VadikV


3
Наум Давидович Фогель: «
Капитан флагмана»


Наум Давидович Фогель
Капитан флагмана


«Н.Д.Фогель. Капитан флагмана. Художник Т.
М.Лоскутова»: Советский писатель; М.; 1977

Аннотация

Действие романа Наума Фогеля «
Капитан флагмана» развертывается на крупном современном судостроител
ьном заводе. Автор хорошо знает своих героев Ц рабочих, техников, инжене
ров. Описывая их отношения в процессе труда, автор поднимает серьезные н
равственные проблемы. Глубоко и тонко пишет Н.Фогель о современной семье
, о трудностях и радостях семейного быта.
Трудовая деятельность советских людей и их личная жизнь изображены пис
ателем в их реально существующем единстве.

Наум Давидович Фогель
Капитан флагмана














1

Самолет стал крениться на правое крыло. Знакомый вираж перед посадкой. Б
унчужный смотрел в иллюминатор. Город лежал внизу, ярко освещенный утрен
ним солнцем. Отсюда, с высоты, хорошо видно, как он привольно раскинулся на
крутом берегу большой реки, видны его площади и улицы Ц в центре прямые,
как стрелы, у прибережья слегка изогнутые, на окраинах узкие, извилистые.
И дома. Старые, крытые железом или давно вышедшей из моды черепицей. В райо
не Зареченской слободы Ц почти все под шифером, с небольшими зелеными д
вориками и верандами, увитыми виноградом. И новые Ц из белого силикатно
го кирпича. Эти стоят массивными четырехугольниками и многоугольникам
и. Они так и называются Ц жилмассивы. Кое-где десятиЦ и шестнадцатиэтаж
ные строения вздымаются и в старом городе. Рядом со своими соседями они к
ажутся великанами, случайно вставшими в одну шеренгу с карликами.
Самолет разворачивается над рекой. Она была хороша в этот утренний час
Ц широкая, темно-синяя. Здесь начиналась ее дельта. На юг и запад, сколько
глазом окинешь, до самого горизонта, подернутого сизой дымкой, вода и зел
ень, зелень и вода. Десятки речушек, ериков и озер, островов, совсем крохот
ных и таких огромных, как тот, что под самолетом сейчас, Крамольный.
На нем раскинулось несколько верфей и заводов, в том числе и его, Бунчужно
го, самый крупный Ц ордена Ленина судостроительный. Теперь Ц дважды ор
дена Ленина. В Комсомольске-на-Амуре Ц тоже дважды ордена Ленина, но тот
еще до войны построен, а этому Ц семнадцать стукнуло. Мальчишка. Дважды о
рденоносный мальчишка.
Вручение второго ордена было намечено на вторник. «Хорошо, если б и на это
т раз министр прилетел, Ц думал Бунчужный. Ц Он, когда орден вручает, ста
новится чуточку сентиментальным, и тут, если не растеряться… Надо будет
послать Константина Иннокентьевича в Отрадное. Пусть все подготовит. На
ш министр любит раньше своими глазами посмотреть, а уж потом деньги дава
ть. Очень кстати нам был бы сейчас пятиэтажный корпус для дома отдыха. Бет
онная дамба. За ней Ц полоса деревьев. А за ними уже Ц это пятиэтажное зд
ание».
Отсюда, с высоты, хорошо виден стапель, упирающийся в железные ворота док-
камеры, огромные цеха, административный корпус, многоэтажные дома посел
