Упаковали на совесть, тут
Было
странно, что паровозик этот не убирается подальше от нависшей над ним мн
оготонной опасности. Стоит чудак и пыхтит, отдуваясь с облегчением, даже
будто радуется, что избавился наконец от такой тяжести. Машинист высунул
ся из окошка и тоже смотрит, как идет в небо огромная секция.
А кран то гудел, то затихал на короткое время, подчиняясь едва заметному, н
о выразительному движению руки богатыря, то вдруг снова принимался нату
жно выть. Толстые тросы при этом вздрагивали, как живые.
Ц А этот сюда направлен. Такелажником, Ц услышал Григорий рядом с собой
уже знакомый голос паренька. Ц Может, в нашу бригаду его определят, а, дяд
ь Федь?
Ц Из газеты он.
Ц Так у него направление в наш цех. Разнорабочим.
Ц Правду он говорит? Ц сурово спросил старший.
Ц Правду, Ц спокойно сказал Таранец, вынул из кармана направление, прот
янул пожилому.
Тот внимательно посмотрел, поднял глаза и спросил строго:
Ц Что ж ты голову морочишь?
Григорий сунул руку в брючный карман, вынул газету, протянул такелажнику
и произнес, не глядя на него:
Ц На последней странице. Стихи. Мои. Таранец моя фамилия. Григорий Таране
ц…
Пренебрежительный тон юноши, пахнущая свежей краской газета и колонки с
тихов, обрамляющих фотографию с изображением знакомого кусочка берега
Вербовой, видимо, убедили такелажника. Он сравнил фамилию на бумажке с то
й, что была отпечатана жирным шрифтом над подборкой стихов, убедился в по
лной идентичности и сунул газету под нос изумленному напарнику. Посмотр
и, мол.
Ц Чего же он Ц к нам?
Ц Значит, газете так нужно, Ц пробасил старший, добрея. Ц Максим Горьки
й, если б его на такой завод послали, рехнулся бы от счастья, а ты…
Ц Это кто на палубе, там? Ц поинтересовался Таранец, указывая пальцем н
а богатыря.
Ц Скиба это. Василий Платонович. Лучший бригадир судосборщиков на стап
еле. А только про него уже писали. И не раз.
Конструкция повисла над палубой и, повинуясь руке бригадира, стала опуск
аться, пока наконец не села на свое место.
Ц Зачем же ты к нам идешь? Ц поинтересовался рабочий, на которого подъе
м этой махины не производил никакого впечатления.
Ц Знаете, что такое жизнь, дядь Федь?
Ц Жизнь Ц это проще пареной репы, Ц ответил рабочий, несколько шокиро
ванный этим «дядь Федь». Ц Жизнь Ц это, браток, борьба. И в песне так поет
ся. Вот смерть Ц это посложнее и непонятней, а жизнь Ц проще пареной реп
ы.
Ц Вот я пришел сюда, чтобы этому делу научиться. Для вас это просто, а для м
еня Ц сложнее сложного. Потрусь здесь около вас Ц глядишь, а для меня вс
е проще пареной репы станет…
Ц Это где же ты задумал тереться? Среди нас, такелажников?
Ц Нет, я к вам не пойду. Я к нему пойду: к этому Василию Платоновичу.
Ц Так бумажка у тебя, браток, не туда, а к нам, такелажникам.
Ц Бумажка Ц что? Бумажку и переделать можно.
Ц Судосборщик, сынок, Ц перешел уже вовсе на покровительственный тон б
ригадир, Ц специальность посложней нашей. Там нужно и в чертежах разбир
аться, и резаком орудовать, электросварку постичь. И силушка нужна, потом
у иной раз и кувалдой наподдать приходится.
Ц Справлюсь. Я, дядь Федь, из тех, которые, если захотят…
Ц Хвастун ты, вот кто, Ц рассердился на это и впрямь весьма пренебрежит
ельное «дядь Федь» пожилой такелажник и вдруг напустился на своего помо
щника: Ц Какого черта глазеешь тут? Давай подбирай тросы. Не слышишь, как
машинист орет.
Машинист и в самом деле орал, стараясь перекрыть окружающий гул коротким
и гудками своего паровичка. Григорий еще раз посмотрел на конструкцию, к
оторая теперь отсюда, снизу, казалась не такой уж большой, встретился взг
лядом с крановщицей, помахал ей рукой и зашагал обратно в отдел кадров.
