Майкл стоял в нерешительности. Ступня его замерла в воздухе, готовая сде
лать шаг назад. Но сверху опять послышался смех. И в голове у него снова за
звучали эти слова: «Попробуй найди меня». Разве тогда, произнося эти слов
а, она не была напуганной? Или, если не напуганной, то, во всяком случае, очен
ь печальной?
Была. Он знал, что этот так.
А сейчас эти звуки, беззаботный девчоночий смех.
Дом хранил в себе тайну. Тайну, от которой мурашки ползли по телу, заставля
я Майкла дрожать и инстинктивно сопротивляться. Ему просто хотелось уйт
и, но почему-то ноги его двигались по ступенькам вверх, а не вниз. Одна ступ
ень. Потом следующая. Пройдя сквозь чернильную темень черной лестницы, о
н оказался в длинном коридоре второго этажа. Все двери выходящих в него к
омнат были распахнуты настежь. Из этих открытых дверей, подобно туману и
ли пару, струился лунный свет, освещая коридор.
«Это сон, Ч подумал он, недоверчиво улыбаясь. Ч Я в какой-то момент отклю
чился. Это единственный ответ. Я сплю».
Но он чувствовал кожей грубую ткань костюма. Сапоги жали ему ноги. И он все
еще ощущал во рту вкус крепкого пива.
Корица.
На этот раз ветерка не было, но его ноздри внезапно наполнились волшебны
м запахом. И не просто корица, а сахар и запеченные яблоки. Наверное, яблоч
ный пирог. Щедро, сдобренный корицей.
Внизу, на кухне, скрипнула половица. Майкл посмотрел вниз; в узком дверном
проеме у подножия лестницы что-то шевелилось. Он, онемев, вгляделся, но то,
что двигалось, походило на фантом, который обычно появляется только в по
ле бокового зрения.
Перемещение происходило так быстро, что у Майкла осталось лишь впечатле
ние чего-то серебряного, цвета лунного луча на озерной глади ночью. Сереб
ряная зыбь. И шелест. Был слышен также и шелест. Слов не было. И ветра тоже не
было. Шорох от чего-то движущегося, расталкивающего вокруг себя воздух. Н
а кухне слышался шелест, но ни одна крошечная пылинка не была потревожен
а.
Майкл несколько секунд вглядывался вниз, пытаясь уловить хоть какой-то
намек на то, что увидел.
Из задней части дома до него донесся очередной всплеск детского смеха. О
н посмотрел в конец коридора.
Что-то сверкнуло в лунном свете, а затем скрылось в одной из отдаленных ко
мнат. Он вздрогнул и, прищурив глаза, стал снова пристально вглядываться
туда, пытаясь осмыслить то, что ему привиделось. Или почудилось? Серебрян
ая рябь. Остаточное изображение, которое стояло перед глазами, даже когд
а он прикрывал веки, как будто слишком долго смотрел на солнце.
Ч С меня хватит, Ч прошептал он до боли простые слова.
Повернувшись спиной к смешкам и передвигающемуся лунному свету, он напр
авился в сторону главного входа. В дальнем конце коридора ему были видны
перила на верхней площадке парадной лестницы. Майкл ускорил шаги. Пульс
его участился, собственное дыхание слишком громко раздавалось в ушах. Вс
е, чего ему хотелось, Ч это выбраться отсюда до того момента, как он снова
отключится, до того, как ноги понесут его туда, куда не пошел бы ни один раз
умный человек.
Теперь его вновь одолевали запахи. Их было столько, что различить их он не
мог. Витающие в воздухе ароматы были так насыщенны, что создавали почти ф
изическую преграду. Ноги у Майкла подкашивались от слабости, в животе ур
чало, и к горлу подступала желчь. Вдоль спины бежал холодок, и Майкл знал, ч
то, обернись он и посмотри назад Ч туда, откуда пришел, Ч он увидит ту сер
ебряную зыбь, мечущуюся из комнаты в комнату или скользящую по ступеням
ему вслед.
