Приступим сразу к делу. Можешь начать с того, что расскажешь мне, скольких духов ты уже протащил на Шамшир.
Рука на эфесе кинжала задергалась сильнее.
– О чем вы говорите? Я вас не понимаю, – проговорил Сабан дрожащим голосом, все еще не оправившись от потрясения. – Послушайте, что бы вы здесь ни делали…
– Я-то знаю, что я здесь делаю, – тихо сказал Раваджан. – Вопрос в том, отдаешь ли ты себе отчет, чем ты здесь занимаешься.
Удивление на лице Сабана уступило место ненависти, разгоревшейся с новой силой.
– То, чем я занимаюсь, – не твоего ума дело, – прошипел он. – И если ты вознамерился мне помешать, расстанься с этой надеждой. Ты меня понял? Я – единственный, кому подчиняется демон. Единственный!
– В самом деле? – Раваджан старался говорить как можно спокойнее.
«Демон, – подумал он. – Сабан сказал „демон“ в единственном числе – подтвердилась наконец наша догадка, сколько их и какие именно духи проникли в Шамшир. Наилучший из возможных сценариев… однако не причина для оптимизма». Раваджан уже слышал – нет, скорее ощущал вокруг себя нечто вроде призрачного шепота: демон и его духи-паразиты собирались с силами для предстоящей битвы с человеком.
– Ты действительно управляешь этим своим демоном или все как раз наоборот? – спросил он директора Полустанка. – Посмотри в лицо реальности, Сабан. Без заклинаний Карикса, которые возможно осуществить только с ведома демогоргона, ты не способен контролировать духа.
– Реальность? Тебе нужна реальность, Раваджан? – Сабан широкими шагами прошел через комнату к письменному столу и рывком выдвинул один из ящиков. – Посмотри. Вот она – реальность, и после столетия бесподобных теоретизирований лучших умов Двадцати Миров именно я нашел к ней ключ. – Он достал из ящика пачку бумаг и швырнул на стол. – Смотри, Раваджан, смотри во все глаза, и пусть черная зависть гложет тебя.
Бумаги лежали слишком далеко от Раваджана, и он не мог разглядеть их хорошенько, но ему уже стало ясно, что в них содержится. Электрические и электронные схемы, чертежи механических узлов, диаграммы алгоритмов, разного рода структурные данные – иначе говоря, секреты магической техники Шамшира, готовые к запоминанию и переносу через телепорт на Порог, а оттуда – в Содружество Двадцати Миров.
– Впечатляюще, – пробормотал он.
– Впечатляюще? Это все, что ты можешь сказать? – злорадно осклабился Сабан. – Подробнейшие функциональные схемы Чрева Дрейи, неболета и других чудес Шамшира – для всего этого ты не способен подобрать лучшего слова, нежели «впечатляюще»? Ты только представь себе, какие возможности дают эти бумаги своему обладателю – богатство, славу, власть! Шамшир перестал быть для нас тайной за семью печатями. Вернее, для меня!!!
И триумфальным воплем он закончил монолог.
– Да, ты нашел ключ, – спокойно сказал Раваджан, – и, видимо, считаешь себя гением. Как и Фауст, слишком много возомнивший о себе после того, как заключил сделку с дьяволом. А ты не задумывался о том, что якобы прирученный тобой демон, добывший тебе эти сведения, использует их по своему усмотрению, для достижения своих собственных целей?
– Цели определяю для него я…
– Нет! – вскричал Раваджан, терпение его лопнуло. – Ты всего лишь инструмент для него – глупый, слепой инструмент. Тебя обуяла алчность, ты страдаешь манией величия. Ты только посмотри на себя – еще немного, и ты будешь в полной его власти… Ну, ладно, хорошо, ты получил свои драгоценные схемы и чертежи, теперь ты – герой. Оставь их себе и распоряжайся ими, как тебе заблагорассудится… но помоги мне отделаться от него, пока еще не слишком поздно.
– Отделаться? Сейчас, когда столько шамширских тайн еще не разгадано? – Сабан презрительно фыркнул. – За кого ты меня держишь, Раваджан?
Раваджан устало вздохнул.
– За болвана, который по своей глупости может погубить Шамшир, Триплет, а заодно и все Двадцать Миров… если его вовремя не остановить.
Сабан начал было что-то говорить… и вдруг закрыл рот, уразумев смысл последних слов Раваджана.
– Что значит «остановить»? – прошипел он. – Ты не сможешь остановить нас, будь у тебя даже пять жизней, а не одна.
Раваджан уставился на него, чувствуя, как по спине пополз холодок. «Мы»… То же самое слово, произнесенное с той же интонацией, с которой произнесла его Мелента. «Все, – подумал Раваджан, – на Сабане можно ставить крест. А я ведь еще хотел попытаться вырвать его из лап демона, сделать своим союзником. А теперь мне придется его убить».
– Мне не понадобится пяти жизней для того, чтобы остановить тебя, – сказал Раваджан, чувствуя, как бесконечная печаль наполняет душу. – Ждать осталось совсем недолго. Я пригласил сюда кое-кого из Карикса, и человек этот скоро прибудет.