Ему удалось получить направление на стапель, учеником судосборщиков. Не
к Скибе, правда, но все равно в судосборщики.
Когда он, уже с новым направлением, возвращался к стапелю, из тучи, что нав
исла над заводом, хлынул дождь. Теплый. Ласковый. Потом тут же выглянуло со
лнце. Дождевые капли заискрились, заиграли всеми цветами радуги.
Ц Сотни тысяч капель падают на стапель и на кран портальный, девушке в ли
цо, Ц бормотал Григорий, с удовольствием ощущая, как холодит плечи сразу
взмокшая рубаха.
«И придет же такое в голову: «И на кран портальный, девушке в лицо». С чего б
ы ей таращиться в небо? А если и полюбопытствует, если задерет… Сотни тыся
ч капель на ее курносую мордочку… Не слишком ли много?» Но первые две стро
чки нравились. И потому стало радостно. А может быть, настроение стало так
им оттого, что в кармане лежало направление в ученики-судосборщики?
Ц Сотни тысяч капель падают на стапель, Ц продолжал он декламировать, у
тешая себя тем, что другие строчки этой неудачной строфы придут немного
позже, когда он оглядится здесь. Строчки и впрямь пришли. Только совсем др
угие. А «сотни тысяч капель», падающих на стапель, так и не увидели света…
Таранец и вовсе позабыл о них. В бригаду Скибы ему все же удалось попасть.
И скоро.
…Да, вокруг было все так, как и в первый день его работы на заводе. Только на
строение было плохое. «Лучше бы он матюганом меня, чем так, молча», Ц поду
мал Григорий о Скибе.
С прихваткой у него ладилось, но работал молча, не шутил, как обычно, хмури
лся. Ко всему еще огромный синяк под правым глазом, который кто-то успел е
му присветить вчера ночью в парке, привлекал всеобщее внимание, вызывая
шутки, на которые почти все скибовцы были большие мастера.
«Ну и денек, пропади он пропадом, Ц подумал Таранец. Ц Даром что суббота.
Хотя «черная» ведь эта суббота. Черней и не придумаешь!..»
3
Была «черная» суббота Ц один из выходных, когда завод, по заранее состав
ленному графику, работал. В такие дни на прием к директору мог прийти кто х
отел. Тарас Игнатьевич никому не отказывал и был как-то по-особенному доб
р. Многие нарочно откладывали свои дела к нему на такую субботу, надеясь, ч
то просьба их будет наверняка уважена. Правда, Бунчужный предпочел бы, чт
обы сегодня был четверг. Самый обыкновенный четверг, когда собирается де
када и можно пригласить весь «комсостав» Ц заместителей, начальников о
тделов и цехов Ц поделиться новостями, обсудить планы в связи с предсто
ящим торжеством. Но сегодня была «черная» суббота, и Тарас Игнатьевич ре
шил провести ее как всегда Ц начать с приема. А жаль, он любил свой «комсо
став» Ц каждого сам растил.
В свое время, подписывая приказ о назначении Бунчужного директором заво
да, министр сказал:
Ц Со специалистами там плохо, Тарас Игнатьевич. Но чем сможем, подсобим.
Ц Он вздохнул: Ц С оборудованием сейчас и то легче, чем со специалистами
.
Однако Тарас Игнатьевич решил, что выпрашивать в министерстве специали
стов он не будет: хорошо знал, что представляют собой спецы, кочующие с одн
ого производства на другое по разным причинам Ц то директор сволочь по
пался, то обещали четырехкомнатную квартиру, а дали двухкомнатную, и та з
а тридевять земель от завода… Лучше своих выпестовать. И он принялся выи
скивать среди рабочих, техников и мастеров «специалистов управления». С
лучалось, и не на ту лошадку ставил, но чаще всего не ошибался. Было у него о
собое чутье на таких. Он посылал их на другие заводы набираться опыта. И на
зарубежные командировки не скупился. «Гнал» учиться Ц сначала в техни
кум, а если человек оправдывал надежды Ц в институт. Однажды министр спр
осил:
Ц Ты как итээр комплектуешь, Тарас Игнатьевич? Потихоньку с других заво
дов переманиваешь, через нашу голову?
Ц У меня своя академия, Ц ответил Бунчужный. Ц Хорошего работника умн
ый директор не отпустит, а бездельники мне и даром не нужны.