Наверху послышалось тихое пение, доносящееся из одной из боковых дверей.

Ч Раз, два, закатай рукава, Три, четыре, двери шире, Пять, шесть, кто тут есть
? Семь, восемь, в гости просим, Девять, десять, снова вместе…
Оцепенев, он стоял в коридоре и прислушивался. Беспокойные удары сердца
гулко отдавались в груди. «Чуть побыстрей, а не то опоздаешь».
Казалось, детский смех заполняет коридор, доносясь из каждой комнаты. По
мимо смеха слышалось еще и ритмичное шарканье, удары о пол скакалки. От ст
ен эхом отдавались звуки шагов. Майкл переводил взгляд слева направо, в у
веренности, что сейчас увидит, как в коридор, кружась на ходу, вбегает кака
я-нибудь девчушка.
Пение смолкло. Он пошел дальше, думая лишь о том, как поскорей уйти, добрат
ься до ступеней парадного крыльца и выместись вон отсюда. Дойдя до откры
той двери по левую руку, он услышал доносящийся оттуда тихий голосок мал
ютки, поющей песенку «Я Ч маленький чайник». Дрожа, он немного помедлил и
переступил через порог.
Детская спальня. Выцветшая и какая-то выбеленная, она купалась в лунном с
вете. Абсолютно никаких признаков обитаемости. Теперь услышанный им гол
ос казался приглушенным, отдаленным, словно исходил из стенного шкафа ил
и из-за окна.
Ч …Вот моя ручка, а это мой носик…
От ужаса все его тело покрылось мурашками. Он вздрогнул, уставившись на п
устую комнату. Собираясь уходить, он заметил на стене какие-то каракули. О
дна стена спальни была исписана вдоль и поперек, но то не были неприличны
е лимерики или граффити разных группировок. Одна из надписей сообщала: «
Мисс Фрил режет сыр. Здесь были Никки и Даниэлла. Рута любит Адама. Лиззи и
Джейсон, НЛН».
НЛН. Майкл не видел сочетания этих букв с самой школы, но их смысл не стерс
я из его памяти. Настоящая Любовь Навек. Одна из идей, в которую
верят дети, пока не поймут, как много препятствий стоит на пути ее осущест
вления. А тогда НЛН казалась такой чертовски простой. На самом деле Насто
ящая Любовь Навек может потребовать много усилий. Даже если человеку пов
езет, как ему Ч ведь он нашел Джиллиан. Даже и тогда нужно приложить усили
я.
«Джиллиан». Он увидел мысленным взором ее лицо, усмешку, то, как ей на глаз
а падает прядь волос. «О Господи, милая, я всего лишь хочу выбраться отсюда
».
Со стуком захлопнулась дверь. Резко повернувшись, с бьющимся сердцем, Ма
йкл судорожно вздохнул, увидев, что дверь этой комнаты по-прежнему откры
та. Шатаясь, он вышел в коридор.
Пот ручейками струился у него по затылку.
Майкл со всех ног помчался к концу коридора, к верхней площадке парадной
лестницы. Выше были еще этажи, другие лестницы, ведущие выше и выше, к само
му верху… к тому единственному окну в башенке, где он видел свет. Ему было
наплевать на эти лестницы. Его интересовали только те, что вели вниз.
Сапоги гулко стучали по полу. Он, спотыкаясь, бежал к лестнице, наращивая т
емп.
Из попадавшихся на пути комнат доносились смешки, но теперь ему совсем н
е хотелось заглядывать внутрь. И все же не удавалось изолировать себя от
картин бокового зрения.
Раскачивающиеся от невидимого ветерка качели со скрипящими цепями.
