Как тебя зовут?
Старик засмеялся.
— Накормить голодного человека — это не в счет. Если придется еще побывать в наших местах, спроси старого Яна. У него всегда найдется для. тебя
лепешка и чашка чаю. Идем, я покажу тебе одну тропку... Только в пути будь осторожнее. Как пройдешь заставу, там они сразу и будут... — Старик растопырил книзу большой и указательный пальцы, сделав ими иероглиф «ба» — «восемь».
Деревня Фанчэнпу расположилась у подножия горы. В ней было около сотни домов. Старик повел Лян Юня в обход деревни и вывел на узкую тропинку. Но едва они прошли по ней несколько шагов, как услышали впереди голоса людей. Лян Юнь и старый Ян быстро спрятались в кустах. Разговаривали человек пять или шесть. Вскоре они поравнялись с ними. Трое были в военной форме, и двое в штатском. Один из штатских — помещик Цао, а другой — преследовавший недавно Лян Юня телохранитель помещика., Толстяк Цао шел с пистолетом в руке, отдуваясь при каждом шаге. Он громко говорил:
— Вот дьявольское отродье! Непременно партизанский выкормыш. А Ван Ци тоже, никчемная тварь, позволил даже свой пистолет унести! Я не верю, что щенок один решился сюда явиться!
— Господин, — отозвался один из солдат марионеточных войск. — Брат Ван Ци тоже немногим уступит. Если этот парень сумел отобрать у него пистолет — видно, птица стреляная!
— Тьфу! Заткнись ты! Ван Ци говорит, что парень даже из пистолета выстрелить не сумел! А он... Эх, попался на такой ерунде! Считай еще ему повезло — жив остался! — брызгал слюной Цао.
Они прошли гуськом по обочине дороги. Один из солдат отстал и штыком потыкал в кусты. Потом бегом бросился догонять остальных. Вскоре они скрылись за поворотом.
— Сынок, это они за тобой гоняются? — спросил Ян.
Юноша кивнул головой.
— Ты отобрал у Ван Ци пистолет?! Лян Юнь снова кивнул.
— Молодец парень! Жаль только, что его не прикончил! Это здесь известный негодяй. Говорят, он водил японские карательные отряды в горы. Нет, жаль, жаль! Знаешь, к таким людям добрым быть нельзя. Пожалел плохого человека, но плохой человек тебя не пожалеет! Казнишь злодея — доброе дело сделаешь.
Лян Юнь прислушивался к тому, что говорил ему старик, и кивал головой.
— Да, похоже, что днем этой дорогой не пройти, — продолжал Ян. — Сделаем вот что: пойдешь сейчас со мной, я живу здесь, в горах, и посидишь там до темноты. А вечером отправишься в путь.
Ян привел его в ущелье. Здесь перед Лян Юнем открылись несколько вырытых в лёссе пещер. Ян жил в самой крайней. Калитка в небольшом дворике перед входом в жилое помещение была заперта. Старик отпер ее и пригласил Лян Юня войти. В комнате стояли стол и несколько ветхих скамеек. Кан покрывало старое и рваное одеяло. Обстановка была, пожалуй, чуть лучше, чем в храме Царя Драконов.
— Тебе лучше всего поспать. А я посторожу. — Ян подтолкнул его к кану.
Лян Юнь зевнул.. Он поблагодарил старика и залез на кан. Пистолет положил под одеяло. Через минуту он уже крепко спал.
Когда он проснулся, были уже сумерки. Над котелком на очаге клубился пар. Ян, сидя перед очагом на корточках, подкладывал в него хворост. Лян Юнь заткнул за пояс пистолет и спустился с кана. Подошел ко входу и выглянул наружу. Перед, его глазами раскинулось безбрежное море. Вдали смутно маячила Ласточкина гора. Города не было видно. Внизу густо росли деревья, через них, петляя, проходило шоссе. Потом он увидел усадьбу помещика Цао. Серые черепичные крыши тянулись в ней одна за другой непрерывной чередой. Целый город, а не усадьба!
