Верстак поставил. Токарный станочек. Любил модели
яхт и швертботов мастерить. С мальчишеских лет к парусному спорту пристр
астился. На швертботе Ц первое место. Крепко держал. На республиканских
второе место занял. Так это же республиканские…
Тр-р-рум!
Ц Бунчужный… Хорошо, несите сюда. Только все бумаги захватите, чтобы не б
егать потом туда и обратно. Труборезный уже на ходу?.. Нет, двадцать тысяч ш
тук, и ни одной меньше. Все.
…Мысли туда и обратно. Справа налево, справа налево. Как вилы, которыми сбр
асывают с лобогрейки. Почему вилы? Ах да…
…Лето в тот год выдалось жаркое, сухое. Вернулись после практики. Мечтали
Ц по Вербовой на швертботах махнуть. Километров двести пятьдесят. С яхт-
клубом договорено. И в комсомоле Ц тоже. И вдруг… Так, мол, и так, в Заозерн
ое надо ехать. Уборочная. Ты за бригадира, Тарас. И гляди, чтоб чести нашего
института не позорить… Все планы Ц вверх тормашками.
Добирались на трясучей полуторке. Заря только заниматься стала. Вместо ш
ирокой реки Ц хлебное поле. Вместо швертбота Ц жатка с каторжным назва
нием «лобогрейка». Полевой стан Ц у озера, возле чахлой рощи. Дымком отту
да тянет и еще чем-то, на редкость аппетитным. То ли суп с лапшой и свининой
, то ли поджарка для борща, лук на свином сале с мукой. Засмажкой называетс
я. Дух от этой засмажки Ц на три километра. С ума сводит.
Вошел начальник цеха. Вразвалку направился к столу. Наверно, опять с како
й-нибудь комбинацией пришел. Так и есть.
Ц Не станем отделку менять, на экспорт судно. Марку блюсти надо. Все!
…И до чего же богатые хлеба выдались в тот год! Пшеница на парах Ц выше гр
уди. Густая. Кажется, ляг на нее Ц не просядет… В жатку тройку закладывал
и. На паре не потянуть. Ездовым наказали, чтоб захватывали только в три чет
верти. Не то и тройка не потянет.
Тарас взялся сбрасывать. Его предупредили, что с непривычки он за два час
а выдохнется. Но Тарас уперся. Бригадир пожал плечами. Как хочешь. По мне, х
оть замертво свались.
…Стрекочет жатка. Мелькают перед глазами крылья. Вилами справа налево, с
права налево. Рядок валков. И свой сталкиваешь. Впереди на такой же лобогр
ейке Василь Скиба. Первый косарь на селе. На голове у него побуревшая от со
лнца широкополая соломенная шляпа Ц брыль, лихо сбитый на затылок. Смуг
лая спина в затененном месте кажется черной. Мышцы под кожей Ц тугими уз
лами. Легко выходит у него, у Скибы. Будто и не работает вовсе, а развлекает
ся. Когда наберется копна, шевельнет плечами, и она словно сама собой свал
ивается с косарки. Потом снова Ц справа налево, справа налево. Поравняет
ся с линией валков, шевельнет плечами и столкнет. Погонщицей у него дивчи
на. Тарасу видны ее загорелые ноги с красиво обрисованными икрами и тонк
ими лодыжками. Блузка Ц в коричневую горошину, с короткими рукавами. Гол
ова Ц под косынкой. Только глаза и черные брови не прикрыты. Лошади у нее
идут послушно. Время от времени оглядывается. Посмотрит и отведет глаза
Ц черные с редкостной голубизной в белках. Изумительные глаза. Тарасу б
ы не на нее глядеть, а на Скибу. Чтобы присмотреться. Он уже привык у себя на
заводе вот так, не отрываясь, смотреть на умельца, чтобы постичь тайну мас
терства. Если долго и пристально смотреть, в конце концов ухватываешь са
мое главное. Очень уж лихо у этого парня получается. Слишком легко. Если оч
ень легко, значит Ц мастер. Не хотелось бы осрамиться перед этой дивчино
й с такими глазами. Но ведь мастерство сразу не дается. Даже самое легкое,
на первый взгляд, дело требует сноровки. Но, черт побери, неужели же он, кот
орый и на работе не последний и в яхт-клубе на первом месте, отстанет от эт
ого парня? Не уловит той хитринки, которая делает работу легкой, даже увле
кательной?
