И в этом тоже успешно претворяет.
Чувствую, что им все жутко волнительно. Читаю дальше, про себестоимость,
потом говорю, что ихнее произведение оставило во мне неизгладимый след.
И что особенно взволновал меня образ Антонины, который воплощает в се-
бе...
Ну, чего он воплощает, я сказать не успел, потому что входит в зал
какой-то парень и что-то на ухо главному шепчет. И тот встает и говорит,
что всем им бесконечно важна моя оценка образа Антонины, но только меха-
ник извиняется, потому что он по ошибке нам вместо Антонины показал кино
из жизни вирусов. И поэтому давайте, говорит, сперва посмотрим настоящую
картину, а потом я продолжу свой глубокий анализ.
Я сперва хотел ему сказать, что за один отгул два раза анализировать
дураков нет. Да потом раздумал: кино-то бесплатно тоже не каждый день...
Ну, опять свет погас, музыка пошла, скрипочки... Замша опять талды-
чит:
- Ах, Феллини! Ах, Антониони!
А я рядом с ткачихой сижу - мне это все сплошной Лелюш. Лишь бы плен-
ка не обрывалась...
Скрепки
Спустя неделю после того, как я принял организацию под свое руко-
водство, у меня уже был готов "План первоочередных мероприятий". "План"
предусматривал резкий бросок вперед и казался настолько очевидным, что
было непонятно, почему его не осуществили мои предшественники.
На восьмой день я записал пункты "Плана" на нескольких листках бумаги
и сложил листки, чтобы сколоть скрепкой. В коробочке скрепок не оказа-
лось. Я нажал было кнопку звонка, но тут же вспомнил, что секретарша
взяла отгул. Где у нее хранились скрепки, я не знал.
Я снял телефонную трубку и набрал номер заместителя.
- Ящеров, - холодно сказала трубка.
- Здравствуйте, Иван Семенович, - сказал я.
- Добрый день, Игорь Андреевич! - Голос в трубке обрел деловитость и
бодрость. - Слушаю вас!
- Тут, понимаете, какая штука, - сказал я. - Я сегодня секретаршу от-
пустил...
- Безусловно! - с горячностью сказал Ящеров. - Я полностью согласен!
- Да нет, - сказал я. - Не в том дело. Просто мне скрепка нужна, а я
найти не могу. Попросите, пожалуйста, кого-нибудь занести мне коробочку.
- Очень нужная мера, - сказал Ящеров. - Ваше указание понял.
- Какое тут указание, - засмеялся я. - Просьба.
Я положил трубку и стал ждать.
От кабинета Ящерова до моего кабинета было полминуты хода. Через пол-
минуты скрепок мне не принесли. Через полчаса тоже. Я снова набрал номер
Ящерова. Трубку не снимали. Не откликались также ни канцелярия, ни пла-
новый отдел.
Я вышел из кабинета и направился вдоль коридора, заглядывая во все
двери подряд. Всюду было пусто. Мне стало не по себе. Хорошенькая исто-
рия: среди бела дня исчезает штат целой организации!
Тут до меня донесся смутный шум.
Звук шел из конца коридора. Я приблизился к двери с табличкой "Конфе-
ренц-зал" и чуть приоткрыл...
Зал был заполнен людьми. На возвышении стоял стол президиума. Среди
сидевших там я узнал начальника планового отдела и женщину, которая уби-
рала в моем кабинете. Слева, впереди стола, находилась трибуна. За три-
буной стоял Ящеров. Он глядел в зал и неторопливо бил в ладони. Спустя
некоторое время Ящеров перестал хлопать и покашлял в микрофон.
- Товарищи! - сказал Ящеров. - В заключение я хочу выразить уверен-
ность, что отныне мы будем руководствоваться основополагающими указания-
ми товарища Игоря Андреевича Степанова о необходимости улучшать снабже-
ние скрепками. Скрепку - во главу угла! Таков наш девиз!
"Какой девиз? - подумал я. - Бред какой-то!"