Он без церемоний съел несколько клейких лепешек из кукурузной муки с какой-то травой и, тепло поблагодарив старика, покинул пещеру.
В горах ночь приходит очень быстро. Сгущались сумерки. Вскоре уже в нескольких шагах ничего нельзя было разглядеть. Высоко подняв свой пистолет и осторожно ступая, Лян Юнь шел вперед. На тропинке не было ничего подозрительного. Звонкая песня ручейка мягко аккомпанировала доносившемуся издалека рокоту морских волн. Примерно через полчаса пути он достиг ближайшей к нему горы, за которой, по словам Яна, начиналась территория, где хозяевами были партизаны. У Лян Юня сильно билось сердце. Он ускорил шаги. Едва он перевалил через хребет, как послышался строгий окрик:
— Кто идет? Стой!
Следом щелкнул взводимый курок.
Лян Юнь нагнулся- и юркнул под ближайшее дерево. Отполз на несколько шагов в сторону и укрылся за большим камнем.
— Руки вверх! — снова крикнули сверху.
Лян Юнь молчал. Гулко прогремел выстрел. Пуля со свистом пролетела высоко над головой. Откуда-то сбоку тоже прогремел выстрел. «Засада!» — мелькнуло у него в голове. В такой ситуации он был впервые и немного растерялся. Идти дальше по этой дороге нельзя. Повсюду были нагромождения скал и густой кустарник. Кроме того, он не знал, где прячутся враги. Попасть им в руки именно сейчас было бы очень досадно.
В это время люди сверху стали осторожно спускаться вниз. Они стреляли из винтовок и подбадривали себя громкими возгласами. Лян Юнь, прячась за кустами и камнями, тоже стал тихонько отодвигаться вбок. Неожиданно рядом мелькнула темная тень. Кто-то с силой схватил его поперек туловища и резко рванул, стараясь повалить на землю. Лян Юнь отставил назад правую ногу и, утвердившись покрепче, в свою очередь, рванул противника на себя и почти лег на него всей тяжестью своего тела. Тот
сделал две попытки сбросить его на землю, но оое безрезультатно. Лян Юнь уперся обеими руками в его подбородок и стал с силой отталкивать его от себя. Голова противника откидывалась все дальше и дальше, и он, наконец, разжал руки. Лян Юнь выхватил пистолет. Нажал на спуск. Пистолет дернулся в руке. Человек медленно повалился лицом на землю.
Едва ему удалось избавиться от врага, как он почувствовал сильный толчок и резкую боль в плече. Он понял, что ранен, стиснул зубы и, повернувшись в ту сторону, откуда раздался выстрел, два раза выстрелил.
Не зная, попал он или нет, Лян Юнь тотчас отскочил назад и скользнул в густые заросли.На горе росли низкие черные сосны и бальзам-ник. В их зарослях удобно было укрыться. Он осторожно пробирался по склону вниз. Сбоку и позади продолжали греметь беспорядочные выстрелы. Над головой и рядом просвистело несколько пуль. Лян Юнь каждый раз падал на землю. Он не отстреливался, чтобы не обнаружить себя.
Лян Юнь отбежал уже довольно далеко от'вершины, когда, наконец, остановился, чтобы отдышаться. Затем, бесшумно ступая, он двинулся по дну высохшей канавки дальше, к другой вершине. Туда словно и не было дороги. Вьющиеся растения и колючий кустарник на каждом шагу цеплялись за ноги.
Стрельба вскоре стихла. Воцарилась тишина. Лян Юнь боялся остановиться и уже не обращал внимания на то, есть ли у него под ногами тропинка или нет. Он из последних сил стремился вперед и потерял всякое представление о времени. Вдруг впереди снова раздался окрик:
— Стой! Пароль!
Ни слова не говоря, Лян Юнь вскинул пистолет и выстрелил. В ту же самую секунду он почувствовал прикосновение к спине какого-то острого и твердого предмета. Строгий голос приказал:
— Руки вверх!
