Знаешь?
- Знаю.
- Так какого черта ты мне веришь? Если все знаешь? Что ж ты мне ве-
ришь-то?!
- Так ведь... хочется!
"Сумашечий!.."
- Сумашечий!.. Сумашечий!.. Уберите... Я больше не буду... Вы и так
уже меня споили... Сумашечий... У меня уже из-за вас все плывет... Зачем
вы ко мне подплыли?.. Уберите... Уберите бокал... Сумашечий... Шампанс-
кое раньше пили из туфель... Сумашечий! Что вы делаете?.. Ваш ботинок
протекает... Теперь пол будет прилипать... Сумашечий... Я похожа на ру-
салку?.. Я от шампанского всегда русалка... Куда вы опять заплыли?.. Су-
машечий... Это же не чешуя... Так же оно не снимется... Осторожнее "мол-
нию"... Японских не было... Сумашечий!.. Теперь убедились, что не японс-
кая?.. И не дергайте!.. Теперь там будет синяк... Куда - через голову,
когда оно облегает... Я лучше знаю, пройдет или нет... Потому что там у
меня шире талии... Сумашечий... Попробуйте двумя руками... Упритесь ко-
леном и вверх... Куда вы уперлись?.. Сумашечий... Возьмите себя в ру-
ки... Уже взяли... Может быть, вы уже раздумали меня отпирать?.. Возьми-
те в тумбочке плоскогубцы... Теперь там будет синяк... Зажмите "мол-
нию"... Сумашечий... Вы же в жизни не держали в руках плоскогубцы...
Станьте сюда... Попробуйте стоять вертикально... Сейчас я выну руки
внутрь и повернусь вокруг оси, и "молния" будет впереди... Я оттяну ее
изнутри, а вы дерните меня наружу... Сумашечий!.. Теперь там будет си-
няк!.. Дайте сюда!.. Нет, сверху застрянут... Там есть где... Лягте на
пол... И как будто я "Жигули"... Просуньте их вверх... Сумашечий... Что
вы делаете? Прекратите! Я сказала, прекратите курить внутри!.. Будет по-
жар... Что вы там делаете, у меня же руки уже за спиной... Ну, доигра-
лись - они упали... Что - куда? Именно!.. Там уже и так был синяк...
Выньте руку... Свою выньте... Там в стенном шкафу проволока... Возьмите,
попробуйте продеть в язычок... Что вы лежите?.. Конечно, прилипли... На-
до было наливать в мою туфлю... Отлепитесь... Гусар... Теперь проденьте
проволоку в язычок... Куда вы мне тычете?! В язычок "молнии"!.. Я упрусь
в стену, скажу "три-четыре"... Я еще не сказала! Сумашечий!.. Идите, там
в коридоре домкрат, поддомкратьте меня... Это паяльная лампа!.. Пока вы
будете паять, он-таки придет с работы... Да, он тоже обрадуется... Ну,
упритесь в ту стену... Сумашечий, это же не капитальная!.. Та тоже рух-
нула?.. Зато "молния" уже все... Ну, плывите скорей! Сумашечий... Что же
вы лежите?.. Опять прилипли? Ах, теперь у вас заело?!. А надо было
японскую ставить!.. Сумашечий!..
Веришь - не веришь
Уже давно мало кто сомневается, верно ли он поступает, сохраняя вер-
ность. Мало кто сомневается, а многие даже сохраняют.
Остальные, правда, тоже ничего такого не делают. А что вообще ты мо-
жешь сделать, когда все зависит только от нее? Ты-то готов на любой ва-
риант - лишь бы недалеко провожать. Ну, конечно, лучше всего, если у нее
отдельная. Но можно и в коммунальной, если мало соседей. Да если много,
тоже можно. Лишь бы не в общежитии. Но можно и в общежитии.
Хотя выбора же у тебя фактически нет - выбирают они. Кто тебя выбе-
рет, дело случая. Конечно, каждому охота, чтоб высокая блондинка с мате-
риальной ответственностью. Но эти, как правило, выбирают брюнетов
дальнего плавания. А остальные уже берут кого попало, так что в случае
чего - извини.