Сабан остолбенел.
– С Карикса? Что ты хочешь этим сказать?
– То, что сказал. Поскольку я не уверен, что сам справлюсь с твоим демоном, я попросил помощи у одного заклинателя. Его зовут Гартанис – думаю, демон твой слыхал о нем.
Призрачный шепот вдруг усилился и звучал теперь, казалось, уже в мозгу Раваджана.
– Да, определенно слыхал, – сказал Проводник. – Чудненько. Так, может быть, попытаешься уговорить его сдаться и мирно вернуться на Карикс? А оттуда – в четвертый мир.
Сабан судорожно глотнул воздух, издав горлом резкий, скрежещущий звук.
– Ты блефуешь, – выдавил он из себя. – Ты здесь… Гартанис на Кариксе… и между вами тысячи духов.
– Духи Карикса? Конечно… но мне не нужно отправляться на Карикс. Я же сказал тебе: Гартанис уже в пути, скоро будет на Шамшире.
– Невозможно. Через телепорт… – Сабан прикусил язык.
– Через телепорт с духами можно только устно общаться? – продолжил Раваджан свой вариант начатой Сабаном фразы. – Не беспокойся, ты не выдашь мне страшной тайны – я и без того знаю, как ты это сделал. Простое персонифицированное заклинание вызова, с использованием имени твоего нового духа-повелителя в середине…
– Астарот не повелитель мне… – Сабан вдруг застыл с открытым ртом, выпучил глаза и скрючился, ухватясь руками за живот… а когда он снова выпрямился, то больше уже не походил на человека.
Во рту у Раваджана мгновенно пересохло. Ему все же удалось выудить из Сабана последнюю частичку требуемой информации – имя демона, – но, похоже, цену за это предстояло заплатить высокую.
– Итак, тебя зовут Астарот? Ты готов сдаться и вернуться на Карикс, Астарот?
– Ты не уйдешь отсюда.
Раваджан замер. Губы Сабана не двигались… а слова, казалось, окружали Раваджана со всех сторон. В мозгу вспыхнуло воспоминание о схватке с паразитным духом, и на какое-то мимолетное, ужасное мгновение Проводник решил, что демону удалось-таки овладеть его разумом. Но через секунду он понял, в чем дело.
– Неплохой трюк, Астарот, – сказал Раваджан небрежным тоном. – Значит, ты научился пользоваться бытовым синтезатором голоса?
– Я уничтожу тебя, – продолжил голос, будто не слыша слов Раваджана. – И ты, и человек женского пола – оба вы умрете.
– Не думаю, – покачал Раваджан головой. – Во-первых, Даная – «человек женского пола», как ты назвал ее, – уже вне пределов твоей досягаемости. Именно она отправилась на Карикс за Гартанисом. И, я думаю, он не откажется…
И тут Сабан молниеносно выхватил из ножен самонацеливающийся кинжал.
– Ты умрешь сейчас, человек Раваджан! – возопил демон таким голосом, какой не смогли бы воспроизвести голосовые связки человека.
Сабан отвел руку с кинжалом за плечо, чтобы размахнуться и метнуть…
К нему со свистом устремился вырвавшийся из перчатки Раваджана хлыст и ударил по руке с кинжалом. Раздался резкий треск ломающейся кости, клинок упал на толстый ковер, застилавший пол гостиной. Стены издали пронзительный крик, а Сабан, не произнеся ни звука, нагнул голову и ринулся в атаку.
И вдруг все стены одновременно охватило языками пламени.
Раваджан отскочил в сторону, втягивая хлыст в перчатку, и, когда Сабан, не встретив на своем пути преграды, пронесся мимо него и притормозил, Раваджан снова выпустил послушное оружие. Прежде чем Сабан успел обернуться, щупальце обвило его шею, одержимый демоном конвульсивно дернулся… и все было кончено.
Демон не мог, конечно же, выразить переполнявшую его ярость криком, поскольку носитель его, Сабан, был уже мертв – хлыст Раваджана свернул ему шею. Не мог он воспользоваться и голосовым синтезатором – тот, судя по всему, уже занялся огнем и вышел из строя. Как бы то ни было, падение трупа Сабана на пол не сопровождалось никакими звуками, кроме, разве что, усиливающегося рева пламени. Раваджан подхватил с тлеющего ковра кинжал и бросился к окну, заслоняя рукой лицо от невыносимого жара. Не теряя ни секунды, Проводник поднял над головой тяжелый стул и швырнул его в проем. Стекло разлетелось вдребезги. Широко шагнув, Раваджан нырнул головой вперед в разбитое окно, навстречу благословенной прохладе.
Как раз вовремя. Едва он упал на землю и откатился в сторону, как потолок гостиной, где он только что был, со страшным грохотом обвалился.
– Помогите ему! – крикнул кто-то, и вдруг с полдюжины крепких рук схватили его и подняли на ноги, кто-то осторожно отряхнул осколки стекла с его туники и ладоней.
– Что случилось? – прокричал чей-то голос.
– Не знаю! – ответил Раваджан, озираясь.