Ящеров было покинул трибуну, но, хлопнув себя по лбу, сказал в микро-
фон: "Спасибо за внимание" - и пошел к пустому столу в президиуме. Затем
к трибуне вышла женщина, убиравшая мой кабинет, и призвала согласно моим
указаниям развернуть кампанию, чтоб скрепок не бросать на пол. Я ти-
хонько прикрыл дверь и пошел в кабинет.
До конца дня я обдумывал, что делать. В голове вертелась одна фраза:
"За вопиющее нарушение дисциплины, выразившееся..." Однако в чем именно
выразилось нарушение, сформулировать не удавалось.
Я уже собрался уходить, когда зазвенел телефон.
- Докладывает Ящеров!
- Зайдите ко мне, - приказал я и не успел положить трубку, как он уже
стоял в дверях.
- Что все это значит? - спросил я. - Что вы тут устроили?
По лицу Ящерова было видно, что он ошарашен.
- Виноват, - забормотал он. - Я, Игорь Андреевич, несколько недопони-
маю... Так сказать, не совсем улавливаю...
- Чего вы не понимаете? - спросил я. - Я вас утром просил прислать
мне скрепок. А вы что устроили?
- Общее собрание, - пролепетал Ящеров. - Поняв ваши указания в самом
широком смысле, счел необходимым донести... Как основу для работы вве-
ренной вам организации... Безусловно, были допущены отдельные искажения,
но...
- Постойте, Иван Семенович, - сказал я. - Какие указания? Какие иска-
жения? И потом, почему меня не поставили в известность о собрании?
- Моя вина! - прижав руку к груди, сказал Ящеров. - Не мог предпола-
гать, что вы лично пожелаете участвовать... Ошиблись... Готов понести
самое суровое...
- Слушайте, Иван Семенович! - сказал я. - Надо делом заниматься, а не
болтать попусту.
- Безусловно! - вытянулся Ящеров. - Именно заниматься делом. В этом
надо видеть смысл нашей работы!
- Вот-вот! - сказал я. - Я рад, что вы поняли. Идите.
В конце концов, я только начал тут работать и недостаточно знал лю-
дей, чтобы принимать поспешные решения.
Утром следующего дня я снова перечитал свой "План первоочередных ме-
роприятий" и окончательно убедился в его продуманности. Нажав кнопку
звонка, я вызвал секретаршу.
- Принесите мне скрепок, пожалуйста.
Секретарша помедлила и сказала:
- У меня нету, Игорь Андреевич.
- Что значит "нету"?!
- Все скрепки собраны по указанию товарища Ящерова и будут распреде-
ляться по специальным заявкам.
- Ящерова ко мне! - закричал я.
- Ящерова нет на месте, - сказала секретарша.
- А где он?
- Проводит совещание.
- Совещание? - тихо переспросил я. - Ладно, сейчас посмотрим...
В коридоре в глаза мне бросился свежий номер стенной газеты. Еще вче-
ра ее не было. Всю газету занимала одна заметка под названием "Искоре-
нять болтовню, заниматься делом, как учит тов. Степанов".
Заметка была подписана Ящеровым.
Идти в конференц-зал уже не имело смысла.
- Как только Ящеров освободится, пусть зайдет, - сказал я секретарше,
вернувшись в кабинет.
Ящеров освободился через два с половиной часа.
- Иван Семенович, - сказал я. - Как прикажете понимать ваши действия?
- Простите, Игорь Андреевич, - начал Ящеров, - я не совсем понимаю
ваш...
- Я вижу, что не совсем! - сказал я. - Что за новые совещания? Что за
глупости вы в газете написали? Люди над нами смеяться будут, если уже не
смеются!
- Кто смеялся? - деловито спросил Ящеров, доставая записную книжку.
- Уберите книжку! - закричал я. - Я вас спрашиваю, чем вы занимае-
тесь?