ка корабелов, расположенного рядом с заводом…
Бунчужный присмотрелся. Двести шестой на стапеле еще… А его нужно было с
бросить на воду еще три дня назад. Сухогруз для Кувейта передвинут на нов
ую позицию, надстройки закончены. Хоть за это спасибо тебе, Лорд. А за то, чт
о двести шестой задержал… Экая досада: была задумка сбросить на воду в эт
ом месяце не две, а три «коробочки». Очень важно не просто выполнить, а пер
евыполнить план. Именно сейчас.
Взгляд Бунчужного упал на крытый эллинг соседнего завода, что стоял на з
ападной окраине Крамольного, у просторного затона. Рядом с эллингом крас
овался выведенный для спуска на воду ледокольный сухогруз.
«Вытолкал все же Романов свое детище из эллинга. С опозданием на два меся
ца, но вытолкал. Если б вовремя спихнул, может быть, не пришлось бы сейчас…
Вот у кого не хотелось бы принимать завод!»
Правое крыло самолета еще больше ушло вниз. Под ним теперь убегал густо п
оросший осокорями, развесистыми ивами да непролазным тальником левый б
ерег Вербовой. На фарватере виднелась вся облитая солнцем белоснежная «
Ракета». Отсюда она казалась почти неподвижной, только белый бурун за ко
рмой… На рейде у элеватора дремлют два иностранца: один свежевыкрашенны
й, нарядно-белый, другой Ц похожий на огромный утюг с рыжими подтеками н
а боках, истосковавшийся по ремонту.
Самолет шел над городом, выравниваясь и продолжая снижаться. Справа Ц ц
ентральная улица, проспект Победы. Эта улица пролегла широкой лентой от
вокзала до реки, разрезая город на две части. А вот и девятая больница, тер
апевтический корпус… Тут, в небольшой палате рядом с ординаторской, вот
уже третий месяц мается жена. С Галиной удалось поговорить только около
полуночи. Узнав, что отец на рассвете вылетает, она обрадовалась. И в этой
радости ему почудилась тревога. Он хотел спросить, не успокаивает ли она
его, но вместо этого спросил, все ли в порядке у нее дома и как себя чувству
ет Сергей. «Надо было мне Сергею позвонить, Ц подумал Бунчужный. Ц Он бы
не стал скрывать». Но зятю Тарас Игнатьевич звонить не хотел. С тем, что Га
лина вышла замуж за этого уже немолодого человека, примирился, а вот непр
иязни своей к нему преодолеть не мог.
…Аэропорт. На черной полосе асфальта, обрамляющей привокзальный сквер, Б
унчужный узнал среди других машин свою вороную «Волгу». И Диму, шофера, то
же узнал. Он стоял и, отгораживаясь ладонью от солнца, глядел в небо.
Самолет пошел на посадку. У выхода из аэровокзала Бунчужного встретил ра
достно улыбающийся Дима, загорелый, тщательно выбритый. Ворот его рубахи
был расстегнут. Мускулистая шея Ц напоказ. Он поздоровался с Тарасом Иг
натьевичем, забрал у него небольшой чемодан. Садясь в машину, Бунчужный п
осмотрел на часы.
Ц Домой? Ц спросил Дима, запустив мотор.
Ц На завод, Ц бросил Бунчужный.
Главная улица лежала меж двух стен пирамидальных тополей, вымахавших на
добрых двадцать пять Ц тридцать метров. Только что политый асфальт жир
но лоснился. Деревья отражались в нем, как в слегка затуманенном зеркале.