Лян Юнь не поднял рук. Ему было все равно, что
за предмет упирался ему в лопатку. Он не хотел попадать в руки врагов! Он дернул рукой, поднимая выше дуло пистолета, но в этот момент его кисть сжала чья-то сильная рука. Он чуть не вскрикнул от внезапной боли. Из вывернутой кисти на траву упал пистолет. Лян Юнь присел и ударил, напавшего на него человека ногой в живот. Тот охнул и подался вперед. Когда Лян Юнь захотел выхватить у него свой пистолет, сбоку на него навалились еще несколько человек и в мгновенье ока скрутили его. Лян Юнь отчаянно сопротивлялся, но руки были уже связаны. Он затих, тяжело дыша и пытаясь рассмотреть своих противников.
Его окружили и привели в тростниковый шалаш. Внутри горела маленькая масляная коптилка. Подле нее сидел человек в поношенной военной форме и просматривал какие-то бумаги.
— Разрешите доложить, шоучжан, поймали шпиона.
— Приведите!
Лян Юня втолкнули в комнату. Шоучжан окинул его взглядом. Нахмурился.
— Ты из какой части?
Лян Юнь вскинул голову, но не ответил.
— Тебя спрашивают, щенок! — подтолкнул его стоящий рядом конвоир.
Лян Юнь порывисто обернулся и плюнул ему в лицо.
— Ты сам щенок! Раз поймали, теперь делайте, что хотите! Лучше сразу расстреляйте!
— Подожди, — проговорил шоучжан. — Парень, что ты за человек? Почему ты с пистолетом ночью забрался к нам в горы?
Лян Юнь внимательно посмотрел на него. При мелькающем огоньке коптилки он вдруг увидел на рукаве шоучжана небольшую нашивку с двумя иероглифами: «Балу». Он растерянно замигал глазами. Не показалось ли ему? Он встрепенулся, освободил
одну руку и, показывая на нашивку, взволнованно вскрикнул:
— Ты... Ты — балу?
— Ты смотри у меня!.. — Конвоир схватил Лян Юня за плечи.
На этот раз он не вырывался. Кровь прилила к лицу. Глаза увлажнились.
— Развяжите его! — приказал шоучжан. Он ласково спросил: — Откуда ты взялся?
— Из города.
— Гм... А зачем к нам пожаловал?
— Мне нужно найти комиссара Вана.
— Какого Вана? Кто он такой?
— Этого я не знаю. Он в Цинлунчжае.
— Это и есть Цинлунчжай, — сказал кто-то сзади.
— Тогда мне нужен человек, по имени Пан Хуэй.
— Я Пан Хуэй. Говори, что нужно? — отозвался другой человек, лет тридцати.
— Ну, вот и хорошо! — Лян Юнь облегченно вздохнул. — Меня послал сюда товарищ Шан, а мое имя — Лян Юнь...
Услышав эти два имени, шоучжан обрадованно воскликнул:
— Э! Вот в чем дело! Нам уже по рации сообщили о тебе. — Он подошел к Лян Юию и крепко пожал ему руку. Потом ласково погладил по голове.
— Ты уж прости нас... — подошедший Пан Хуэй похлопал его по плечу.
— Ой!.. — невольно вскрикнул Лян Юнь.
— Ты ранен? — Пан Хуэй торопливо отдернул руку и приказал стоящему в стороне молодому бойцу: — Давай скорее за санитаром!
В это время шоучжан приветливо сказал:
— Я и есть комиссар Ван. Сейчас иди на перевязку, отдохни, а попозже я позову тебя, мы поговорим подробнее.
— Товарищ Ван, а мой пистолет?
— Он здесь. — Кто-то протянул ему оружие.
Лян Юнь взял пистолет и, улыбаясь, засунул за пазуху. Он вытянулся, отдал комиссару честь и бодро вышел вслед за бойцом из комнаты.
