд и застонал – над ним была внутренняя полость торнадо, пустая сердцевина вихря. Жидкий свет лился сверху, как в исполинскую рыбозмею, как в башню без крыши – кривящуюся, изгибающуюся, сложенную из вращения, воздуха, пыли, снега и лома. В полости дрожал непрерывный блеск молний, зигзагами перескакивающих с одной стены на другую, и вились туманные хлопьевидные образования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56