Затем Ронвен мягко отстранила ее.
– Что с Элейн? Мне нужно видеть ее.
– С ней все в порядке. – Лунед всплеснула руками. – У нее все прекрасно. Она и граф так счастливы вместе!
– Она счастлива, зная, что я умерла? – Ронвен не смогла скрыть удивления.
– Нет-нет! Конечно, нет! Ей страшно не хватает тебя. Да и нам всем. Но у нее не было возможности узнать, что произошло.
– У нее была возможность, – напряженным голосом ответила Ронвен.
Лунед выпустила ее руку и прислонилась к воротам.
– Иногда она внимательно вглядывается в огонь. Когда я в такие моменты смотрю на ее лицо, мне кажется, что она что-то там видит. Но графу это не нравится. Ты знаешь, он ведь избил ее после того, что произошло, и запретил ей смотреть на пламя. Слуги начали шептаться. Священник в Фозерингее очень серьезно говорил о ней с графом. Миледи пришлось раскаяться.
Ронвен взглянула на нее, похолодев от ужаса. Итак, он бил ее. И он пытался запретить ей использовать ее дар. За это он поплатится! Она постаралась взять себя в руки и заговорила спокойным голосом.
– Элейн не могла перестать вглядываться в огонь. Она никогда не сможет отказаться от этого. Она может лишь притворяться, когда он рядом. Но перестать она не может. Ведь она не раскаялась?
– Раскаялась. И каждый день она вместе с графом ходит в церковь. Она очень набожна. – Лунед нахмурилась. Она уже успела забыть об упрямстве Ронвен, ее нетерпимости.
– А где она сейчас? Я ждала, что она придет. – Голос Ронвен звучал жестко.
– Я не могла сказать ей, она была с графом. Тебе нельзя сейчас пройти в имение, Ронвен. Он прикажет своим людям схватить тебя. Я слышала, как он говорил о тебе. Он ведь никогда не любил тебя. А сейчас, я думаю, он тебя боится.
– Боится? – Брови Ронвен поползли вверх.
– Ты же прокляла его. Когда кашель снова стал мучить его и он слег, в своей болезни он обвинил тебя.
Ронвен прислонилась спиной к воротам и принялась разглядывать призрачные ветви яблонь. Сумрак понемногу окутывал сад.
– Да, у него есть причина бояться, – горько усмехнулась она.
– И что ты теперь будешь делать? – Лунед с заботой и вниманием заглянула ей в глаза.
– Я не знаю. Мне некуда идти, и денег совсем не осталось.
– Я могу дать тебе денег. – Рука Лунед скрылась в складках одежды, нащупывая висящий на поясе кошелек. – Вот, возьми. Я могу достать и больше. Но ты не должна оставаться здесь – это опасно. – Она замолчала. – Знаешь, ты могла бы поехать в аббатство в Вейл-Ройале. Никому и в голову не придет, что ты туда отправишься. Остановишься там в домике для гостей, только не открывай лица. Я свяжусь с тобой, как только смогу, но не позволяй никому догадаться, кто ты такая. Если граф узнает, что ты жива, тебе ни за что не спастись. Я постараюсь поскорее сообщить Элейн, что ты здесь. Если все получится, я сделаю это уже сегодня вечером.
– Что значит, если получится? Разве ты не видишь ее каждый вечер?
– Иногда они отсылают слуг. – Лунед улыбнулась. – Граф сам помогает ей раздеться. Они очень любят друг друга.
Pонвен содрогнулась, как будто ей нанесли удар.
– Это неправда! Наверное, она любит кого-то еще. О, она ведь умница, моя маленькая Элейн. Она бы никогда не изменила себе, я-то знаю. Наверное, граф каким-то образом заколдовал ее. – Она холодно усмехнулась. – Но уж я-то смогу разрушить эти чары. Бедная девочка! Как она, должно быть, тосковала по мне, как ждала моей помощи!
Лунед с сомнением посмотрела на нее.
