Задирая ноги и сметая посуду, Владек опрокинул стол и хрястко ударился об пол. Он начал было подниматься, но тут же получил по шее и впечатался головой в стойку. Да с такой силой, что опрокинулись пластмассовые бутылки.
Владек «поплыл» и, даже не думая ни о чем, потянулся к парализатору. Еще ни разу в жизни ему не доводилось съездить кому-то по зубам. Как правило, первопоселенцы выясняли отношения с помощью квантовых пистолетов. Но не успел Владек коснуться кобуры, как снова «заработал» сокрушительный удар в челюсть. Из разбитой губы потекла кровь.
Напрягая последние силы, шатаясь, Владек оторвался от стойки, но от резкого удара в живот у него перехватило дыхание и он согнулся пополам. В то же мгновение Глеб без всяких приемов, не размахиваясь, врезал ему по сопатке – так, что красная юшка брызнула из ноздрей.
– Ты сам напросился, – без гнева сказал Жилин, – а иначе вы не понимаете…
Бросив равнодушно-тяжелый взгляд на растерянных посетителей, он привалился к стойке.
– Извините, – коротко сказал он девушке. – Вас хоть как звать-то?
– Маша, – вымученно улыбнулась сервис-инженер с сертификатом программиста. – Лисицына. Вы меня напугали!
– Не бойся, Маша, – улыбнулся главный киберинженер, – я Дубровский! – Он постоял, подумал и добавил: – Если вы еще не передумали, то собирайтесь и едемте.
– Правда?! – обрадовалась Маша. – Прямо сейчас?!
– А чего ждать? Время-то идет… У нас есть уже один программист – Рита Ивернева. Поработаете с ней в паре…
Глеб обошел слабо ворочавшегося Владека и выбрался в коридор. Тут его уже ждали. Десяток краснощеких богатырей с мышцами подпирали стенку. Команда СИБ. Завидя Жилина, богатыри лениво оттолкнулись и перегородили ему дорогу. Команда переговаривалась:
– В курсе, Ковальского вымесили?
– Я в курсах.
– Меня на «хи-хи» пробивает!
– И кто ж это такой смелый выискался?
– Эссе хомо! – Один из здоровяков показал на Жилина жестом, не лишенным театральности. – Он эту корку размочил! Впухает главным по кибам!
– Еще одна шишка на ровном месте!
– У шишки загордяк!
– Сделать ей бледный вид и розовые щечки!
Жилин улыбнулся. Он мог играючи раскидать всю эту го-поту и даже не запыхался бы. Только зачем?
– Какой у вас индекс социальной значимости? – спросил Глеб.
Команда растерялась.
– Пятнадцать, – вымолвил худой, но широкоплечий парень с соломенного цвета волосами.
– Могу записать на курсы персонала обеспечения при проекте «Марс», – сказал Жилин миролюбиво. – Может, уже со следующей недели начнем занятия. Будете хорошо учиться – получите настоящую специальность и настоящую работу. Индекс свой поднимете. До двадцати пяти как минимум.
Команда дрогнула. Предводитель это заметил. Он был коренастый, плотный, с круглой, гладко выбритой головой.
– Кончай нам зубы заговаривать! – процедил он и двинулся на Жилина. Команда качнулась. «Врежешь ему, – мелькнуло у Жилина, – и они кинутся». Круглоголовый ударил хуком справа, метя «шишке» в челюсть. Жилин поймал его волосатый кулак и сжал. Раздался хруст. Круглоголовый заверещал как поросенок. Глеб отпустил его руку.
– Я не ищу неприятностей, – произнес он морозящим тоном, – но и не избегаю их. Владек получил за дело, а если и у вас руки чешутся, то, пожалуйста, я готов. Только что ж вы сами за девушку не вступились? А, херои?
Поднялся гвалт. Команда кричала:
– А твое какое дело?! Будет он нам тут еще!..
– Сами как-нибудь разберемся!
– А то нашелся тут… моралист вшивый!
– Да что вы как с цепи сорвались?!