Ц Не переманиваешь, значит? Ц хитровато прищурился министр. Ц А Ватаж
ков?
Ц Исключение. По старой фронтовой дружбе. К слову, толковую мысль он пода
л: институт нужен. Свой. Вечерний. Очень уж накладно отправлять парней в др
угой город на пять лет, если можно все премудрости дома постичь. Без отрыв
а от производства. До войны ведь был институт.
Ц А что, разумно… Очень разумно! Кстати, как он там, Ватажков?
Ц Комиссарит. Будто всю жизнь только то и делал, что комиссарил на таком
посту. На месте Ватажков.
Да, у Бунчужного была страсть самому растить свой «комсостав», готовить
свои руководящие кадры, людей толковых, деловитых. Терпеть не мог заседа
тельской суеты, мастеров парадного трескословия. Такие наобещают с три к
ороба, а как до дела дойдет Ц в сторонку. «Мы, мол, люди маленькие. С него сп
рашивайте, с директора. У него власть». Сыпать обещаниями направо и налев
о они люди не маленькие, а ответ держать… Он распорядился собираться раз
в десять дней. Такие совещания назывались декадами. Потом жизнь заставил
а собираться чаще. Раз в неделю. По четвергам. Но по традиции эти совещания
продолжали называть декадами. Они проводились в строго определенные ча
сы, приходить раньше считалось дурным тоном. Опоздания не допускались. В
от и приходили все Ц минута в минуту. Бунчужный считал, что так и только т
ак должны собираться на деловые совещания деловые люди.
Тараса Игнатьевича больше всего тревожил сейчас лайнер, который торчал
у ворот в док-камеру на тележках вместо того, чтобы стоять уже на воде у до
строечного пирса. В ответе за это был его заместитель по производству Ло
рдкипанидзе. Тарас Игнатьевич позвонил секретарю и попросил разыскать
Лорда.
В кабинете все осталось так, как было перед его отъездом. За тем, чтобы зде
сь никто не смел «хозяйничать», ревниво следила его бессменный секретар
ь Ц уже пожилая женщина. Она работала тут еще до его прихода.
Кабинет у него был тогда маленький. И приемная была совсем крохотной. А се
йчас… Сейчас приемная стала просторной, комфортабельной. И кабинет Ц б
ольшой, «министерский». Паркет из дубовых плиток разных тонов, умело под
обранных. Строгая темная панель полированного дерева. И такого же дерева
Ц большой директорский стол со специальной приставкой для телефонов.
И второй Ц узкий, длинный, расположенный слева от двери. За этим столом о
бычно и проходили декады. Рядом с дверью, на стене Ц большая карта завода
, весь Крамольный остров.
Начертана эта картина была как-то шиворот-навыворот, так, что север получ
ался внизу, а юг сверху. На этой «южной» стороне черной тушью были очерчен
ы причалы, главный затон, док-камера, второй затон… Бунчужный уже привык к
такому расположению карты, хотя все на ней шло вразрез с приобретенными
еще в школе географическими представлениями. Жилищный массив, захватыв
ающий часть большого озера Хустынки, был выведен контрастной пунктирно
й линией в многоугольник. Когда рисовалась эта картина, жилмассива не бы
ло. Он существовал только в мечтах директора.
Бунчужный повернулся к своему знаменитому ПДП АСУП Ц персональному ди
ректорскому пульту автоматической системы управления производством, к
оторый стоял рядом с телефонами. Это была новинка, созданная умельцами ц
еха электрорадиоавтоматики. ПДП представлял собой вертикальный щит со
множеством кнопок. Сверху Ц экран, похожий на телевизионный. Нажимаешь
кнопку, и на экране вспыхивают цифры Ц количество металла на складе, зап
асных частей, выполнение плана на любом участке. Даже количество больных
. Даже число недостающих специалистов в данную минуту по каждому цеху и о
тделу с расшифровкой, каких именно.
Тарас Игнатьевич стал нажимать кнопки. На экране вспыхивали и гасли цифр
ы. Бунчужный нахмурился, выключил пульт и ругнулся про себя. Теперь ясно, п
очему двести шестой не на воде: рабочих рук не хватает.