На улице было прохладно. Ветерок тихонько покачивал ветви сосен. Сосны глухо шумели, как море в час прилива. Лян Юнь остановился на пороге и всей грудью глубоко вздохнул.
На другое утро, позавтракав, Ляп Юнь явился снова к комиссару Вану.
— Товарищ Ван, что мне дальше делать?
— Тебе? — Ван улыбнулся. — Есть одно очень важное задание.
— Какое? Я готов!
— Ты сейчас же отправишься в лазарет и будешь лечиться.
— Разрешите доложить, — разочарованно протянул Лян Юнь, — это пустяковая царапина. Сама заживет.
— Но я не люблю, — тепло проговорил командир, — когда ко мне приходят люди с перевязанными руками. Со здоровой рукой ты лучше выполнишь наше задание, верно ведь?
— Есть! — вздохнул Лян Юнь.
— Не огорчайся, парень. Заданий у нас много. Было бы желание. Еще вопросы есть?
— Товарищ комиссар? пусть кто-нибудь научит меня стрелять.
— Это несложно. У нас здесь много отличных стрелков. Покажи-ка твой трофей! —Он взял у Лян Юня пистолет, внимательно осмотрел его, вернул обратно. — Оружие подходящее. Пан Хуэй будет тебя учить стрельбе. Он из такого пистолета и левой и правой сто из ста выбивает!
Пан Хуэй, командир партизанского отряда, жил в деревне Цинлунчжай. Теперь его отряд временно подчинялся уездному партизанскому соединению и использовался в разведывательных операциях. Командир был потомственный охотник. Вначале охотился с одноствольным ружьем, а когда подрос, сменил его на карабин. Потом к карабину прибавился еще маузер. Его пуля поражала цель с первого раза, независимо от того, летела эта цель или бежала по земле. Когда началась война, он больше не смог охотиться и некоторое время занимался мелкой торговлей в городе. Не в силах терпеть издевательства японцев, он снова вернулся в родную деревню и вступил в партизанский отряд. Здесь он стал коммунистом.
Пан Хуэй приветливо встретил Лян Юня. Это он накануне отобрал у него пистолет и взамен получил удар в живот. Но он даже похвалил Лян Юня за этот мастерский удар. Он был уверен, что из парня выйдет хороший стрелок, и, начал старательно его обучать.
Рука заживала быстро. Прошла неделя, и он снова вернулся в Цинлунчжай. Рана хотя и не зарубцевалась, но уже не мешала двигать рукой. Он уже легко попадал в цель четыре раза из пяти, но по-прежнему, относился к учебным стрельбам очень серьезно, упражняясь днем и ночью. Он учился стрелять и левой и правой рукой — по примеру своего учителя.
Весь свой вынужденный отдых Лян Юнь проводил с молодым бойцом, который отводил его в лазарет. Звали этого бойца Юй. Они.стали неразлучными друзьями. Юй только что вступил в отряд, был в нем связистом. Он часто рассказывал Лян Юню о Восьмой армии и о славных делах революционеров, о которых слышал от других.
Пока рана Лян Юня полностью не зажила, он отпросился на побывку домой. Ему подарили несколько полотенец, носки, мыло, засахаренные фрукты и другие вещи. Лян Юнь тепло простился с бойцами и отправился в путь.
Его деревня уже входила в зону освобожденного района. Повсюду царило оживление. На полях работали коллективом — в поле выходили даже молодые матери. Это все было делом новым. Раньше молодые женщины сидели дома. Больше всех были оживлены пионеры. С деревянными винтовками, повязанными красными лоскутками, дежурили они на верхушках деревьев и у обочин дорог.
Сто ли Лян Юнь одолел за полтора дня. На другой день к вечеру он уже подходил к маленькой прибрежной деревушке, в которой родился. Старых покосившихся лачуг у входа в деревню не было видно. Не было и полуобвалившихся стен и покосившихся оград. Вместо них возвышались новые, аккуратно построенные дома из камня. Улица была чисто подметена. В прохладном полумраке под ветвями плакучих ив искали корм выводки цыплят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27