Но понадобилось совсем немного времени, чтоб
ы убедиться в скромности, простоте и поразительной деловитости этого ср
авнительно молодого еще человека. Он умел смотреть, слушать, схватывать
самое главное, правильно оценивать новинки. Был немногословен. Лишь изре
дка бросал короткие фразы. В прошлый раз, например, он обратил внимание на
то, что металлические листы, предназначенные для корабельного корпуса, л
ежат под открытым небом. Заметил, что американцы избегают держать металл
под открытым небом… Он был достаточно деликатен, чтобы не ставить в прим
ер свою фирму. Бунчужный хотел сказать, что, когда немцы сносили у нас бомб
ежками сотни и тысячи городов, американцы могли спокойно строить самые с
овременные, великолепно оборудованные гигантские склады. Однако ничег
о не сказал, только заметил, что завод молодой и, в отличие от американцев,
мы вынуждены начинать не со складов, а с цехов. Кроме того, металл у нас не з
адерживается Ц сразу в дело идет.
Именно поэтому Бунчужный решил на этот раз начать осмотр со складов. В эт
о время там разгружался железнодорожный состав. Джеггерс посмотрел на п
латформы и заметил, что корабельная сталь перевозится у него в закрытых
вагонах.
Ц Зануда он, Ц сказал Бунчужный, полуобернувшись к Лордкипанидзе, и доб
авил: Ц Этого не переводи. Скажи, что я поражен его памятью, и еще добавь, ч
то осенью, когда сыро, металл у нас доставляется в закрытых вагонах.
Джеггерс вежливо улыбнулся. Они перешли к вальцам. Тут огромные листы пр
отискивались меж катков и выходили уже гладкие. Сразу попадали на рольга
нг. Собственно говоря, отсюда и начиналась автоматическая линия. Стоя на
ребре, металлический лист проползал сквозь узкую щель в цех и, чуть вздра
гивая на роликах, двигался к дробометной камере. Грохот у этой камеры сто
ял невероятный. В ней ураган огромной силы обрушивал град чугунных шарик
ов на стальной лист, сбивая с него окалину и приставшую грязь. Лист выходи
л из камеры уже чистенький. По-прежнему стоя на ребре, он продолжал двигат
ься уже в камеру окраски. Линия тянулась и тянулась. В конце отсека она изг
ибалась, поворачивала почти под прямым углом. Листы из вертикального пол
ожения переходили в горизонтальное и двигались дальше уже плашмя по дли
нным блестящим валикам, направляясь в другой отсек, запасник. Здесь, стоя
на ребре, ждали своей очереди. Потом, когда линия, ведущая к автоматам, осв
обождалась, они сами, не торопясь и не толкаясь, начинали двигаться, ложил
ись на валики и направлялись дальше. Джеггерс дымил трубкой и внимательн
о смотрел…
Они подошли к электронным автоматам. Здесь было сравнительно тихо. Остан
овились. У автомата стояла в темно-синем халатике, руки в карманах, милови
дная девушка. Она была невысока, тонка в талии, грациозна. Глаза Ц карие, с
золотистыми искорками, запоминающиеся. И улыбка тоже запоминающаяся.
Она увидела Бунчужного, людей с ним, кивнула приветливо и сделала шаг в ст
орону, освобождая проход.
Огромная выходящая на юг стена была сплошь забрана матовыми стеклами. Ме
рно гудели машины. Погромыхивал конвейер. В самом отдаленном углу пролет
а кто-то бухал молотом по железу: там шла разборка и сортировка деталей.
Электронный автомат был сравнительно невелик. Выкрашенный шаровой кра
ской, весь какой-то на редкость современный, обтекаемой формы Ц он произ
водил приятное впечатление. Впереди Ц небольшое углубление. В нем черт
еж-выкройка, по которой машина должна разрезать лист корабельной стали.
По чертежу скользил тонкий луч. Он медленно двигался, освещая темные лин
ии. Лист корабельной стали Ц рядом. Над ним колдовал пучок яростно гудящ
его пламени. Его острие входило в металл, как разогретый нож в сливочное м
асло, и только мириады разноцветных искр, взлетая кверху, говорили, что ст
аль не масло, что она сопротивляется, но совершенно бессильна тут. Этот ог
ненный нож неторопливо, с какой-то неумолимой аккуратностью, рассекал м
еталл в точном соответствии с чертежом, но в десятикратно увеличенном ра
змере. На худощавом лице Джеггерса отразилось любопытство. Бунчужный не
сразу понял, что заинтересовало англичанина. Потом разобрался Ц фотоко
пир. Тот самый фотокопир, который в свое время предложил Лордкипанидзе. Д
жеггерс обратился к девушке:
Ц Сколько времени он работает?
Ц Кто? Ц спросила она по-английски.
Ц Мистер Джеггерс имеет в виду фотокопир, Ц пришел на выручку Лордкипа
нидзе и указал на пластинку, по которой неторопливо полз, обводя контрас
тные линии, световой луч.
Ц Этот? Уже третий год.
Ц Разрешите посмотреть? Ц попросил Джеггерс, обращаясь на этот раз к Бу
нчужному.