А дивчина все поглядывает. И чудится, будто она подзадоривает его, хочет в
ыручить. Может быть, потому и придерживает свою тройку, хотя Скиба время о
т времени и покрикивает:
Ц Давай, Валентина, давай!..
И от этой девичьей жалости хотелось как можно скорее ухватить то самое г
лавное, что дает этому здоровяку возможность работать играючи.
Пять кругов. Семь. Двенадцать… Василь Скиба крикнул своей погонщице, что
бы остановилась.
Ц Дай коням передохнуть.
Он все время без рубашки. Тарас тоже сбросил. Солнце начинало припекать. Х
оть бы ветерок откуда-нибудь. Нет, вокруг не шелохнет. Только оводы то и де
ло пристают Ц то к лошадям, то к погонычу, то к взмокшему косарю.
А усталость уже дает себя знать. Начинает ломить поясницу. Когда выпадае
т особенно тяжелый валок, перед глазами вспыхивают оранжевые круги. Соле
ный пот катится по лицу. И даже в ногах, упирающихся в перекладину, дрожь.
Погоныч, мальчишка с лицом в крупных веснушках, не очень внимателен. Иног
да захватывает чуть ли не всю ширину косилки, и тогда жатка начинает стре
котать с глухой натугой, и кажется, нож вот-вот не выдержит, лопнет. Мальчи
шка тоже чувствовал перегрузку и принимался ругать лошадей.
Ц Щоб вы булы здохлы, кляти! Ц Он тянет левую вожжу, и косилка начинает ст
рекотать легко, захватывает уже не три четверти, как положено, а всего пол
овину.
Ц Ровнее держи, рыжий чертенок!
У лошадей бока в белесоватых пятнах. Кнут оставляет на этих пятнах темны
й, почти черный, похожий на штрих толстого плотничьего карандаша, след.
На одном из поворотов подошел бригадир. Остановил косилки. Потер пучком
соломы бока и спину крайней буланой. Спросил:
Ц Может, сменить?
Тарас отрицательно покачал головой, вынул из кармана побуревший от пота
и пыли носовой платок, вытер лоб и лицо.
Ц Гляди, ухайдакает тебя этот Василь Скиба. Он крепкий, дьявол!
Ц Не ухайдакает, Ц со злым упрямством ответил Тарас, в душе радуясь это
й короткой передышке.
Девушка посмотрела на Тараса, и глаза ее засмеялись. Бригадир заметил эт
от взгляд и бросил с напускной строгостью:
Ц Ты не очень-то, Валентина.
Ц Что «не очень-то», Ц огрызнулась девушка.
Ц Не очень, говорю, зыркай. Мало того что впереди у него этот Василь со сво
ей дурной славой, так ты еще со своими глазищами. Доконаете парня вдвоем.

Она фыркнула, отвернулась. Потом глянула на Тараса оценивающим взглядом
и, легко соскочив с сидения, стала возиться с постромкой.
Ц Как бы он моею Василя не ухайдакал Ц этот студент ваш. Ты, бригадир, на
его валки посмотри. Копыци, а не валки. Если погоныч и дальше так загребать
станет…
Ц Смотри у меня, Ц помахал пальцем в сторону погоныча бригадир. Ц Заго
нишь лошадей Ц голову оторву.
…Др-р-рын! Снял трубку.
Ц Взбунтовался?.. А ты попробуй с ним Ц по-человечески. «Нет времени с ка
ждым психологию разводить»?.. А ты после работы останься, я скажу, чтоб теб
е сверхурочные выписали… Цех Ц не батальон, участок Ц не рота. Погонять
и рыжий дурак может… Почему рыжий?.. Ну, конопатый пускай, если такой тебе б
ольше нравится.