- Так ведь как же! - расстроенно сказал Ящеров. - Дабы ознакомиться с
новейшими указаниями... Незамедлительно довести... Как руководство к
действию...
- Подождите, - сказал я, пытаясь держать себя в руках. - Может, по
крайней мере, вы объясните, зачем отобрали у всех скрепки?
Ящеров оживился и торопливо заговорил:
- Реорганизация системы снабжения сотрудников скрепками, проведенная
мною в соответствии с данными вами основополага...
- Ящеров!! - заорал я. - Что вы мелете?!
- Виноват, - сказал Ящеров, хлопая глазами. - Готов понести...
- Слушайте меня внимательно, Ящеров, - сказал я. - Чтоб завтра навес-
ти полный порядок. Чтобы у всех были скрепки. Газету вашу сейчас же
снять. И больше никаких глупостей, иначе придется принять решительные
меры. Вам ясно?
- Абсолютно! - воскликнул Ящеров. - Завтра утром все будет исполнено.
Завтра утром началось созванное Ящеровым общее собрание. Двухчасовая
речь Ящерова завершилась словами: "Будем принимать решительные меры, как
призывает товарищ Степанов!"
Я был начеку. Как только Ящеров стал собирать листки своего доклада,
я вошел в зал. Увидев меня, Ящеров округлил глаза до размера чайных блю-
дец и радостно крикнул в микрофон:
- В нашей работе принимает участие сам товарищ Степанов!
- Товарищи! - крикнул я. Зал замер. - Неужели вы не понимаете, что
никаких указаний Ящерову никто не давал? Он же несет абсолютную ахинею!
И вообще, по-моему, это форменный идиот!
Секунду в зале царила жуткая тишина. А потом на меня обрушился
пульсирующий грохот оваций. За моей спиной рукоплескали те, кто находил-
ся за длинным столом президиума. Краем глаза я увидел Ящерова. Он стоял
за столом и хлопал громче других.
И тут я понял, что выполнить намеченный мною "План" будет не так-то
легко...
Превращения Шляпникова
Лежа в кровати, Шляпников дочитал последнюю страницу брошюры "Как се-
бя вести" и заснул. Проснулся он другим человеком - он теперь знал, как
себя вести.
Утро начинается со службы. Шляпников пришел на работу, сел за стол,
откинулся на спинку стула и стал глядеть на сотрудников. Сотрудники при-
ходили, усаживались, доставали из своих столов входящие и исходящие. Без
пяти девять, как обычно, пришел старый Дорофеев и, как обычно, принялся
с каждым здороваться за руку.
- Здравствуйте, Борис Андреевич, - бормотал Дорофеев, протягивая руку
для пожатия. - Здравствуйте, Пал Палыч... Здравствуйте, Анечка! - сказал
Дорофеев и протянул руку Анечке. - Чудесная у вас сегодня прическа.
- Ой, что вы! - расцвела Анечка и протянула руку Дорофееву.
- Постыдились бы! - раздался голос Шляпникова.
- Что такое? - испуганно посмотрели на него Анечка и Дорофеев.
- Хамство какое! - сказал Шляпников. - Пожилой человек!
- Что? Почему? - зашумели сослуживцы.
- Потому! - произнес Шляпников. - Разве мужчина даме первым руку по-
дает?! Бескультурье! А вы, Аня, тоже вели бы себя поприличней! А то вот
так, один руку протянет, другой. А там вообще...
Анечка заплакала. Дорофеев взялся за сердце.
Шляпников поморщился и сказал Дорофееву:
- Полюбуйтесь! Довели даму до слез! Культурный человек на вашем месте
хоть бы воды подал! Мужлан!
И Шляпников вышел из комнаты. В остальном рабочий день прошел спокой-
но, потому что Шляпников решил себя пощадить и не трепать нервы по мело-
чам.
После работы Шляпников зашагал к магазину. Надо было купить подарок
ко дню рождения Петухова.