– А ты не защищай! Защитничек выискался!
– Но-но! Я тебя трогаю, что ли?!
Сквозь толпу протолкался долговязый, носатый парень с темным тощим лицом.
– Нечего нам тут выговаривать! – грубо сказал он. – У нас тут свои порядки, ясно тебе? Они с Машкой как-нибудь сами разберутся, а ты не лезь! – Он повернулся к толпе и спросил: – Правильно, безопасники?
– Вер-рна! – заревела команда.
Холодное напряжение на лице Жилина сменилось иронической усмешкой.
– «Безопасники»! – сказал он с презрением. – Пурпуров развели, как тараканов, а туда же! Да по вас самих изолятор плачет! И почему это мы должны были ваших людей с полюса снимать?! А вы где были?! «Сами разберутся»! – хмыкнул Жилин. – Это мужчины пусть заботятся о себе сами, с ними нянчиться я не собираюсь. Но попробуйте еще хоть раз обидеть при мне женщину! Так всыплю – синие будете ходить! И давайте кончать этот базар, мне нужно работать.
Тогда долговязый повернулся к нему и сказал:
– А может, мы не хотим, чтобы ты тут работал?
Жилин посмотрел долговязому в запавшие глаза долгим, упорным взглядом.
– А мне наплевать, чего вы хотите, – медленно проговорил он.
Из столовой торопливо вылезла Маша. Она была уже в спецкостюме, со шлемом под мышкой.
– Я готова! – радостно сказала она.
– Ты куда, Лиса? – удивилась команда.
– Я к ним! – Девушка подбородком указала на Жилина. – Хоть кем! Хоть грунтокопом! Лишь бы подальше от Базы! Не хочу я больше бояться и гадости выслушивать! Хватит с меня! Натерпелась!
Незаметно Жилин расстегнул клапан бокового кармана на комбинезоне, где лежал его табельный пистолет-парализатор.
– А ну, стой! – рявкнул долговязый. – Останови ее, Саид!
– Не советую, – спокойно сказал Жилин.
– Интересно, а кто нам помешает? – Долговязый дрожал от ярости, но что-то в поведении Жилина его удерживало. Киберинженер не боялся и не нервничал, в его голосе скорее чувствовалось пренебрежение.
– Я, – по-прежнему спокойно сказал Жилин.
Лицо долговязого побелело, затем покраснело от бешенства.
– Ты что, совсем считать разучился?! – проговорил он спертым голосом. – Нас тут девять человек!
– Вот и прекрасно, – ухмыльнулся Жилин, – силы вроде как сравнялись!
Он чуть наклонил голову и сунул руку под клапан, так, чтобы ладонь была в нескольких сантиметрах от истертой рукоятки ПП.
– Ну что? Сдавайте карты, безопаснички! Я сделаю ход, как только скажете!
Загремели шаги ярусом ниже, и по эскалатору взбежали Габа, Гоша и Антон Родин.
– Здорово, ребята! – приветствовал их Жилин, не сводя глаз с толпы. – Я тут продаю билеты на вечеринку с танцами. Не желаете выбрать себе партнеров?
– Мы уже настраиваем скрипки, афанде! – мгновенно оценил ситуацию Габа и выхватил пистолет-парализатор. Стажер и наноинженер молча вынули свои, демонстративно сдвинули до конца муфты излучателей, а ползунки регуляторов довели почти до упора, до зловещей красной риски.
– Осторожно и медленно поднимите руки, – проговорил Жилин, – расстегните оружейные пояса и бросьте на пол. А затем поворачивайтесь и шагайте.
Верзила позади долговязого негромко произнес:
– Считай меня вне игры, Мирон.
И Глеб услышал стук брошенного на пол разрядника. Тут же вслед за первым полетели и остальные.
– Расстегни пояс!