Людей на заводе постоянно недоставало, особенно судосборщиков, слесаре
й, электросварщиков… А вот инженеров, конструкторов, плановиков и других
специалистов с каждым годом становилось все больше и больше. «Со времен
ем и без рабочих обойдемся: все будут делать машины с высшим образование
м, Ц шутил Лордкипанидзе, Ц а пока еще много у нас работ, не требующих осо
бого мастерства». К счастью, большинство специалистов на заводе начинал
о с простой работы. В трудную минуту Ц а такое иногда случалось Ц они мо
гли стать и за токарный станок, и за фрезерный, возглавить бригаду судосб
орщиков. Но кое-кому было трудно. Тем, кому, по словам того же Лордкипанидз
е, не повезло, кто пошел в институт прямо со школьной скамьи. И потому, если
на одних было любо-дорого глядеть, когда они, переодевшись в спецовки, ста
новились за станок или брали в руки простой держак, то на других было до то
го неловко смотреть, что мастера из деликатности в такую минуту старалис
ь не замечать их.
Нехватка рабочих давала себя знать и на других заводах. На кораблестроит
ельном было даже благополучнее. Что только не делалось здесь, чтобы закр
епить кадры, и все же… Вот и сейчас не хватает. Особенно электросварщиков.
«Может быть, не нужно было с Каретниковым так, Ц подумал Тарас Игнатьеви
ч. Ц Нет, нужно!»
Он снял трубку, позвонил Романову. Тот оказался у себя. Тарас Игнатьевич п
оздоровался, попросил зайти.
Ц Письмо тут для тебя. От министра. И вообще разговор есть. Не из приятных,
но откладывать нельзя… Ладно, жду… Ц Он положил трубку, нажал кнопку сек
ретарского телефона, попросил соединить его с терапевтическим отделен
ием в девять тридцать. Потом спросил: Ц Что у вас?
Ц Ширин тут. И мать Богуша.
Бунчужный попросил извиниться перед матерью Богуша, сказать, что он прим
ет ее сразу же после Ширина, вне очереди.
Константин Иннокентьевич вошел сразу же. Это был начинающий полнеть чел
овек, в расцвете сил. Поздоровался. Поздравил с награждением завода. Сел. С
обрался о чем-то спросить, но Бунчужный оборвал его:
Ц Надо съездить в Отрадное, подготовить. Возможно, кое-кого из гостей св
езем туда. Самолетом. Проверь, как идет ремонт коттеджей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
странно, что паровозик этот не убирается подальше от нависшей над ним мн
оготонной опасности. Стоит чудак и пыхтит, отдуваясь с облегчением, даже
будто радуется, что избавился наконец от такой тяжести. Машинист высунул
ся из окошка и тоже смотрит, как идет в небо огромная секция.
А кран то гудел, то затихал на короткое время, подчиняясь едва заметному, н
о выразительному движению руки богатыря, то вдруг снова принимался нату
жно выть. Толстые тросы при этом вздрагивали, как живые.
Ц А этот сюда направлен. Такелажником, Ц услышал Григорий рядом с собой
уже знакомый голос паренька. Ц Может, в нашу бригаду его определят, а, дяд
ь Федь?
Ц Из газеты он.
Ц Так у него направление в наш цех. Разнорабочим.
Ц Правду он говорит? Ц сурово спросил старший.
Ц Правду, Ц спокойно сказал Таранец, вынул из кармана направление, прот
янул пожилому.
Тот внимательно посмотрел, поднял глаза и спросил строго:
Ц Что ж ты голову морочишь?
Григорий сунул руку в брючный карман, вынул газету, протянул такелажнику
и произнес, не глядя на него:
Ц На последней странице. Стихи. Мои. Таранец моя фамилия. Григорий Таране
ц…
Пренебрежительный тон юноши, пахнущая свежей краской газета и колонки с
тихов, обрамляющих фотографию с изображением знакомого кусочка берега
Вербовой, видимо, убедили такелажника. Он сравнил фамилию на бумажке с то
й, что была отпечатана жирным шрифтом над подборкой стихов, убедился в по
лной идентичности и сунул газету под нос изумленному напарнику. Посмотр
и, мол.
Ц Чего же он Ц к нам?
Ц Значит, газете так нужно, Ц пробасил старший, добрея. Ц Максим Горьки
й, если б его на такой завод послали, рехнулся бы от счастья, а ты…
Ц Это кто на палубе, там? Ц поинтересовался Таранец, указывая пальцем н
а богатыря.
Ц Скиба это. Василий Платонович. Лучший бригадир судосборщиков на стап
еле. А только про него уже писали. И не раз.