…Стрекочет и стрекочет лобогрейка… Правильное название.
Разве представлял он себе тогда, что этот Скиба будет командовать крупны
м партизанским отрядом и поможет ему, Бунчужному, с горсткой людей, что ос
талась от сводного полка, выйти из окружения. А после войны придет на судо
строительный с тремя орденами Славы на гимнастерке, с медалями Ц не сче
сть, попросится на работу и станет лучшим бригадиром судосборщиков. А ра
зве думал он тогда, выжимая из себя последние силы на той лобогрейке, что э
та девушка-погоныч станет его женой? Не думал.
…Вечером встретились «на посиделках». У пруда. Ломило поясницу. Все тело
как побитое. И так спать хотелось, что, кажется, ляг он не то что в постель, а
в борону, вверх зубьями брошенную, все равно заснет как убитый. Окатил себ
я ледяной водой, переоделся и пошел. Пошел, чтобы та девчонка не подумала,
будто его, студента, все же ухайдакали.
У нее было тонкое смуглое лицо. И фигура была тонкая, гибкая, перехваченна
я в талии простеньким клеенчатым пояском с широкой пряжкой. В первый же в
ечер узнал, что она закончила педагогическое училище и будет работать в
школе в своем Заозерном. Они были вместе весь вечер. На следующий день опя
ть Ц лобогрейка. Он уже знал, как надо орудовать вилами, чтобы уставать м
еньше, и после работы не чувствовал такой ломоты, как вчера. Вечером они вс
третились на том же месте. Уже луна выкатилась и развернулась во всю свою
медную гладь, когда его отозвал Василь Скиба и сказал, что заозерским пар
ням не нравится ухаживание студента за их девушкой и что они решили его п
роучить.
Ц Как это у вас делается? Ц спросил Тарас.
Ц Что? Ц не понял Скиба.
Ц Как учат, спрашиваю?
Ц Очень просто. Так отлупцують Ц родная мать не узнает.
«…Как же это она смогла, Галинка, Ц родную мать?»
Вз-зык!..
Ц Бунчужный… Не смогу… Очень просто, надо было поставить в известность
загодя… Нет, не смогу… Я с Ватажковым сам поговорю, пускай разберется, кто
у него там путает.
«…Что же это я пропустил? Где? Когда? Чего недосмотрел? Ведь она всегда был
а такой нежной, ласковой. Как же она смогла Ц родную мать?»
«…Родная мать не узнает…» Традиции, черт бы их побрал. Поинтересовался:
Ц А как они будут лупцевать: скопом или по очереди?
Ц Скопом.
Ц Тогда пускай не обижаются, если кого-нибудь до смерти пришибу. Хотя бы
вот этим прутком, Ц наклонился, поднял стальной граненый пруток. Ц Этим
если умеючи по лбу хватить, всю кожу на затылок своротит. Никакой доктор п
отом не заштопает.
Ц А если по очереди?
Ц По очереди Ц не возражаю. Хоть десяток пускай записываются. Только пр
едупреди, что я боксом владею. Могу челюсть свернуть набекрень или ключи
цу сломать. Ц И, отвечая на недоуменный взгляд Скибы, сказал: Ц Должны он
и знать, на что идут, или не должны?
Ц Должны, конечно, Ц согласился Скиба.
Ц Вот и передай, если скопом Ц тут уж надвое бабка гадала: или они мне, ил
и я им костей наломаю, а если по очереди…
Тр-ру-ум!
Ц Бунчужный… Матвей Семенович?.. Правильно сделал, что к тебе обратился,
ты же мой заместитель по кадрам… Считай, что со мной договорено. Больше то
го Ц сам ему предложил… Начальником отдела электросварки. И скажи ему, ч
то я очень рад. Когда оформится, пусть ко мне зайдет. Все!
…Молодец Матвей Семенович. Правильно решил. Чем драться, лучше миром кон
чать… А тогда вот мы подрались-таки с теми парнями. У чахлой рощицы, возле
озера.