Но главное-то не это, главное - наличие общих интересов (это ты так
ей говоришь, а она делает вид, будто не знает, какой у тебя интерес). Ну
и тут могут быть нюансы. Скажем, если она не замужем. Хорошо: хватит и
того, что ты женат. Замужем - тоже хорошо. Это сближает на почве взаим-
ного сострадания. Если, наоборот, у нее муж, а ты вольный - еще лучше!
Значит, он подлец, а ты не виноват.
В любом случае не надо этих угрызений, самобичеваний, криков типа
"Измена!" Во-первых, что ты там изменил? Во-вторых, никакая не измена,
просто совмещение без отрыва...
Поэтому - не бояться разоблачений. Бойся не бойся, все равно разобла-
чат. Даже если ты сидишь дома, на диете, и ни о чем таком и подумать не
можешь без болей в пояснице, все равно найдутся свидетели! Они видели
тебя с ней в ресторане, и вы оба хлестали коньяк, причем она с голой
спиной.
Это настолько чудовищная клевета, что глупо даже оправдываться, тем
более она была не с голой спиной, а в кофточке.
Но уж если твоей все стало известно, надо ставить перед ней вопрос
ребром: верит она тебе или не верит?
Скажет: "Не верю!" - значит, она умней, чем ты думал, больше вопросов
не задавай, молчи. Скажет: "Верю!" - тогда о чем вообще говорить?
...И вот так ты рассуждаешь и так действуешь.
Но время идет.
И вот тебя все больше выбирают не те, кто хочется, а те, кто не может
выбрать что-нибудь получше. Потому что с течением времени у тебя возрас-
тают запросы, но выпадают волосы.
И наступает момент, когда тебя перестают выбирать вообще.
И тогда остается одно: бегом бежать туда, откуда до этого все время
убегал. И дай Бог, чтобы тебя там еще кто-то ждал.
Или хотя бы чуть раньше тебя вернулся...
Репетиция
(Зарисовка с натуры)
Р е ж и с с е р. Так. Ну, давайте начнем. Прошлый раз мы с вами прод-
винулись, сегодня закрепим, да?
А к т е р. Да.
Р е ж и с с е р. Значит, с самого начала, да? В хорошем настроении.
Соберитесь. Давайте.
А к т е р.
Мой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил
И лучше выдумать не мог...
Р е ж и с с е р. Стоп. Так, очень хорошо. Очень хорошо, но надо чу-
точку уточнить. Вот вы читаете: "...и лучше выдумать не мог". Вы это чи-
таете так, что я могу понять, что он лучше просто не мог выдумать. А
ведь он не просто не мог. Он мог, но не хотел! В этом же вся его траге-
дия как дяди! Что там было выдумывать, когда он уже занемог? Поняли мою
мысль? Давайте!
А к т е р.
Мой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил
И лучше...
Р е ж и с с е р. Стоп! Стоп! Вот здесь. Давайте подумаем: может быть,
то, что он уважать заставил, это как-то более иронично? Вот думайте
вместе со мной! Думаете? Хорошо. Ирония в чем? В том, что дядя-то вроде
совсем уже занемог, так? Занемог, занедужил, захворал... Сам хворает, а
уважения требует! Тонко, да? Поэтому и читать это надо тоже тонко, так,
чтобы токи побежали не от вас к зрителям, а в обратном направлении! Яс-
но, да? Давайте.
А к т е р. Мой дядя самых честных пра...
Р е ж и с с е р. Стоп! Вот! Вот сейчас я понял! Вы тоже поняли, да?
Мы же читаем как? Мы читаем впрямую - "мой дядя". Тут может возникнуть
ощущение, что это наш с вами дядя! Это получается лобово! А у автора тут
что заложено? У него заложено, что дядя - это, может быть, вовсе и не
дядя! То есть дядя, но совсем не мой! Понимаете? Тут надо брать более
общо! Обобщите мне дядю... Может быть, бровью как-то повести! Нет, лучше
левой - это тоньше! Давайте!
А к т е р. Мой дядя самых чест...
Р е ж и с с е р. Ага! Чувствуете? Уже гораздо ближе! Но не к тому!