Ц Покажи, Ц сказал Тарас Игнатьевич девушке.
Она подошла к шкафчику, вынула оттуда пластинку и протянула гостю.
Тот поблагодарил, внимательно и долго ощупывал металлическую дощечку, н
а которой под слоем прозрачного лака было несколько соединенных между с
обой чертежей.
Ц Три года? Ц спросил Джеггерс.
Он сначала повертел пластинку и даже постукал согнутым пальцем по обрат
ной, покрытой белой эмалью стороне. Раньше чертежи делались на ватмане. Н
о такой чертеж можно было использовать не более трех раз. Потом надо было
делать новый, потому что машина принималась дурить, резать «по живому». Д
а и край металла по такому чертежу получался неровным, зубчатым, что меша
ло при сварке. Лордкипанидзе предложил наклеивать фотокопию чертежа на
металлическую пластинку и покрывать лаком.
Ц Три года? Ц недоверчиво переспросил Джеггерс. И обратился к Бунчужно
му: Ц Патент? Ц Тот кивнул. Ц Просто, как и все гениальное, Ц сказал англ
ичанин и, возвращая пластинку с чертежом, спросил: Ц Кто эта девушка?
Ц Оператор. Вечером учится в технологическом институте.
Ц Вы не возражаете, если я вас сфотографирую, мисс. На память, Ц сказал Дж
еггерс. Ц Пожалуйста, станьте поближе к автомату… Вот так. Ц Он вскинул
фотоаппарат и дважды щелкнул.
Бунчужный обратил внимание на то, что в объектив попадала вся линия элек
тронных автоматов. «Пускай себе, Ц подумал он. Ц Мы все равно через два м
есяца начнем перестройку этой линии. Впрочем, он не из тех, кто копирует, и
недостатки этой линии безусловно видит».
Джеггерс поблагодарил, застегнул футляр фотоаппарата, небрежно опусти
л его и добавил, обращаясь к девушке:
Ц Желаю вам успеха. Кстати, мне очень понравился ваш английский.
Девушка зарделась. Поблагодарила.
Автоматическая линия обработки корабельной стали была гордостью Бунчу
жного. Листы металла медленно двигались, останавливались то у одного, то
у другого автомата, которые внимательно «читали» чертежи и струей раска
ленного газа с поразительной точностью вырезывали из корабельной, похо
жей на танковую броню, стали тысячи и тысячи мелких и крупных заготовок.

Нет, автоматическая линия такого рода не была новинкой в кораблестроени
и. Но эта и построена была оригинально, и оснащена лучше, со множеством вся
кого рода приспособлений, не заметить и не оценить которые Джеггерс не м
ог…
Гость ненадолго задержался еще у одного автомата, уже с программным устр
ойством. Тут одновременно выкраивались детали для правого и левого борт
а Ц по принципу зеркального отражения. Точность обработки на этом авто
мате была почти идеальной, что значительно облегчало сборку.
Ц Выгодно? Ц спросил Джеггерс.
Ц Весьма, Ц ответил Бунчужный.
Ц А вот наши экономисты подсчитали и говорят, что невыгодно.
Ц Это потому, что вы строите по одному проекту. Переходите на восемь одно
временно, как мы, тогда будет выгодно.
Ц Вполне возможно, Ц сказал Джеггерс. Чувствовалось, что эта машина с д
вумя плазменными горелками понравилась ему.
На стапель они пришли, когда стрелка часов подбиралась к двенадцати. Зде
сь уже знали о приезде Джеггерса.
Василий Платонович сказал своим ребятам, что гости к ним обязательно пож
алуют, так чтобы все было по струночке.
Ц Когда этот фирмач придет, не пялить на него зенки. Работать как ни в чем
не бывало. И вообще, как говорится, нуль внимания и фунт презрения. Зрозуми
ло?
Ц Зрозумило, батьку, Ц попытался было подделаться под сына Тараса Буль
бы Григорий Таранец, но Скиба посмотрел на него так, что у того появилось с
трастное желание стать человеком-невидимкой.
Джеггерс пришел около двенадцати. До обеденного перерыва оставалось со
всем немного. Гостю объяснили, что он сейчас находится в одной из лучших б
ригад судосборщиков завода. Джеггерс попросил передать привет всей бри
гаде и ее почетному бригадиру.
Ц А ну-ка выдай, Лорд, Ц подмигнул переводчику Бунчужный.
Тот озорно улыбнулся и, выпрямившись, произнес таким тоном, словно перед
ними был не простой бригадир-судосборщик, а по меньшей мере король в поче
тном окружении.
Ц Мистер Джеггерс, Ц произнес он подчеркнуто громко, Ц рад приветство
вать лучшую бригаду судосборщиков и ее бригадира, глубокоуважаемого то
варища Скибу Ц Героя Социалистического Труда, кавалера трех орденов и
шести медалей.
Ц Пошел бы ты знаешь куда, сынок, Ц сказал Скиба.
Ц Перевести это высокому гостю, Василий Платонович?
Ц Не треба, Ц сказал Скиба.