Машина подъезжала к больнице. Дима покосился на Бунчужного, сбавил скоро
сть.
Ц Не будем, слишком рано, Ц сказал Тарас Игнатьевич и вдруг увидел Гали
ну. Она тоже заметила отца и побежала к нему. Тарас Игнатьевич вышел из маш
ины, сделал несколько шагов навстречу, обнял. Ц Как мама?
Ц Ты же видишь, я была дома. Позавтракала, поболтала с Сергеем и вот иду в б
ольницу.
Ц А все же?
Ц К утру ей стало лучше. Утихли боли. Она даже заснула перед рассветом. Ка
к у тебя там?
Это короткое «там» каждый раз обозначало что-нибудь другое. Сейчас Ц ми
нистерство.
Ц «Там» у меня о'кэй. А у вас дома?
Ц Дома тоже все о'кэй.
Она улыбнулась. Что-то не понравилось Бунчужному в этой улыбке.
Ц Ты плохо выглядишь, Галина.
Ц Пустяки. Немного устала, и только. Вчера маму осматривали главный хиру
рг области, профессор из Киева и Остап Филиппович. Они решили, что повторн
ая операция не нужна.
«Опять консилиум, значит, Ц с тоской подумал Бунчужный. Ц Профессор из
Киева, главный хирург области, Чумаченко Остап Филиппович… киты!» А вслу
х спросил:
Ц Что думает Андрей Григорьевич?
Для Тараса Игнатьевича превыше всего было мнение Андрея Григорьевича Б
агрия Ц заведующего терапевтическим отделением. Он знал его еще с детс
тва. И жизнью был обязан ему.
Ц Что думает Андрей Григорьевич? Ц переспросила Галина. Ц Я уже говор
ила: он посоветовал увеличить дозу наркотала. После этого маме сразу же л
егче стало.
Ц Это было еще до моего отъезда. Ладно, я к нему загляну. Ц И, как бы оправд
ываясь за это «я к нему загляну», добавил шутливо: Ц От тебя ведь все равн
о правды не узнаешь. У мамы буду в четыре.
Бунчужный забрался на свое место, оглянулся вслед Галине и громче обычно
го хлопнул дверцей.
Дима вел машину ровно, спокойно: знал, что Тарас Игнатьевич терпеть не мож
ет суетливой езды по городу. Линия тополей внезапно оборвалась, открылас
ь центральная площадь. Площадь Героев. На заднем плане Ц высокое здание
обкома, массивное и в то же время легкое. Глядя на него, Бунчужный всегда д
умал, что архитектор, безусловно, решил соединить в этом здании воедино н
езыблемость и простоту. В центре площади Ц могила Неизвестного солдата
. На беломраморном, слегка наклоненном постаменте Ц большая звезда. Из о
тверстия посредине в потускневшей позолоте граней бьется, чуть вздраги
вая, голубизна Вечного огня. К постаменту от линии тротуара ведет вымоще
нная плитами красного полированного мрамора дорожка. По краям площади о
белиски, тоже красного мрамора. На них имена земляков Ц участников Отеч
ественной войны, Героев Советского Союза. Цветники на площади лежат где
узкими, где широкими прямоугольниками, напоминая ковры. Их много Ц этих
ковров. Сейчас, после полива, цветные узоры на них искрились, словно вышит
ые самоцветами по малахитовому бархату. Промелькнули универмаг, киноте
атр, высотное здание гостиницы, почтамт… Широкие массивные двери его был
и по просьбе секретаря обкома сделаны на судостроительном, как и облицов
ка из плиток нержавеющей стали на колоннах городской библиотеки.
Машина, чуть замедлив ход, свернула на Степную. Вот и дом, где живет доктор
Багрий. Может, заглянуть?.. Не стоит, он сейчас собирается в больницу, тороп
ится. Нет хуже разговора наспех.
Дима чуть притормозил, потом снова прибавил газу. Тарас Игнатьевич покос
ился на него. «Почему он пошел в шоферы? Такой мастер…»
Ц Чего это ты решил за баранку взяться? Слесарь высшего разряда и вдруг
Ц за баранку?
Ц Наследственность, Ц не поворачивая головы, ответил Дима. Ц Дед в лом
овых извозчиках всю жизнь проходил. Батя в Гужтрансе маялся на биндюге в
две лошадиные силы. А мне «Волга» досталась. Да еще директорская. Генетик
а!
Ц Увиливаешь?
Ц На легкие хлеба потянуло, захотелось чистенькой работы. Чтоб при галс