Еще надписи… в каждой комнате. Имена, выведенные и мелом, и карандашом, и ф
ломастером, и, возможно, нанесенные с помощью других веществ, о которых ем
у не хотелось думать. Хизер . Сараджейн. Майкл бежал в
се быстрее. Коридор казался невообразимо длинным. Барби. Алиса.
Руки ритмично поднимались и опускались, мелькали ноги. Наконец лестниц
а приблизилась. Трейси. Эрика. Скутер.
Скутер.
Он попытался резко остановиться, развернувшись назад, чтобы заглянуть в
комнату справа от себя Ч маленький кабинет с книжными полками и именами
детей, намалеванными на боковой стойке письменного стола акварельными
красками с помощью пальца. Но он бежал слишком быстро, запутался в собств
енных ногах и на мгновение повис в воздухе. Потом шмякнулся на деревянны
й пол и проехал вперед, разорвав куртку от маскарадного костюма.
Он лежал, тяжело дыша, плотно сжав веки, моля Бога, чтобы все исчезло. Кто-то
опоил его чертовым зельем, и вот теперь он носится, словно лунатик, по чуж
ому дому. По дому Скутер.
Он открыл глаза. Его одолевало сильное искушение вернуться в тот маленьк
ий кабинет, взглянуть на ее имя, написанное краской на боку письменного с
тола. Но он больше не пойдет на поводу у своего любопытства. Это может подо
ждать до утра, когда он протрезвеет. Или окончательно придет в себя.
Майкл рывком поднялся на колени и посмотрел в сторону лестничной площад
ки. Весь коридор был испещрен пятнами лунного света и тенями, но было там и
нечто другое. То, что не назовешь ни светом, ни темнотой. Серебряная зыбь, м
ерцающая, как горячий воздух над раскаленной мостовой, и обретающая види
мые очертания, только если наполовину прикрыть глаза.
Эти мерцающие полосы находились между Майклом и лестницей.
Они приближались, хотя не было заметно их перемещения. Словно они вспыхи
вали в одном месте, а потом появлялись в другом. Эти вспышки перескакивал
и из тени в тень, становясь видимыми не в пятнах тени или лучах лунного све
та, а только на границе сумерек, где встречались свет и тень.
Майкл глядел на них, не мигая. Его снова замутило, и он принялся делать глу
бокие вдохи. Потом, покачав головой, продолжил путь вперед вдоль коридор
а. Но в голове у него проносились видения серебристых вспышек, которые не
давно попадались ему на кухне и в коридоре. Не было нужды поворачиваться,
чтобы увидеть, что они и сейчас следуют за ним.
Уголком глаза он видел открытую дверь того маленького кабинета, где на п
исьменном столе было намалевано зеленой краской слово «Скутер». Эрика п
исала желтой, а Трейси Ч металлической золотой краской. В сознании Майк
ла промелькнула другая картина… как он окунает палец в ярко-синюю краск
у и выводит на деревяшке большую букву «М». Каждая жилка в нем боролась с и
скушением войти в эту комнату.
Но серебряная зыбь мерцала совсем близко от него.
Еще недавно в доме стихли все звуки, но вот теперь они возвращались. Смех п
ерерос в какую-то безумную какофонию, все это напоминало школьный двор с
его песнями, смехом, криками. И запахи, это буйство запахов… попкорн и кори
ца, свежеиспеченный пирог, розмарин и зажаренная индейка, весенний дождь
и цветы, дымок от горящих в печке дров. Откуда-то в доме послышались скреж
ещущие звуки каллиопы
музыкальный инструмент, сконструированный в 19 в. в США и назв
анный по имени музы эпической поэзии.
. Может, они шли от каруселей: ему показалось, он узнал этот резкий мет
аллический звук. Это ведь мороженщик. Тот, с его улицы. Фургон принадлежал
учителю из их школы, мистеру Мэрфи, который разъезжал на нем по городку вс
е лето. На борту фургона было намалевано карикатурное изображение клоун
а с волосами тех же ярких оттенков радуги, что и любимое мороженое Майкла.