Конструкция повисла над палубой и, повинуясь руке бригадира, стала опуск
аться, пока наконец не села на свое место.
Ц Зачем же ты к нам идешь? Ц поинтересовался рабочий, на которого подъе
м этой махины не производил никакого впечатления.
Ц Знаете, что такое жизнь, дядь Федь?
Ц Жизнь Ц это проще пареной репы, Ц ответил рабочий, несколько шокиро
ванный этим «дядь Федь». Ц Жизнь Ц это, браток, борьба. И в песне так поет
ся. Вот смерть Ц это посложнее и непонятней, а жизнь Ц проще пареной реп
ы.
Ц Вот я пришел сюда, чтобы этому делу научиться. Для вас это просто, а для м
еня Ц сложнее сложного. Потрусь здесь около вас Ц глядишь, а для меня вс
е проще пареной репы станет…
Ц Это где же ты задумал тереться? Среди нас, такелажников?
Ц Нет, я к вам не пойду. Я к нему пойду: к этому Василию Платоновичу.
Ц Так бумажка у тебя, браток, не туда, а к нам, такелажникам.
Ц Бумажка Ц что? Бумажку и переделать можно.
Ц Судосборщик, сынок, Ц перешел уже вовсе на покровительственный тон б
ригадир, Ц специальность посложней нашей. Там нужно и в чертежах разбир
аться, и резаком орудовать, электросварку постичь. И силушка нужна, потом
у иной раз и кувалдой наподдать приходится.
Ц Справлюсь. Я, дядь Федь, из тех, которые, если захотят…
Ц Хвастун ты, вот кто, Ц рассердился на это и впрямь весьма пренебрежит
ельное «дядь Федь» пожилой такелажник и вдруг напустился на своего помо
щника: Ц Какого черта глазеешь тут? Давай подбирай тросы. Не слышишь, как
машинист орет.
Машинист и в самом деле орал, стараясь перекрыть окружающий гул коротким
и гудками своего паровичка. Григорий еще раз посмотрел на конструкцию, к
оторая теперь отсюда, снизу, казалась не такой уж большой, встретился взг
лядом с крановщицей, помахал ей рукой и зашагал обратно в отдел кадров.
Ему удалось получить направление на стапель, учеником судосборщиков. Не
к Скибе, правда, но все равно в судосборщики.
Когда он, уже с новым направлением, возвращался к стапелю, из тучи, что нав
исла над заводом, хлынул дождь. Теплый. Ласковый. Потом тут же выглянуло со
лнце. Дождевые капли заискрились, заиграли всеми цветами радуги.
Ц Сотни тысяч капель падают на стапель и на кран портальный, девушке в ли
цо, Ц бормотал Григорий, с удовольствием ощущая, как холодит плечи сразу
взмокшая рубаха.
«И придет же такое в голову: «И на кран портальный, девушке в лицо». С чего б
ы ей таращиться в небо? А если и полюбопытствует, если задерет… Сотни тыся
ч капель на ее курносую мордочку… Не слишком ли много?» Но первые две стро
чки нравились. И потому стало радостно. А может быть, настроение стало так
им оттого, что в кармане лежало направление в ученики-судосборщики?
Ц Сотни тысяч капель падают на стапель, Ц продолжал он декламировать, у
тешая себя тем, что другие строчки этой неудачной строфы придут немного
позже, когда он оглядится здесь. Строчки и впрямь пришли. Только совсем др
угие. А «сотни тысяч капель», падающих на стапель, так и не увидели света…
Таранец и вовсе позабыл о них. В бригаду Скибы ему все же удалось попасть.
И скоро.
…Да, вокруг было все так, как и в первый день его работы на заводе. Только на
строение было плохое. «Лучше бы он матюганом меня, чем так, молча», Ц поду
мал Григорий о Скибе.
С прихваткой у него ладилось, но работал молча, не шутил, как обычно, хмури
лся. Ко всему еще огромный синяк под правым глазом, который кто-то успел е
му присветить вчера ночью в парке, привлекал всеобщее внимание, вызывая
шутки, на которые почти все скибовцы были большие мастера.
«Ну и денек, пропади он пропадом, Ц подумал Таранец. Ц Даром что суббота.
Хотя «черная» ведь эта суббота. Черней и не придумаешь!..»