– Ты уверена? Мне кажется, что она очень счастлива.
– Я уверена! – Несмотря на усталость, Ронвен выпрямилась. – А теперь скажи мне, где это аббатство. Я буду ждать от тебя вестей. Надеюсь, это не очень далеко, а то у меня все тело ноет. Я три раза объехала Англию вдоль и поперек, пока нашла вас.
– Это недалеко. Ты доберешься туда до темноты. Они радушно примут тебя и будут добры к тебе до тех пор, пока… – Она запнулась. – Не спорь с ними, Ронвен. И не показывай им, что не веришь в их Бога. Иначе они тут же поймут, что к чему.
– Ты что, меня за дуру держишь? – недовольно прошипела Ронвен. – Разумеется, я не буду препираться с ними. Они, конечно, не затащат меня на свои мессы и не заставят бурчать молитвы, но я буду вежлива и не останусь в долгу. Думаю, большего они и не посмеют ожидать.
VII
Поместье в Дорнхолле
– Робин! – Элейн узнала нежданного гостя, несмотря на то, что он завернулся в плащ, прячась от непогоды. – Наконец-то ты приехал навестить нас!
– Миледи, – Роберт Фитцут склонился, чтобы поцеловать ей руку, – я недавно узнал, что вы вернулись в Честер. Как же я мог не поприветствовать вас? Как у вас дела? Как поживает мой кузен?
Элейн взяла его за руку и провела к стоявшим на возвышении креслам.
– У него все хорошо. Он сейчас разговаривает с управляющим, но скоро присоединится к нам. Я пошлю кого-нибудь сообщить, что ты приехал. Он будет рад видеть тебя. Лунед, прикажи слугам, чтобы принесли вина.
Лунед подозвала пажа. Был уже почти полдень, а ей все еще ни разу не удалось остаться с Элейн наедине. Тут ничего нельзя было поделать, но нужно было как-то сообщить графине о появлении Ронвен. Погруженная в эти мысли, Лунед следила, как молодая и вечно робеющая служанка несла поднос с кувшином и бокалами. Она любила Ронвен не меньше, чем Элейн; в конце концов, эта женщина воспитала их. Но Ронвен сильно изменилась. Она стала жесткой и властной, и ее присутствие теперь представляло угрозу.
– Лунед? Лунед, вино! – Голос Элейн вывел ее из оцепенения. Графиня встала и прошла через комнату к столу, возле которого стояла Лунед. – Что с тобой? Что-нибудь случилось? – Она ласково улыбнулась, взглянув на взволнованное лицо девушки.
Лунед бросила быстрый взгляд в сторону сэра Роберта, который беседовал с одним из своих спутников.
– Я все хочу поговорить с вами, миледи, – нетерпеливо прошептала она, – но рядом с вами всегда кто-то есть.
– Что ты имеешь в виду? Ты могла бы просто отозвать меня в сторону.
– Мне нужно было сказать это наедине, это слишком личное, – страдальческим голосом произнесла девушка.
Элейн пристально посмотрела на нее, затем обернулась.
– Робин, я прошу прощения, но у меня есть одно срочное дело. Выпей вина, обогрейся у огня, я скоро вернусь.
Подобрав юбки, она вышла, и вскоре они оказались под потоками солнечного света.
– Давай поговорим здесь, в беседке. Никто не сможет нас подслушать. Так что же произошло?
– Ронвен вернулась.
– Ронвен? – Глаза Элейн широко раскрылись от удивления. – Она жива? Но где же она?
– Я отправила ее в Вейл-Ройал. Я побоялась оставлять ее здесь, это небезопасно. И я подумала, что вы не хотели бы встречаться с ней в имении.
– Ты права. – Ошеломленная новостью, Элейн прикрыла глаза. – Господи, я и не думала, что снова увижу ее в живых. С ней все в порядке? Как она себя чувствует? Что с ней произошло? Где она была все это время?
– Думаю, она сама вам все расскажет! – Лунед рассмеялась.