На безопасном расстоянии от дома собралась немалая толпа зевак, с благоговейным ужасом наблюдавших, как рушится великолепное здание, как восходит к небу громадный столб черного дыма, прорезаемый снопами ярко-оранжевых искр. – Мы стояли с Сабаном в гостиной и разговаривали… Вдруг начался пожар.
– Это невозможно, – возразил кто-то. – Дом не может просто загореться сам – вот так вот, сразу.
– Чем вы там на самом деле занимались? – угрожающе спросил другой, враждебный, голос – Уж не черной ли магией?
– Ты заодно с Сабаном? – добавил третий.
Раваджан скрипнул зубами. Значит, демонические эксперименты Сабана не прошли незамеченными для его соседей, и вот теперь его, Раваджана, заподозрили в сговоре с хозяином Полустанка…
– Ничего я не знаю ни о черной магии, ни о белой, ни о какой другой, – начал оправдываться Раваджан. – Я зашел к Сабану в поисках ночлега, и мы как раз договаривались о цене за постой, когда стены вдруг занялись огнем.
– А что означают те душераздирающие крики, которые мы слышали? – потребовал объяснений враждебный голос. – Ты заврался, путник.
Раваджан открыл было рот, отчаянно соображая, что бы такое выдумать неправдоподобное… и, взглянув на небо, замер.
С севера, едва различимый сквозь тучи дыма, по направлению к пожарищу стремительно несся неболет. Неболет с единственным пассажиром на борту…
– Вот вам ваша черная магия! – проорал Раваджан, поднимая правую руку, чтобы указать ею на приближающийся летательный аппарат. Жест помог Раваджану высвободить скорпион-перчатку из гущи обступивших его людей. – Заколдованный Сабаном тролль летит сюда, дабы завершить черное дело своего повелителя, погубить вас всех!
В толпе кто-то разразился проклятьями, завизжали женщины, и давление человеческих тел на Раваджана ослабло, людская масса непроизвольно подалась назад…
А Раваджан, развернувшись спиной к догорающему дому, выбросил вперед правую руку и выпустил из перчатки хлыст, который, громко щелкнув, заметался по сторонам, будто разъяренная змея. Люди перед Проводником мгновенно расступились, словно обожженные прикосновением бича, и в толпе тотчас же образовался проход.
Раваджан побежал. Какой-то дюжий парень попытался было преградить ему путь, но второй щелчок хлыста тотчас же охладил его пыл. Остальные стояли как статуи – то ли объятые страхом, то ли шокированные неожиданным броском незнакомца.
Лошадь свою он оставил привязанной к столбу метрах в пятидесяти от дома, и теперь следовало добежать до нее, вскочить в седло и доскакать до спасительного леса, прежде чем его настигнет неболет…
– Держите его! – выкрикнул кто-то, и Раваджан, оглянувшись через плечо, увидел, что толпа волной двинулась вперед.
Пробормотав проклятье, он ускорил бег. Вот до лошади осталось десять метров… шесть, пять, четыре… Свистнувший в воздухе хлыст разрубил веревку, державшую лошадь на привязи, и подарил Раваджану несколько секунд…
Проводник с разбегу взлетел в седло, схватил поводья и развернул лошадь. Передний край толпы изогнулся, явно намереваясь перерезать ему дорогу. Раваджан предупредительно щелкнул бичом, и бегущие бросились врассыпную. Секунду спустя он пустил лошадь в галоп и понесся по узким кривым улочкам Хорма, то и дело поворачивая из стороны в сторону, дабы не задавить встречных людей, торопящихся к пожарищу.
Далеко позади раздался леденящий кровь вопль ярости: Астарот и его паразитные духи, похоже, овладели неболетом и троллем. Стиснув зубы, Раваджан подавил желание оглянуться, сосредоточившись исключительно на скачке. Пока неболет находился в воздухе, защитный барьер не позволял троллю воспользоваться арбалетом. Раваджану же оставалось выбраться из города и преодолеть с полкилометра луга, чтобы добраться до леса.
Из бокового проулка неожиданно выкатилась старая, потрепанная карета и остановилась прямо на пути у всадника.
– Эй!… Там, впереди! – крикнул Раваджан, взмахнув рукой. – Прочь с дороги!
Карета не двинулась с места. Раваджан, чертыхаясь, повернул лошадь вправо, намереваясь проскочить в узкий проем между экипажем и стеной дома…
Карета тоже откатилась вправо, загородив проезд.
– Проклятье! – рявкнул Раваджан, натягивая поводья, чтобы замедлить бег лошади, – Будь ты проклят, прочь с дороги! – Приподнявшись в стременах, он заглянул в окно кареты, пытаясь увидеть пассажира.
Но пассажира-то как раз там и не было.
По вспотевшей спине Раваджана пробежал холодок. Развернув лошадь влево, он направил ее к передней части кареты, где между нею и строением на противоположной стороне улицы появился новый проход. И снова экипаж сдвинулся и загородил ему путь. Едва не врезавшись в карету, Проводник резко взял вправо и пустил лошадь вскачь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46