Потому что сейчас вы мне что делаете? Вы мне сопоставляете! А надо про-
тивопоставлять! Разницу чувствуете? Надо, чтоб я вдруг ощутил: вон дя-
дя... Он где-то там, далеко... Он там, а мы как бы кричим ему:
"Ого-го-го-го! Дя-дя-я!.." Понимаете? Тогда тут возникает конфликт между
вами и дядей! Причем это контраст тонкий! Не так чтоб уж прямо черно-бе-
лое... А так - сине-зеленое где-то... Понимаете? Давайте.
А к т е р. Мой...
Р е ж и с с е р. Хорошо!
А к т е р. ...дядя...
Р е ж и с с е р. Хорошо!
А к т е р. ...самых...
Р е ж и с с е р. Стоп. Хорошо. Но уже лучше. Тут вы меня где-то уже
зацепили. Но я вам скажу, чего тут еще нет. Тут у нас еще нет вас. Дядя
уже где-то есть! А где вы? Я же должен видеть дядю через вас. Понимаете?
То есть видеть вас с вашим отношением к не вашему дяде! Который как бы
занемог и заставил уважать... и как там дальше у автора... У вас такой
вид, как будто вы где-то не понимаете?
А к т е р. Где-то да...
Р е ж и с с е р. Вот!!! Вот наконец! Вот же главное! Ведь когда есть
понимание, тогда нет чего? Нет искусства! Понимаете? В искусстве надо
где-то не-допонимать! То есть понимать, но не до конца! Чтобы оставалось
еще место! Тут главное - чувство меры, то есть насколько именно мы се-
годня должны недопонимать! Как только вы это схватите, у вас все возник-
нет! Нет, определенно мы сделали шаг, мы продвинулись, мы сегодня трону-
лись где-то, да?
А к т е р. Где-то да...
Р е ж и с с е р. Да-да, хорошо. Тут, конечно, предстоит еще порабо-
тать с автором, - текст пока сыроват... Но не все сразу. В искусстве
нельзя спешить!..
Львица
Кто кузнец женского счастья?
Сама!
А почему так много несчастливых кузнецов?
Слишком суетились у наковальни. Хватали, не глядя, что берут. "Ах,
ох, он такой!.." Потом: "Ай, ой, он такой..."
А счастье - не железо. Станешь ковать, пока горячо, - потом обож-
жешься. Счастье выждать надо. Выследить, подстеречь. Как львица на охо-
те: залечь в зарослях, за холмом. Вон их сколько! Идут по саванне - на
водопой... Приглядеться, принюхаться, выбрать. Зайти с подветренной сто-
роны - чтоб не учуял. И - р-раз! Отбить от стада - и прыжком ему на хре-
бет! Он понять ничего не успел - уже в когтях!.. Главное - не прошляпить
с выбором хребта. И брать сразу. В смысле брать такого, чтоб тебе все
сразу дал.
Тот летчик... Я его только увидела - поняла: надо брать! Когда мужчи-
на имеет дело со стратосферой, то потом женщина это чувствует. Он даже
не пытался спастись - он признался сам. Он взял меня за руку и сказал:
"Я хочу сказать вам главное. Главное - это дозаправка в воздухе". Он
сказал: "Мы полетим по жизни вместе. То есть летать буду я, а вы - вы
будете мой заправщик на земле". Я уже совсем было вцепилась в него, но
тут он сказал: "Сначала вы полетите со мной на Север. Пока там у меня
ничего нет - только романтика. Но потом мы вместе построим наше счастье,
и вы у меня будете кататься как сыр в масле". Я подумала: да, это будет
романтика - кататься как кусок сыра среди белых медведей. И еще ждать,
пока он даже это счастье мне построит!.. И я спрятала когти - это был не
тот хребет. Пока будешь с таким строить счастье от самой один хребет ос-
танется... Я бросила этого небесного тихохода на добычу другим заправщи-
цам - и снова скрылась в зарослях.
Вокруг в саванне было полно дичи, но вся она была какая-то мелкая.
Пока из-за горизонта не показался тот штурман.