– Я должна ехать к ней, – сказала Элейн, пораженная противоречивостью чувств, которые захлестнули ее. Весть о том, что Ронвен жива, успокоила Элейн, но ее не покидало чувство напряжения – будто ей только что взвалили на плечи тяжелую ношу. – А теперь иди. Скажи, чтобы оседлали моего нового жеребца. Мы скажем, что мне не терпелось опробовать его. Ты поедешь со мной, и найди двух слуг: нам нужно сопровождение. А я пока объяснюсь с Робином.
Окутанная вихрем юбок, Элейн побежала к дому. Кивнув ей вслед, Лунед решительно направилась к конюшне.
VIII
Аббатство Вейл-Ройал
Аббат ждал ее в своем жилище – невысоком каменном здании, стоявшем чуть в стороне от прочих монастырских построек. В комнате было холодно, и Элейн жестом пригласили к камину. Она уселась в одно из двух глубоких кресел, симметрично расположенных по углам просторной, но пустой комнаты.
– Разрешите предложить вам немного вина. – Аббат направился к столу, собираясь наполнить бокал.
Элейн с благодарностью кивнула.
– Милорд, я ищу свою подругу. Я надеялась, что эту ночь она провела в вашем монастыре, в домике для гостей.
Аббат нахмурился и опустил глаза.
– Ах, вот в чем дело. – Он с поклоном протянул ей наполненный бокал. – Боюсь, мне пришлось попросить вашу подругу покинуть монастырь.
Элейн застыла. Аббат, невысокий, худощавый мужчина с добрым, заботливым лицом, сел напротив нее. Серебристая бахрома волос нависала над водянисто-серыми глазами. Себе вина он не налил.
– Мне очень жаль, миледи, если эта весть расстроила вас. Женщина, которая приехала сюда прошлой ночью, совершила преступление. Ее, как убийцу и еретичку, повсюду разыскивают люди короля. Я не мог позволить ей провести ночь под крышей монастыря. Мне следовало бы приказать арестовать ее. – Он тяжело вздохнул и покачал головой. – Может быть, я поступил неправильно, но я вынужден был просто отпустить ее на все четыре стороны. Она воспользовалась христианским гостеприимством, ей дали еду и воду для умывания. Не мог же я после этого отправить ее на виселицу!
Элейн облизнула пересохшие губы.
– И что же, милорд аббат, заставило вас думать, что она преступница?
– Я был в Честере, все там только и говорили, что о ее преступлении, – он вздохнул. – Мне очень жаль, леди Честер, едва ли кто-то не знает леди Ронвен. Она всегда была слишком яркой и живой, слишком заметной, чтобы о ней так просто можно было забыть. Брат управляющий, когда пришел ко мне, очень беспокоился: он сказал, что гостья, которую приютил монастырь, отказалась присутствовать на мессе. Я пошел к ней, чтобы поговорить, предложить совет и помощь, переубедить ее. Тогда-то я и узнал ее. Пришлось попросить ее уехать как можно скорее. Что до ее слуг, то я решил оставить их здесь. Утром я отпустил им грехи, дал немного денег на первое время, пока они не найдут нового хозяина, и отправил их восвояси.
– А как же Ронвен? Куда она уехала? – Голос Элейн дрожал от волнения. Вино в бокале, который она сжимала в руке, осталось нетронутым.
– Думаю, она отправилась в лес. Что еще ей оставалось делать?
– И вы думаете, что это по-христиански? Отправить в лес беззащитную женщину благородного происхождения, обречь ее на жизнь среди преступников, воров и убийц! – Элейн поднялась с кресла. При этом несколько капель вина перелилось через край бокала и упало на юбку, но графиня этого не заметила. – Милорд аббат, мне кажется, что вы поступили с Ронвен несправедливо.
– А вы считаете, что она была невиновна? – Аббат тоже встал.
– Да, она убила человека, но это была самооборона. У нее не было выбора.
Удивленный аббат чуть приподнял бровь.