Долговязый Мирон пристально смотрел на Жилина широко открытыми глазами. По его щекам стекал пот. Затем он провел языком по пересохшим губам и начал расстегивать пряжку пояса. Кто-то в толпе шумно вздохнул. В какое-то мгновение Мирон мог попытаться выхватить квантовый разрядник, но он не стал дергать тигра за хвост и разжал пальцы. Оружейный пояс упал на пол.
Мирон попятился назад. Потом повернулся и пошел прочь, все ускоряя шаг. Стало вдруг очень тихо. Маша повернулась, быстро поцеловала Глеба в губы и побежала к выходу. А краснощекие богатыри остались стоять, будто оплеванные. Они стояли и молча смотрели, как их Лиса, их Ева, их Таис сбегает, не оглядываясь, по эскалатору, спеша покинуть Базу обетованную… И как можно скорее.

Глава 15
МАРС, СТАНЦИЯ «СОАМ»

Караван вездеходов, растянувшись на добрых полкилометра, медленно втягивался в устье широкого Ленточного каньона. Желтые песчаные танки гремели и лязгали меж изветрелых, угольно-черных скал, где металось басистое эхо, и нещадно коптили пылью.
Изрыже-красноватый прах клубился, повисал над танками плотной непроглядной тучей, заволакивая отвесные стены каньона, наплывавшие из красноватых потемок, и медленно оседал в лучах прожекторов на изгибистые дюны. Прах к праху.
Жилин ехал в голове каравана, в танке-транспортере типа «Ирбис». За пультом, опустив толстые красные пальцы на клавиши, сидел Руслан Алишеров. Он был невозмутим и величествен, а на его жесткое, плоское лицо так и просилась боевая раскраска.
Жилин пригнулся, чтобы не стукнуться головой об обивку низкого потолка, и просунулся в кабину.
– Долго там еще?
– Скоро уже! – быстро обернулся Руслан. – Если б сразу сели да поехали, – сказал он, будто оправдываясь, – а то, считай, весь день потеряли!
– Лучше не напоминай… – проворчал Глеб.
Добровольцы сильно припозднились с выездом. Пока дождались начальника космодрома, пока ругались со старшим инженером, вечерняя заря добагрянела и на небе зазвездило.
– Вот тебе и «взвейся-развейся!» – бурчал Руслан. – Как веселиться, так все на месте, а как поработать – никого не дозовешься… Ну, неужели нельзя было все еще с утра подготовить?! Знали же, что «Бора» на подлете! Нормальные люди спать уже ложатся, а мы все никак не раскачаемся…
– Э, э, не газуй! – встревожился Жилин.
Транспортер вздыбился, завис и тяжко ухнул с крутого взгорка. Загремели, заскрежетали гусеницы, тарабаня по камням. Глеб только крякнул и крепче вцепился в поручень.
– Куда ты так гонишь?
Руслан белозубо ощерился.
– Все путем, мастер! Прорвемся!
– Штрафовать тебя некому…
Шатаясь и переступая, Жилин пролез в пассажирское отделение. Здесь будто никто и не замечал валкой дороги и того, как все трясется и качается, как пол то бьет по пяткам, то резко уходит из-под ног. Бросив глазеть на однообразную багровую муть за спектролитовым колпаком, добровольцы переключились на спор.
– Ты знаешь, шо мене сдается? – услыхал Глеб (по мягкому выговору узнавался Лева Соловейчик). – Мене сдается, шо все они трохи вольтанутые!
– База называется… А еще – первопоселе-енцы, первопоселе-енцы…
– Я что угодно была готова увидеть, но такое!..
– Туристы еще эти… Чего вот шляться зря?
– Да брось ты! Не всем же новые земли открывать! Кому-то достаточно просто полазить по ним, посмотреть направо, посмотреть налево…
– Значит, ты считаешь, что все нормально?
– Нет, ну а что ты еще хочешь?! Чтобы все и сразу?
– Да подождите вы! Работает только двадцать процентов, а…
– И ничего не двадцать!
– А сколько?!
– Двадцать шесть!
– Ты что, с дуба рухнул?! Кто тебе такое сказал?
– СВ смотреть надо! И не сериалы, а новости!