Это была добыча почище стратосферщика! Тот летал вдоль границы, а
этот - за!.. И не летал, а плавал. Когда мужчина так долго ходит в тро-
пиках, то потом женщина это чувствует... Он сам шел мне в когти. Он ска-
зал: "Как только я вас увидел, я понял, как я люблю свой танкер". Он
сказал: "Со мной все просто. Восемь месяцев я там - четыре здесь. Четыре
месяца мои, восемь - ваши, но чтоб я ничего не знал. Все, на что у вас
хватит фантазии, я вам куплю там, а если у вас разыграется юмор - купим
здесь". Он сказал: "Вы будете мой якорь в дальневосточном порту. И пока
меня не съедят акулы, вы будете как за каменной стеной!" Я подумала, это
тоже очень романтично: четыре месяца - его, а восемь сидеть за каменной
стеной на Дальнем Востоке на якорной цепи!.. И волноваться: а вдруг его
никогда не съедят акулы? Нет! Прыгать ради этого хребта за Уральский
хребет было глупо. Я фыркнула и залегла за холмами. Дичи в саванне стало
куда меньше, но все же я учуяла...
Едва тот геолог выскочил из зарослей, я задрожала! Когда мужчина так
долго общается только с полезными ископаемыми, то потом женщина это
чувствует. Он подарил мне кусок породы. Потом сказал: "Пять лет вы ждете
меня из тайги, а потом будете как у Христа за пазухой". Я сказала: "Да-
вайте наоборот: сперва я пять лет за пазухой, потом можете идти в тай-
гу". Он что-то курлыкал мне вслед, но я уже снова ждала в засаде. Саван-
на совсем опустела, но я ждала. Хотела дождаться такого, чтобы дал все -
сразу! Как-то раз мимо пронесся один, я почуяла: этот мог бы дать все и
сразу! Но за ним уже мчались другие, чтобы решить, как дать ему: с кон-
фискацией или без...
И я снова - ждала и выбирала. Выбирала и ждала. Выбирать теперь стало
проще. В саванне их стало меньше. Практически их был один. Я поняла: по-
ра! Пора ковать счастье. Я прыгнула - р-раз! Он даже не заметил! Я прыг-
нула снова. Потом - еще! Прыгала, прыгала... Так с тех пор и прыгаю вок-
руг него на задних лапках. Вдруг уйдет?! В саванне-то моей больше нико-
го...
Практически - народ
Я, товарищи, рад нашей встрече. Такие встречи нас с вами сплачивают.
И на таких встречах думается о многом, прежде всего о венике. Из леген-
ды, когда помирал отец и вызвал к себе сыновей, сломал перед каждым от-
дельный прутик от веника, потом сложил прутики вместе - и веник уже не
сломался. И мы, товарищи, сейчас, как никогда, должны сплочаться, чтоб
быть вот таким легендарным веником.
Вместе с тем мы слышим такие разговоры, что у нас тут трещины, что
какие-то разрывы, что между прутиками конфликты, что одни - толще, дру-
гие - тоньше. Что, мол, у кого-то тут есть какие-то привилегии. Что мож-
но сказать, товарищи? Мне тут правильно подсказывают: это хуже обмана.
Это юмор. У нас тут у всех одна привилегия: быть в первых рядах. И все
отдавать: все знания, весь опыт, весь ум отдавать, всю честь, всю со-
весть нашей эпохи - все отдавать людям, народу практически.
Ведь бывает обидно, ведь буквально не спишь, не ешь, ну практически
не ешь - решаешь вопросы. Ведь все время вопросы, и надо эти вопросы ре-
шать, все время мотаешься с вопросами - то в исполком, то опять в испол-
ком, то по вопросам исполкома. Причем машин не хватает. И это напрасно
думают, что у нас все разъезжают в черных "Волгах". Вот мне тут подска-
зывают, инструктор Сидоренкова до сих пор ездит в серой. И хотя она тре-
бовала, мы ей твердо сказали, чтоб не надеялась до конца года. А наш
"рафик" мы вообще отдали детскому саду, тем более он без двигателя, чтоб
развивалась у детей смекалка. То есть трудности есть, товарищи, но мы не
жалуемся, мы боремся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43