– Прошу прощения, миледи. Боюсь, мне не совсем так рассказывали эту историю. Впрочем, не мне судить об этом. Я дал ей возможность ехать туда, куда она пожелает. Я оставил ей лошадь и не отнял у нее жизнь. Конечно, графу не составит труда отыскать ее. Все, что нужно, – это распустить слух и назначить награду. Тогда ее станет искать всякий, у кого есть кошелек. – Аббат замолчал. Его лицо выражало сострадание. – Я прекрасно понимаю, что она была вашей кормилицей, миледи, и, должно быть, вы очень любили ее. Но прошу вас, не позволяйте этой женщине завладеть вами. Она опасна для каждого, кто находится рядом с ней. Она – само зло. Оказавшись возле нее, я почувствовал это каждой частичкой своего тела и своей души.
Элейн поставила на стол нетронутый бокал и направилась к двери.
– Как вы уже сказали, милорд аббат, она была моей кормилицей, и она любит меня, – сказала она. – А я люблю ее.
IX
Когда Элейн наконец вошла в большой зал, Джон и Робин играли в шахматы. Оба мужчины встали, приветствуя ее.
– Где ты была? – спросил Джон. – Уже поздно. Ты пропустила и обед, и ужин.
Она стянула с замерзших пальцев перчатки; их влажная кожа шумно хлопнула по столу с шахматной доской.
– Я прекрасно знаю это, – резко ответила она. Она вернулась усталая, голодная и разочарованная. – Я ездила в аббатство и немного задержалась там, а на обратном пути мы заблудились в лесу – ошиблись дорогой.
– Тогда все, что вам нужно, – это немного вина и лакомства, чтобы утолить ваш аппетит, миледи! – Робин подвинул вперед свое тяжелое кресло. – Сюда, Элен. Садитесь у огня. Не допрашивай ее, Джон. Не стоит огорчать эту очаровательную леди! – Дерзко улыбаясь, он посмотрел на своего кузена. – Она сама расскажет нам о своих приключениях, но не раньше, чем когда как следует отдохнет.
Робин принял плащ с плеч Элейн и проводил ее к камину.
Она видела, что Джон внимательно наблюдает за ней. Но его беспокоило только ее состояние – в этом Элейн не сомневалась. Он не догадался о Ронвен. Да и как он мог догадаться? Он никогда не узнает, что она где-то поблизости, если, конечно, Ронвен сама не придет сюда. А что, если она придет? Элейн вспомнила о Лунед и стала искать ее в зале, но девушки нигде не было видно. На обратном пути Лунед успокоила впавшую в отчаяние Элейн словами:
– Она знает, где вы. Она найдет вас как-нибудь.
Несмотря на все волнения этого дня, Элейн все сильнее наслаждалась вечером. Робин принес ей вина; наполняя ее бокал, он опустился на колено и бросил себе на руку белоснежную салфетку. Затем, откуда ни возьмись, появился большой серебряный поднос с самыми изысканными блюдами. Как Робину удалось их разогреть, осталось для Элейн загадкой. Она была уверена, что огонь в большой печи давно уже погасили, в кухне прибрались, а двери заперли.
Уверенный в ее любви, Джон уже не беспокоился и не терзался от ревности, когда его жена флиртовала с Робином и смеялась его шуткам. Он был рад, что с лица Элейн наконец исчезла боль, которая тенями лежала вокруг ее глаз. Что бы ни тревожило ее после возвращения, сейчас все это было забыто. Он успокоился, расслабился и вскоре обнаружил, что смеется вместе с ней, наслаждаясь обаянием и чувством юмора этого молодого человека. Уже не в первый раз Джон мечтал иметь такого сына, как Робин. Элейн восхищенно улыбалась и открывала рот, когда Робин протягивал ей кусочек пирожного. Джон вздохнул и отогнал от себя грустные мысли, подав знак музыкантам, которые давно уже ждали подле графского помоста.
Шум постепенно утих;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72