3
Была «черная» суббота Ц один из выходных, когда завод, по заранее состав
ленному графику, работал. В такие дни на прием к директору мог прийти кто х
отел. Тарас Игнатьевич никому не отказывал и был как-то по-особенному доб
р. Многие нарочно откладывали свои дела к нему на такую субботу, надеясь, ч
то просьба их будет наверняка уважена. Правда, Бунчужный предпочел бы, чт
обы сегодня был четверг. Самый обыкновенный четверг, когда собирается де
када и можно пригласить весь «комсостав» Ц заместителей, начальников о
тделов и цехов Ц поделиться новостями, обсудить планы в связи с предсто
ящим торжеством. Но сегодня была «черная» суббота, и Тарас Игнатьевич ре
шил провести ее как всегда Ц начать с приема. А жаль, он любил свой «комсо
став» Ц каждого сам растил.
В свое время, подписывая приказ о назначении Бунчужного директором заво
да, министр сказал:
Ц Со специалистами там плохо, Тарас Игнатьевич. Но чем сможем, подсобим.
Ц Он вздохнул: Ц С оборудованием сейчас и то легче, чем со специалистами
.
Однако Тарас Игнатьевич решил, что выпрашивать в министерстве специали
стов он не будет: хорошо знал, что представляют собой спецы, кочующие с одн
ого производства на другое по разным причинам Ц то директор сволочь по
пался, то обещали четырехкомнатную квартиру, а дали двухкомнатную, и та з
а тридевять земель от завода… Лучше своих выпестовать. И он принялся выи
скивать среди рабочих, техников и мастеров «специалистов управления». С
лучалось, и не на ту лошадку ставил, но чаще всего не ошибался. Было у него о
собое чутье на таких. Он посылал их на другие заводы набираться опыта. И на
зарубежные командировки не скупился. «Гнал» учиться Ц сначала в техни
кум, а если человек оправдывал надежды Ц в институт. Однажды министр спр
осил:
Ц Ты как итээр комплектуешь, Тарас Игнатьевич? Потихоньку с других заво
дов переманиваешь, через нашу голову?
Ц У меня своя академия, Ц ответил Бунчужный. Ц Хорошего работника умн
ый директор не отпустит, а бездельники мне и даром не нужны.
Ц Не переманиваешь, значит? Ц хитровато прищурился министр. Ц А Ватаж
ков?
Ц Исключение. По старой фронтовой дружбе. К слову, толковую мысль он пода
л: институт нужен. Свой. Вечерний. Очень уж накладно отправлять парней в др
угой город на пять лет, если можно все премудрости дома постичь. Без отрыв
а от производства. До войны ведь был институт.
Ц А что, разумно… Очень разумно! Кстати, как он там, Ватажков?
Ц Комиссарит. Будто всю жизнь только то и делал, что комиссарил на таком
посту. На месте Ватажков.
Да, у Бунчужного была страсть самому растить свой «комсостав», готовить
свои руководящие кадры, людей толковых, деловитых. Терпеть не мог заседа
тельской суеты, мастеров парадного трескословия. Такие наобещают с три к
ороба, а как до дела дойдет Ц в сторонку. «Мы, мол, люди маленькие. С него сп
рашивайте, с директора. У него власть». Сыпать обещаниями направо и налев
о они люди не маленькие, а ответ держать… Он распорядился собираться раз
в десять дней. Такие совещания назывались декадами. Потом жизнь заставил
а собираться чаще. Раз в неделю. По четвергам. Но по традиции эти совещания
продолжали называть декадами. Они проводились в строго определенные ча
сы, приходить раньше считалось дурным тоном. Опоздания не допускались. В
от и приходили все Ц минута в минуту. Бунчужный считал, что так и только т
ак должны собираться на деловые совещания деловые люди.
Тараса Игнатьевича больше всего тревожил сейчас лайнер, который торчал
у ворот в док-камеру на тележках вместо того, чтобы стоять уже на воде у до
строечного пирса. В ответе за это был его заместитель по производству Ло
рдкипанидзе. Тарас Игнатьевич позвонил секретарю и попросил разыскать
Лорда.
В кабинете все осталось так, как было перед его отъездом. За тем, чтобы зде
сь никто не смел «хозяйничать», ревниво следила его бессменный секретар
ь Ц уже пожилая женщина. Она работала тут еще до его прихода.