тучке. И еще захотелось к вам присмотреться. Присмотрюсь и, гляди, в директ
ора выбьюсь. Славы захотелось. Славы и почета.
Ц Смотри, чтоб не плакать потом. Слава, она, брат, на крепкую голову рассчи
тана.
Ц Так я же присматриваюсь только.
Ц Присматривайся, присматривайся. Чем черт не шутит. Может, в министры вы
берешься.
Ц В министры Ц это потом, а пока вполне устраивает и директором судостр
оительного. Хотя бы такого, как наш. Заводик первоклассный. Что надо завод
ик! Дважды орденоносный! Немного подиректорствую, а потом уже Ц в минист
ры.
Ц Давай, давай. Я тогда к тебе водителем пойду. Лады?
Ц Лады. Вот шуму-то будет! Димка, скажут, вон как вымахал. Бунчужный у него
шофером. Лауреат Ленинской премии, Герой Социалистического Труда у Димк
и Ц шофером!
Машина вышла на Стапельную площадь. Линию тротуара тут резко отграничив
ала от мостовой белая кайма бордюра.
Ц Бордюрчик, пока вас не было, Ширинкин вон как отделал, Ц усмехнулся Ди
ма.
Стапельная площадь нелегко далась Бунчужному. Пришлось убрать больше д
вух десятков старых домов, освободившееся место выровнять, покрыть асфа
льтом. В центре Ц огромная клумба. Она, как и цветники на площади Героев, б
ыла похожа на вытканный разноцветными узорами ковер и тоже искрилась. Пр
ежде трамваи, автобусы и грузовики вечно скапливались тут перед мостом ч
ерез Бинду. Особенно в часы «пик». А сейчас…
Ровным потоком вливался сюда транспорт из пяти улиц. Огибая клумбу, маши
ны устремлялись к бетонному мосту. Мост назывался Кузнечным. Когда-то зд
есь было множество кузниц Ц и у причалов, и неподалеку на склоне, и выше, н
а кривых улочках, где ютился рабочий и торговый люд. В старину здесь было ц
арство извозчиков. Тут ковали лошадей, обивали железом тяжелые грузовые
повозки, так называемые биндюги, арбы и шарабаны, натягивали железные ши
ны на колеса, ремонтировали баркасы и шаланды. В память об этих кузнях и на
звали мост Кузнечным. Прежде он был деревянный. После того как «отгрохал
и» площадь, поставили этот Ц железобетонный. Перила его напоминают чуг
унную вязь оград ленинградских парков.
Не умещаясь на тротуарах, захватывая порой проезжую часть, к заводу вали
л народ Ц с ближайших улиц и отдаленных. Даже из центра. Эти тоже нередко
предпочитали идти пешком. С транспортом в городе, сколько помнит Бунчужн
ый, всегда было трудно. Людской поток с моста выплескивался на широкую Ко
рабельную улицу, что на Крамольном острове уже. Машина вышла сюда, потом с
вернула в глухой Вымпельный переулок, ведущий к центральной проходной. И
тут бордюр тротуара был выкрашен в белый цвет. «Ширин, как всегда, переста
рался, Ц думал Бунчужный. Ц Бордюр можно бы и не красить».
Ц Долго нам еще с чистой шеей ходить? Ц спросил Дима с насмешкой в голос
е.
Тарас Игнатьевич хотел было сказать, что гостей положено встречать в при
бранном помещении, около дома подмести и шею вымыть… Но вместо этого пок
осился на белый бордюр, на котором чья-то варварская рука вывела углем ко
роткие и выразительные в своем неприличии слова.
Ц А шея-то уже подзагрязнилась, Ц бросил он сердито и добавил: Ц Сукины
дети, даже буквы писать как следует не научились.
Ц Прикажите Ширинкину. Он в два счета перекрасит заново. Только надо не в
белый, а в черный, чтоб художества углем не так в глаза бросались.
Ц Мелом напишут. Изловить бы одного да всыпать хорошенько, чтоб другим н
еповадно было.
Ц А вы тому же товарищу Ширинкину скажите, чтоб распорядился патруль из
военизированной охраны выставить. Пока гости будут.
Ц Ты его Ширинкиным окрестил? Ц недовольно спросил Бунчужный.
Ц Я.
Ц Обидная кличка.
Ц Ширин К.Ин. Вместе Ц Ширинкин. Вольно же было его батьке, зная свое имя
и фамилию, сына Костей называть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46