Да, подрались. Девчата ушли. Не полагалось им присутствовать при кулачно
м бое. Парни стояли кругом, подзадоривая своих. Первыми биться на кулаках
вызвались наиболее сильные и умелые. Были на селе такие. Тарасу нелегко п
ришлось. Побежденным считался тот, кто свалится. А победителем Ц кто ост
ался на ногах. Пусть хотя бы и полуживой, чуть тепленький, но только на ног
ах стоящий.
Тарас надеялся на свою силу и сноровку. Все же бокс многому научил. Нету пе
рчаток? Что ж, надо беречь пальцы. Если об этом все время помнить… Первого
силача он свалил запросто, со второго удара в челюсть. Расправился и с дру
гим, и с третьим. Четвертым неожиданно вызвался Василь Скиба. Вот уж чего Т
арас никак не ожидал. Скиба был силен. Почти два года работал подручным се
льского кузнеца, и кулаки у него были тяжелые, что твоя кувалда.
И дрался он, как все в жизни делал, серьезно. Не дрался, а работал. Причем без
всякой злости. Даже совестно было колотить этого парня, имея преимущест
во боксера.
Уходить от его пудовых кулаков было в общем не трудно. Чем-то он напоминал
Тарасу медведя. Добродушный сельский увалень, которого и ударить по-нас
тоящему жалко. Но бить надо, потому что дрался Василь на «полном серьезе».
И удар у него был страшный. Когда ему удалось все же хватить своим кулачищ
ем Тараса, тот чуть было не свалился. Если он еще хоть раз так хватит… Тара
с легко увернулся от прямого удара. Еще раз ушел. Потом… Тарас сделал обма
нное движение левой рукой, а правой ударил под ложечку, всю тяжесть своег
о тела вложил в этот удар. Василь рухнул. Упал боком, подмяв под себя левую
руку. Послышался хруст сломанной кости.
Драка прекратилась. Тяжело дыша, Тарас взял перебитую руку Василя и стал
ощупывать. Ничего, срастется. Надо в лубок.
Ц Принесите-ка веток, хлопцы. Да выбирайте поровнее.
Он сбросил свою рубаху, разорвал на полосы. Сейчас прибинтуем Ц и боль ка
к рукой снимет.
Ц А кто завтра с лобогрейки скидывать станет?
Ц Тот, кто эту драку затеял.
Через три недели хлеб убрали. Тарас вернулся. С Валентиной. Представил от
цу с матерью:
Ц Знакомьтесь, жена.
«…Сколько же лет прошло с тех пор?.. Много… Как же она могла все же, Галинка?
А может, не было этого?.. Было, было, было… Случилось, произошло, сталось. И от
этого никуда не уйти».
…»Вз-зык!», «Тр-ру-ум!» «Др-ро-он!» Ц звонят на разные голоса телефоны. А за
окном привычно гудит, живет своей жизнью огромный завод. Его завод. Вспом
нил о раненом судне. Как там у них? Нужно посмотреть.

37

Каретникову работалось как никогда легко и радостно. После разговора с Б
агрием у него словно гора с плеч свалилась. А когда приехали и сказали, что
Василий Платонович по распоряжению Бунчужного прислал за ним для срочн
ой работы, у Назара Фомича даже спазмой горло сдавило. Собрался в минуту, к
ак собирался, когда был молодой и по ночам нередко стучали к нему товарищ
и, вызывая на срочную работу.
В те годы таких срочных работ было не счесть. Случалось, по неделе из цеха
не выходили. Некоторые не выдерживали, сдавали. А Каретников мог и месяц и
два так вот, не зная выходных, не считаясь с праздниками. Если б тогда у нег
о на душе было так радостно, как сегодня.
Он снова и снова, не отрываясь от дела, перебирал в памяти все детали вчера
шнего разговора с Багрием. Мысли не мешали, руки делали свое дело сами соб
ой. Если работа идет слаженно, она не мешает мыслям. Кто знает, чем бы закон
чилось все, если б не Андрей Григорьевич.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46