Кабинет у него был тогда маленький. И приемная была совсем крохотной. А се
йчас… Сейчас приемная стала просторной, комфортабельной. И кабинет Ц б
ольшой, «министерский». Паркет из дубовых плиток разных тонов, умело под
обранных. Строгая темная панель полированного дерева. И такого же дерева
Ц большой директорский стол со специальной приставкой для телефонов.
И второй Ц узкий, длинный, расположенный слева от двери. За этим столом о
бычно и проходили декады. Рядом с дверью, на стене Ц большая карта завода
, весь Крамольный остров.
Начертана эта картина была как-то шиворот-навыворот, так, что север получ
ался внизу, а юг сверху. На этой «южной» стороне черной тушью были очерчен
ы причалы, главный затон, док-камера, второй затон… Бунчужный уже привык к
такому расположению карты, хотя все на ней шло вразрез с приобретенными
еще в школе географическими представлениями. Жилищный массив, захватыв
ающий часть большого озера Хустынки, был выведен контрастной пунктирно
й линией в многоугольник. Когда рисовалась эта картина, жилмассива не бы
ло. Он существовал только в мечтах директора.
Бунчужный повернулся к своему знаменитому ПДП АСУП Ц персональному ди
ректорскому пульту автоматической системы управления производством, к
оторый стоял рядом с телефонами. Это была новинка, созданная умельцами ц
еха электрорадиоавтоматики. ПДП представлял собой вертикальный щит со
множеством кнопок. Сверху Ц экран, похожий на телевизионный. Нажимаешь
кнопку, и на экране вспыхивают цифры Ц количество металла на складе, зап
асных частей, выполнение плана на любом участке. Даже количество больных
. Даже число недостающих специалистов в данную минуту по каждому цеху и о
тделу с расшифровкой, каких именно.
Тарас Игнатьевич стал нажимать кнопки. На экране вспыхивали и гасли цифр
ы. Бунчужный нахмурился, выключил пульт и ругнулся про себя. Теперь ясно, п
очему двести шестой не на воде: рабочих рук не хватает.
Людей на заводе постоянно недоставало, особенно судосборщиков, слесаре
й, электросварщиков… А вот инженеров, конструкторов, плановиков и других
специалистов с каждым годом становилось все больше и больше. «Со времен
ем и без рабочих обойдемся: все будут делать машины с высшим образование
м, Ц шутил Лордкипанидзе, Ц а пока еще много у нас работ, не требующих осо
бого мастерства». К счастью, большинство специалистов на заводе начинал
о с простой работы. В трудную минуту Ц а такое иногда случалось Ц они мо
гли стать и за токарный станок, и за фрезерный, возглавить бригаду судосб
орщиков. Но кое-кому было трудно. Тем, кому, по словам того же Лордкипанидз
е, не повезло, кто пошел в институт прямо со школьной скамьи. И потому, если
на одних было любо-дорого глядеть, когда они, переодевшись в спецовки, ста
новились за станок или брали в руки простой держак, то на других было до то
го неловко смотреть, что мастера из деликатности в такую минуту старалис
ь не замечать их.
Нехватка рабочих давала себя знать и на других заводах. На кораблестроит
ельном было даже благополучнее. Что только не делалось здесь, чтобы закр
епить кадры, и все же… Вот и сейчас не хватает. Особенно электросварщиков.
«Может быть, не нужно было с Каретниковым так, Ц подумал Тарас Игнатьеви
ч. Ц Нет, нужно!»
Он снял трубку, позвонил Романову. Тот оказался у себя. Тарас Игнатьевич п
оздоровался, попросил зайти.
Ц Письмо тут для тебя. От министра. И вообще разговор есть. Не из приятных,
но откладывать нельзя… Ладно, жду… Ц Он положил трубку, нажал кнопку сек
ретарского телефона, попросил соединить его с терапевтическим отделен
ием в девять тридцать. Потом спросил: Ц Что у вас?
Ц Ширин тут. И мать Богуша.
Бунчужный попросил извиниться перед матерью Богуша, сказать, что он прим
ет ее сразу же после Ширина, вне очереди.
Константин Иннокентьевич вошел сразу же. Это был начинающий полнеть чел
овек, в расцвете сил. Поздоровался. Поздравил с награждением завода. Сел. С
обрался о чем-то спросить, но Бунчужный оборвал его:
Ц Надо съездить в Отрадное, подготовить. Возможно, кое-кого из гостей св
езем туда. Самолетом. Проверь, как идет ремонт коттеджей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46