Народу в магазине было много. Но очередь оказалась какая-то вялая,
неразговорчивая. Да и продавщица работала быстро. Шляпников совсем было
скис. Но, подходя с завернутым в бумагу галстуком к выходу, он приобод-
рился. У дверей стояли люди, пропуская входящих с улицы. Шляпников ри-
нулся вперед и прямо в дверях сшибся с заходящей в магазин бабушкой.
- Спятила, старая? - вежливо спросил Шляпников. - Совсем одурела?
- Ты что, сынок? - напугалась бабушка. - Дай пройти-то...
- Во-первых, надо говорить "пожалуйста", - сказал Шляпников. - Темно-
та! Во-вторых...
- Чего там встали? - крикнули сзади. - Пропустите женщину-то!
- Деревня! - бросил через плечо Шляпников. - У магазина культурные
люди сперва пропускают выходящих, а уже потом лезут. А эта прет, как
танк. На похороны свои, что ли?
Когда Шляпников с женой пришел к Петуховым, гости уже сидели за сто-
лом, ели, пили, курили, шумели.
- Поздравляю вас! - сказал Шляпников Петухову, торжественно протяги-
вая сверток. - Это вам подарок от меня и моей супруги. То есть наоборот:
от моей супруги и меня.
- Спасибо большое! - сказал Петухов. - Садитесь, сейчас мы вам штраф-
ную - за то, что опоздали!
- Во-первых, - строго проговорил Шляпников, - если гость опоздал,
значит, у него были веские причины, и говорить об этом просто неприлично
и бестактно!
Шум за столом стих.
- Извините, - сказал Петухов, краснея, - я не думал...
- Думать надо всегда! - указал Шляпников. - А во-вторых, когда гость
приносит подарок, его следует развернуть и посмотреть, после чего сер-
дечно поблагодарить дарителя. Чек из подарка я тактично вынул.
- Простите, - пробормотал Петухов и потянулся было к шляпниковскому
свертку.
- Теперь уже нечего! - с горечью сказал Шляпников. - Настроение гос-
тям вы уже испортили. Кроме того, здесь многие курят. А культурные люди
прежде обязаны спросить окружающих, может, они не курят. Положим, мы с
женой курим. Но все равно!
За столом воцарилась уже могильная тишина.
- Кушайте! - пискнула жена Петухова. - Кушайте, вот салат вкусный...
- Во-первых, - сурово сказал Шляпников, - хозяйке не подобает хвалить
свои изделия. Гости сами похвалят, если сочтут нужным. Во-вторых...
Жена Петухова приложила платочек к глазам и выбежала из комнаты.
Кто-то боязливо сказал:
- А знаете анекдот: уехал муж в командировку...
- Во-первых, - сказал Шляпников, - анекдоты рассказывают лишь те, у
кого за душой ничего нет. Во-вторых, анекдот может быть принят кем-ни-
будь из окружающих как намек. В-третьих...
Гости стали прощаться с Петуховым.
- Подождите, - сказал бледный Петухов, - может, кто хочет потанце-
вать...
- Во-первых... - начал Шляпников.
Комната опустела.
- Что ж, - сказал Шляпников, - посидели, пора и честь знать. Мы тоже
пойдем. Пойдем, Клавдия.
- До свидания, - сказал плачущий Петухов. - Приходите еще.
- Непременно, - учтиво сказал Шлялников. - Только, во-первых, запом-
ните...
Дверь за ним захлопнулась.
- Абсолютно никакой культуры, - сказал Шляпников жене.
- Жлобы, - вздохнула жена. Она тоже читала книжки.
Приехав домой, Шляпников попил чаю, походил по комнате. Телевизор
включать было уже поздно, а спать еше не хотелось. Шляпников задумался.
Потом подошел к стенке и прилип к ней ухом. Отлепившись, он посмотрел на
часы. Было пять минут двенадцатого. Шляпников расправил плечи и пошел к
соседям по площадке.
- Добрый вечер, - открыл двери сосед, молодой человек с бородой. -
Пожалуйста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43