Он тогда боялся клоуна, несмотря на то, что краска потускнела и облупилас
ь, словно время поработало над этим рисунком стальной мочалкой.
Вот оно что. Скрипучая мелодия фургона мороженщика, мистера Мэрфи. Он поч
ти ощутил вкус того вафельного рожка, почти увидел того клоуна с его приз
емистой безобразной фигурой, носом картошкой, сияющей ухмылкой, словно г
оворившей: «Не проходите мимо, детишки! Я ваш друг. Только поберегите зубк
и, и все будет в порядке…»
Он выпрямился, оторвавшись наконец от пола. Не чуя под собой ног и спотыка
ясь, вошел в дверь, сильно ударившись о косяк плечом, отчего его пронизала
ощутимая боль. Комната была пуста. По крайней мере, какое-то мгновение. По
том опять он заметил боковым зрением какие-то движущиеся фигуры. Но не се
ребристые полосы… То были призраки детей.
Клавишный музыкальный инструмент со свистками.
Белокожие девочки прыгали через скакалку. В углу сидела угрюмая маленьк
ая мулатка. Другие две играли в «камни-ножницы-бумага».
Он никогда отсюда не выберется.
Бросив последний взгляд в сторону коридора, он увидел там целое море сер
ебра.
Майкл вскарабкался на стол и с размаху бросился на оконное стекло, весь с
жавшись, в надежде, что это поможет ему уберечься от осколков. В следующий
момент он уже падал, нелепо молотя по воздуху руками и ногами. Вокруг него
, поблескивая в лунном свете, каскадом разлетались стеклянные брызги.
Навстречу неслись пучки разросшейся травы.
Удар о землю едва не вышиб из Майкла дух.
Потом над ним сомкнулась темнота, тени поглотили лунный свет.
Во рту по-прежнему сохранялся густой грубоватый вкус крепкого портера.


Глава 4



Первым ощущением Джиллиан Дански в то воскресное утро были бегущие по ру
кам мурашки. Она поежилась и подтянула колени к животу, приняв позу эмбри
она, но теплее от этого не стало. Ее соски болезненно напряглись от холода
. В машине не было ни одеяла, ни пледа, чтобы укрыться.
Тук, тук, тук!
Медленно пробуждаясь, она почувствовала, что в глаза ей бьет свет. И в тот
же момент пришло следующее ощущение Ч ломота во всем теле. У нее затекла
шея; тупая боль, начавшись в затылке, дошла до макушки, захватив также лоб
и виски. Урчание в животе почти наверняка предвещало тошноту, предупрежд
ая о том, что, попробуй она совершить что-нибудь более смелое, чем просто о
ткрыть глаза, ее вывернет наизнанку.
Джиллиан снова поежилась и тоненько застонала. Эти звуки были порождены
не болью, а раскаянием. Все, чего хотели ее тело и душа, Ч это остаться на т
ом же месте, где она была. Но она понимала, что не справится с холодом, если н
е будет двигаться.
Тук, тук, тук!
Не открывая глаз, она нахмурилась. Что это за шум? Она слышала его раньше, н
е отдавая себе отчета в том, что это такое. Похоже на стекло, что-то стучит п
о…
Ч Вставай! Ч звал нетерпеливый голос Мужской голос. Но не Майкла.
Фрагменты этой странной головоломки все были здесь, но мозг работал медл
енно, не в силах сложить их вместе. Потом, за долю секунды, они упорядочили
сь. Одеревенелость во всем теле. Мягкость сиденья. Холод. И этот стук… стук
в окно автомобиля.
Джиллиан открыла глаза. Ее заставил зажмуриться солнечный свет, но она я
сно разглядела голубую униформу. Она лежала на заднем сиденье машины, вг
лядываясь в грубоватого с виду, но красивого молодого полицейского, кото
рый всем своим видом выражал презрение к ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41