– А что, точно двадцать шесть?
– Нет, ну а что я тебе, врать буду, что ли?! По Всеобщему Вещанию шло… Или по Мировой Сети?.. Короче, какой-то спец из Экономического Совета что-то там объяснял… ой, я не помню уже! Перед самым отлетом было – я собираюсь, а он там вещает…
– Ну, пусть даже двадцать шесть! Все равно ведь абсолютное большинство не работает!
– Да и хрен с ним!
– Правда что…
– Тебе хрен, а мне не хрен!
– Да что вы заладили: меньшинство-большинство! Люди-то тут при чем? Это реформаторам надо «спасибо» сказать!
– Ну, началось! Политики им уже виноваты!
– Это прогресс, старик! Плоды Второй НТР!
– Кушайте их большой ложкой!
– Все равно, – расстроенно протянула Марина. Ее губки искривились, надломившиеся брови придали лицу выражение горького недоумения и досады. – Такие странные… Взяли повыгоняли всех… Зачем, спрашивается? Ну, могли же как-то иначе все сделать, по-доброму! Просто какое-то издевательство над людьми!
– Ох и не говори… – вздохнула Гунилла. – Странные до ужаса!
– Ой, да ерунда это все! Вы так говорите… Можно подумать, при капитализме лучше было!
– Ага… Сильно бы тебе понравилось работать на босса? Посмотрел бы я тогда…
– Знаешь что?! – возмутилась Марина.
– Что?
– Ничего! Говоришь что попало! Ты хоть задумывался когда-нибудь, чем это ваше «безиндустриальное общество» закончится? Да человечество просто выродится! Тебе хоть приходило в голову, что вместе с частной собственностью погибла и нормальная семья?!
– Господи! Да семья-то тут при чем?!
– А при том! Раньше вон Фонда изобилия не было, никто вам благополучия просто так не давал – за него драться надо было, жилы рвать! Вот и держалась семья! И мама, и папа, и дите были крепко связаны – их один дом вместе держал! Они были нужны друг другу! А сейчас что? Сейчас каждый третий – безотцовщина! Вон сколько школ-интернатов понаоткрывали! Матери, и те деточек бросают! А что им? У всех же все есть! И никто уже никому не нужен!
– Зато изобилие! – сказал Соловейчик проникновенно.
– А меня тошнит от изобилия! – с силой сказала Марина.
– Всеобщее благоденствие, – вякнул Лева.
– А меня тошнит от благоденствия!
Девушка сердито посмотрела на растерянного одессита, нахмурилась, но не выдержала и рассмеялась.
– Не, ну правда, – смущенно заговорила она, – ну разве это нормально?
– Ой, да хватит вам мировые проблемы решать! Нашли о чем говорить! Ну, посокращали большинство! А оно что, на другую работу устроиться не может?
– Так, а кто под сокращение-то попал? Рабочие и эти… крестьяне. А берут инженеров!
– Не вопрос! Отучатся – и возьмут!
– А оно им надо?
– Значит, так это большинство работать хочет! У меня вон дядька на ферме работает – китов пасет. И ничего! А брат смотрителем устроился куда-то на плантации ламинарии!
– А у меня мамуля лет пятнадцать на одном хлебзаводе безвылазно как работала старшим оператором, так и работает! И уходить совсем не думает – коллектив, говорит, хороший подобрался. А батек всю жизнь протрубил пилотом на дирижабле-лесовозе! Рассказывал как-то, Амазонию-де с Сибирью изучил, как коврик в ванной!
– Вот! Видишь? А ты – издевательство, издевательство… Кто хочет, тот работает, а работы – край непочатый! Учителей одних – вон сколько нужно! Постоянно! А инженеров, операторов, врачей, ассенизаторов?!
– Так что же не идет никто? – не сдавалась Марина.
– Ну почему не идет? Идет…
– Ага, дождешься от них! Дураки они идти! Что хотите можете говорить, все равно человечество захлестнули трутни!
– Да ну… – протянул Никольский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56