Все было бы отлично, если бы не тот шов, который пытался варить сегодня утр
ом Григорий Таранец. Надо же, чтобы именно он привлек внимание гостя. Джег
герс присел. Правая нога вытянута, левая согнута, напоминая не совсем зак
рытый перочинный нож. Стал ощупывать шов, сантиметр за сантиметром… Скиб
а стоял неподалеку и, широко расставив свои крепкие ноги, произнес почти
дружелюбно:
Ц Выбирала дивка Ц та выбрала дидька. Ц И добавил беззлобно: Ц А щоб т
ы був сказывся!
Джеггерс продолжал ощупывать корявый шов. Скиба наконец не выдержал и ма
тюкнулся. Бунчужный резанул его взглядом. Тем временем Джеггерс переклю
чился на другой шов Ц добротный. Нежно провел по нему пальцем, поднялся,
что-то записал в свой блокнот и обратился к Бунчужному с виноватой улыбк
ой.
Лордкипанидзе тут же перевел:
Ц Мистер Джеггерс говорит, что свою карьеру в кораблестроении начинал
с электросварки и до сих пор не может пройти мимо недостаточно аккуратно
го или, наоборот, очень хорошего шва. Он говорит, что этот второй шов варил
большой мастер, художник, артист.
Ц Кто варил? Ц спросил Бунчужный, указав на понравившийся англичанину
шов.
Ц Каретников Назар Фомич, Ц не то с укором, не то с обидой в голосе ответи
л Скиба.
Тарас Игнатьевич нахмурился, но тут же согнал со своего лица выражение д
осады и произнес негромко:
Ц Про того, кто этот корявый шов варил, не спрашиваю. Сам узнай и поговори
с портачом. Если я поговорю, плохо будет.
Ц Новичок варил.
Ц Ты это кому другому скажи, Василий Платонович.
Джеггерс задал еще несколько вопросов и ушел, заявив на прощанье, что оче
нь доволен знакомством со знаменитой бригадой.
Во время обеденного перерыва Гриша предложил бригадиру:
Ц Пошли на реку, дядя Вася, искупаемся, посидим у воды. До начала работы ми
нут сорок.
Скиба несколько секунд помолчал, глядя на Таранца, потом вздохнул:
Ц Ладно, пойдем, студент.
Пробираясь по мостикам мимо громоздящихся на тележках законченных и то
лько начатых кораблей, они направились к блестевшей неподалеку Вербово
й.

10

Небольшая отмель между двумя причалами. Белый песок звонко хрустит под н
огами. Голубоватые волны Вербовой игриво набегают на берег и откатывают
ся, оставляя влажный след.
Григорий задумчиво набирал полную пригоршню песка и пропускал его межд
у пальцами.
О том, что он рано или поздно попадет в бригаду Скибы, Таранец знал. Только
не знал, что так быстро подружится он, студент вечернего литфака, и знатны
й бригадир судосборщиков стапельного цеха. Скибу восхищало мастерство
Таранца. Он гордился, когда слышал по радио или читал в газете его стихи, с
ловно это не Григорий Таранец, а он, Василий Скиба, сочинил их. А когда Гриш
а подарил бригадиру свой первый сборник с автографом, тот расчувствовал
ся до слез. Впрочем, они всегда удивлялись друг другу. Григорий не мог поня
ть, как это бригадиру удается организовывать работу бригады так, что ден
ь был всегда заполнен под самую завязку, как говорил мастер. А Скиба не мог
постичь, как удается Григорию из простых, на первый взгляд, обыденных сло
в составить песню, да еще такую, что и в клубе самодеятельный хор поет, по р
адио исполняют и по телевидению.
Да, Скиба любил Таранца. Хотя в характере этого молодого человека много б
ыло непонятного ему.
Ц Что-то у этого парня не так, как у всех, Ц вырывалось порой у бригадира.
Ц Чем-то он мне норовистого жеребца напоминает… И телом хорош, и в работе
вынослив, а вдруг задурит невесть отчего Ц и нету с ним никакого сладу: т
о понесет очертя голову, то выбрыкивать начнет. То вдруг так шарахнется в
сторону, что оглобли Ц в щепки.
Григорий мог работать. С огоньком. И хватка у этого парня ко всему в судосб
орке была его, скибовская. Приглянется к чему-нибудь новому, потом возьме
тся Ц и горит работа под руками. Нравилось это Скибе. А вот что мог ни с тог
о ни с сего задурить, мастеру нахамить, деньгами пылить на купеческий ман
ер, не нравилось. Рабочий человек должен всегда в себе самостоятельность
иметь. А у Григория Ц все под настроение. Хорошее настроение Ц ладится.
Чуть испортилось Ц и прет из него дурь. Такая дурь, что иногда в морду съе
здить хочется. А больше всего не нравилось Василию Платоновичу, что студ
ент, как он величал Таранца, к рюмке любил прикладываться. Рабочий челове
к во всем должен меру знать. Бывает, что и выпить не грех, а только и тут надо
себя «шануваты», нет ничего легче, как из-за этой выпивки свою честь униз
ить.
Особенно пренебрежительно относился Григорий к гонорарам, которые пол
учал за свои стихи. Сорил он этими деньгами так, что Скибу зло брало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46